Дежавю

      - Подожди! Стой, стой… Причём там были эти чёртовы скрепки?! – парень бросил на русую короткий взгляд, тут же возвращая его к дороге за лобовым стеклом.       - Ну так ведь из-за них, точнее, из-за их отсутствия все бумажки у Нэнси разлетелись по полу, когда она споткнулась о порог возле трибуны! – пояснила Аредель, - она минут пятнадцать искала скрепки дома, как потом мне рассказывала, и так и не нашла – только опоздала на конференцию… У мистера Джордана были такие глаза, будто он сейчас на месте её укокошит. Представь! Устроить такое представление перед почти всем профессорским составом! А в аудитории ещё окно было открыто и ветер дул, так что некоторые бумаги чуть ли не за дверь улетели…       Джоуи рассмеялся, представив описанную девушкой ситуацию и вновь на пару секунд повернув голову в её сторону. Огненно-рыжие волосы его кудрявой чёлки смешно топорщились на ветру, врывающемся в окно быстро едущей машины. Задорный взгляд глаз цвета сочной весенней зелени вновь заставил ёкнуть сердце влюблённой девицы. «Ай, ну зачем ты опять так на меня смотришь!» - подумала Аредель, слегка покраснев и отвернувшись к окну.       Майское солнце ярко светило в небе, находясь в самой своей высокой точке и щедро одаривая несчастных людишек беспощадным зноем. Жарко было даже в машине. Кондиционер сломался неделю назад, и денег на его ремонт пока что не было, поэтому нужно ловить момент и наслаждаться коротким переездом через мост, где есть возможность немного превысить скорость и подставить лицо спасительному охлаждающему потоку воздуха. Взглянув на спидометр, Аредель нахмурилась:       - Эм… Джоуи?       - Что?       - Может всё-таки помедленнее?       - Да брось! – усмехнулся молодой человек, - мы даже ещё и половины моста не проехали, нет смысла сбавлять скорость. Дорогу тут никто не переходит, да даже машин нет почти: вон только грузовик впереди, и тот по встречной.       Аредель скрестила руки на груди, посмотрев на него сердито.       - Эй, успокойся, хомячок! Сдуй свои щёчки! – Джоуи с лёгким смешком осторожно потрепал девушку за щёку, - самое главное, что мы пристёгнуты.       - Прекрати! – рассмеялась та, убирая от своего лица его руку, - без тебя знаю!       Через секунду впереди раздался громкий, пронзительный гудок.       Оба в испуге расширили глаза, смотря на дорогу.       Двигаясь неровным, изрезанным зигзагом, на них неслась огромная фура. Та самая, о которой только что сказал Джоуи. Она ломала, гнула и сносила собою все ограды, которые были на пути. Водитель её без устали сигналил, стараясь предупредить об опасности остальных. Видимо, что-то из системы управления вышло из строя.       В следующее мгновение всё произошло очень быстро. Грузовик приближался к ним с неимоверной скоростью. Столкновение с ним в лобовую сулило верную погибель!       Джоуи со всей возможной прытью начал вращать руль в правую сторону. В тот самый момент, когда грузовик должен был смять легковой форд и его пассажиров в одно месиво из крови, костей и обломков, машина, проломив ограждение, рванула вниз с моста…       Крики двух напуганных до смерти молодых людей разнёсся, наверное, по всему городу.       Упираясь руками в панель, Аредель с широко раскрытыми глазами смотрела на волнующуюся поверхность реки, которая стремительно приближалась к ним. Машина летела так быстро! От шока девушка не успела даже задержать дыхания.       Три, два, один…       Господи, что делать?! Вода повсюду! Через несколько секунд она уже заполнила весь салон, не оставляя шансов ни на один, даже самый крошечный вдох. Мысли Аредель окутала чудовищная паника. Что делать?! Они сейчас погибнут здесь!       Девушка посмотрела на Джоуи, отстегнувшего ремень безопасности и открывающего дверь салона. Это будто вывело её из транса, и Аредель начала лихорадочно нажимать на фиксатор и дёргать за ленту ремня. Ничего не выходило!       «Почему он не отстёгивается?!»       Сломался фиксатор. Чёрт! Чёрт! Чёрт!       В святом ужасе девушка попыталась схватить выплывающего из автомобиля парня за ногу, чтобы показать, что ей нужна помощь. Но не успела. Джоуи легко выбрался из машины и поплыл ко всё удаляющейся и удаляющейся от неё поверхности. Господи... Почему?! Почему он даже не обернулся?!       