Солнце в пасмурном городе

      Катя в последний раз проверяет содержимое небольшой дорожной сумки. - Зубная щетка, расческа… Зарядка для телефона… Косметичка… - бормочет она, деловито обшаривая карманы сумки. Вроде, все на месте. Самые необходимые для пятидневной командировки вещи собраны и уложены в сумку, сама Катя уже одета и обута, остается лишь выйти из квартиры, тщательно закрыть дверь на все замки и отправиться в санаторий «Лесная рапсодия».       Проверив вещи, Катя бросает последний взгляд в зеркало. Из гладкой поверхности на нее смотрит хмурая и серьезная двадцатишестилетняя девушка. Короткие темно-рыжие волосы зачесаны назад, лишь пушистая челка тщательно начесана вперед на лоб и немного лезет в глаза. Катя оценивающе рассматривает себя. Не модель конечно, рост едва дотягивает до ста семидесяти, но ноги длинные и стройные; талия не осиная, но все же имеется, над поясом джинсов вроде ничего лишнего не свешивается… Катя удовлетворенно кивает своему отражению – не известно, почему, но почему-то именно сегодня ей хочется выглядеть хорошо. Настолько хорошо, что сначала она даже надевает довольно-таки короткое трикотажное платье и туфли на каблуках, но потом, справедливо рассудив, что отправляется все-таки не на светский прием, а на спортивную базу, она переодевается в джинсы и кеды.       За прошедшие полтора дня Катя уже почти смирилась с тем, что будет работать не с российской сборной, и даже нашла в себе силы отнестись к своему заданию со всей серьезностью. Но все же, закрывая дверь квартиры, она с досадой пробубнила: «Сейчас бы уже в поезде к Москве подъезжала. А через несколько часов была бы в Новогорске…»       Пригородный автобус оставляет ее на трассе, прямо возле указателя «Лесная рапсодия – 1км». Катя неспешно отправляется по хорошей асфальтированной дороге вглубь небольшого соснового леска, в котором и находится фешенебельный санаторий, ставший тренировочной базой для сборной Хорватии на ближайшие несколько недель.       Санаторий встретил Катю тишиной и спокойствием; лишь у входа на территорию два серьезных охранника попросили у нее документы и пропуск.       Вежливая, но с холодным взглядом девушка на ресепшене повторила их просьбу. - Екатерина Русакова, журнал «Спортивная жизнь», вот мои документы и пропуск, - заученно представилась Катя и протянула девушке бумаги. - Да, все верно, - та справилась со списком, - ваша комната номер пятнадцать, второй этаж.       С минуту она набирала что-то в компьютере, а потом положила на стойку перед Катей ключ. - Пожалуйста, ваш ключ. - Спасибо, - Катя забрала его и хотела уже идти к лестнице, как ее снова окликнули. - Екатерина! – она обернулась к девушке на ресепшене. – Меня предупреждали о вашем приезде… Главный тренер сборной Хорватии Златко Далич хотел бы пообщаться с вами прежде, чем вы приступите к работе. - Хорошо, где я могу найти его? – настороженно спросила Катя. - Сейчас они на тренировке, но туда вы уже не успеете, вам проще будет дождаться его в общей комнате, это на первом этаже, по коридору вторая дверь направо. - Спасибо, я так и поступлю, - Катя кивнула и направилась на второй этаж в отведенную ей комнату.       Оказавшись в комнате, Катя не стала сразу разбирать вещи, решив, что это можно сделать и позже, а просто кинула сумку с вещами под кровать. Вытащила из портфеля ноутбук, установила его на столе. Что ж, минимальное подобие рабочего места готово.       Когда Катя спустилась в указанную ей общую комнату, та была еще пуста, однако, долго ждать не пришлось. Прошло примерно десять минут, когда дверь отворилась, и вошел высокий темноволосый мужчина в обычном спортивном костюме. Катя, последние сутки усердно зубрившая состав игроков и тренеров Хорватии, сразу узнала в нем Златко Далича. - Здравствуйте, - по-английски сказала Катя, поднимаясь с дивана. - День добрый, - отвечал Далич, - Катерина, если не ошибаюсь? Значит, все–таки приехали.       По его тону Катя ясно поняла: если бы она не приехала, он бы не расстроился. Скорее, наоборот.       