Дрифт 2. За поворотом

Я потрачу время впустую, Исправив точку на запятую.

Конец октября 2018 года

Темнота небольшой забегаловки на окраине Королёва рассеивается от света редких огоньков, стоящих на каждом двуместном столике. Странно, но они кажутся мистическими, летающими над могилами огнями. Огромная люстра под потолком по каким-то неизвестным причинам выключена. Тёмно-бордовые обои увешаны безвкусными картинами с изображениями женщин и мужчин в старой, изношенной одеждой в духе 90-х. На отполированном лет сорок назад паркете виднеются небольшие дырки, уходящие во мрак подвала. Тихая мелодия блюза разносится по всему помещению, словно чей-то шёпот. В носу стоит запах алкоголя, табака и духов. За тёмной барной стойкой стоит тощий, со светло-русыми волосами и красной серёжкой в ухе, бармен, который вот-вот уснёт. Его зелёные глаза безразлично провожают странно-выделяющегося парня с ярко-голубыми глазами и иссиня-чёрными волосами. Официантка, уютно пристроившаяся в углу кафе, видит незнакомца и направляется прямо к нему, попутно высовывая из кармана чёрного фартука блокнот с котёнком и ручку. Девушка поправляет свои белёсые волосы, стянутые резинкой на затылке. Её худые ноги, обтянутые чёрными леггинсами, немного подрагивают из-за совсем недавно принятой дозы. Она не ожидала увидеть такого красивого парня в вечер среды. Обычно в будние дни после десяти вечера в кафе заглядывают лишь усталые мужчины лет сорока за тройной порцией виски или коньяка. — Здравствуйте. Проходите, пожалуйста, — мило улыбается официантка. Исходящий от неё запах пряных духов окутывает парня с ног до головы. Её расширенные зрачки не дают разглядеть цвет её глаз. — Здравствуйте. Принесите пожалуйста стакан воды за тот столик в углу, — добродушно, но откровенно безразлично отвечает Артур, едва улыбнувшись девушке. — Может, желаете вина, или у нас сегодня подают потрясающее блюдо от… — Только стакан воды, спасибо, — мягко прерывает официантку Артур и, не медлив больше ни секунды, отправляется к столику, стоящему в самом тёмном углу кафе. Знакомая тень приветливо машет парню рукой. Внутри Артура что-то неприятно шевелится. Парень делает глубокий вдох и без тени улыбки шагает в сторону столика огромными размашистыми шагами. Вслед ему летят пара женских заинтересованных взглядов и несколько мужских недоверчивых. Люди всегда поступают так, — пронзительно смотрят на тех, кто хоть чем-то отличается от них. Голубые глаза, такие же как у Ритки, и такие же, как у него самого, смотрят на Артура приветливо, со знакомым жизнелюбием, но тень печали и недоверия сквозят в топазовых зрачках. Олег Денисович смотрит на Артура не так, как смотрел на него его отец. Отец всегда был занят переговорами, бизнес-делами, лишь давал Артуру денег на новые игрушки, тачки и тусовки. А потом вообще бросил его и мать одних, оставив пару миллионов на проживание. Деньги Артур оставил матери. Он в них не нуждался. Он сам стал зарабатывать себе на жизнь, пытаясь срезать все нити, связывающие его с отцом-предателем. Как же такое может быть? Почему Олег Денисович смотрит на Артура так, как должно смотреть отцу на сына, — с лёгким восторгом, гордостью и… любовью? Артур отбрасывает свои мысли в сторону, пытаясь собрать всю волю в кулак и смотреть на отца Риты спокойно, с жестоким хладнокровием. Но ладони парня нервно трясутся, сжимая стакан воды, который принесла официантка. — Артур, что случилось? На тебе лица нет. Что-то с Ритой? — взволнованно начинает спрашивать Олег Денисович, наблюдая за Артуром. Парень, наконец, набирается смелости посмотреть на отца подруги. В этот момент он подмечает существенные изменения, которые произошли с другом его семьи. Олег Денисович сильно исхудал. Его иссиня-чёрные волосы, такие же, как у Артура и Риты (при очередном сравнении мурашки покрывают всё тело Артура), неаккуратно подстрижены, в нескольких местах виднеется седина. Бледное лицо Олега Денисовича покрылось ещё большим количеством морщин. Он впервые напоминает Артуру старика. — С Ритой всё… всё хорошо, — нагло врёт Артур, но он не хочет волновать Олега Денисовича ещё больше. О своих проблемах Рита должна рассказать отцу сама. — Я приехал не для того, чтобы что-то рассказать вам. Я хочу сам услышать от вас правду. — Артур говорит быстро и отрывисто, что удивляет даже его самого, и бросает на стол ту самую злосчастную папку с документами, которую он едва не порвал вчера в порыве ярости. Олег Денисович удивлённо смотрит на Артура и тёмно-синюю папку. Мужчина явно растерян. — Что это такое? — спрашивает он. Артура слегка потрясывает, от чего он начинает бесится ещё больше. Парень сцепляет руки в замок под столом, впиваясь ногтями в кожу. — Прочтите, — тихо говорит он, опуская взгляд в пол, но продолжая следить за отцом Риты. Олег Денисович недоверчиво разворачивает папку и начинает бегать глазами по бумагам. В течение первых минут в его глазах виднеется лишь недопонимание, но потом дыхание мужчины становится всё более и более прерывистым. Голубые глаза наполняются удивлением и страхом. — Об этом не должна знать Рита, — тихо говорит Олег Денисович. Его взгляд встречается с глазами Артура. По коже парня пробегает пронзающий холод.

