Тёмно-фиолетовый

— Пойдем. Покурим, — Я схватилась за голову, потому что она слегка кружилась, и отдалась в руки Саши. Она обернула их вокруг моей талии и повела вперёд. А потом мы зашли в дом, направляясь в сторону лестницы на третий этаж. Мне пришлось собрать все свои силы в кулак и попытаться максимально стойко и уверенно держаться на ногах, чтобы Саше не пришлось меня буквально тащить на своих руках. Она приехала часа на 2 позже нас с Кириллом, как и сказал Адиль. К тому времени собралось уже большое количество людей, начинало темнеть и на территории дома стали включаться всевозможные фанари, подсветки. Особенно охуенно выглядела внутренняя подсветка у басика, где как раз сейчас происходит основное столпотворение. Как я ни старалась по-нормальному подниматься по лестнице, всё равно постоянно запинаясь, и хохотала, как дикая. Саша сама уже начинала понемногу пьянеть, поэтому мы обе ржали во весь голос и с трудом добрались до открытой террасы на третьем этаже, откуда вид был прямо на бассейн. Мы упали на мягкие кресла и разговорились на личные темы, также обсудив огромную компанию, которая собралась сегодня, особый негатив у нас вызывали некоторые особы. В принципе, они ничего такого и не делали, за что их прям ненавидеть нужно было, но мы успели заметить, что при любом удобном случае, некоторые из них вертят своими задницами рядом с нашими парнями. Саша узнала через Адиля, что ещё не все приехали и в ближайшее время ожидается приезд некоторых людей. — Мы, кажется, курить собрались, — Пробормотала Саша, на секунду замолчала и мы начали смеяться. У нас было охуенное настроение, несмотря ни на что и ржать хотелось со всего. — Так! Точно. — Чуть приподнялась с места, щупая карманы белой вельветовой куртки, которую Кирилл дал мне, потому что сам он прыгал в басик в это время с подогревом, а я начала немного замерзать в своём шёлковом платье. До последнего была уверена, что в куртке окажется его пачка сигарет, но я ошибалась. — Сашууль, у меня нет сигарет. — Я уселась обратно, надеясь, что у неё точно будут, иначе нам придётся спускаться обратно, но сейчас хотелось лишь оставаться на месте, расслабленно расположившись на кресле. Саша достала из кармана зажигалку и две самокрутки. — Это хорошая трава, без синтетики. — Одну протягивает мне, недоверчиво беру и долго смотрю на неё, не решаясь подкурить. В итоге сначала решаюсь ей рассказать, из-за чего у нас возникла ссора с Кириллом, потому что таких подробностей она не знала. Саша спокойно выслушивает и не менее спокойно говорит: — Ты не сравнивай ту хрень, что ты нюхала и траву. Трава только расслабит. И ты же видела, что они сами курили нихуя не сигареты всё это время, а джоинты. — Действительно, соглашаюсь с ней, вспоминая, что уговор был только о том, что я прекращаю нюхать, а сейчас я просто немного расслаблюсь и как мы спустимся вниз, то сразу Кириллу скажу правду. Думаю, он не будет зол. — Трава не наркотик. Я не торч, а просто сладко дунул. — Вспоминаю фразу, которая часто произносится в нашей компании по рофлу и она невозмутимо кивает головой, передавая мне зажигалку. Трава и действительно была высшего качества, а как иначе… Всякое дерьмо мы не курим, поэтому как только я докурила, то уже почувствовала лёгкое и приятное расслабление, которое сопровождалось слабым головокружением, но тут и алкоголь замешан ещё. Органические ощущения здоровья и приятной теплоты сразу возросли, поэтому я аккуратно закинула ноги на диванчик и протянула их на ноги Саши, заметив, что её тоже нихуёво так расслабило. Делать нерезкие движения было очень приятно, но с каждой минутой направлять их к какой-нибудь определённой цели становилось уже трудно. Всякое такое действие требовало сознательного усилия, направленного как бы против овладевшего мною лёгкого сна. Активная мысль так ослабела, что я не могла сосредоточить внимание на словах Саши, мне было даже сложно ответить ей хоть что-то, поэтому я просто откинулась на спинку, закрыв глаза на несколько минут, открыв их обратно, я почувствовала, что восприимчивость окружающего возрастала: краски предметов стали для меня ярче, их очертания — резче. Приятное чувство физической истомы и теплоты странным образом присоединялась к различным зрительным представлениям, и поэтому внешние предметы и их очертания казались мне как-то особенно приятными. При ещё увеличившейся слабости воли аффекты стали являться совершенно произвольно и как бы играя, поэтому безо всякой причины хотелось смеяться. За эти моменты счёт времени так ослабел, что при возвращении