Солнце в пасмурном городе

      На следующее утро Катя просыпается ровно за минуту до будильника, то есть, почти в восемь утра; однако на удивление, чувствует себя бодрой и полной сил. Для нее это чуть ли не в новинку – обычно у себя дома она просыпалась разбитой, во сколько бы не легла, исключение составляли лишь выходные, когда она могла позволить себе поспать до обеда.       Вчера после ужина она долго работала над статьей, описывая интервью с Марио и вечернюю тренировку, а потом просто свалилась в кровать и уснула крепким сном без сновидений, сморенная свежим воздухом и массой новых впечатлений.       Сейчас же Кате предстояло быстро привести себя в порядок, и спуститься на завтрак, который, как ее вчера проинформировали, в 8.30 утра.       Не сказать, что ей хотелось так рано вставать и завтракать, однако, приходилось подчиняться общему расписанию. Тем более, Катя смутно побаивалась, что, если опоздает на завтрак и придет тогда, когда все уже уйдут, ее просто-напросто не накормят. Здесь, конечно, не концлагерь, но мало ли…       Едва Катя выбралась из постели, ее настиг телефонный звонок. Звонила Алена. - Доброе утро! – выпалила она в трубку. – Ну что там у тебя? Рассказывай! - Доброе, - недовольно отозвалась Катя, - ты чего в такую рань? А если бы я спала? - Ты же на тренировочной базе футболистов! – удивилась Алена. – Я думала, там у вас подъем в шесть! - Вообще-то, в восемь. - Ну вот, значит ты уже пять минут как не спишь. Рассказывай. - Да чего рассказывать-то, - пожала плечами Катя. – Работаю помаленьку. Вчера брала интервью у Манджукича, вечером побывала на тренировке. Сегодня еще два интервью, с Ракитичем и Модричем, вечером, наверное, снова пойду с ними на тренировку, у них там весело. - О, да ты, я смотрю, вливаешься в их компашку! – прозорливо заметила Алена. – А теперь оставь официоз. Как на самом деле-то? - Да знаешь, на самом деле неплохо, - в большей степени себе, чем Алене, призналась Катя. – Тренер у них только довольно враждебно настроен, а вот сами ребята очень даже дружелюбны. Я более-менее заобщалась с несколькими из них. - С кем? Жажду подробностей! – Алена, кажется, от любопытства аж подпрыгивает на стуле. Ну, или на диване, где она там сидит в восемь утра. - Ну… Иван Ракитич. Он такой простой, знаешь, как русский паренек из глубинки. Потом, Марио Манджукич. Он общительный, но довольно хитер, с ним как-то все время настороже. - Угу… - тянет Алена. – Еще кто? - Еще? Домагой Вида и Даниел Субашич. Вида – хам и пошляк, но с ним весело, и можно хамить в ответ, всем это только нравится. Субашич – вроде нормальный парень, но большего сказать не могу, мало общалась с ним, - не прекращая разговора, Катя выходит на балкон и закуривает. - И все? – подозрительно спрашивает Алена. - Ну… - Катя затягивается, и не спеша выдыхает дым в ясное утреннее небо. – Еще Лука Модрич, их капитан. Он… довольно милый. Сегодня у меня с ним интервью после обеда, - зачем-то добавляет она. - Интервью, значит, - Катя не видит, но чувствует, что Алена кивает. – И что наденешь? - Чегоо?? - Да ладно тебе! Я же слышу по твоему голосу, что он тебя заинтересовал! – хохочет Алена. – Не женатый хоть? - Понятия не имею, - бурчит Катя. – С чего ты взяла? - Ты сказала о нем самым последним, наигранно равнодушно, уточнила, что он милый, и зачем-то добавила, что сегодня у вас интервью! - Это ни о чем не говорит! - Да уж конечно!       С минуту они молчат, Катя пыхтит сигаретой, Алена прихлебывает кофе, громко дуя на кружку. - Ну ладно тебе, - наконец, примирительно произносит Алена. – Скажи честно, он тебе понравился?       