Аредель готова была забиться в истерике от обиды и несправедливости, но если она сейчас же не возьмёт себя в руки, всё будет кончено в течение нескольких минут. Её собственная жизнь прервётся через каких-то несколько минут! Девушка в отчаянии дёргала и тянула ремень на себя, пытаясь хотя бы оттянуть его, чтобы можно было вылезти, но что-то пошло не так, и крепление, наоборот, с двойной силой туго стянулось на её теле, жестко прижав к спинке сиденья. Что за злой рок?       Нечем дышать. Ей срочно нужен воздух! Хоть капля, Боже!       Вдруг тонкое девичье запястье сжала чья-то когтистая рука.       - Тебе нужна помощь, дитя? – раздался в её голове кошмарный притворно-ласковый голос.       Обернувшись, Аредель увидела на заднем сиденье Армана, оскалившегося в зловещей улыбке.       Девушка в ужасе забилась, выпуская изо рта пузырьки углекислого газа – последнего мизерного запаса воздуха, бесполезно потраченного на немой крик.       Что он здесь делает?! Его просто не может здесь быть!       Вода хлынула в рот, проникая внутрь и заполняя лёгкие. Боль, жгучая боль.       Армана здесь не может быть! Это невозможно, она его ещё тогда не знала. Это сон! Сон! «Проснись! Проснись! Ну же!»       - С чего ты это взяла, дорогая? – облизнув губы, произнёс Арман, - здесь и сейчас всё по-настоящему!       Голос его звучал чётко и ясно, словно они были на поверхности, а не на несколько метров под водой. Даже слишком чётко, слишком громко. Многоголосное эхо его болью отдавалось в ушах.       Мрачно ухмыляясь, вампир приблизил своё лицо к несчастной, бьющейся в агонии жертве и обхватил второй рукой её шею. В следующую секунду его зубы резко и больно впились в тонкую кожу.       - Нет! – громко и гулко разнеслось по всему особняку.       Аредель внезапно пришла в сознание, открыв глаза и поняв, что изо всех сил пытается не то оттолкнуть, не то стукнуть склонившегося над ней Дэниэла.       - Тихо, тихо! – выпалил репортёр, озадаченно глядя на, наконец-то, открывшую глаза пленницу, - это я… Это всего лишь я.       Замерев и сцепив мёртвой хваткой ткань закатанных рукавов его рубашки, она около минуты вглядывалась во взволнованное лицо мужчины, почти не дыша, и старалась осознать, где заканчивается её сон и где начинается реальность.       - Ты так кричала во сне, что слышно было даже в саду, - тихо произнёс Моллой, осторожно пытаясь высвободиться из её «объятий».       Они находились в той же комнате, где её поселил хозяин этого чёртового дома. В окно проникал свет утреннего солнца. Девушка лежала, распластавшись на паркете. Окончательно очнувшись и сообразив, наконец, что ни реки, ни машины, ни Армана здесь нет, Аредель медленно разжала пальцы, и руки её безвольно рухнули на пол вдоль тела. Опустив на пару секунд веки, она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прогнать эти устрашающие образы, до сих пор стоящие перед глазами.       Ей иногда снилась автокатастрофа. Причём, чаще всего исход в этих снах получался более радужный, чем это было в реальности: то Джоуи оказывался хорошим парнем и помогал ей выбраться, то ремень безопасности не заедал, а один раз даже приснилось, что и не было вовсе никакого грузовика, и мост был пересечён успешно.       Но сегодняшняя ночь была одной из немногих, когда хорошего конца в этой бесконечно повторяющейся истории не предвиделось. И впервые за столько лет ей приснилось, что в салоне автомобиля, кроме неё и её бывшего парня был кто-то ещё. Арман…       Арман!       Воспоминания о событиях вчерашней ночи вдруг ярко и болезненно ударили по её итак нездоровому сознанию, как молот по наковальне. Издав испуганный вскрик, Аредель резко села на полу и постаралась отползти от, кажется, почти не удивившегося Дэниэла, но перед глазами всё словно поплыло, а черепная коробка зашлась ноющей болью. И не только она: движения головы отдавались сильным жжением в нескольких точках на шее. Ну конечно… Этот ублюдок вчера вонзил в неё свои когти на всю длину, даже пальцы в плоть погрузил! И о паркет она ударилась неплохо, после того, как он её отбросил. Девушка тихо взвыла, закрыв глаза и схватившись за шею, что вся была покрыта засохшей свернувшейся кровью.       - Так, - медленно подходя к Аредель, сказал репортёр, - думаю, вставать тебе сейчас нельзя. Ты быстрее упадёшь и ударишься головой ещё раз, чем сделаешь хоть пару шагов.       И, кажется, он был прав. Девушка не ощущала в своём теле ни капли хоть каких-нибудь сил. Пусть она и пробыла без сознания всю ночь, сном или, тем более, отдыхом это назвать было сложно.       Моллой, стоя посреди комнаты, в некой растерянности оглядел пленницу.       Она выглядела совершенно измождённой. Неудивительно, с учётом того, что было вчера ею пережито. И какая истина ей, скорее всего, открылась. Аредель даже не сопротивлялась, когда он опустился перед ней на колени и протянул руки с намерением поднять и донести до кровати. Даже обняла его за шею, чтобы было удобнее.       Когда репортёр уложил её на постель, девушка посмотрела на него испытующе. Он ведь знает обо всём, что произошло? В её готовой разорваться голове появилось столько вопросов, которых ей захотелось задать ему. И Аредель очень надеялась, что услышит на них ответы. Однако при всём этом, она почему-то продолжала молчать, словно не могла найти, что именно спросить и с чего начать, чтобы не вызвать негативной реакции Дэниэла. Ведь их последний разговор закончился тем, что она просто послала его к чёрту.       Мужчина, откинув испачканные кровью волосы с её шеи и, слегка наклонившись, обеспокоенно взглянул на раны. Тяжело вздохнув, он резко развернулся и стремительным шагом направился к двери.       Что? Он вот так просто уйдёт и всё?!       - Дэниэл? – слабо позвала Аредель.       - Лежи, - отозвался Моллой, обернувшись у выхода, - я сейчас принесу аптечку. Нужно обработать твои раны, - и ушёл, даже не запирая двери.       Он прекрасно понимал, что теперь невольница гораздо более полно понимает всю безнадёжность ситуации, в которую она попала, и не будет даже пытаться выйти из этой комнаты. Не нужно быть психологом, чтобы это увидеть. Да и, с другой стороны, сейчас у неё просто физически нет на это сил.       Дьявол! Как он уже устал от её присутствия здесь! Устал думать обо всём этом и нянчиться с нею. Слишком много переживаний и сочувствия с его стороны. Слишком много внутренней борьбы. Почему с другими было проще? Может, потому что у них была более лёгкая судьба? И смерть наступала быстро?       Так или иначе, ему уже начинает казаться, что задумка Армана была не в подарке Лестату, а в проверке Дэниэла на прочность. И на верность.       Он отсутствовал около пятнадцати минут.       Зайдя в комнату, репортёр присел на край кровати и, поставив на тумбу небольшой чемоданчик и миску с водой, ещё раз оглядел точечные воспалённые раны Аредель.       - Мне нужно стереть кровь с кожи. Думаю, что лучше будет, если ты сядешь и подберёшь волосы. Только аккуратнее… Без резких движений.       Пока девушка старалась устроиться на кровати в более-менее удобном положении, Моллой сыскал в ящике трюмо заколку для волос.       - Да… - мрачно произнёс, нахмурившись, репортёр, осторожно подняв голову девушки за подбородок и поближе рассмотрев ранения.       Что означало это его «Да?» Да, Арман сволочь? Да, тебе крышка, Аредель? Да, ты полная идиотка, зачем ты вчера вмешалась?       Мокрая хлопчатобумажная ткань охлаждала кожу, освобождая её от следов крови. Дэниэл старался быть осторожным, но боли всё равно избежать не удалось: следы засохли плотными корками и неприятно оттягивали раны, когда их стирали.       - Кто он такой?       Её вопрос заставил мужчину на короткий миг остановиться и встретиться с ней взглядом. Он ждал его, этого вопроса. И звучал он в таком формате, будто Аредель спрашивала о том, не сумасшедшая ли она. И, наверное, не было сейчас в мире никого, кто мог бы понять её лучше, чем Дэниэл. Принять тот факт, что старые, наполненные тьмой сказки о загадочных существах, питающихся людской кровью, вовсе не являются сказками, очень непросто. Особенно, если твои внутренние убеждения всегда были на этот счёт предельно скептическими.       