***
Звонок в дверь застал меня как раз тогда, когда я доставала противень из духовки. Поставив наш сегодняшний обед, возможно и ужин, на плиту, пошла, открывать дверь, вытирая по дороге руки о полотенце, висящее на плече. Я сегодня даже выгляжу по-домашнему красиво. Короткие волосы заколоты с двух сторон невидимками, без синяков под глазами, в пастельно-бирюзовых домашних штанах(не измазанных в пицце и другой еде, что важно) и белой маечке, заправленной в штаны, которую я даже умудрилась не испачкать, пока готовила. И, вообще, запоминаем: я не свинья, просто слегка не аккуратная и так получается. Пардон. Открыв дверь, на пороге я увидела своих футболистов, которые скучковались на тесной площадке. Вы когда-нибудь видели стаи* пингвинов, которые ходят и стоят вместе? Один в один. И их вожак, угадайте кто, Артёмка с букетом цветов. От этого я чуть умилённо не пропищала. Как бы это нелогично не прозвучало, я не особо люблю букеты, но когда мне их дарят, то это такое счастье для меня. Особенно, когда так радует кто-то из любимых людей, я просто удержаться не могу от этого умилённого писка. Логика – не моя стезя. Увы. – Это нашему стойкому тренеру,– Дзюба протянул небольшой букет, входя в квартиру. Я с улыбкой приняла его и вдохнула аромат цветов. Как же классно! – Что это за цветы?– ну да, конечно, так они все и ответят, флористы блин. – Да кто их знает?– Артём пропустил ладонь через волосы и повернулся к товарищам.– Как их назвала флористка? – Гиацинты, Дзю,– подсказал Федя. Вот уж, кто тут дамский угодник. Хотя, сомневаюсь, что он дарит своим дамам что-то кроме роз и им подобных. – Точно! – Пингвинятки мои, спасибо! Заходите, каждого поцелую,– Боже, если это сейчас слышат мои соседи, то моя репутация разом поменяется. Восемь мужчин заходят ко мне в квартиру, так я ещё и говорю, что поцелую каждого. Радость для соседей-сплетников, а у меня они именно такие. Лишь дай повод, как узнаешь про себя столько нового, что ни одна жёлтая газетёнка не в силах была бы придумать. – А чем так офигенно пахнет?– Головин принюхался к запаху, который доносился с кухни. Оба Миранчука и Дзюба довольно промычали и закатили глаза. Только они знают, что скрывается за этим божественным ароматом (здравая оценка), потому что только им довелось отведать это чудо блюдо. – А это её фирменная лазанья,– Артём скинул с себя куртку и повесил на крючок, после чего, прошел в сторону кухни. – Это точно, я вам немножко подпорчу диету,– виновато улыбаюсь, но в душе ни капли раскаяния, они заслуживают. Тем более не много, потом всё отработается. Уж я это знаю. – Мы никому не скажем, что ты нас балуешь,– Далер скромно улыбнулся и, поцеловав меня в щеку, прошел в гостиную. – Я уж на это надеюсь,– чмокнув последнего футболиста, которым был Саша Ерохин, я закрыла дверь и пошла, искать вазу.– Располагайтесь, ребятки! Братцы-кролики и Дзюбиньо вам всё расскажут, покажут, а я пока вазу поищу. Зайдя в свою спальню, я покрутила головой. Только сегодня видела эту несчастную стеклянную тару, куда вот убрать могла? На столе нет, под кроватью тоже, на подоконнике ничего. Хм… Ну, она точно здесь. Только где? – Подсадить?– внезапное появление Смолова, который вечно из ниоткуда появляется? – Куда?– а ведь вазу я так и не вижу. Он кивнул на шкаф, а я подняла голову в показанном направлении. А вот и она.– Давай, но без излишеств. – Да когда я к тебе приставал?– он посмеялся и, присев, подхватил меня под колени, поднимая. – Всегда,– я сняла со шкафа вазу, ожидая, когда Смол меня отпустит. – Я же любя и не серьёзно,– он опустил меня на пол, и я отдала ему вазу. – Я знаю, Федь,– улыбаюсь.