Понимая, что от скрывать это от подруги смысла нет, Катя сдается. - Может быть. - Дааа? И что же у вас может быть? – смеется Алена; Катя молчит. - Так женат или нет? - Ален, я не знаю. Загугли, если так интересно! – Катя говорит это с надеждой, что та отстанет, но тут же слышит, как на том конце провода наманикюренные ногти стучат по клавиатуре. - Значит так… - Алена делает паузу, вчитываясь в текст. – Лука Модрич, хорватский футболист… год рождения… город… ого, он играет за Реал Мадрид?.. а, вот! В настоящее время не женат, и детей нет! Все, Катюха, зеленый свет! - Какой, на хрен, зеленый свет?! – злится Катя. – Он – всемирно известный футболист, а я? Простая журналистка! Да и вообще, с чего ты взяла что у меня есть шанс? Может, я просто тупо не в его вкусе! - Так вот и узнай это, - хладнокровно говорит Алена. – У тебя же с ним сегодня интервью.       А ведь это мысль. - Хорошо, я попробую, - мученически произносит Катя, мысленно уже изменяя план интервью. - Вот и супер. Вечером созвонимся! – Алена отключается, а Катя еще пару секунд стоит в глубокой задумчивости, прижав телефон к уху. В чувство ее приводит лишь обжегшая пальцы сигарета, прогоревшая до фильтра.       Завтрак походит довольно скучно, Катя по-прежнему сидит вместе с Марио и Иваном, но разговор особо не клеится. Она осторожно поглядывает на Модрича, который сидит через два места от Марио. Поймав ее взгляд, Лука кивает и улыбается, а Катя вдруг понимает, что Алена была права.       Модрич ей понравился.       Но Катя не совсем понимает, что делать с неожиданно обрушившимся на нее знанием.       Промаявшись в раздумьях, уже под конец завтрака Катя решает: нужно для начала выяснить, нравлюсь ли я ему. А от этого уже и плясать.       Иван спрашивает Катю, пойдет ли она с ними на утреннюю тренировку, Катя отвечает отказом – ей надо работать над статьей.       Вернувшись к себе в номер, Катя решительно открывает ноутбук, но очередной телефонный звонок ломает все планы. Теперь звонит главный редактор Виктор Петрович.       После стандартного обмена любезностями, он желает знать, как продвигается работа. Катя информирует, что работа идет полным ходом. - Отлично! Я в тебе не сомневался! – Катя почти наяву видит, как начальник довольно поглаживает лысину. – Как хорваты?       Катя докладывает: хорваты, как хорваты – цветы на них не растут. Виктор Петрович смеется. - Ох, Екатерина, ну и юмор у тебя… Как они идут на контакт? - Да вполне охотно. Далич, правда, напряжен, но мне сказали, что это из-за чемпионата. Он волнуется, что совсем недавно стал их тренером, а теперь вся ответственность за сборную на нем. Из-за этого, бывает, перегибает палку. - Не забудь упомянуть об этом в статье. Ну и побольше лирики, как ты любишь. - Так точно! – прижимая телефон плечом, Катя изображает коронный жест Артема Дзюбы, хоть и знает, что начальник этого не видит. - Да, и собственно, что я звоню, - тянет главный, и Катя чувствует стремительно нарастающую тоску – ну ведь не мог он позвонить просто так. – Статью о хорватах ты должна сдать в эту среду. - Как? – ужасается Катя. – Так быстро? Я ведь в среду утром только вернусь отсюда. - Верно, и ты должна вернуться с почти готовой статьей. Ты ведь не забыла, что в четверг вечером присутствуешь на матче открытия? - Да, но… - Твоя статья о хорватах должна выйти в ближайшем выпуске, то есть, в субботу. Поэтому в среду к вечеру мне нужен окончательный вариант. - В ближайшем? – испуганно переспрашивает Катя. Она-то думала, ее статья выйдет как минимум, после окончания мундиаля. - Именно, - ей чудится, что Виктор Петрович плотоядно улыбается. – По результатам опроса среди читателей, интерес к этой теме очень велик. Так что, сроки поджимают. - Хорошо, - обреченно вздыхает Катя, понимая, что отдохнуть в «Лесной рапсодии» не удастся.       Главный редактор уже хочет прощаться, но Катя вспоминает еще кое-что. - Виктор Петрович… могу я попросить штатного фотографа для небольшой фотосессии? - Конечно, кого-то конкретного? - Да, Алену Светлову. - Без проблем. Договоришься с ней сама? - Да. - Чудненько. До встречи, Екатерина. Успехов в работе!       