Спасти и уничтожить

      Джон не мог поверить, что подобное происходит с ним снова. Его оттеснила бригада реаниматологов, и доктор, собравшийся было брать ситуацию в свои руки, отступил и не стал им мешать. Лишь молча наблюдал за действиями врачей.       — Сэр, покиньте помещение, — кто-то обратился к Джону, но тот не сдвинулся с места.       Всё происходящее казалось слишком нереальным.       — Остановка сердца более одной минуты…       — Разряд!       «Это сон. Это всё не по-настоящему», — почти бессознательно проносилось в голове Джона, который потерялся в собственных мыслях, будто в Чертогах.       Только вот он не знал, куда идти.       Внезапно чёткий, громкий писк возвестил об успешной реанимации.

***

      Звук шагов эхом отдавался от гладких стен коридора. Сидящий на больничной скамейке Джон даже не поднял головы, чтобы посмотреть на человека, что приближался к нему. Он никак не отреагировал даже тогда, когда чёткий ритм замер прямо напротив.       — Джон.       Тот, наконец, обратил свой взор на окликнувшего его мужчину.       — Майкрофт.       Старший Холмс, как и всегда, был одет так, словно готовился к приёму иностранной делегации (хотя кто его знает?), с неизменным зонтом в руке. Само собой, ему необязательно было спрашивать о положении дел Шерлока: он должен был быть осведомлён лучше всех. А вот Джон до сих пор переваривал то, что услышал буквально десятью минутами ранее. Одно слово перечеркнуло всё, хоть и оставляло слабую надежду на благополучный исход.       Кома.       — Его организм истощён и обессилен. Мы едва смогли спасти его.       Не обнадёживающе, но хотя бы честно.       — Вы же в курсе, так? — зачем-то спросил Джон: тишина давила, казалось, не только морально, но и физически.       — Само собой.       Разумеется, Майкрофт был в курсе: его люди уже дежурили и в палате Шерлока, и за её пределами.       Снова наступило тягостное молчание, которое, одновременно, и хотелось нарушить, и нет. Пусть старший Холмс и не показывал этого внешне, но по крепко сжавшим тёмную лакированную ручку зонта пальцам было заметно, что ситуация волновала его ничуть не меньше. Да и как могло быть иначе? Сколько бы братья не показывали, что их не тревожила жизнь друг друга, Джон знал: это было далеко не так.       — Поезжайте домой, Джон.       Он не мог понять, показалось ли ему осуждение в голосе Майкрофта, или нет. Посмотрев тому в глаза, Джон не прочёл там ничего, кроме едва уловимой усталости.       «Как бы то ни было, его тоже волнует судьба Шерлока», — напомнил он себе.       — Я пока останусь здесь, — ответил Джон, безэмоционально глядя на собеседника.       — Дело Ваше.       Он плавно развернулся на месте и стал удаляться размеренным шагом.       — Майкрофт! — неожиданно даже для самого себя окликнул Ватсон.       — Джон? — тот остановился, развернувшись вполоборота.       — Это был Калвертон, — не вопрос — утверждение.       Джон даже не поднял головы, продолжая сверлить взглядом гладкий больничный пол. Но не сомневался, что Майкрофт на него смотрел. Не услышав ни ответа, ни шагов, Джон наконец оторвался от созерцания начищенной поверхности и обратил отстранённый взгляд на Холмса.       — Шерлок точно знал, что делал. Калвертон — убийца, — тихий голос звучал ровно, уверенно. — Это был не бред наркомана. По крайней мере, основная суть.       Майкрофт едва заметно кивнул на прощание, развернулся и пошёл прочь. И в его взгляде было нечто такое, что выражало молчаливое согласие.       — Отправляйтесь домой, доктор Ватсон, — донеслось до Джона.       «Словно неразумному ребёнку», — мелькнула мысль где-то на задворках сознания.       Она не раздражала — лишь констатировала факт.       Ватсон вздохнул: ему было, о чём подумать. Он не знал, что до сих пор здесь делает. Хотел ли убедиться, что Калвертон не вернётся закончить начатое? Майкрофт позаботился об усилении охраны прямо в палате Шерлока. Личное желание? Он не хотел находиться в этих стенах ни минутой дольше.       Однако Джон был здесь. Он сидел возле палаты бывшего друга и размышлял, пытаясь разложить по полочкам всё произошедшее.       Ватсон не знал, как ему относиться к поступку Шерлока. Вначале он был просто шокирован, затем — зол и напуган. А после наступила пустота. Всепоглощающая и невесомая одновременно. Такая же была после того, как друг сиганул с крыши — внутри будто что-то сломалось. И это происходило снова. Но вот только почему на этот раз? Разве Шерлок был все ещё ему дорог? Джон отбросил эту мысль, как откровенно абсурдную и совершенно неуместную. Он не желал больше иметь ничего общего с Холмсами вместе взятыми. Тогда в чём причина? Он, само собой, переживал за жизнь Шерлока и надеялся на его выздоровление. И, разумеется, Джон не желал ему смерти.       «Почему же я всё ещё здесь?»       Он вздохнул. В любом случае, Ватсон уже был замешан в этом деле, и Калвертона, действительно, нужно было остановить. Бывший солдат, который и сейчас давал о себе знать, внутренний голос, а ещё опыт многочисленных расследований с тем же самым Шерлоком не оставляли шансов.       «Сначала надо найти этого психа, а всё остальное потом», — он так решил ещё до того, как подумал.       Невысокая, крепкая мужская фигура медленно, но уверенно поднялась с больничного кресла. Звуки шагов эхом отдавались от гладких стен, постепенно затихая. Хлопнула дверь на лестницу, и в коридоре не осталось никого, кроме приставленной к палате охраны.