секундного сознания нам казалось иногда, будто прошло минут 10, между тем как промежутки бывали не больше 10 секунд. Постепенно усиливаясь, субъективные ощущения начали преобладать над объективными. Образы и воспоминания хотя и могли быть вызваны только с большим трудом, но, раз вызванные, то получали необыкновенную яркость. При закрытых глазах эти образы заставляли забывать о реальном мире. Воля над мыслями исчезла окончательно. Начиная «вихрь идей», от чего Саша начала выдумывать новые идеи для своих картин, она представляла холст перед собой, плавно двигая руками, представляя, что пишет картину. Резко подскочив, сбросив мои ноги с неё, она была одержима идеей потанцевать с Адилем прямо сейчас. Меня охватил безудержный смех, а она лишь извинившись, направилась искать Адиля, оставив меня одну. Как раз мне сейчас это и нужно было. Побыть наедине со своими мыслями, немного успокоиться и прийти в адекватное состояние. Подавив всё своё пассивное желания, я поднялась с дивана и подошла к балкону, рассматривая людей у бассейна, пытаясь найти среди всех Кирилла. — Ну, приветик, новая пассия Незборецкого. — Не успела я заметить, как ко мне присоединилась незнакомая девушка, она устроилась правее от меня, облокотившись на ограждение террасы спиной, с хитрой улыбкой пялясь на меня. «Новая?» В голове у себя усмехаюсь на подобное высказывание. Её напыщенность чувствовалась, даже не смотря на неё. Проигнорировав её, она слегка даже взбесилась, что было слышно по её голосу в следующую секунду: — Гордость не позволяет заговорить? — Усмехнулась она. — А у тебя, значит, хватило гордости? — Уверенно произношу, и перевожу неподвижный открытый взгляд на неё, намекая, что разговор с ней мне крайне скучен. Её взгляд постоянно блуждает от зрачка к зрачку, не понимая, что ещё сказать такого, чтоб меня хоть как-то взбесить и вывести на скандал. — А у вас любовь, или вы чисто трахаетесь? — Слишком твёрдый взгляд, самоуверенный. Она самодовольно улыбается, ожидая мой ответ. Взгляд насколько приторный, будто направленный на моё испытание. У неё получилось обратить моё внимание на неё, продолжительность напора взгляда увеличивается, и у меня возникает ощущение агрессивности и мерзости. Просто сука. — Послушай, детка. — Направляю свой взгляд сверху вниз, осматривая её, выражая открытое отвращение. — Я тебе дам сейчас советик и рекомендую воспользоваться им, иначе я не уверена, что ты будешь так же радостно суетиться тут. Если тебе нужен член, на который ты с радостью прыгнешь при удобной ситуации, то я ничего против не имею. Мне вообще похуй, кто поведётся на такую… — Делаю небольшую паузу, пытаясь подавить своё желание назвать её шляндрой, поэтому просто не заканчиваю предложение. — Но вокруг парней с дамами можешь даже не крутиться. Сегодня явно не твоя вечеринка, малышка. Ты хорошо информацию восприняла? — Язвительно спрашиваю у неё, замечая, как резко она в лице меняется, не ожидая услышать подобное. — Сучка. — Кратко бросает. — Ты зовёшь меня сучкой в надежде задеть, но это больше тянет на комплимент. Очень мило. — Не найдя что ответить, она просто пулей вылетает из террасы. Я самодовольно улыбаюсь, вновь пытаясь взглядом найти Кирилла внизу, но людей слишком много, чувствую какую-то далёкую лёгкую тревожность, которая стала постепенно накатывать. Я всё-таки пыталась отбросить все мысли и даже заметила, что, кажется, уже как раз к этому времени подъехали ещё люди. Потому что у бассика было намного больше людей, чем когда мы уходили наверх. Ещё больше людей присоединились к прыжкам в воду, но Кирилла там уже не было. Я резко ощущаю тягостные ощущения, как только планировала отправиться в дом, чтобы найти Кирилла. На меня сразу и без всякого внешнего основания напал безотчётный страх. Всё вокруг начало мне казаться страшным. Внезапно появились бредовые мысли и резкое отвращение ко всей этой тусе, к этому месту. Появились мысли о вечном безумии. У меня выступил пот, который я чувствовала, когда я нервно потёрла ладошками. А в следующую минуту резко руки стали холодными. Сердце билось так сильно, что я его будто слышала. Дыхание спиралось. Мне пришлось сесть обратно на диван, закрывая лицо руками, пытаясь хоть немного успокоить это ужасное чувство, даже не одно чувство, а их смесь. Но вместо этого мне просто хотелось разрыдаться прям на месте. Очень сложно сосредоточиться, потому что все мысли фокусируются на треке, который начинает играть в следующую секунду. Музыка всё время орала на полную громкость, но сейчас я по-особенному остро её ощущала.