Интервью с Иваном Ракитичем проходит стандартно, на вопрос о том, какие команды, по его мнению, выйдут из группы, он отвечает так же, как Манджукич. Но когда Катя спрашивает про сборную России, Иван прямо говорит: - Честно? Я не считаю, что они смогут пройти в плей-офф.       Катя хмуро кивает и записывает его ответ. Ракитич начинает беспокоится: - Ты не обиделась?       Конечно, обиделась, да Катя готова глаза выцарапать любому, кто плохо отзывается о нашей сборной, но сейчас она не должна показывать явных предпочтений, поэтому коротко отвечает: - Нет. Это твое мнение, ты в праве его высказать. - А ты надеешься, что они пройдут? – в свою очередь спрашивает Ракитич. - Конечно! Это сборная моей страны, я болею за них уже двенадцать лет, они на чемпионате Европы однажды дошли почти до финала! Хоть в их составе и нет игроков из Реала и Барселоны, у них играют сильные футболисты! Акинфеев, например, отличный вратарь! А Дзюба… - Катя осекается, понимая, что ее понесло. Да, в этом ее минус – стоит кому-то затронуть эту тему, и она может часами с пеной у рта спорить о превосходстве наших футболистов.       Иван, тоже понявший это, примирительно поднимает ладони вверх: - Ладно-ладно, я понял, прости, если обидел тебя. Так ты, значит, не просто спортивная журналистка, а еще и заядлая болельщица? – улыбается он. - Ну… да, - неохотно признается Катя. - Надо же… - качает головой Иван и вдруг хитро улыбается. – А давай поспорим, выйдет Россия из группы, или нет? - Поспорим на что? – подозрительно спрашивает Катя. - Ну… на желание. - Исключено, - категорично заявила Катя. – Знаю я ваши желания! Мне что-то не хочется бегать в трусах по футбольному полю и кукарекать. - Но ведь есть вариант, что и ты заставишь меня бегать по полю и кукарекать, - возражает Иван. – Представь, какую статью об этом можно было бы написать!       Катя на секунду задумывается, а не согласиться ли? Но тут Иван вдруг начинает громко смеяться. - Вот ты и попалась! – заявляет он. – Ты сама не до конца веришь в свою сборную. Точнее, так: ты надеешься, но не веришь. Иначе, ты бы согласилась на спор, не раздумывая.       Катя вспыхивает. Нет, ну надо же! Действительно, так глупо попасться. А Иван-то далеко не простак, каким она вначале его посчитала! - Закрыли тему, - бурчит она. - Может, все-таки поспорим? – ну унимается Ракитич. - Отстань! – по-русски говорит Катя, и закрывает блокнот. – Интервью окончено, спасибо.       Возвращается к себе в номер она без настроения, швыряет блокнот на стол, и, выйдя на балкон, хмуро закуривает. Иван, сам того не зная, ударил по ее больному месту – по неверию в сборную России. Да, она болела за них, да, переживала, надеялась, но… положа руку на сердце, не верила, что они добьются каких-то больших результатов на этом чемпионате. И за это себя ненавидела.       После обеда к Кате подошел Модрич. - Насчет интервью все в силе? - Да, конечно, - кивнула Катя. – После тренировки встречаемся здесь, в столовой. - У меня идея получше, - Лука посмотрел в окно. – Сегодня отличная погода, может прогуляемся вокруг санатория? Там и побеседуем?       Погода сегодня и правда была хорошей – тепло, солнечно и ни одной тучи на ясном голубом небе. - Можно и так, - согласилась Катя. Лука ушел, а она задумалась – можно ли считать, что Лука пригласил ее на прогулку? Или же это по-прежнему всего лишь интервью?       Возвращаясь к себе, Катя поймала себя на том, что размышляет, что ей надеть на эту прогулку-интервью.       Алена бы сейчас торжествующе расхохоталась.       Когда в назначенное время Катя вышла из дверей санатория, и увидела ждущего ее Модрича, погода была уже не такой прекрасной – небо заволокло тучами, резкими порывами налетал западный ветер и стало заметно прохладней, хотя еще с утра было довольно жарко. Катя почувствовала себя нелепо – она напялила коротенькие джинсовые шорты, которые внезапно обнаружились в боковом кармане дорожной сумки, и обтягивающую майку без рукавов. Но идти переодеваться было уже поздно.       «Спокойно! – приказала себе Катя. – Как любит говорит Алена, даже в мешке из-под картошки можно выглядеть элегантно, главное самой в это верить. На мне, слава Богу, не мешок, так что поверить намного проще».       Уверенным шагом она подошла к Модричу. - Привет! – зачем-то поздоровался он, хотя за сегодня они виделись, как минимум, уже раза три. – Пойдем?       Катя кивнула, и они неспешным шагом направились по дороге, которая вела к футбольному полю. Она подумала, что именно туда они и направляются, но пройдя метров сто, Лука вдруг взмахнул рукой. - Пойдем сюда, - он указал на небольшую тропинку, уходящую вправо от дороги, и первый свернул туда. Катя осторожно последовала за ним. - Что это за темный уголок? – наигранно подозрительно спросила она, глядя на протоптанную дорожку, петляющую между деревьев, и улыбнулась.       Лука неопределенно пожал плечами. - Я случайно наткнулся на эту тропинку. Если идти по ней, никуда не сворачивая, то сделаешь большой круг, и вернешься к санаторию, только с другой стороны. Я позавчера вечером решил погулять, и узнал про это. Здесь очень красиво! – воскликнул он, и добавил: - Вот за что я люблю Россию, так это за природу. - А ты уже раньше бывал в России? – спросила Катя, постепенно начиная интервью. - Да, несколько раз. Но в Санкт-Петебурге я впервые. - И как впечатления? Кроме природы. - Честно? Ничего особенного. Ни плохого, ни хорошего. - Понятно. Скажи, Лука, что означает для тебя играть за национальную сборную Хорватии?...       Катя начинает задавать стандартные вопросы, Лука отвечает; вместе они идут по лесной тропинке, петляя между деревьев. Так проходит около получаса.       Когда все вопросы, предусмотренные планом интервью, пройдены, Катя вспоминает об утреннем разговоре с Аленой. Дождавшись, пока Модрич закончит отвечать на предыдущий вопрос, она спрашивает: - Лука, тебе уже тридцать два года, но ты до сих пор не женат. В чем кроется причина этого? - Я гей, - хмыкает Лука, но, заметив, как вытягивается лицо Кати, тут же кричит: - Шутка!       Видя, что, Катя продолжает смотреть на него во все глаза, и даже остановилась посреди дороги, он повторяет: - Шутка! Катерина, я просто пошутил! - Ну ты пиздец, - по-русски укоризненно говорит Катя, но тут же переходит на английский: - Ну и шуточки у тебя! Это не смешно. - Почему? – снова хмыкает Лука. – Видела бы ты свое лицо – очень даже смешно. Впрочем, мне действительно не стоило так шутить. Я забыл, что у вас в России к секс-меньшинствам относятся менее толерантно. - Да уж, - Катя наконец отмирает и снова идет вперед. – Ты действительно так больше не шути. - Хорошо, - покорно кивнул Лука. - Не только со мной, но и вообще. Отпиздят, и весь разговор. - Что сделают? – не понимает русского слова Лука. - Морду набьют. Так понятно? - Вполне. - Ладно, на чем мы там остановились… - Катя для видимости смотрит в блокнот, будто читая список вопросов. – Какие девушки тебе нравятся?       Тут уже Лука останавливается и удивленно смотрит на Катю. - Это что, список вопросов персонально для меня? У других ты такого не спрашивала! – хмыкает он. - Что Марио, что Иван – женаты, и было бы странно у них такое спрашивать, - после секундной заминки находится Катя. – Так что насчёт девушек? - Ты имеешь ввиду внешность или характер? - И то, и другое. - Ну насчет характера сложно сказать, однозначно не стервы. Спокойные, добрые, умные… Не могу сказать точнее, - Лука задумчиво морщит лоб. – Ну а с внешностью все проще – люблю невысоких рыженьких худышек. - Прям совсем худышек? – деловито уточняет Катя. - Ну не так, чтобы кожа да кости. Просто, я имел ввиду, не полных. - Угу, - кивает Катя, пряча лицо в блокноте, иначе ее довольная расплывшаяся улыбка точно выдала бы ее с потрохами.       