– Пошли, ты нальёшь воду, а я тебя накормлю. Диван, два кресла и ковер рядом с диваном были заняты футболистами, ожидающими меня, чтобы, наконец, быть накормленными. Выглядели они очень мило. И не скажешь сразу, что эти парни готовы вступить в бойню на поле. Вот, например, Лёша и Тёма сидят на ковре, смеясь и обнимаясь. А если вспомнить игру Локо – Зенит в шестнадцатом году, где Дзюба готов был накинуться на старшего Миранчука, когда тот, откровенно говоря, нарушил правила и поступил достаточно нагло, то данная картина выглядит слегка странно. Да что там, сколько бы стычек у ребят не было на играх, в сборной они все друг к другу хорошо относятся. Старые обиды в Новогорске забываются разом. – Федь, поставь потом на кофейный столик в зале,– глядя, как Смолов хозяйничает, я невольно заулыбалась и поймала себя на мысли, что именно такого хозяйничающего мужчины и не хватает в моём доме. Не Феди, конечно. Уж не знаю, к счастью это или, к сожалению, но на его месте сразу представляется русско-испанский футболист, который никак не хочет передо мной объясниться. В ответ Федя кивает и уходит из кухни, оставляя меня со своими мыслями и горячей лазаньей. Пришлось раскладывать её, чтоб мальчики долго не ждали и не ели холодную. – Помочь, Поль?– рядом встал Саша Головин, заглядывая мне через плечо. – Сашуль, относи тарелки, а то у меня только две руки, боюсь, всё не отнесу,– я улыбнулась Головину и продолжила сервировку. Сашу я иногда побаиваюсь, после того случая на поле, но всё равно хорошо общаюсь. Мы общались и до встречи в сборной, часто заходила на тренировки парней из ЦСКА, там мы и познакомились. Он сразу понравился мне. Такой молодой, горячий, живущий футболом, как я в самом начале своего пути. Парень из Сибири, добившийся такого уровня, места в ЦСКА, Сборной России. И я думаю это далеко не конец, для него открыто столько путей, ведущих в топовые клубы Европы, что я не могу не гордиться им, это просто невозможно. Для меня это ещё один «братик», которого я очень люблю, хоть и опасаюсь. Саша быстренько всё разнёс и пропал в гостиной, откуда перестали доноситься какие-либо звуки, кроме удовлетворенного мычания. А это было лучшим комплиментом для меня, вот честно. Когда-то, когда мне было лет тринадцать, я занималась в художественной школе. Мне это особо не нравилось, я часто прогуливала, проводя время на футбольном поле, но суть не в этом. Мама с папой с утра и до вечера работали, и я бывала, оставлена сама на себя. Даже не всегда мама успевала что-то сварить, и приходилось выкручиваться самой, а я не могла. Рисовала неплохо (читать как «так себе»), в футбол хорошо играла, училась хорошо, но готовить абсолютно не умела. Да, может в тринадцать лет это не самое важное умение, но не умела и всё тут. Даже элементарно яичницу пожарить не могла, всё сгорало к чертям. Я пыталась, училась, но всё насмарку, думала, что всю жизнь проживу в неумении. Потом, лет в шестнадцать я начала реабилитироваться, хорошо готовить, главное, любить готовить. И сейчас я это очень люблю, а то, что мои кулинарные шедевры так любят окружающие, придаёт невероятное количество сил. Выйдя из кухни в зал, я увидела всё ту же картину, но теперь мужчины сидели с тарелками в руках и молча ели, изредка мыча что-то нечленораздельное, но удовлетворённое. – Вкусно?