Сам Дэниэл относился к тому типу людей, кто никогда ни о чём не заявлял категорически. Он верил в то, что видел своими глазами, а о том, чего не видел, не брался рассуждать, потому как не имел достоверных доказательств ни «за», ни «против». И когда при встрече с Луи на него свалилась эта ошеломляющая правда, он воспринял её с мыслью: «Так всё-таки да!» Сие открытие было потрясением, но оно не сломило его психики, пусть и заставило впредь быть осторожнее с незнакомцами, с которыми сталкиваешься в тёмное время суток. Хотя, по большому счёту, если вампир поставил для себя цель испробовать твоей крови, то не в твоей власти уже что-то изменить, как бы это ни звучало. Случай с Лестатом в машине тому пример.       Но с Аредель ситуация складывалась несколько иначе. Как видно, она до последнего отрицала всё происходящее, пока обстоятельства не довели её до критической точки. Наверняка, с тем скептицизмом, который присущ этой барышне, ей проще и легче было бы признать, что она окончательно слетела с катушек, чем убедиться в существовании вампиров, потому что так, по её мнению, всё выглядит логичнее и естественнее.       Вдобавок, всё усложняется тем, что эта девушка итак не здорова психически. А тот факт, что принятие таких немыслимых вещей произошло тяжёлым, насильственным путём, только всё усугублял. Самому Дэниэлу в этом плане было намного проще: ему посчастливилось узнать всё от Луи, который всегда отличался несвойственной для вампира человечностью и просто не умел быть жестоким. Но, с другой стороны, даже Лестат в своё время не устраивал для Луи такого «спектакля», какой устроил вчера Арман для Аредель. В том, что это было показательное выступление, Дэниэл даже не сомневался, поскольку в этом особняке есть столько чёртовых комнат, в которых он мог развлекаться, как угодно, и делать это так, чтобы пленница даже ни о чём не подозревала. Но вампир выбрал комнату прямо под её спальней. Репортёр ещё не успел поговорить с ним на эту тему и сомневался, что получит честный ответ, если её поднимет. Возможно, это было частью какого-то плана, о котором Дэниэл пока не знает.       - Дэниэл, кто он такой? – уже настойчивее спросила Аредель после затянувшейся паузы.       - Попытайся ответить на свой вопрос сама, - Моллой сжал челюсти, продолжив смывать кровь с её шеи.       - Мне трудно произнести это, - честно призналась девушка.       - Если тебе трудно даже это произнести, то как ты собираешься дальше жить с этим?       - А долго ли я проживу? – она вскинула лихорадочно горящий взгляд, - теперь я уже не знаю, смогу ли вообще выжить… Боги…       Девушка окинула взглядом верного помощника хозяина дома, методично выполняющего свою работу. Она не сомневалась, что всё, чем он тут занимается, было поручено ему Арманом, не иначе.       А ведь сколько раз Дэниэл пытался донести до неё истину! Она даже не хотела его слушать. А изменилось бы что-нибудь, поверь она во всё это сразу?       - А тот… - Аредель нервно облизнула пересохшие губы, - тот, кому… Кому хочет отдать меня Арман, тоже… «такой?»       - Какой? – Дэниэл снова остановился и посмотрел ей в глаза.       Наверное, это было жестоко с его стороны, но ему хотелось, чтобы она, наконец, сказала это вслух. Это было бы формальным подтверждением того, что пленница вампира, действительно и на самом деле, осознала, в чьих лапах оказалась. Эта недоговорённость его напрягала, несмотря на то, что репортёр непременно ей сочувствовал.       - Вампир? – тихо и нерешительно произнесла девушка, наверное, из последних сил надеясь, что ей рассмеются в лицо и назовут чокнутой.       - Да, вампир, - сухо ответил Дэниэл, молниеносно разрывая в пух и прах все её надежды.       Внутри всё похолодело. Аредель прикрыла глаза и судорожно выдохнула. Всё то, что она так усердно отрицала, оказалось правдой. И звериное рычание, и этот мерзко расползающийся холод, и ледяные пальцы с острыми когтями, и пугающие острые клыки, и неистовые жёлтые глаза, глядящие на неё из холодного ночного мрака… Всё это было правдой. Ужасающей, зубодробительной правдой.       Она бросила взгляд на окно. А точнее, на решётку. На ту её часть, где были прорваны и погнуты прочные металлические прутья. Разве может быть такая сила у обычного человека?       - Что стало с той женщиной?       - Она мертва, - просто ответил собеседник.       