Беседа прерывается, дорогу Луке и Кате преграждает поваленное дерево, лежащее аккурат поперек тропинки.       Модрич довольно ловко запрыгивает на широкий ствол, который находится примерно в метре от земли и протягивает руку Кате. - Давай, я помогу, - говорит Лука и Катя, с готовностью уцепившись за его ладонь, немного неуклюже забирается на дерево.       Не отпуская ее руки, Модрич спрыгивает с другой стороны и тянет Катю за собой. Конечно же, она не успевает перенести вес с одной ноги на другую, и валится с дерева, впрочем, весьма грациозно.       Уже у самой земли Катя чувствует, как ее подхватывают сильные руки и ставят на ноги. Она выпрямляется, но Лука не спешит убирать руки; Катя чувствует его горячие ладони на своей талии. Сама же Катя, падая, ухватилась за плечи Луки.       Так они и стоят пару секунд – в недо-объятии, Лука улыбается и его янтарные глаза так близко, что Катя может разглядеть каждую ресницу и каждую маленькую морщинку. - Я чуть не упала, так неловко, - бормочет Катя, лишь бы хоть что-то сказать. - Это я виноват – потянул тебя вниз, - отвечает Модрич, и Катя с удивлением понимает, что и он смущен.       Как по команде, они одновременно отпускают друг друга.       Дальше тропинка становится совсем узкой, и им приходится идти, касаясь друг друга плечами. Какое-то время висит неловкая тишина, но потом беседа постепенно возобновляется.       Теперь они говорят о чем-то отвлеченном, Катя больше не задает вопросы для интервью, наоборот, теперь Лука расспрашивает Катю. О работе, о Питере, о погоде – и Кате хочется верить, что он спрашивает это не из праздного любопытства, а потому что на самом деле хочет узнать ее поближе.       Когда Катя возвращается к себе в комнату, до вечерней тренировки остается всего час, и, видимо, над статьей придется опять работать весь вечер, да еще и полночи в придачу.       Закуривая на балконе, она набирает номер Алены.       Некоторое время они болтают о разных пустяках, потом Алена наконец-то спрашивает: - Ну что там твой Модрич? - Он пока что не мой, - машинально отвечает Катя. - Значит, пока что. Твой настрой мне нравится! – хмыкает Алена. – Так что, значит ты решилась его захомутать? - Да ни на что я не решилась! – с раздражением бросает Катя. – Я не знаю, Ален. Он мне понравился, да, но это все, что на данный момент я могу сказать. - А ты ему?       Катя в подробностях пересказывает прогулку и интервью. - Ну… - задумчиво тянет Алена. – Вроде со стороны все выглядит так, что и ты ему тоже нравишься. - А если нет? А если даже и нравлюсь, то что? – мечется Катя по узкому балкону. - Что мне делать-то? - Катя, тебе сколько лет? – сердито говорит Алена. Вопрос это риторический, но Катя все равно отвечает: - Двадцать шесть. - Ну вот, и ты в двадцать шесть лет не знаешь, что делать с мужиком? - С мужиком – знаю, - вздыхает Катя. – Со всемирно известным футболистом – нет. - Пфф! Да какая разница-то? – фыркает Алена. – Конечно, об отношениях и планах на совместное будущее речи нет, но что мешает тебе просто приятно провести с ним время? - Да вроде, ничего, - подумав, говорит Катя. - Вот и все, - подытоживает Алена. – Чтобы по приезду ты мне в подробностях рассказала, каков в постели хорватский футболист. Лучше даже если не один. - Алена! – укоризненно произносит Катя. – Что за секс-туризм?       Алена ржет; за всеми этими разговорами Катя едва не забывает договориться с ней о том, чтобы та приехала послезавтра для фотосессии. - Конечно приеду, - с готовностью соглашается Алена. – Может и мне что-нибудь перепадет. Надо только загуглить, кто из них не женат.       На вечерней тренировке Катя снова сидит на первом ряду и отстраненно наблюдает за футболистами. Они снова больше веселятся, чем тренируются, но сегодня Катя не вникает особо в смысл их шуток. Почти все время она наблюдает за Модричем.       