Роковое желание

— С вашего позволения, я вас представлю? — обратился Джи Чан Ук к Чха Сын Вону. — Чха Сын Вон, — коротко сообщил Чха, полагая, что большего не требуется. — А-ри-на Миц-ке-вич. Упростим до Арины, — с тяжестью в душе представилась Ари. Сейчас ей было до смерти стыдно и неуютно стоять в пижаме с совершенно непричесанными волосами. Она так привыкла скрывать недостатки пафосными шмотками, что без них чувствовала себя голой. А тут такой искушенный зритель. И ясное дело, что он не воспринял бы ее как женщину при любых обстоятельствах и нарядах, но горечи это не мешало. — Лия Норберт. Видимо, тоже просто Ли-я, — Ли решительно приосанилась, готовая отправится на поиски выхода. — Идем, — коротко подытожил Сын Вон. И они двинулись в путь, периодически останавливаясь, чтобы сделать пометки на уже обследованной территории. За целый день компания не сумела обойти весь периметр, огражденный стеной, но они отметили, что, кроме вересковых полей, в «зоне» присутствует некое подобие леса. Это было удачным открытием, потому что естественные позывы в дороге никто не отменял. Женщины держались на некотором расстоянии от мужчин, поэтому незаметно удаляться по своим делам им ничего не мешало. Исследование стен не принесло никаких положительных результатов, поэтому ближе к вечеру Чха предложил отправится в обратный путь, чтобы не быть застигнутыми тьмой врасплох. По разметкам они вернулись домой как раз к наступлению сумерек. Арина и Лия очень устали, в отличая от без устали тренирующихся в спортзале мужчин, они были физически не подготовлены к долгим пешим походам, кроме того Ли с трудом переносила боль в некогда поврежденном колене. Без лишних слов Чха Сын Вон отправился разводить костер, в надежде на то, что это несложное занятие избавит его от необходимости созерцать унылые рожи «друзей по несчастью». — Я пойду помогу, — сообщила Ари, забирая из хозяйственной комнаты кастрюлю утреннего риса. — Не оставляй меня с ним наедине, — Лия намертво вцепилась в руку подруги, боясь даже подумать о том, чтобы провести хотя бы минуту на тет-а-тет с Джи Чан Уком, продолжившем осмотр того, что находилось в доме. — Тогда пошли. — Туда тоже не хочу, — отрицательно покачала головой Ли. — Давай тут сныкаемся, а? Пусть делают, что хотят. Холодного риса пожуем, не помрем же? — Мы тут хрен знает насколько застряли и не знаем условий. И ты предлагаешь годами от них прятаться? — хмыкнула Арина. — Да. И какие еще условия. — Ну, хз, — из вредности Рина недобро ухмыльнулась. — Может переспать с ними. Кошмар в глазах Лии стоил несвойственной Ари шутки. — Ты серьезно? Арина почувствовала, как похолодела рука, держащая ее запястье. — Нет конечно. Я понятия не имею, что нас ждет дальше, но все-таки отсиживаться не вариант. Тем более, ты ж знаешь мужиков, понахерачат сейчас, а нам потом исправлять. — Ладно, только, пожалуйста, не оставляй меня с ними одну. — Постараюсь, — неуверенно пообещала Рина. Чха ловко шаманил у костровища, складывая поленья так, чтобы огонь быстрее разгорелся. У него был определенный опыт жизни в подобных условиях, но это сейчас не радовало. — Можно подогреть, — сообщила Ари, протягивая Чха кастрюлю с рисом. — Только воды добавить, чтобы не подгорело. — Я в курсе. Нужно подождать, когда огонь стихнет — на углях проще подогревать. — Я в курсе, — в свою очередь ответила Рина. Сейчас в скупых сполохах огня она впервые за все это время позволила себе по-настоящему взглянуть на него, полагая, что в темноте пристальное внимание не будет так сильно бросаться в глаза. Он был, с одной стороны, именно такой, каким представлялся ей, но при этом несколько далеким от идеального образа, созданного имиджмейкерами. Без тональника, правильного света, нужных ракурсов, укладки волосок к волоску и пафосной одежды он оставался, по ее мнению, удивительно привлекательным мужчиной. Даже лучше, чем на картинках и телевидение. Возрастные морщинки, некоторая усталость глаз, легкая небритость, сосредоточенность на деле, делали его более земным, очаровательным, реально мужественным. Сердце неприятно кольнуло: «красивый, какой же он красивый». Ари хотелось надавать самой себе по щекам, чтобы избавится от этого наваждения. В ее положении лучше как и прежде находиться в состоянии стресса, чтобы не думать о нем в таком ключе. — Принеситекочуджан, — обратился Чха, к зависшей в своих раздумьях женщине, подозревая что вторая, занятая осмотром грядок, не столь расторопна. — Что? — Кочуджан, — повторил Сын Вон, но встретил только непонимание во взгляде. — Вы, что никогда острую соевую пасту не ели? — Нет. Мы не из Кореи, поэтому заранее приношу извинения, если будем говорить что-то не впопад. Разность культур, понимаете? — Не из Кореи… — протянул Чха задумчиво. От этих интонаций, больше похожих на мурчание довольного кота, у Рины по коже побежали мурашки. — Россия, — пояснила Ари. — Хм, ясно. Следите за рисом, я сам схожу. — Куда он? — спросила подошедшая к Арине Лия, радующаяся, что мужик свалил с горизонта. — За какой-то острой дрянью. Чую мы с тобой сожжем себе желудок к чертовой матери. Прекрасный финал этой странной истории. Стоило Чха вернуться, Лия тут же поспешила к колодцу, изображая активность в этой зоне. — Я постараюсь сделать рис не очень острым, но, давайте, на всякий случай, отложим немного, чтобы вы могли разбавить при необходимости. Еще один гвоздь был забит в сердце Арины посредством милой заботливости Чха Сын Вона.