– спросила я у Андрея, присаживаясь на подлокотник дивана и гладя вратаря по голове, как ребёнка. – Очень. Если моя жена узнает, что я так хвалю еду другой девушки, то убьёт меня. Хотя, должен сказать, это достойный повод умереть. Напиши рецептик, я отдам его Диане. – Конечно, Лунь, пусть тебя Дианка дома радует, если так понравилось. Я знала, что это вкусно, но чтоб после все наперебой требовали рецепты для своих жён и девушек, не ожидала. Должна сказать, что это приятно. – Дзю, ты живой, вообще, а то как-то, на удивление, тихо,– Артём перевёл на меня довольный взгляд, укладывая свою голову Лёше на плечо. – Живой, но гастрономически удовлетворенный, оттого и молчу. Скажу честно, у Крис так хорошо не получается. Ты просто фея. – Ты просто привык, а Крис очень вкусно готовит, не наговаривай на жену. – Думаешь? – Да,– протянула я, оглядывая довольных футболистов.– Покушали? Теперь будьте хорошими мальчиками и отнесите посуду в раковину. Я вечером сама помою. Все дружно встали и выполнили моё указание. Правильно говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. В моём же случае я могу управлять их разумом с помощью еды. Первым с кухни вышел Антон и с довольным видом сел на, забитое им же ещё несколько лет назад, кресло, и потянул меня к себе за руку, усаживая к себе на колени. Сидеть я не захотела, поэтому скатилась спиной на колени и легла головой на подлокотник, поставив ноги на второй. – Спасибо, Поль,– парень потянулся рукой к моим волосам, за что получил по этой самой руке. Не для него я пятнадцать минут пыталась ровно заколоть свои волосы. – Пожалуйста, Тош,– я улыбнулась.– Вы с Лёшей, вообще, завсегдатае такого аукциона щедрости от меня. – А за это двойное спасибо… – Поляша, ФИФА есть?– в поле зрения появился Тёма, потирающий в предвкушении руки. – Для вас есть всё,– отмахнулась я, устраиваясь удобнее на коленях Миранчука.– Только вот вам скоро в реальную ФИФУ играть, поэтому шибко не расслабляйтесь. – Ты сегодня не тренер, а наша подруга, поэтому молчи и не включай Саламыча,– Ерохин усмехнулся, садясь рядом с Дзюбой на диван. К ним присоединился Лунёв и стала совсем зенитовская тусовка. – Играем Зенит – ЦСКА. Саня, дуй сюда! – Сашка, порви этого зенитчика, покажи, что такое ЦСКА!– крикнула я Головину, ожидая нехилую борьбу.***
Нет ничего плохого в том, что мы весь день проиграли в ФИФУ и сожрали всю лазанью. Так вот выглядят мои идеальные дружеские посиделки. И это просто суперски, потому что подруга у меня одна и с ней, таким образом, не особо повеселишься, а с этими ребятами такой большой, достаточно, компанией мы очень редко собираемся. У всех свои дела, своя работа, поэтому такие моменты я особенно ценю. Поэтому я всё это время не вспоминала о докучающем бывшем, странном Денисе и том, что на кухне гора посуды, которую мне перемывать. Итого, Саша и Тёма сыграли вничью, хотя игра была очень напряжённой. Федя и Лёша два : три, Далер и Антон (в тот момент я перекочевала на пол к Феде и Артёму, потому что Тохе стало неудобно со мной и я, видите ли, его отвлекала) один : два. И тоже напряжно было, особенно видеть Кузяева таким дёрганным. Полностью расслабившись на своём мягком ковре, рядом с Тёмой, который делал мне массаж икроножной мышцы, и Федей, который расслабленно шутил над игрой, я даже не сразу услышала, что брелок моей машины воет в другой комнате. – Твоя сигналка орёт?