Вот он ведет мяч, эффектно разворачивается, обыгрывая Крамарича, при каждом движении его русые волосы взлетают вверх и опадают ему на лицо, закрывая глаза – почему-то на тренировку он не надевает на волосы резинку.       Катя думает о произошедшем сегодня – о том, что она призналась себе, что Лука ей понравился, о том, как во время прогулки он практически обнял ее, пусть и случайно, и, наконец, о словах Алены – почему бы просто не провести приятно время?       В этот момент Модрич запрыгивает на плечи к Ракитичу и верхом на нем объезжает поле. Поравнявшись с Катей, он машет ей рукой. - Что вы делаете? – смеясь, спрашивает она. - Тренируемся, - невозмутимо отвечает Лука. – Мы так будем праздновать голы на чемпионате. Думаешь, легко без подготовки запрыгнуть на плечи к другому человеку? - И этому другому человеку оббежать все поле, - пыхтя, добавляет Иван, остановившись на пару секунд, и снова бежит вперед, унося Луку на своих плечах.       Катя с улыбкой смотрит им вслед. «Нет, я не хочу просто приятно провести время, - понимает она. – Я хочу узнать его поближе».       Потом она снова наблюдает за хорватами, удивляясь тому, насколько они веселые и простые. Нет, конечно, то, что они играют за сборную своей страны, не означает того, что они должны быть все такие чопорные и сдержанные, но… Катя вдруг вспоминает сборную России. А если бы ее все-таки отправили к ним? Какие они, вот так, вдали от чужих глаз? Могут ли они так же дурачиться, зная, что на них ответственность за всю страну?       Конечно, Кате не раз приходилось общаться с игроками сборной России, пару раз даже довелось побывать на околофутбольных тусовках, но там… Там все было по-другому. Они показались ей зазнавшимися, не желающими общаться ни с кем, кроме друг друга. Больше всех Кате запомнился Игорь Акинфеев, вратарь сборной России – он не улыбался, кажется, вообще никогда; на вопросы отвечал неохотно и с толикой некоторой напыщенности, ясно разграничивая беседу: я – звезда, а ты – журналист.       Будто в противовес Катиным мыслям, мимо промчался Даниел Субашич, хорватский вратарь, снова не поделивший что-то с Видой; он ржал и одновременно матерился, в руках у него был мяч, которым он целился в Домагоя, намереваясь сбить его с ног, как некрупного зверя во время охоты…       С интересом наблюдая за ними, Катя одернула себя: нельзя так думать о наших футболистах. Какие бы они не были, они профессионалы своего дела, и именно они будут защищать честь нашей страны на мундиале. А уж приветливые они, или нет, это их дело. Не от приветливости футбол зависит…       Мимо снова промчались Субашич и Вида, теперь уже поменявшиеся ролями.       Назад с тренировки снова идут все вместе; начинает накрапывать мелкий дождь, но никто не ускоряет шаг. Катя идет рядом с Лукой, чуть позади них – Марио и Иван, а впереди Вида, доставший Субашича до такой степени, что тот убежал далеко вперед.       Катя громко спрашивает, никто ли не против небольшой фотосессии для журнала послезавтра, все отвечают одобрительно, видно, что для них фотосессии не в новинку.       Почти сразу после этого Вида сбавляет шаг, и, поравнявшись с Катей и Лукой, проникновенно смотрит на Катю. - Что? – подозрительно спрашивает Катя. - Катерина, мне нужна помощь, - трагическим голосом сообщает тот и складывает руки на груди в молитвенном жесте. – Ты – последняя моя надежда… - А что случилось-то? – осторожно спрашивает Катя, смутно ощущая подвох. - Понимаешь, - хорошо поставленным голосом начинает Домагой, - мы ведь тут как заключенные на зоне. Как подневольные, которые не могут и шага ступить без разрешения. Нам даже территорию базы запрещено покидать. Мы тут как в тюрьме, вот только никто не принесет передачки… - Вида ноет столь правдоподобно, что у Кати в голове начинает играет шансон. - Передачку вертухаи спалят, - хмыкает Катя, вспоминая гориллоподобных охранников у входа на территорию санатория. - Вот и я о том же, - подхватывает Домагой. – Ты – моя последняя надежда, последний оплот воли в этой зоне… - Так чего тебе надо-то с воли? – не выдерживает Катя.       