***
Мирон — Милый, только ты не плачь. — кладу голову рядом с ней на кровать. Я не выдержал. Моя душа почувствовала облегчение. Она гладит меня по щеке. Так приятно ощутить её живые, чуть холодные руки на себе. — Я же не умерла. — Но могла же. Врачи не знали, какой будет исход. — Какой сегодня день? — Ты три дня пролежала в коме. — А близкие мои? — Я им не сказал, — поднимаюсь. — Чтобы не волновались. Я не хочу, чтобы они тоже самое пережили. Хорошо, что тебе не звонили. — Давно ты спал? Глаза уставшие. — Вчера вроде. — Поспи. — Ты чуть не погибла. — провожу рукой по её щеке. Нежно чмокаю в губы. — Херня случается. — уже шёпотом произносит, ибо сил мало. — Полежи со мной. — Не язви. Ты меня прости. — ложусь к ней, она пытается меня приобнять, но сил было мало, так что положила руку на мою. Я её прижал к себе. — Боже, ты такая сейчас беззащитная. Мне так хочется тебя забрать отсюда. — И слабая. — При мне можно. — обнимаю чуть крепче. — Ай… — вздрагивает и зажмуривается от боли. — Так болит всё? — Пиздецки. — Поспи, хотя бы так боль будет меньше беспокоить. Так и лежим. Я нежно глажу по волосам. Целую в лоб. Она проваливается в сон.***
9 июля Дарио Сегодня зайду к Насте. Через несколько минут вижу её. — Ну как ты? — обнимаю. — Хорошо. — Не знал куда себя деть, пока ты была где-то там. — Не знаю, как так вышло. — Меня не было рядом. Ты снова попыталась сбежать. — Не стоило. Это моя ошибка. Не вини себя. Мне нужно сказать кое-что. — Что? — В ту ночь до аварии я написала письмо. — То письмо к себе? — Оно было Мирону. Я его ему отправила. — вечно что-то выдумает. Прям как Мирон. — Что в нём? — показывает мне. Читал долго. Вникал. Походу, он ей действительно дорог. — Что дальше? — Не знаю… — Ну же, не оправдывайся, лучше скажи прямо. — я был как никогда спокоен. — Я хочу с ним быть, но не только от меня зависит. — Ну я же говорил тебе, что не стоит спешить. Никто не заставляет. — Однажды я тебя потеряю. Или его. — Не потеряешь никого из нас так или иначе. Пусть все это звучит странно со стороны. Вы вечно боретесь. Пусть. Но, прошу, пожалуйста, не мучай себя. Просто успокойся.***
Анастасия Я его обнимаю настолько сильно, что ребра разболелись ещё больше, и я еле сдерживалась, чтобы не кряхтеть, как развалюха. После объятий он увидел, что я нахмурилась. — Ты чего? — Обняла до боли. Звучит поэтично. — Я здесь, ты здесь, всё хорошо. Больше не смей быть такой неосторожной. Как видишь, не могу всегда спасать тебя и быть постоянно рядом. — Обещаю. — улыбаемся друг другу. — Прекращать свою жизнь так бессмысленно и глупо не собиралась. — Знаю. — Кто бы знал, как меня задолбало здесь находиться. Хочу домой. — Потерпи еще чуть-чуть. — Неделю или две, это жестоко. Благо обошлось ушибами. — Но мы же к тебе каждый день приходим. — Каждую ночь я сплю одна. Ненавижу. — Ты мозгами шибанулась. — Хаха, и вправду. Скажу по секрету, ты нравишься Ви. — Точно шибанулась. — Ахах, не очень. Я серьёзно, она хорошая. — Верю, не зря же она подруга твоя. И я снова одна остаюсь в этой больнице. Скорее бы на свободу от этих стен, пропитанных медицинскими препаратами. К счастью, самое худшее позади. Живая. Осталось выждать концовки моего пребывания здесь. 