T-Fest — Увы

Просидев так несколько минут, приведя дыхание норму и немного отпустив панику, я чувствую, что кто-то обнимает меня за плечи сзади, соединяя руки в замок на моей груди. — Я знаю, что это ты, твоё дыхание выдает тебя... — Мягко улыбаюсь, ладонью накрывая его руки в замке, выпрямляюсь, немного склоняю голову вбок, когда начинаю чувствовать поцелуи в шею. Никогда не могу сопротивляться подобному, поэтому расслабляюсь от приятно тягучих ощущений. — Ты такая красивая в своём платье, но мне так хочется его с тебя снять... — Тихий бархатистый голос ласкал мой слух и я наслаждалась этим мгновением. Но он тут же за руку тянет меня, заставляя встать с дивана. Без лишних вопросов доверяюсь, направляясь за шлейфом аромата, второй рукой ухватываясь чуть выше его локтя, потому что всё ещё чувствую небольшое головокружение.

POV Кирилл

Заталкиваю малышку в самую дальнюю комнату на третьем этаже, даже не зная, что это небольшая гардеробная, где кроме полок, шкафов и нескольких комодов ничего нет, пытаюсь найти замок на двери, но его, кажется, вообще нет, поэтому я нетерпеливо задираю её длинное платье и подхватываю за задницу, наплевав на всё. Диана от неожиданности издаёт звук, впечатываю её в стену, а потом усаживаю на один из комодов. Мои руки на её талии. Её в моих волосах. Самодовольная улыбка и я пропал. Набросился на её губы, как изголодавшийся зверь. Малышка издаёт стон, зарываясь глубже в мои волосы, сжимает их обхватывая своими ногами мой торс. Я хочу её. Всю. Дико. Терзаю, кусаю её губы, впиваясь в бёдра пальцами желая быть ещё ближе. Ди стонет мне в губы, периодически отрываясь от поцелуя, набирая воздух и прижимаясь ко мне своим плоским животиком. Чувствую, как она дрожит в руках, как каждое моё касание отзывается мурашками по её бледноватой коже. Одной рукой сжимаю за задницу, вторую веду от бёдер вверх по животу, провожу по груди, поднимаясь к ключице, завожу пальцы рук за шею и слегка сжимаю. Отрываюсь от неё и целую мимо губ, проделывая путь к ключице, посасывая, кусая, а потом зализывая место укуса. Совсем скоро на идеальной коже появляются бледно-розовые пятна. — Кирилл. — Хрипит. Поднимаю на малышку взгляд и вижу, что она погрузилась в этот омут, прикрывая глаза от наслаждения. И это, чёрт возьми, самое дикое наслаждение в данный момент. — Да, малышка, — зарываюсь носом в шею, вдыхая её сладкий запах. — Кирилл… — Слышу на ухо нежный тоненький голосок, а позже чувствую, как она сама пытается снять с меня лонгслив. И я слегка помогаю ей. Диана тяжело вздыхает, мелко дрожит. Не могу удержаться и запускаю руку под платье, проводя кончиками пальцев по позвоночнику сверху вниз и обратно. Её бьёт словно током, пронзая всё тело. — Блять, Кирилл… — Шепчет, сквозь сбитое дыхание. Что может быть лучше, чем слышать в агонии страсти своё имя из уст этой малышки? Только родная девочка в твоих руках. На ниточки подсознания до меня доходит звук приближающих шагов. Пока точно неясно, мимо проходят или направляются именно в эту комнату. Диана замирает в моих руках, тоже прислушиваясь к шуму. Отстраняюсь от неё медленно, тяжело дыша, успокаивая свой пульс и кровь по венам. Прикрываю глаза, прикасаясь своим лбом с её. Это какое-то сумасшествие. — Что же ты со мной делаешь? — Целую, проводя носом по щеке. Пытаюсь вразумить не то её, не то себя, но слова доходят очень медленно до сознания. А шаги всё приближаются и приближаются. Какого хуя кому-то что-то понадобилось именно сейчас, блять, в этой ебаной пустой гардеробной? Я провожу рукой вдоль её шеи, задевая чувственные точки, и мне сейчас насрать на то, что чьи-то шаги приближаются. Ничего не имеет значение, только моя малышка, что сейчас дышит через раз, словно в её лёгких кончается воздух. Спускаю руку вниз по талии на оголённую кожу, сдерживая себя и не спускаясь ниже. Блять. Я взорвусь, если не окажусь в ней прямо сейчас. — Кирилл, нам надо остановиться и перебраться в комнату с нормальным замком. — Диана шепчет, но сама же не отстраняется, а только прижимается ближе, гуляя руками по всему моему