Вида хочет ответить, но тут Модрич, перегибаясь через Катю, отвешивает тому подзатыльник. - Иди давай отсюда, арестант недоделанный! – фыркает он, и объясняет Кате: - Он сегодня утром поспорил с Субашичем, что сможет шмаль достать. Вот теперь и пристает ко всем подряд, уже весь персонал санатория замучил…       Конец его фразы тонет во взрыве хохота.       Уже за ужином Катя договаривается о трех интервью на завтра – с Субашичем, Крамаричем и Перишичем. Сроки поджимают, и нужно выжать как можно больше из оставшихся трех дней.       Катя не знала, да и не могла знать, что поздно вечером, когда она в своем номере в поте лица работала над статьей, в общей комнате состоялся примечательный разговор.       Там был Модрич – он лежал на диване, закинув руки за голову и бесцельно блуждая взглядом по потолку; в дальнем углу в кресле находился Вида, он увлеченно читал что-то в телефоне, и Манджукич с Ракитичем – они, сидя на полу, играли в карты.       Проиграв в четвертый раз подряд, Марио сгреб карты, но не спешил их раздавать. - Ну что, как вам наша журналистка Катерина? – спросил он, тасуя колоду. - Да вроде ничего, - ответил Иван, растягиваясь на полу, - симпатичная. И не наглая абсолютно – я думал, таких журналистов не бывает. - И с юмором вроде девчонка, - соглашается Марио. – С ней приятно общаться. Лука, а ты что скажешь? - Да. - Что «да»? - Все «да». – Лука поворачивается набок, свесив одну руку с дивана. – Симпатичная, не наглая и с юмором.       Помолчав немного, он добавляет: - Знаете, мне кажется, я ей нравлюсь.       Марио перестает тасовать колоду, Иван садится на полу, и даже Вида в углу заинтересованно поднимает взгляд от телефона. Потом Иван говорит: - Знаешь, а мне кажется, что она нравится тебе.       Лука только пожимает плечами. - А с чего ты взял, что нравишься ей? – немного погодя спрашивает Марио. - Сегодня во время интервью она спросила, почему я не женат. А я пошутил, что я гей, - с готовностью отвечает Лука. - А она? - Видели бы вы ее лицо, - Модрич не может сдержать смеха. – Такое разочарование и недоверие! Если бы ей было все равно, она бы просто кивнула или вежливо удивилась. Но не разочаровалась. - Допустим, - соглашается Иван. – А еще что? - А потом она начала расспрашивать меня о том, какие девушки мне нравятся. Я сказал, что невысокие рыженькие худышки. Она аж заулыбалась! Пыталась прикрыться блокнотом, но все равно было видно, - Лука и сам улыбается, вспоминая этот момент. - Ну похоже на то… - начинает было Иван, но его перебивает Вида. - Кэп, да что ты паришься? – обращается он к Луке. – Хочешь, я с ней поговорю? Я там вмиг все по полочкам расставлю, и разберусь, чего она хочет!       Лука подскакивает на диване, и, опершись на локоть, с негодованием смотрит на Виду. - Домагой, только сунься к ней! – шипит он. – Клянусь, ты об этом пожалеешь! - Да? И что ты мне сделаешь? – насмешливо спрашивает Вида. – Я на полторы головы тебя выше! - Да хоть на три! – распаляется Лука. – Просидишь весь чемпионат мира в запасном составе, я тебе гарантирую!       Марио с Иваном смеются, Вида вновь утыкается в телефон, потеряв интерес к беседе. - Лука, а правда, что ты паришься? – вдруг спрашивает Иван. – Если вы друг другу нравитесь, то почему бы… ммм… - он подыскивает слово. - Не потрахаться, - подсказывает Вида, не поднимая головы. - Ну, в общем, да.       Лука снова пожимает плечами, и переворачивается на диване, оказавшись лицом к стене. Конечно, он уже думал об этом.       И понял, что не хотел бы просто потрахаться. Катя действительно понравилась ему, и он для начала просто хотел узнать ее поближе.