20 июля Спустя две недели меня выписывают. Наконец-то. Дождалась. На улице солнечно и жарко. Несмотря на то, что ещё десять утра, а духота невероятная уже. В двенадцать за мной заедут Мирон и Порчи. С позавчерашнего вечера мы не виделись, а я так сильно скучаю. Но дела, есть дела. Потихоньку собираюсь. Не могу найти место, ибо свалить хочу до ужаса куда подальше от этих белых стен. Уже бесит этот белый. Везде. Всюду. Без десяти двенадцать парни заходят ко мне в палату. Боже, какие они счастливые. Оба с букетами бордовых роз. Я растаяла. — Вы сговорились на счёт цветов? — они переглянулись. — Эм, нет. — протягивает Мирон. — Ты, наверное, ассоциируешься с этими цветами такого цвета у нас обоих. — добавил Порчи. — Ведьма. — улыбнулся Ми. — Ведьма? — Приворожила нас обоих, признавайся. — Да, обязательно. — рассмеялась я. Обнимаю каждого из них. — Только целовать вас не буду, а то поубиваете друг друга, хаха. — от шутки такого рода я не в силах удержаться. — Не надейся. Тебе нас не разделить. — пошутил Порчи. — Как же я соскучилась по вам. — Всего-то день не виделись. — отметил Ми. — Всего-то. А, кажется, вечность. Вы просто обязаны пойти гулять со мной по городу, а то совсем забуду его. Погода супер. — А как же твоё состояние? Ничего не болит? — Нет. — улыбаюсь им. — Пока мне ничего не угрожает. Весь день мы гуляли, были счастливы. Никто больше не ссорился, не злился. Чувство, будто все проблемы позади. Это временно. Пока не стоит думать о плохом. Дамоклов меч еще не обрушился на наши головы.***
Мирон Вечером она решила остаться у меня. — Почему у меня? — Возмещаю долг. — Я только за, что ты сегодня рядом со мной. — И долг за те дни наших ссор. За все мои проступки. — Ну ладно. Но кто кому должен больше — это спорно. — улыбается. — Может, ты дороже мне всех остальных. — Узнай меня. — Будет очень долгая ночь разговоров, чую. — Наконец-то! — Только не на трезвую голову. Пьяные мы искренни перед самими собой. Мы открыты друг другу именно в таком состоянии. — Что же, я спрошу для начала. Ты хотела так узнать Порчи? Ты узнавала таким способом его? — Нет, потому что мы больше общались. — Хорошо. Расскажи обо мне. — Какое мнение сложилось у меня о тебе? — Да. — Это надолго. Слушай. Выйдя утром из дома, разве знаешь наперёд, когда ты вернёшься обратно? Для тебя это вовсе не риторический вопрос. Ты можешь вернуться через день, через год. Но когда ты действительно хочешь быть со мной, ты точно знаешь, чего хочешь. Даже несмотря на все камни преткновения. Не сколько потому, что тебе нужен физический контакт, но и как собеседник. — Очень интересный собеседник. — Твоя жизнь наполнена чередой различных людей и историй с ними. Ты не остаёшься в тени никогда. Твоя яркая натура притягивает к тебе людей. Потому что ты ведёшь себя непринуждённо, это привлекает в людях всегда. Обычно, в гороскопах описывается, что ты все равно один. Отстранённый. Моментами это так, но сразу же за ними следует череда людей и событий. Конечно, для экстраверта наедине с самим собой оставаться долго нереально. По себе знаю. Ты хочешь узнать всё на свете. Потому что это действительно тебе интересно. Ты очень любишь поговорить, насколько я знаю. — Особенно с тобой. — Мы по жизни сошлись в этом. Любишь ли ты фантазировать? Да, и тут же ставишь цель. Ты достигаешь её так или иначе. Кстати, если ты выбираешь девушку на долгие отношения, то про измены и ревность можно сразу забыть. И я знаю, что это так и есть. Ты и сам не ревнуешь меня. Тут нам обоим известно, что ревность рушит все. — по взгляду поняла, что я согласен. — Твою свободу невозможно ограничить. Тем самым, если давить, ты покинешь этого человека. Ты открытый человек, но в тебе есть загадка. Загадки. Их я буду разгадывать всю жизнь. Мне это интересно. Ведь с каждым новым разговором такого рода я буду узнавать тебя по новой. — Настя хорошо узнала меня. Будто мы давно знаем друг друга. — Теперь я расскажу о тебе. — Хорошо, потому что дальше я расскажу что-то астральное, на будущее, скажем. Я права в том, что я сказала? — Да, но ты не добавила еще кое-что. — Да, ты ценишь близких людей и что они для тебя делают. Умный. Благосклонен, хитёр, многогранен, привлекателен и красив. Но есть и обратная сторона: порой, ты слишком агрессивен, взрывной, опасный, порой очень негативен и замкнут. Замкнутость исходит из злости на что-то или кого-то. Порой очень честолюбив. Самокритичен.***
