***
— Что я могу предложить вам? — я задумчиво оглядел собравшихся в выделенных мне покоях людей. Шабадаба, Хикару с хмурым отцом и бабушкой — женой короля, какой-то шиноби в маске с луной, двое чиновников в расшитых серебром одеждах, тоже хмурые, и председатель Сената. Вся властная элита страны. — Причину вашего визита, я думаю, обсуждать не нужно. Никаких условий я не ставлю, собираюсь говорить перед вами совершенно добровольно, и только вы сами решите, принимать мои советы или нет. Для тех, с кем я не знаком, хочу представиться. Меня зовут Хьюга Кьёджи, — шиноби подозрительно дёрнулся на фамилии. Опять, небось, вспоминает какой-нибудь договор, — мне 14 лет и я шиноби Конохагакуре, скрытого селения Страны Огня. Ваша страна мне не чужда — помимо того, что принц Хикару стал моим другом, моя мать родилась и выросла здесь. — Шиноби ещё раз дёрнулся, я прямо кожей ощущал его взбудораженность. Да что за дела? — Поэтому я хотел бы просто описать последствия вашего бездействия — или ограниченных действий. Во-первых, представим, что вы сейчас ничего не предпринимаете. Король продолжает проводить реформы, пока его не сметает организованный без вашего участия — или с участием лишь некоторых — заговор, в результате чего страна погружается в хаос и анархию. Корабли с большого материка привозят сюда шиноби враждующих селений, которые готовы и за небольшую плату воевать против соперников. В конце концов война разгорается и на материке, и мясорубка не оставляет от процветающей даже сейчас Страны Луны даже памяти. Если же сейчас вам всем совместными усилиями удастся сохранить статус-кво даже без переворота, то, когда власть перейдёт по наследству естественным путём, скажем так, то от экономики останутся руины, подобные тому, что сейчас происходит в стране Дождя. Не знаю, слышали ли вы о ней, но она сейчас самая нищая изо всех государств Большого континента. — И что вы предлагаете-то? — подал голос председатель Сената скрипучим голосом. — Как нам избежать описанного вами сценария? — Были ли в истории вашей страны дворцовые перевороты? — задал я встречный вопрос. — Минимальными усилиями тихие смены власти, которые могут и не включать в себя ничью смерть. Страна Воды, например, меняет Даймё каждые три года — и не по естественным причинам. Правда, там этому сопутствует не прекращающаяся уже много лет гражданская война, значительно ослабившая власть. — Были, — кивнул чиновник со знаком доллара (я вообще офигел, когда узнал, что это обозначение местной валюты, сепо). — Прадед нынешнего короля сверг своего старшего брата, когда тот решил потратить все деньги на постройку флота для завоевания мира. — Ну вот, видите. Это лучший — и единственный — путь для вас сейчас. Если трон займёт принц Мичиру или Хикару, то у ветвей власти совместными усилиями получится провести контрреформы в болезненных отраслях, восстановить кредит доверия у населения и переработать внутреннюю политику под современные реалии в целом. Не просто же так, — я кивнул на кипу документов, переданную ассистентами Шабадабы на днях, — король начал реформы. Просто его подход оказался… не слишком верным. — Спасибо за советы, господин Хьюга, — шиноби поднялся со своего места. Я увидел прядь голубых волос, выбивавшуюся из-под капюшона. Судя по голосу, он был едва моим ровесником. — Мы обязательно примем решение. Вслед за шиноби вышли и остальные, включая Шабадабу. Остались лишь Хикару с семьёй. Бабушка сжимала его плечо, рассматривая меня мертвенно-серыми глазами. — Кто же надоумил тебя, парень, помогать нашей больной семье? — спросила она, наконец. — Мой муж давно безумен, и безумен не по своей воле. Им манипулировали раньше и