Два месяца назад

— Больше никогда не сяду у окна, — устало говорит Кирилл, роняя голову на ладонь. Бледное лицо парня кажется ещё более белым из-за чёрной футболки. Пару часов назад его чуть не вырвало после резкой посадки самолёта в аэропорту, что у меня вызвало только смех. Вчерашний вечер был слишком весёлым и долгим. А последняя бутылка виски явно лишней. Кирилл держит руль машины, лениво объезжая кряхтящие на шоссе легковушки. Я инстинктивно хмурюсь, не желая закатывать скандал по поводу его плохого вождения. Тихо усмехаюсь, бросая на Кирилла насмешливый взгляд. — Дело не в плохой посадке, а в том, что вчера кто-то слишком увлёкся отмечанием завершающего концерта. — Щурюсь от лучей тёплого августовского солнца, освещающего ярко-зелёные деревья за окном. Скоро пейзаж природы сменится московскими многоэтажками и билбордами на фоне серых офисных зданий. Из-за этого на меня опускается лёгкая грусть. Не хочется, чтобы наши «каникулы» заканчивались. Кирилл переводит на меня недовольный взгляд, но его улыбка даёт мне понять, что парень смеётся над собой так же, как и я над ним. Чувствую лёгкую боль в животе, но стараюсь не подавать виду. В зеркале вижу, как мои щёки пылают. Надеюсь, что Кирилл подумает, будто мне жарко. — Мне кажется, что кто-то вчера выпил бы ещё больше меня, если бы не вовремя не ушёл спать в номер, — в ответ на мою усмешку Кирилл укалывает меня очередной шуткой. Действительно, моя голова немного болит после вчерашней тусовки, но я стараюсь делать вид, что прекрасно себя чувствую. Я кручу регулятор громкости, превращая тихую мелодию в грохочущую басы. — Прости, я тебя не слышу. Что? — говорю я, пытаясь переорать музыку, которая, думаю, разносится по всему шоссе. Кирилл заходится смехом, что-то говоря мне. По губам я читаю нечто вроде «сучка». — ЧТО??? — кричу я ещё громче. — Я люблю тебя! — орёт Кирилл, начиная смеяться ещё больше. — И я тебя! — кричу в ответ, чувствуя, как мои щёки краснеют, а внутри органы устраивают какую-то вечеринку. Знакомое чувство трепета и полёта окутывает меня с головы до ног. Мурашки бегут по коже, когда Кирилл сжимает мою ладонь. С разбега плюхаюсь на мягкий диван в светлой гостиной, чувствуя знакомый запах духов и свежести в пустой квартире. Запах не моей квартиры. Смотрю в белый потолок, на люстру, сделанную из кристаллов. В голову снова закрадываются назойливые мысли о том, что я поторопилась, переехав к Кириллу. Хмурюсь, пытаясь не думать о плохом. Я отошла от затяжной депрессии всего три месяца назад, и не позволю ей вернуться ко мне снова. — Наконец-то мы дома, — довольно говорю я, потягиваясь на диване. Я жду, что Кирилл как обычно завалится на меня сверху и начнёт щекотать. Но этого не происходит. Быстро поднимаюсь с дивана и застываю на месте, видя, как Кирилл недовольно рассматривает что-то в своём телефоне. Мой позитивный настрой резко падает до