Она осторожно кивнула. - Что ж, давайте сразу расставим все точки на i, - Далич деловито прошелся туда-сюда по комнате. – Нам нисколько не претит ваше пребывание на базе, но нарушать наш комфорт мы не позволим. Поэтому, лучше нам с вами сразу договорится о том, как вы будете выполнять свою работу. - Я вас внимательно слушаю, - Катя смиренно сложила руки на груди. - В день у нас проводятся три тренировки, две официальных, и одна простая, - начал Златко, - на официальных вы можете присутствовать, но лишь первые полчаса. Потом мы начинаем отрабатывать техники, которые держим в секрете от всех. Это понятно? - Вполне, - заверила его Катя. - Далее, третья тренировка, вечерняя, она обычная, более похожа на тренировочный товарищеский матч. На ней вы можете присутствовать, но только если договоритесь об этом с самими игроками. - Понятно, - снова кивнула Катя. - Ну и наконец, между второй и третьей тренировкой есть несколько свободных часов, в которые вы можете брать интервью у наших футболистов, только предупреждайте их заранее, - дождавшись от Кати очередного кивка, тренер подытожил: - Ну вот, собственно, и все. Сейчас будет обед, не советую вам его пропускать. Там я представлю вас остальным.       Спустя несколько минут, Катя уже входила в столовую вслед за Златко Даличем. Оказавшись там, она испытала легкую растерянность и неловкость. В столовой было человек тридцать – команда, тренеры, и всякие врачи и менеджеры – они располагались за двумя длинными столами и в этот момент внимательно уставились на вошедших. - Ребята, минутку внимания, - начал Далич по-хорватски, но, бросив взгляд на Катю, перешел на английский. – Это журналист Катерина, я предупреждал вас о ее визите. Она проведет с нами несколько дней, в ходе которых будет собирать материал для своей статьи. С каждым из вас она будет беседовать, надеюсь, вы сможете удовлетворить ее любопытство. - Jedan sa svima? I ona će se nositi?* – похабно выкрикнул Домагой Вида. Многие заржали. Катя, конечно, не поняла сказанного, но почувствовала, что он сказал что-то пошлое.       Златко Далич предпочёл сделать вид, что ничего не слышал. Он подтолкнул Катю к концу ближнего к ним стола. - Присаживайтесь, приятного аппетита, - пожелал он, и направился к другому столу.       Преодолевая неловкость, Катя прошла к столу и села на свободное крайнее место. Рядом с ней сидел Иван Ракитич, напротив – Марио Манджукич. - Приятного аппетита, - пожелал ей Иван; Катя поблагодарила и ответила тем же.       На некоторое время в столовой повисла тишина, все были увлечены обедом. Ковыряя вилкой в своей тарелке, Катя исподтишка рассматривала соседей по столу. Все-таки полуторадневная зубрежка дала свои результаты, да и вживую лица футболистов не казались столь однотипными, как на фотографиях. Катя с удовлетворением отметила, что может назвать по именам практически всех, кто сидит с ней за одним столом.       Почти сразу она нашла взглядом того, кто по фотографиям запомнился ей больше всех – Луку Модрича. Он выглядел практически также, как и на фото, серьезный, сосредоточенный, только волосы не были собраны резинкой, а свободно спадали на лицо. Спохватившись, что внаглую разглядывает его, Катя уже хотела отвернуться, как вдруг сидящий рядом с Модричем Домагой Вида толкнул того локтем, и что-то негромко сказал. Модрич поднял голову и взглянул прямо на Катю.       Катя смутилась, неловко улыбнулась и уткнулась в свою тарелку. Оставшуюся часть обеда она предпочитала не поднимать глаз.       Мало-помалу, тишина стала прерываться репликами, которые переросли в беседу. Разговаривали футболисты, конечно, на хорватском, и Катя была непомерно рада, когда услышала рядом с собой английскую речь. - Значит, ты журналистка? – спросил у нее Ракитич. – Прости, не расслышал твое имя. - Екатерина. - Иван, - представился он. - Очень приятно. - Взаимно. - Надолго к нам? - На пять дней. - Понятно. Златко, наверное, наговорил тебе чего-то неприятного? Ты была такая расстроенная, когда зашла, - с сочувствием спросил Иван. - Да нет, не особо, - пожала плечами Катя. – Просто дал понять, что мне здесь не рады. - Ты ошибаешься, - вмешался в беседу сидящий напротив Марио Манджукич. – может Златко и правда не рад, но это от того что он волнуется. Он совсем недавно стал нашим тренером, а тут сразу на него свалился чемпионат мира, и поэтому, он, бывает, слегка перегибает палку. А мы очень даже рады! Хоть одно новое лицо! А то мы за три дня тут уже стухли от скуки. Кстати, меня зовут Марио. - Екатерина, - повторила Катя. – А вы уже три дня тут? - Да, позавчера утром прилетели. И все три дня одно и то же – тренировки, дождь, дождь, тренировки. Тут всегда такая погода? - Ну, - задумалась Катя, - в основном, да. Питер дождливый и пасмурный город, солнце у нас бывает редко. - Ужас, - покачал головой Иван. – Хотя, у нас в Хорватии климат похож. Вот Испания совсем другое дело. Там невыносимая жара с мая по сентябрь.       