Анастасия — Ты читаешь мои мысли. — подметил Ми. — Ты мои, видимо. — Теперь о тебе. Таких сильных девушек как ты, я редко встречал. Внешне, ты девушка, внутренне человек с большой душой. Свой пацан. Но таких девушек я люблю и уважаю больше всего. Все, последнее, что ты сказала обо мне, тоже про тебя. Кроме одного. Когда ты злишься, ты скрываешь душу, но говоришь расчётливо и грубо. Твоя походка как бы ускоряется, ты сжимаешь кулаки и идёшь в упор. Напролом. Ты спокойна в принципе, но лучше не раздражать тебя. Нервная. Таких красивых глаз я ещё не видел ни у кого. Ну, а всё остальное, ты сказала уже о себе, когда говорила обо мне. Мы так похожи, теперь я вижу это. Будто в двух телах одна душа. В твоём присутствии как самый рискованный мужчина, чувствую робость. Хотя ты всем своим видом показываешь, что я равен тебе. Потому что ты встретила под стать тебе, потому что я нашёл ту, которая не возвыситься и не унизиться передо мной. Если человек тебе близок, ты отдаёшь себя полностью. Но как только этот человек отворачивается, совершает поступки в ущерб тебе, ты забираешь у него всё без остатка, уничтожаешь его полностью. И поделом, ты правильно поступаешь. Но ты, как и я, прощаешь людей и принимаешь их обратно. Это наше с тобой достоинство и недостаток. Добрые поступки для такого злодея как ты, это, действительно, щедрый подарок от тебя. Я так же не смогу приручить тебя до конца, ты очень свободолюбивая. Даже если ты свернёшься на моих коленях мурлычущей кошечкой, мне не стоит забывать, что предо мной гордый царь зверей. Король. Не смогу поменять тебя, я это в тебе ценю. Я восхищаюсь тобой. Но при этом, я тоже не поменяюсь под тебя, тебе это нравится. Думаю, мы сможем прожить вместе всю жизнь, если будем искать компромиссы. Ведь нас тянет друг к другу. — Компромиссы, наша опора. — Письмо. — Хочешь поговорить об этом бреде? — Хочу ответить на вопросы. — поскольку мы сидели напротив друг друга за столом в приглушенном свете ламп, он взял меня за руки, и это было похоже на сеанс у гадалки. Воцарилась магическая атмосфера, наши души будто сплелись воедино. Наши взгляды вновь тонули, мы вновь растворялись друг в друге. — Ты их помнишь? — бархатным голосом спросила я.***
Мирон Не знаю, как так вышло, но я в день аварии читал его раз сто. Тогда она по-новому открылась мне. Узнал её с еще одной стороны. — Помню наизусть это письмо. Ведь в нем вся твоя душа, а для меня это по-настоящему дорого. — Тогда давай, ответь, если тебе нужно. — Ты та самая девушка? Да, скорее всего, нельзя знать наверняка. Все твои слова в нем не чушь и не ложь. Несомненны. Я целое будущее? Скорее да, потому что наши чувства взаимны. Где же мы настоящие? Перед друг другом мы настоящие всегда, не считая того театра. Мы настоящие в наших чувствах. Потеряла ли ты меня? Нет. Забыть меня? Мы никогда друг друга не забудем. Твоя Ассоль говорит тебе, что твой корабль, причаливший к её берегу, к ней, остаётся до тех пор, пока мы не отправимся вместе в дальнее плавание. Главное слово «вместе». Моя мечта сбылась. Ты здесь. Рядом. И не надо улетать. — Я сейчас от этих слов растаю. — опускает глаза, улыбается, а я снова смущаюсь. Это странно, но как есть. Поняла, что пьянею, от этих глаз и вина. — Хочешь портрет наших отношений? — И? — Наши войны, если в идеале, исключительно в постели. Все наши ссоры примиряются телесным притяжением. — так спокойно и уверенно произнесла, глядя в глаза, но не удивилась себе. — О, ты рискованная. Раз говоришь так, значит какой-либо скованности не ощущаешь больше рядом со мной. — Нет, больше нет. Твоя неподражаемость подбила меня на эту раскованность. Моя редкость. — Ценю. — Ты моё зеркальное отражение. Так мы можем понять сложность личного мира эмоций. Мы идеально можем находить точки преткновения друг с другом. То, что ты говорил, искать компромиссы. Мы можем. — Идеальная пара. — Моя девушка-воин. — За своих головы снесу.***