– спрашивает Лёша, прислушиваясь к завывающему звуку. Я быстро вскакиваю, хватаю телефон и иду за ключом от машины. В этот раз пришлось очень неудобно поставить тачку, что ни из одного моего окна её не видно. Схватив ключи, я побежала в коридор, чтобы нацепить куртку и обуться. Не так же на улицу вылетать. – Я машину посмотрю и приду,– быстро крикнула я, закрывая за собой дверь. Дождавшись лифта, я вхожу в него и молюсь всем богам, чтобы сигнализация сработала не из-за снега. Ведь, если это просто с дерева упала горсть снега, то зря я так переполошилась и выбежала на улицу, а если это куда больше, чем горсть снега, то всё, ничего хорошего не жди. Один раз мне, таким образом, лобовое стекло раздавило, поэтому плавали, знаем. Выйдя из подъезда, я увидела очень абсурдную и неприятную картину. Паша стоял и пинал колёса моего автомобиля, пытаясь привлечь к себе внимание. В основном моё, так как сигнализация включена только для брелока. – Ты какого чёрта вытворяешь?– вскипела я. Трогать машину это, как отвлекать меня во время игры. По-идиотски и опасно для здоровья. – Ты меня везде заблокировала. Что я ещё должен делать?– этот идиот отошёл от моей малышки и направился в мою сторону. – Отвалить! Вот, что ты должен!– в руках себя держать было просто невозможно. Я чувствую себя, как героиня какого-то дурацкого сериала где-нибудь на «Россия 1». Придурок бывший, что никак не отстанет и полная неразбериха в личной жизни в настоящем.– Ты как нашёл меня? – Ну, в нашей старой квартире ты не живёшь уже несколько лет, я и подумал, может в родительской. Вижу, твоя машина, а подъезд и квартиру не знаю, пришлось так. – Фак! Я же по-человечески попросила оставить меня,– я начала размахивать руками, стараясь не так кричать, чтобы не дать соседям ещё больше тем для сплетен.– Бросил – забыл! Вот, как это делается. До этого я доводить очень уж не хотела, но по-другому он не отстанет, в конце концов, подкараулив где-то тут ночью. Вытащив из кармана телефон, я отошла, набрала Артёму. Надеюсь, что услышит. – Да, Поль?– он ответил практически сразу, значит, положил телефон рядом, когда я ушла. Потому что до этого он лежал у него в коридоре. – Тём, выйди, пожалуйста,– стараясь выровнять дыхание, попросила я. На другом конце послышался тяжелый выдох.– Возьми с собой кого-нибудь, но не все выходите. Квартиру нечем закрывать. – Полин, что случилось?– Артём стал очень серьёзным, а значит, что в случае чего, он вспыхнет, как щепка, облитая бензином. Тогда от него хорошего ничего ждать не следует. – Просто выйди,– сбросил. – С кем разговаривала?– выглядит Паша абсолютно адекватно. Я не сомневаюсь, что так всё и есть. Он адекватный, но эта навязчивая идея о встрече, такие методы её исполнения, это слишком для меня. Я не хочу шарахаться от любого шороха в собственном подъезде. Всё так начиналось, просто фотка в инстаграме с отметкой, а теперь он стоит и пинает колёса моей машины, чтобы вытащить из квартиры. – Не твоё дело,– отвечаю слишком спокойно. Из подъезда вылетел взволнованный Артём, ищущий меня взглядом по всему двору. За ним выходят близнецы, Смолов и Саша Ерохин. Когда он замечает меня и переводит взгляд с моей фигуры на Макарова, то в несколько прыжков преодолевает немаленькое расстояние. – Какие-то проблемы?– вмешивается Федя, пока Тёма пытается связать несколько слов, чтоб не начинать сразу с тяжелой артиллерии. – Вы Фёдор Смолов? Очень приятно познакомиться… – А мне не особо,– притягивая меня за рукав в сторону Миранчуков, передавая им.– Проблемы какие? – Тём, не стоит он того,– тихо проговорила я, перехватывая ладонь форварда, когда тот сжал её в кулак. – Я бывший молодой человек Полины, приехал повидаться, но ничего лучше, чем попинать колёса её машины не придумал. – Как же она была права, когда называла наглухо отбитым придурком,– выплюнул Ерохин. Видимо, Артём делился с ним некоторыми историями. – Саш, у тебя жена и ребёнок, не вмешивайся, я не прощу себе, если ты хоть как-то получишь. – Полина у нас уже не свободная девушка, в Питере у неё молодой человек,– спокойно говорил Артём те слова, что на днях наговорила ему я.