манипулируют сейчас, но никто, даже самые доверенные шиноби не смогли нам помочь. Может быть, моя покойная сестра была права… когда говорила, что духи предков пришлют своего посланника. Женщина резко встала, сверкнув безумной гримасой, и вышла. Мичиру проводил её долгим взглядом. Хикару остекленело смотрел перед собой, по его щеке текла слеза. — Шабадаба сказал, — хмыкнул Мичиру, — что те, кого он по глупости нанял, приплыли в столицу. Они — какие-то отморозки откуда-то с запада. Воспитанники звёзд, что ли. Луна, звёзды, им, вроде как, очевидна связь и они хотят власти здесь себе. Недопонимание, по словам министра, но я ему не верю. Прошу вас, Кьёджи, защитите моего сына. Хикару — ваш друг, я знаю, но… Я прошу защиты. Они не осмелятся напасть на людей Листа. Пусть он поживёт пока с вами, если вы не против. Я против не был. Отец и сын ушли, я тоже вышел из покоев — первый раз после приезда вчера — и пошёл искать Гая и команду. Нам было, что обсудить.***
— Когда вы ушли, — складно завирал я, — премьер пришёл ко мне и попросил защитить королевскую семью от каких-то пришлых бандитов. Мол, Гетсугакуре расположено на другой стороне острова, и они слишком далеко, а мы рядом. — И что это за бандиты? — спросил Ли, который как раз добегал тысяча третий круг на руках, когда я пришёл. Теперь с ним, немного уставшим, можно было говорить по-человечески. Гай просто был серьёзен и слушал, сложив руки на груди. — Какие-то воспитанники звёзд. Вроде бы с северо-запада, я предполагаю, что нукенины из страны Медведей. Неджи рассказывал, что они с Наруто ходили туда на миссию… — Может быть, — кивнула Сакура. — Я тоже слышала об этой деревне и их особенностях. Чего стоит один только самозваный Каге… Внезапно со стороны дворца раздался какой-то шум. Обернувшись, мы все увидели дым. — К бою, — скомандовал Гай. — Нужно защитить эту страну. Коноха всегда держит своё слово! Мне вспомнился Данзо и его участие в истории о развязывании Третьей мировой. Добежав до дворца, мы увидели человека, застывшего в неестественной позе и медленно сереющего. Вроде бы это был один из лакеев Мичиру, который забрал у него вещи. — Где этот король? — прорычал кто-то впереди. Раздались женские рыдания. — Динамичный врыв! — крикнул Гай и с прыжка влетел в рыжеволосого мужика, странной перчаткой сжимавшего горло горничной. Мужик показал себя с лучшей стороны, мгновенно сориентировавшись и подставив правую руку под ногу Гая. — Конго! Каренбана! — скомандовал он. — Разберитесь с этими неудачниками! Я пошёл искать толстяка и королька. Место встречи — порт! Не разнесите тут всё, я уже присмотрел себе комнату во дворце. Туда отлично поместится трон. К нам спрыгнул здоровяк и мелкая по росту уродливая девушка. — Это чья-то дочь, как думаешь? — спросила Сакура, вставая в боевую стойку. — Чего?! — завопила противница. — Я не мелкая! Мне уже двадцать один! А вот у тебя… — Надо же, — я будто бы не заметил её воплей. — Двадцать один, а сисек так и нет. Наверное, тяжело быть такой доской, то-то ты сбежала, — я кивнул на её перечёркнутый протектор. — Ах ты, маленький мудила! Я тебе яйца оторву! Приятно иметь дело с неуравновешенными ниндзя. Ли и Гай активно занялись в тайдзюцу здоровяком, скрывшись за брошенным им дымовым облаком, а на нас надвигалась эта фурия, размахивая своим танто. Впрочем, размениваться на пустяки в этот раз я не собирался. — Бьякуган! — я заметил её изменившееся лицо, впрочем, скорость она не сменила. Подождав секунду, я подпустил её и завёл в тай. Конечно, к двадцати одному она была гораздо выше генина, что чувствовалось, но серьёзной угрозы для Хьюга она не представляла. Блок, удар, блок, блок, ещё удар. Стандартные