Аредель округлила глаза, на которые в ту же секунду напросились слёзы. Стало так горько. Мертва. Ни в чём не повинная, она просто хотела найти себе развлечение, а встретила смерть.       - Ты сказал это так, будто тебя спросили о том, какая вчера была погода... Давно ты обо всём знаешь? – стараясь справиться с эмоциями, она наблюдала за тем, как Дэниэл копался в чемоданчике с красным крестом на корпусе, выуживая из него вату и какой-то антисептик.       - О чем именно ты спрашиваешь? – поинтересовался Моллой, отрывая небольшие кусочки от большого мотка ваты.       - О вампирах. Об их существовании. Образе жизни.       - Давно, - коротко кивнул мужчина, поправив свои очки, - полагаю, что уже около семи лет.       - Есть ли смысл спрашивать, почему ты помогаешь одному из них? – периодически прерываясь на болезненное шипение, задала вопрос девушка, пока прислужник вампира обрабатывал её раны.       - Абсолютно никакого, - ответил Дэниэл, против воли даже слегка улыбнувшись. Он был рад, что всё, наконец-то, упростилось, и ему не будут больше капать на мозги, задавая взывающие к его совести вопросы, на которые у него нет ответа.       Через несколько минут необработанной осталась только одна рана – та, которую нанёс Арман большим пальцем. Соответственно, она была самой крупной и больше всех была разверзнута. Когда её поверхности коснулась вата, смоченная антисептическим раствором, Аредель дёрнулась и еле удержалась от того, чтобы буквально не взвыть от боли.       - Потерпи, - спокойно сказал Дэниэл, - это последняя… Потом наложим пластыри и перебинтуем тебе шею.       Кажется, ей было всё равно. Хоть бинты, хоть пластыри, хоть кусок половой тряпки, хоть вообще ничего. Какой теперь во всём этом смысл? Её самая заветная мечта – убраться из этого места. Но как это сделать, когда дом, в котором тебя заперли, больше похож на лабиринт, главным препятствием которого является высоченная каменная стена, а хозяин его – воплощение самого Дьявола?       Аредель разбито посмотрела на Дэниэла, достающего из аптечки несколько бумажных упаковок широких пластырей.       - Ты не поможешь мне, - заключила она с таким равнодушием, будто речь вовсе не о её жизни.       Моллой ничего не ответил. Просто молча продолжил своё нехитрое занятие. Она и не ждала от него никакого отклика. Тогда в ночь её знакомства с Арманом и его «охотничьими» навыками помощник вампира прямым текстом сказал ей, что в случае неповиновения его будет ждать смерть. И сейчас выясняется, что, скорее всего, он не наврал. И как тогда она может что-то от него требовать?! Быть может, Арман только поэтому и сохраняет ему жизнь, что Дэниэл помогает ему и выполняет дела, которые ему поручаются. Быть может, ему приходится гораздо тяжелее, чем ей?       - Что мне делать? – со странной усмешкой спросила Аредель.       - Не рыпаться, - ответил мужчина, осторожно запечатывая обработанные ранки пластырем, - вероятнее всего, ты уже ничего не сможешь изменить.       - Вероятнее всего… - эхом повторила за ним Аредель.       Всё последующее время оба молчали. Тишину в комнате нарушали только звуки разматывающегося и разрезаемого ножницами бинта. Когда дело было сделано, Дэниэл сложил всё в аптечку и, прихватив её и миску с окрашенной кровью водой, направился к выходу. У самой двери он вдруг остановился.       - Днём можешь быть спокойна, - тихо произнёс он, обернувшись, - пока светит солнце, он ничего не сможет тебе сделать. Но от заката до рассвета старайся максимально делать вид, что тебя и вовсе здесь нет, и тогда тебе вряд ли что-то будет угрожать.       Сказав это, Дэниэл вышел за дверь, всё так же не запирая её. В этом не было более никакой необходимости.       Аредель задумчиво посмотрела на деревянную поверхность дверцы. Теперь её комната открыта. Значит ли это, что она может выходить за её пределы без чьего-то разрешения? Хотя бы днём. Вдруг получится как-то это использовать? Несмотря на общую разбитость и почти полную потерю веры в своё спасение, девушка почему-то не оставила мыслей о побеге. События прошлой ночи пугали её до чертей. Но какой теперь смысл, если ей всё равно суждено погибнуть? Может быть, стоит хоть попытаться побороться за свою жизнь? Не сидеть ведь сложа руки…       Похоже, что она, и вправду, свихнулась.