телу. — Бляяя, малышка… Сейчас… — Говорю, но рука уже опускается ниже, мимолётно дотрагиваясь до клитора через ткань, заставляя её сдержать стон и ухватиться за мои плечи крепче. Целую в шею, а потом руками нахожу платье, что сейчас собралось на её талии и тяну вверх, отбрасывая куда-то в сторону. Шаги останавливаются прямо возле этой двери. Через миг Диана замирает, потому что дверь резко открывается, а я быстро реагирую, прижимаясь всем телом к ней, пытаясь её таким образом полностью прикрыть. Потому что я нахожусь только без верха, а она сидит практически голая, оставаясь только в стрингах. — Бляять, чувак, сорян. Не знал. — По голосу понимаю, что Лёва. От неожиданности он сам, как резко открыл дверь, так и закрыл её. За закрытой дверью слышу, что он ржать начинает от понимая ебанутости ситуации. — Съеби, по-братски, Лёв. — Раздражительно прошу его, пока Диана рвано дышит мне в плечо, при этом прикрыв глаза, пытаясь сосредоточиться. — Считай, меня тут уже нет и я ничего не видел. — Продолжает ржать. — Не выёбывайся, ты и так нихуя не видел. — Всё, всё. Ухожу. — И теперь уже послышались удаляющиеся шаги. Диана рвано выдыхает, а потом вздыхает, успокаивая сердцебиение. Чему я мешаю, прикусывая ключицу. Рука проделывает путь к клитору. Она вздрагивает, хватаясь за мои плечи. Подхватываю одну её ногу, закидывая повыше к себе на бёдра, отодвигаю полоску и чувствую какая малышка мокрая, насколько сильно она возбуждена и хочет меня. И судя по всему, не меньше, чем я её. Провожу пальцами пару раз, а потом погружаю один палец во внутрь, позже добавляя и второй. Диана пытается ближе придвинуться, хотя куда ещё ближе. Между нами нет ни единого миллиметра. — Посмотри на меня, — шепчу в губы, и она подчиняется, а я наслаждаюсь её податливости. Прикасаюсь к шее губами. Мокро касаясь языков, а после посильнее засасываю горячую кожу, а малышка вся плавится в моих руках. Если бы она знала, как я ей болен. Болен одержимо, словно сумасшедший. Диана мурлычет, обнимает меня за шею притягивая к себе ближе, и я чувствую её обнажённое тело. — Кирилл, — шепчет, а у меня сносит крышу от её сладкого голоса, от податливого тела. Ласкаю её обнажённое тело и схожу с ума. Разум затуманен и так хочется войти в неё одним резким толчком, заполняя её всю, без остатка. Диана трётся о мою руку, призывая взять её. — Хватит, блять, медлить. Войди уже в меня… — Умоляюще извивается. — Иначе я прямо сейчас кончу, не почувствовав тебя. — Я тоже хочу тебя, но может всё-таки спальню найдём? — Она поднимает на меня коварно недовольный взгляд, давая понять, что хочет сейчас и здесь. Обхватывает меня рукой за шею, притягивая к своему лицу ближе и шепчет в самые губы. — Хватит разговоров. Трахни меня уже, Незборецкий. — Мои тормоза летят к чёрту. Я стягиваю брюки сразу же с боксерами. Одним резким толчком я заполняю её. Диана стонет, прикрывая глаза с трепещущими ресничками. Не даю ей привыкнуть сразу же ускоряю темп. Она хватается за шею, держась за меня. Я обхватываю второй рукой её за талию, удерживая, то ускоряя темп, то снижая. Пульс бешено стучит в висках, перед глазами всё плывёт от алкоголя, травы и бешеных чувств. Срываю с её губ страстный поцелуй. Руки вдавливают её тело в себя. Она самый чистый кайф. Такая горячая, что я дурею. Она открывает затуманенные глазки, смотря на меня, облизывает сначала свои губки, а потом проводит по моей нижней губе языком, прикусывает и слегка оттягивает. С моих губ срывается тяжёлый рык, и я делаю один резкий рывок, вторгаясь в неё резко, горячо, до самого основания, погружаясь в сладкое наслаждение. Диана стонет, запрокидывая голову назад, мелко дрожа, а я резко выхожу из неё, проведя несколько раз по члену и кончаю на её обнажённое тело. Целую в губы, смакуя её вкус на своих. Я пью её дыхание, ловя тягучие стоны. Я понимаю, что по всему дому разбросано дохуя людей и туса в самом разгаре, но на всё похуй, только эта девочка, обмякшая в моих руках, важна сейчас. — Я люблю тебя. — Вздрагивает, приподнимая на меня свои глаза. — А я тебя. — Удовлетворённо отвечает мне.