комбинации. Сакура не вмешивалась в наше мельтешение, чтобы не попасть под удар самой. — Гендзюцу! Техника звёздной пыли! — она взвизгнула и попыталась бросить на пол какую-то пластинку, но я выбил пальцем в тот же момент тенкетсу в её локте, и рука безвольно повисла, так и сжимая пластинку. Вокруг нас образовалось звёздное небо. — Ах ты…! — крикнула она, продолжая сражаться. — Ублюдок, пацан, я точно яйца оторву! — Не дождёшься, — чувствительный удар мне в бочину заставил хрипеть. Восемь триграмм, тридцать два удара! Звёздное небо исчезло на семнадцатом ударе. На двадцать восьмом она харкнула кровью мне на рубашку. Тридцать второй — и она без сознания лежит на каменной дорожке. — Хорошо сработано, Кьёджи-кун! — оповестил меня Ли. Его противника нигде не было видно, вероятно, сбежал. — А наш не стал сражаться, сбежал от меня. Гай-сенсей помчался спасать короля, наверное, нам тоже надо за ними! — Да-да, сейчас, — я пошарил по карманам и наткнулся на кровь на боку. Этого ещё не хватало. — Сакура, я, кажется, задет этой стервой. Подлечишь? — Да-да, сейчааааа… — они с ошарашенным видом стали свидетелями того, как я вонзил её же танто в её грудь. — Хороший враг — мёртвый враг, — пояснил я. С головы поверженного трупа слетел парик, обнажив ёжик коротких волос. Я лёг на траву и задрал рубашку. Сакура охнула, Ли — цокнул, и я почувствовал тепло в районе удара.***
Гай, оправдывая своё звание джонина, в одиночку расправился с двумя другими врагами и даже похвастался добытым артефактом — перчаткой камня из Такуми, которую основатель того селения, Сеймей, преподнёс в знак дружбы Первому Тсучикаге. Во время Первой мировой её следы затерялись, и вот, реликвия снова оказалась найдена. Рана, нанесённая мне этой козой, оказалась неприятнее, чем казалось сначала. Осмотрев себя бьякуганом, я увидел, что она раздробила верхние отделы таза с левой стороны тела, сломала ребро и вообще напортачила. Поэтому неделю я провёл в постельном режиме с постоянным бдением рядом с моей постелью Хикару, Сакуры и изредка местных молодых горничных, которые охали и ахали, нагибаясь так, чтобы я мог видеть их лучшие части тела. Уже на третий раз я от томления плоти был готов выть волком. Одиноким. Дразнят, значит, а подступиться не дают! В конце недели меня посетил Шабадаба, который сердечно поблагодарил нас, во-первых, за спасение короля и уничтожение угрозы, а, во-вторых, что наши оперативные действия позволили кругу заговорщиков пропихнуть указ об отречении короля Какеро и переходе престола к его сыну Мичиро, выдав Ишидате и его подельников за народные волнения. Какеро тут же испугался и уехал на юг, в поместье брата, доживать отведённые годы там. Когда Сакура и лейб-медики наконец констатировали, что я цел и здоров, я попросил всех удалиться, и не вылезал из постели ещё четырнадцать часов, сбрасывая напряжение с местными красотками. Хикару даже испугался за меня, непорочное дитя, но потом Ли, тоже не терявший время зря в своём обтягивающем все места костюме, просветил его и заставил ходить несколько часов красным, даже не глядя в мою сторону. В общем-то, хорошо, что никакой войны здесь не произошло и даже удалось обойтись без убийств. Ну как, Каренбане я убил сам, Ишидате погиб от Омоте Ренге Гая, а Конго, видя такой перевес, сдался сам. Он должен был отправиться с нами и далее в Хозукиджо от Гетсугакуре, посланники которой в числе двенадцати джонинов прибыли через пару дней. Один из них, с практически белыми глазами и общей похожести на Хьюга посетил меня через день после моего выздоровления вечером. — Добрый день, Кьёджи-кун, — поздоровался со мной он, когда я гулял по придворцовому парку. — Не уделишь