Катя чуть была не спросила, причем тут Испания, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что Ракитич играет в «Барселоне».       Обед заканчивался; многие уже вставали из-за стола. - У вас сейчас тренировка? – спросила Катя, обращаясь к Марио и Ивану. - Через полтора часа, - ответил Марио. – Тебе Златко говорил что-нибудь насчет того, чтобы ты присутствовала на тренировках?       Катя пересказала ему то, что ей сказал по этому поводу Далич. - Перестраховывается, - хмыкнул Марио. – Тогда приходи на вечернюю тренировку. Она начнется в пять часов. Наше тренировочное поле здесь неподалеку. - Хорошо, спасибо за приглашение, - улыбнулась Катя. – А как насчет интервью сегодня после дневной тренировки? - Договорились, - кивнул Марио, - встретимся здесь через час после тренировки.       Одновременно с Марио и Иваном Катя встала из-за стола. Она уже хотела уйти, но тут к ним подошел Лука Модрич. Он сказал что-то на хорватском Ивану, тот ответил, и, перейдя на английский, добавил: - Лука, мы тут пригласили нашу журналистку на вечернюю тренировку… Ты ведь не против? - Нет, - мотнул головой Модрич, и переведя взгляд на Катю, протянул ей руку. – Лука. - Екатерина, - отвечая на рукопожатие, представилась Катя. Уже сжав узкую, но сильную ладонь Луки, она подняла голову и посмотрела ему в лицо. В этот момент Модрич улыбнулся, и Кате показалось на секунду, что пол под ногами покачнулся. Она и представить себе не могла, что у этого серьезного, и даже немного хмурого человека может быть такая потрясающая улыбка. Казалось, он улыбался не только губами, но и глазами – вокруг них сразу разбежались приветливые лучики-морщинки.       Да и сама улыбка была просто обворожительная, обескураживающая; на миг Кате показалось, что сквозь тучи в пасмурный день проглянуло теплое солнце. - Очень приятно, - тем временем проговорил Модрич в ответ, однако, отпускать ее руку не спешил. - Взаимно, - пробормотала Катя, и, смущенная затянувшимся рукопожатием, осторожно освободила руку. - Ладно, нам пора, - Марио похлопал Катю по плечу. – Увидимся через час после тренировки!       Марио вместе с Лукой и Иваном направились к выходу из столовой; от Кати не укрылось, как Лука что-то спросил у Марио, удивленно глянув на нее.       После обеда Катя несколько часов безвылазно просидела у себя в комнате. Набросала примерный план статьи, подготовилась к интервью с Марио, и, бесцельно побродив по комнате, решила-таки разобрать вещи. Правда, много времени это не заняло – одежды с собой она взяла совсем мало – пару джинсов, несколько маек, две теплых кофты. Зачем-то она взяла с собой то платье и босоножки, которые хотела надеть еще с утра. Доставая их из сумки, она сердито фыркнула – ну куда, скажите на милость, она их сможет надеть в этом мире спорта, режима и правильного питания?       На самом дне сумки обнаружился шарф с символикой сборной России; Катя честно не могла сказать, откуда он тут взялся. Видимо она, собираясь, неосознанно, как перед всеми командировками, по привычке сунула его в сумку.       Повязав его на шею, Катя покрутилась перед зеркалом. Вот была бы хохма, заявиться в таком виде на тренировку к хорватам! Впрочем, они хоть и кажутся простыми, но ребята весьма нравные – один Златко Далич чего стоит. Скорей всего, такая шутка поставила бы точку на задании Кати.       «Что ж, зато есть вариант на тот случай, если мне тут надоест», - невесело подумала Катя, и стянула с шеи шарф. Почему-то ей вдруг очень захотелось оказаться на каком-нибудь стадионе, где играла бы сборная России, и кричать, кричать, кричать, зная, что ее голос все равно потонет в тысячах других…       Впрочем, это скоро случится. Уже в следующий четверг состоится первый матч этого чемпионата, сборная России – сборная Саудовской Аравии, и Катя знала, что уж там-то она выплеснет все свои эмоции. - Марио, что означает для тебя играть за национальную сборную своей страны? - Это огромная честь для меня, и огромная ответственность. - Что ты чувствуешь, когда перед началом матча звучит гимн Хорватии? - Гордость, наверное. Если честно, этот момент настолько волнителен, что я никогда не прислушивался к ощущениям.       Марио Манджукич отвечает на вопросы лениво, без интереса, и Катя понимает, что такие интервью с однообразными вопросами он проходил уже не раз, и даже не десять. - Как ты считаешь, какие команды выйдут из группового этапа? - Я обязан отвечать на этот вопрос?       Вопреки тому, что диктуют правила, Катя отвечает утвердительно.       Марио задумывается, Катя видит, что наконец-то ей удалось смутить его. - Давай, Марио, не стесняйся, - подначивает она его, - это просто твое мнение, оно никого не оскорбит. - Я считаю, что мы выйдем в одну восьмую финала, - прямо говорит Марио, принимая правила игры. - Хорошо, кто еще? – безжалостно продолжает Катя. - Думаю, Испания, Аргентина, Франция, Англия, Бразилия… - Хорошо, а как насчет России? – усмехается Катя. - А что, команда-хозяйка чемпионата не проходит в одну восьмую автоматически? – наигранно улыбается Марио и невинно хлопает глазами.       Они смеются, и напряжение, повисшее было на долю секунды в пустой столовой, рассеивается. - Ответ принят, Марио, ты меня сделал, - отсмеявшись произносит Катя и закрывает блокнот. - Это все? – удивленно спрашивает тот. – А я только-только вошел во вкус… - Ну хорошо, раз уж тебе так понравилось, задам еще один вопрос… - Катя умолкает, пристально глядя на Марио. - Я весь во внимании. - Что сказал Домагой Вида, когда Далич представил меня всем? – в лоб спрашивает Катя, надеясь застать Марио врасплох. И ей это удается.       Не ожидавший такого вопроса, он хмыкает, не сдержав смех, и тем самым показывает, что отлично слышал и прекрасно помнит слова Виды. - Эмм, ну… -тянет Манджукич, - он сказал, что у Златко ширинка не застегнута. - И все, конечно же, тут же засмеялись над своим тренером, - скептически произносит Катя. – Слабая попытка, попробуй еще. - Хорошо, я скажу, если обещаешь меня не выдавать. - Попробую. - Домагой сказал, что неужели ты одна, справишься с двадцатью мужиками, - неохотно говорит Марио. - Вот козел, - задумчиво бормочет Катя по-русски, но тут же, не сдержавшись фыркает от смеха. – Остроумно. - Ты не обижаешься? – недоверчиво восклицает Марио. - Ну, это на самом деле было смешно. - А ты интересная, - вдруг говорит Манджукич. – Не такая, как все. Другая бы уже кинулась на Домагоя с кулаками, ну или расплакалась бы от обиды. - Это все русский менталитет, - хмыкает Катя. – Ну, и я умею оценить удачную шутку. Даже если она про меня.       Марио в ответ лишь улыбается и кивает.       Катя вдруг ясно чувствует, что пусть на короткие мгновения, но ее посчитали своей. - Увидимся на вечерней тренировке, - говорит Манджукич ей на прощанье.       Катя покидает столовую, размышляя о прошедшем интервью, но на задворках сознания крутится одна мысль: а смеялся ли Модрич над шуткой Виды?       Почему-то, сейчас Кате это кажется очень важным.       Время до вечерней тренировки Катя коротает, валяясь на кровати в своей комнате, и бесцельно блуждая взглядом по потолку. Она удивлена тем, как приняли ее хорваты. Она ожидала вежливого недружелюбия, если не открытой враждебности, но что-то похожее она пока видела лишь у Златко Далича, да и то, он был предельно вежлив. Игроки же хорватской сборной отнеслись к ней вполне приветливо, если не сказать, по-приятельски.       «Рано делать выводы, - одергивает себя Катя. – Ты общалась только с двоими. Может, все остальные – конченные ублюдки?».       С троими – поправляет внутренний голос, - не забывай про Модрича.       Его забудешь, как же! Катя против своей воли улыбается, вспоминая ощущение тепла, которое нахлынуло на нее, когда Лука улыбнулся, глядя ей в глаза.       