Анастасия Он светился ярче, чем обычно. Словно Луна, отражающая свет Солнца. Мой звёздный свет. Он встал, подошёл ко мне настолько близко, насколько это возможно. Прикосновения были нежными. Его улыбка озарила меня как никогда раньше. Наши губы соединились в невероятно страстный поцелуй. Чувства переполняли нас до дрожи. Дыхание участилось. Он прошептал: — Делить тебя с кем-то еще невыносимо. — Я хочу, чтобы эти моменты длились бесконечно. — сердцебиение перекрывало моё дыхание. — С тобой. Наши тела притягивались. Мы медленно сгорали. Я стянула с него футболку, прикоснулась к его плечам. — Пожалуй, только тебе удаётся так обезвреживать меня. — такое признание от него я не ожидала. Слишком сокровенное. — Мне под силу. Его рука была на моей шее, в этот раз он проявлял всю нежность. Мы не сводили взглядов, потому что моя смущённость и его скованность перестали существовать. В его взгляде горел огонь, я надкусывала губу от перевозбуждения. Воздух был жарким как в самый знойный день. Он расстегнул молнию на платье, оно съехало с меня. Его руки дотронулись до моей талии, они горячие. Касался всех моих шрамов, словно залечивая. Я вспомнила строки: «А он в неё — с головою как в омут. Зацеловал на сердце все её трещины. Он никогда не отдаст никому другому. Свою бесконечно любимую женщину.» Он поднял руки до моей груди. Я ногтями впилась в его спину, провела ими, оставив следы. Он резко взглянул на меня, я снова прикусила нижнюю губу, а Мирон перешёл к поедающим поцелуям. Покусывал мою губу, я все больше возбуждалась. На мгновение всё остановилось. Я подошла вплотную к нему и прошептала, еле удерживая равномерное дыхание: — Ты нежный такой. — Сегодня мне не хочется резкости. — кусает за мочку уха. — Знаю, что это тебя это ещё сильнее возбуждает. Его пухлые губы вновь касались моих. Они такие сладкие. Я решила покусывать его губу, он попытался перевести дыхание, но не помогало. Я отвернулась к нему спиной, с мыслями идти в постель, но он прогнул меня под собой, я облокотилась на стол. Одной рукой он держал меня за талию, другой провёл по моей спине, стянул последнюю одежду с меня. Я пыталась держаться, но стоны вырывались сами собой. Медленно и нежно услаждал меня. Он целовал мою спину. Я повернулась к нему и медленно, прикасаясь устами к его раскалённому телу, спускалась ниже. Быстрым движением руки расстегнула джинсы. Моя прелюдия длилась чуть дольше обычного. Мне было приятно делать это, я делала так, что он невольно покорялся мне. Поддавался мне, я делала все сама. Он испытывал удовольствие. Я встала, мы продолжили дальше сладострастные поцелуи. Медленно передвигаясь в комнату.***
Мирон Так трепетно обращался с ней. Наверное, от переизбытка чувств. В то же время она струилась как шёлк. Наши тела сплелись воедино. Из мягких стонов, она задышала еще чаще вперемешку с громкими возгласами. Мы смотрели друг другу в глаза. Так она смотрит на меня впервые. — За твой такой взгляд я положу весь мир к твоим ногам. Она не смогла ответить, но снова прикусила губу. Я уже знал, что этот знак обозначает. Целовал её снова. — Как бы я хотел ни с кем тебя не делить. Мы пошли на кухню, она села на стул, я подошёл к ней. Обнял, гладил её волосы снова. Настя обняла меня. — Ты отдаёшь себя мне полностью. Это нереальное чувство для меня. Подарок от фортуны. При этом, ты это делаешь для себя. Как вот тебя после этого не забрать от всех? Как тебя после этого отдать кому-то? — Ты отдаёшься мне так же равноценно и равноправно. После этой фразы не спрашивай больше ничего.