– А ты в её планы уже давно не входишь. – Поэтому, не донимай нашего тренера, а то за неё есть, кому вступиться,– такого грозного тона от Лёши я в жизни не ожидала. – Так бы и сказала, что занята,– Макаров приподнял руки, якобы сдаваясь.– К не свободным я не подхожу, совесть не позволяет. Врёт же, прекрасно это вижу. Не оставил бы, потому что к таким девушкам он только и пристаёт, чтобы самолюбие потешить. – Хоть в чём-то ты не такой мудак,– теперь слово вставил Антон, смотря на уходящего парня. – Почему не сказала мне сразу, что он достаёт тебя?– в ответ я просто обняла Артёма. Потом обняла их всех, каждого, потому что вот они, мужчины. Вот они друзья. Тех, кто остался дома, я тоже обняла. Они квартиру защищали. В этот день мы больше не возвращались к этой теме. Вернулись только к тому, что делали до этого всего. Играли в приставку и хорошо проводили время. Этот единственный выходной был дан им не для того, чтобы переживать.***
Утро воскресения настало меня в двенадцать часов дня. Слишком уж поздно я легла. Выпроводив футболистов из своей квартиры в девять часов, я села смотреть фильм, а за ним ещё и ещё. Так я и не знаю, во сколько уснула. Ещё не до конца разлепив глаза, я услышала сначала стук в дверь, а потом уже и звонок. Ну, на прихорашивание у меня времени нет, поэтому и так сойдёт. Гость-то, собственно, у меня только один сегодня намечался. Открыв дверь, я увидела довольного Дениса, который ждал, когда же я его пропущу. Я зевнула. – Оу, так хорошо посидели вчера?– он прошёл в коридор и захлопнул за собой дверь. Я пошла на кухню, еще не до конца понимая всю ситуацию, своим заспанным мозгом. – Это точно. Кофе будешь? – Чай, если можно,– хавбек шёл следом. – У меня всё можно,– ещё раз зеваю и включаю чайник.– Ты потом у Дзюбы подробнее расспроси, потому что я ещё сплю, а ты, как я вижу, хочешь знать подробности. – Хорошо,– усмехается, рассматривая меня с ног до головы, но сейчас для меня это мало значения имеет. – Ты посиди, а я умоюсь, пойду. Ты меня с постели поднял, я ничего не успела,– прошаркав в ванную, я горько усмехнулась. Хотела бы я, чтобы он меня каждой утро с постели поднимал. После чистки зубов и умывания лица холодной водой, я заметно посвежела и пошла обратно к гостю, который сам решил похозяйничать. – М-м, какой чудный кофе,– я отхлебнула из чашки, которую он поставил передо мной, попивая свой чай. – Он растворимый. – Мне сейчас любой кофе будет чудным. Так мы сидели минут семь, если не больше, а может меньше. Я потерялась во времени, потому что этот его пытливый взгляд гипнотизировал, а я и так была им очарована, что же будет теперь. – День, мы поговорить хотели,– я поставила опустевшую чашку на стол, он сделал то же самое. – Да, говори. – Почему ты целовал меня? Что это было?– я говорила медленно, вкрадчиво и осторожно, будто боясь спугнуть. И не известно его или себя. Тут у него зазвонил телефон и он отошёл. Я мысленно выругалась, ударив себя по коленке, и стала ждать. – Прости, Полин, я должен ехать, Станислав Саламович требует,– я замерла. Столько ждать объяснений и не дождаться? Он подходит, целует меня в щёку и убегает, оставляя сидеть в оцепенении.– Мы поговорим, объяснимся, но давай завтра?– я в прострации вышла закрыть за ним дверь. Потому что не понимала, почему так происходит. Если это была случайность, то так и скажи! Если нравлюсь, тоже скажи! Если, что мало вероятно, Денис не из таких людей, но, как вариант, просто потешить самолюбие решил, так и скажи! В следующий раз я буду подготовлена лучше и узнаю всё.