Усилием воли Катя заставляет себя не думать о нем, мысленно вернувшись к Ракитичу и Манджукичу.       Они показались ей весьма дружелюбными. Признаться, Кате это было приятно, но она подсознательно пыталась искать подвох. Может, им и правда просто скучно? Целыми днями тренировки и дождь, дождь и тренировки, да еще и тренер, который своим мандражом здорово нагнетает атмосферу. А в ней, Кате, они просто видят развлечение?       Так и не найдя однозначного ответа, Катя начинает собираться на вечернюю тренировку. Надо сказать, после слов Далича о том, что о присутствии на ней надо договариваться, которые звучали так, будто надо заслужить, Катя и не думала, что сможет попасть туда в первый же день.       Катя не спеша шла по широкой гравийной дорожке, которая, как ей сказала девушка на ресепшене, вела к тренировочному полю. Небо наконец-то расчистилось, впервые за последние дни, и редкий лесок освещали багровые лучи заходящего солнца. В воздухе пахло свежестью, той самой колкой свежестью, которая обычно к утру переходила в легкий заморозок.       «Заморозки в июне? – зябко поежившись, подумала Катя. – Это лето, кажется, решило побить все стереотипы».       Внезапно тишину природы, наполненную лишь пением птиц, да легким шелестом листвы, нарушил посторонний звук. Будто кто-то неспешно бежал, легко отталкиваясь ногами от гравия. Катя обернулась.       Размеренным бегом к ней приближался футболист, одетый в тренировочную форму Хорватии, хватило одного взгляда на его взлетающие при каждом шаге русые волосы, чтобы узнать. Лука Модрич.       Поравнявшись с Катей, он перешел на шаг. - На тренировку? – спросил Лука, улыбаясь.       «Боже, он, наверное, дьяволу душу продал за такую улыбку», - завороженно подумала Катя, и кивнула в ответ. - Пробежимся? – предложил он.       Как бы Кате не хотелось согласиться, она трезво рассудила, что вид ее, через две минуты бега запыхающейся и свесившей язык на плечо, вряд ли понравится Модричу. - К сожалению, я не настолько в спортивной форме, - покачала она головой. - Хорошо, тогда пешком, - Лука окончательно сбавил шаг и пошел рядом с Катей. - Ты же опоздаешь из-за меня. Тренер не будет ругаться? – с беспокойством спросила Катя. - Златко редко присутствует на вечерних тренировках, - пожал плечами Лука. – Как он говорит, ему нервов не хватает на этот цирк. - Почему цирк? – заинтересованно спросила Катя. - Сама увидишь, - загадочно отвечал Лука.       Остаток пути они проводят молча, лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами о погоде.       Подойдя к тренировочному полю, Катя испытывает легкое разочарование – почему-то ей казалось, что здесь будет огромный стадион, но здесь лишь футбольное поле и опоясывающие его низенькие трибуны, буквально в три ряда сидений.       Лука что-то говорит ей на прощание, кажется, по-хорватски, и выбегает на поле; Катя занимает место в первом ряду и достает блокнот, собираясь конспектировать особо интересные моменты.       Она замечает, как улыбается ей Иван Ракитич, пробегающий мимо, и с дальнего конца поля машет рукой Марио Манджукич. В обоих случаях она отвечает кивком головы и улыбкой.       Неожиданно для себя, она вдруг чувствует, что вряд ли задание надоест ей настолько, что придется использовать свой шарф. Если еще вчера вечером она собиралась сюда, чуть ли не как на каторгу, то сейчас ей вдруг приходит мысль, что по истечении пятого дня, уезжать отсюда не захочется.       Катя внимательно наблюдает за тренировкой, не замечая пока ничего особенного. Футболисты разминаются, вяло перекидывают друг другу мяч, а вратарь Даниел Субашич вообще подтягивается на перекладине ворот.       Так проходит пятнадцать минут, полчаса, и Катя думает о том, что не вернуться ли ей в свой номер, чтобы начать писать статью. Но тут Модрич что-то кричит, и все по его команде выстраиваются на стартовых точках на поле. Катя понимает, что начинается тренировочный матч.       Первые пару минут это ничем не отличается от обычного футбольного матча, но тут Домагой Вида забивает гол Субашичу.       Катя ожидает, что сейчас Даниел просто отдаст мяч в распасовку, но тот кричит Виде: «Ах ты, сука!» (даже Катя понимает смысл сказанного) и, отбросив мяч в сторону, устремляется за Видой в погоню.       