ли пару минут? Я — Кареджи, джонин из Гетсу. Мы хотели бы пригласить тебя посетить наше селение вместе со своими друзьями. — Конечно, Кареджи-сан, — кивнул я. — Мне необходимо передать свиток в Гетсу, так что я, безусловно, посещу ваше селение. — Это славно, — кивнул Кареджи и исчез в мерцании. Интересные у них тут техники. Ночное Тсукиро было очень красивым. Тут и там горели фонари-полумесяцы, с неба отражала свет Солнца большая и близкая Луна, и люди приветливо улыбались друг другу, спеша в храмы. Хикару передал мне через Сакуру предложение посетить такой храм в столице, и мы молча шли с ним вдвоём по улице. — Красиво тут у вас, — я всё-таки решил нарушить молчание. — Спасибо. И за то, что спас, тоже. Прости, я теперь как-то… стесняюсь, что ли. Ты, оказывается, уже давно, ну… — Я шиноби, Хикару, — хмыкнул я. — У шиноби век короче, чем у обычных людей. Мы быстрее взрослеем, быстрее создаём семьи — те, кому везёт с этим; быстрее умираем. Если шиноби дожил до пятидесяти, то он уже умудрённый годами старик, старейшина. Мы ещё и крепче простых людей, и энергичнее, а энергия требует выхода… в разных формах. Кто-то усердно тренируется и блюдёт целибат, а кто-то не отказывает себе в маленьких… удовольствиях. Последних гораздо больше. — О… Он снова покраснел. Храм Луны был действительно величавым. Он стоял на главной площади города, и туда десятками и сотнями шли горожане. Огромный амфитеатр завораживал взгляд. Люди занимали места случайным образом, и рядом с чиновником из таможни мог оказаться торговец сладостями или прожжённый морской волк. Наконец все ряды были заполнены и служители храма начали церемонию. Безмолвно они за огромной ширмой разыграли сотворение мира шиноби, представляя это как своеобразный театр кабуки. Огромное древо, плод, Джуби, мудрец-Хагоромо, шиноби, войны и всё прочее. Затем зал вдруг запел что-то. Все держали изо всех сил какую-то одну, возвышенную ноту. Хикару, его стражники и даже пара шиноби из Гетсу. Поддавшись общему порыву, я тоже присоединился к пению. Служители вынесли бадью, полную серебристой воды. Обмакивая в неё веничек, они разбрызгивали воду на толпу. Вода, однако, не долетала, застывая в воздухе от пения и вибрируя в свете луны — как-то незаметно раскрылись верхние створки крыши, и прямо над нами застыла луна. Праздник был посвящён дню зимнего солнце (луно)стояния, и действительно огромная луна заняла весь проём потолка. Они брызгали и брызгали воду, тут, там, где-то она чуть меняла цвет, и волны радости расходились от того места. Как никогда ярко чувствовались эмоции окружающих — радость Хикару, осторожность ниндзя, волнение соседа снизу. Когда, наконец, они дошли до нас — всё это время мы все тянули ноту, вода неожиданно сменила оттенок, заискрившись радугой. Они замерли, но потом невозмутимо продолжили свой ритуал, несмотря на волны воодушевления соседей, недоумения остальных и восторги тех, кто помладше. Закончив окропление всей толпы, наконец, они отошли с бадьёй чуть назад. В центр вышел седой старик в белой маске и что-то зашептал, переходя постепенно на большую громкость. — Лунная призма, — я едва удержался, чтобы не дрогнуть голосом, — пролей нам свет, дай нам наставление, объясни необъяснимое, проведи в будущее! — перешёл он на громкий голос. — Сбереги и повели нам! Сохрани и приумножь нас! Помоги и защити! Свет от луны будто действительно изменился. По «экрану», созданному каплями воды, прошла рябь. Наконец, изображение успокоилось. Не знаю, что видели другие — судя по эмоциям, каждый своё, например, Хикару очень… возбудился, — но я видел огромного демона-Джуби, который шагал навстречу мне. И это было ну чертовски страшно.