нуля. — Прости, — виновато говорит Кирилл, убирая телефон в карман джинсов. Он заглядывает в мои глаза, и я вижу, как он расстроен. — Мне срочно нужно на студию. — Ты ведь только вернулся из тура, — тихо отвечаю я, опуская глаза в пол. Злоба крадётся к моему сердцу, как дикая кошка. Ладони трясутся. Я сжимаю их как можно сильнее, чтобы Кирилл ничего не заметил. — Я постараюсь вернуться к началу вечеринки. Обещаю, — улыбается Кирилл, подходя ко мне. Я, как и любая девушка в подобной ситуации, должна закатить скандал, мол я тебе вообще не нужна. Но ведь это из-за меня Кириллу приходится работать гораздо больше. Он должен возместить ту сумму, которую заплатил ему Вася и которую Кирилл потратил на оплату Машиной операции. Я выдавливаю из себя почти искреннюю улыбку. — Я тут сама справлюсь. Не переживай. Всё хорошо. Только возвращайся скорее, — говорю я. Кирилл чмокает меня в щёку и треплет меня по волосам. Парень застывает на месте. Его взгляд становится испуганным и настороженным. Чувствую, как моё сердце резко летит куда-то вниз. — Что с твоими зрачками? Они так сильно расширены, — недоверчиво говорит Кирилл, проводя рукой по моим волосам. Я начинаю тяжело дышать, пытаясь успокоиться. — У тебя в квартире темнее, чем на улице. Вот и расширились, — как можно непринуждённее говорю я, широко улыбаясь. Кирилл слабо улыбается. — Ну хорошо. Я скоро вернусь, — говорит он и целует меня в губы. В другое время я бы растаяла прямо на этом месте, но отголоски страха не дают мне расслабиться. Я лишь хочу, чтобы Кирилл поскорее ушёл. Парень ещё раз улыбается мне и скрывается за входной дверью квартиры. Чувствую, как облегчение обрушивается на мои плечи. Я устало опускаюсь на диван, понимая, что до начала вечеринки осталось всего пять часов, а мне нужно сделать кучу дел. Тело бросает в дрожь. Голову пронзает противная боль. Кожа покрывается мурашками. Шею отчего-то ломит. Я медленно подхожу к окну. Машина Кирилла уносится прочь от дома. Делаю глубокий вдох и подхожу к своему розовому чемодану. Выкидываю из него всё нижнее бельё. Рву ткань подкладки руками. Застываю на пару секунд. Боль в теле усиливается. Капля пота ползёт по лбу. Дыхание учащается. Я чувствую, как внутри всё горит от желания утолить фантомную жажду и успокоить боль. Последний раз был вчера, Рита. Ты же знаешь, что будет вечером, если ты сейчас это не сделаешь. Снова хочешь скандал с близкими? Мне нельзя этого делать. Нельзя. Чёрт! Трясущимися руками достаю бумагу и порошок, пряча таблетки и шприцы в косметичку. Быстро сажусь перед столом и высыпаю белое содержимое пакетика на стеклянную поверхность. Скручивая бумагу в трубочку и медлю ещё пару минут. Боль нарастает. Быстро опускаюсь и втягиваю в ноздри знакомый препарат. Медленно нервы успокаиваются, жизнь снова кажется мне прекрасной, боль исчезает, а силы пополняются с каждой секундой всё больше и больше.