Они наматывают пару кругов по полю, причем все это время Домагой шутливо выкрикивает в адрес Даниела что-то явно обидное. Наконец, Субашичу удается его настичь, и он валит Виду на газон. Но только он собирается навалиться сверху в шутливой драке, как голос Ракитича разносится над стадионом: - Придурки! Домагой, ты ж в свои ворота забил!!!       Тут уже все умирают со смеху, и Катя вместе с ними, хоть и не шибко понимает обстановку. Оказавшись неподалеку, Лука Модрич ловит ее удивленный взгляд и поясняет: - Мы каждый раз меняем составы «команд», поэтому все постоянно путаются, на чьей стороне играют. - Но это же неудобно? – недоуменно восклицает Катя. - Зато смешно, - отвечает Лука, наблюдая за тем, как сконфуженный Вида поднимается с газона. – А смех продлевает жизнь, знаешь ли…       Матч возобновляется; хотя – теперь Катя понимает слова Луки – он действительно больше похож на цирк. Футболисты дурачатся, не забывая при этом пасовать друг другу мяч и атаковать ворота, не разбирая, свои они или чужие. Все это происходит под бесконечные шутки, или дружескую ругань – жаль, правда, что почти все это на хорватском, но Катя все равно каждый раз хохочет вместе со всеми, просто заражаясь атмосферой веселья и непринужденности, которая царит над тренировочным полем.       Отыграв два тайма минут по тридцать – ведь за точным временем никто не следит – хорваты сходятся на том, что счет 2:2 какой-то нечеткий. Кто-то предлагает сыграть дополнительное время. - Может, сразу серию пенальти? – кричит со своего места Катя. На удивление, с ней соглашаются, и Субашич встает на ворота. Первым готовится пробить пенальти Марио Манджукич.       Но Даниел, вместо того, чтобы как обычно попрыгать и помахать руками, начинает корчить ему рожи – сводит глаза на переносице и высовывает язык. Со всех сторон слышится смех, Катя, к тому времени спустившаяся на поле, ухахатывается вместе с остальными. Манджукич до последнего держит лицо, но, уже замахнувшись ногой, не выдерживает и разражается хохотом; мяч, конечно же, летит мимо ворот.       Теперь ржут уже все, и Катя, давно заразившаяся всеобщим весельем, думает, что за сегодняшний вечер она продлила себе жизнь лет на пять, как минимум.       Так они и доигрывают серию пенальти, и, решив в итоге, что победила дружба, собираются назад на базу.       Постепенно начинает темнеть.       С тренировочного поля уходят все вместе, а по дороге разбиваются на группки по несколько человек.       Катя идет вместе с Иваном, Марио и Лукой, в паре метров перед ними – Субашич и Вида, который постоянно оглядывается и начинает о чем-то болтать. - Ну, как тебе тренировка? – весело спрашивает у Кати Иван. - Это было смешно, - осторожно отвечает Катя. – Только я не понимаю, в чем смысл так тренироваться. - Просто отвлечься и развеяться, - пожимает плечами Иван, - тем более, мы все равно отрабатываем кое-какие удары и приемы, просто делаем это весело. - Поверь, если бы ты видела, как проходят наши официальные тренировки, ты бы поняла, что нам это необходимо, - вмешивается Марио. – Златко отличный тренер, но он… ммм… немного перебарщивает с серьезностью. - Ничего себе «немного»! - оборачивается Вида. – Да он готов убить за лишнюю улыбку. - Домагой! – предупреждающе цыкает Лука, и обращается к Кате: - Не слушай его, он несет чушь. Просто наш тренер серьезно подходит к своей работе, вот и все. - Понимаю, - кивает Катя, - тренер нашей сборной тоже скуп на похвалы. Он даже после забитого гола не улыбается.       Так, в легкой, ни к чему не обязывающей беседе, и проходит оставшаяся часть пути до санатория.       Катя договаривается об интервью с Иваном после утренней тренировки, и с Лукой – после дневной. - А как же я? – обиженно тянет Вида. - А меня на всех не хватит, я же одна, - мстительно отзывается Катя, и идущие вместе с ней хорваты взрываются хохотом. Лука одобрительно кивает Кате и снова улыбается, а Катя вдруг вспоминает, что тогда, в столовой, он над похабной шуточкой Домагоя не смеялся…       Почему-то сейчас это кажется ей самым важным за прошедший день. --------------- *Одна со всеми? И она справится? (хорв.)