Регулярное обслуживание

— Хорошая работа, команда, — говорит Широ, когда остальные паладины валяются на полу тренировочного зала, тяжело дыша, вспотевшие и измотанные. Они устали, но выглядят гордыми собой, и как все больше убеждается Широ, они этого заслужили. Как команда они впервые победили гладиатора, установленного на пятый уровень сложности. И хотя они были полностью исчерпаны и не способны продолжать бой, это был заметный прогресс для всех них. Даже уставшие, тяжело дышащие и растянувшиеся на полу, на который они повалились, каждый выглядит в высшей степени довольным. Широ — единственный, кто остался стоять — резюмирует свои наблюдения за командой, пока они смотрят на него. — Ханк, хорошо прикрыл огнем Кита, когда он был сбит. Ты уже намного лучше управляешься с пушкой и даже не стреляешь по своим. Лэнс, прекрасная меткость, выбить оружие гладиатора из рук было отличным способом обезвредить противника и защитить остальную команду. Кит, Пидж, ваш командный маневр сделать подсечку и атаковать его, когда он потерял равновесие, разумен и хорошо исполнен. Все проделали большую работу, присматривая друг за другом сегодня. — Теперь кто-то должен сказать что-нибудь хорошее о Широ, — лениво произносит Лэнс с пола, рассеянно помахав рукой в воздухе прежде, чем позволить ей снова плюхнуться обратно рядом с головой. — В этом нет необходимости, — говорит Широ, едва подавляя гримасу — боли или недовольства, он не совсем уверен. Возможно все вместе. Он ощущает напряжение в правой руке, сжимающееся, пульсирующее ощущение, которое ухудшается весь день, и он прилагает все усилия, чтобы отголоски этой боли не отразились на лице. Его металлические пальцы непроизвольно сжимаются. Сжать. Разжать. Снова. Нет, он определенно не сделал ничего полезного в сегодняшнем бою; его рука беспокоила его слишком сильно, чтобы успешно использовать или сосредоточится на активации способностей Галра-протеза. Большинство его атак были сравнительно слабыми, и он в лучшем случае просто отвлекал противника. Разоружающий прием Лэнса фактически спас Широ от удара. Конечно, разочарованный и расстроенный от собственных результатов, в то же время он невероятно гордился остальными паладинами. Сегодняшняя победа по сути принадлежала им, и он действительно видел их прогресс. Они прошли долгий путь со дня, когда впятером оказались в гигантском Синем Льве и пролетели через половину известной вселенной. Лэнс кажется разочарованным ответом Широ, и другие выглядят задумчивыми, когда пытаются вспомнить лучший момент в его исполнении. Им должно быть сложно сегодня, и Широ не винит их. Обычно как минимум один из них приходит в восторг о того, как легко он уничтожает роботов своей Галра-рукой, или как круто выглядит, делая это. Он хочет слегка улыбнуться от этих мыслей, но его рука болезненно сжимается, а металлические пальцы конвульсивно дергаются. Сжать. Разжать. Снова. — Приведите себя в порядок, — распоряжается Широ, отвлекаясь от своих мыслей. —Сделайте перерыв и отдохните. Ужин будет через несколько часов, вы все свободны до тех пор. Глаза Ханка сияют, и Лэнсу даже удается поднять голову с пола от волнения. — Ты отпускаешь нас пораньше? Я думал, мы будем тренироваться еще час! Широ удивленно поднимает бровь. — Могу найти вам еще занятие, если хотите — — Нет, нет, нет-нет-нет, я не это хотел сказать, — говорит Лэнс торопливо, поднимая руки и махая ими в очень энергичном жесте конечно нет. Он вскакивает на ноги и пятится к двери. — Мы закончили, ты сам сказал, так что я просто сваливаю отсюда — — Однако мы в замешательстве, — говорит Пидж, садясь скрестив ноги и смотря снизу вверх на Широ, выгнув бровь. — Ты никогда не отпускал нас так рано. — Вы, ребята, просто победили гладиатора пятого уровня, — говорит Широ. — Вы трудились для этого много недель. Я думаю, что все заслужили награду. — Мы, — поправляет Кит. Он также садится на корточки и затем медленно выпрямляется. — Ты имеешь в виду, что мы работали в течение многих недель. Ты также часть всего этого. — Конечно, — соглашается Широ, не желая спорить, даже если не считает эту победу своей. Болезненная пульсация становится все хуже, в данный момент устойчивая и постоянная. Сжать. Разжать. Механизмы жужжат в его руке, когда он двигает пальцами, раздается металлический лязг, когда они сжимаются и снова разжимаются. Это не помогает. Сжать. Разжать. Снова. — Не буду спорить, — говорит Ханк, с трудом вставая на ноги, выгибаясь назад, чтобы размять позвоночник со стоном удовлетворения. — Может быть, я смогу попасть на кухню пораньше и не пустить туда Корана. Иначе он попытается сделать нам еще один победный паладинский обед. Все они невольно морщатся, вспомнив о чудовище, которое вышло из кухни, когда они победили гладиатора четвертого уровня. Широ думал, что паладинский ланч был плох, пока не увидел, что произвел Коран; теперь он согласен на десять паладинских ланчей в любой день недели. Сжать. Разжать. Снова. — Поддерживаю это предложение, — говорит Лэнс из дальнего конца зала, все еще двигаясь к двери. — Никаких больше паладинских обедов, никогда. Другие выражают разные степени согласия, пока идут к двери. Требуется что-то действительно отталкивающее или смертельное, чтобы заставить Кита и Лэнса так легко согласится друг с другом, и Широ с нежностью слушает их, пока четверо паладинов не скрываются из виду, и их голоса доносятся из коридора. Когда они уходят, Широ наконец расслабляет напряженно расправленные плечи и немного сутулится. Он снова кривится от ощущения скручивающихся пальцев правой руки, от того как сильно они сжимаются, он уверен, что кости бы уже давно сломались. Он в отчаянии смотрит на металлические пальцы и медленно сжимает и снова разжимает руку, на сей раз пристально наблюдая. Как и сотни раз до сегодняшнего дня, ничего не происходит. Широ бессильно закрывает глаза и пытается дышать через нос, задерживая дыхание на несколько секунд, выдыхая через рот. Снова. В третий раз. Дыхательные упражнения не помогают уменьшить боль, но они по крайней мере позволяют сосредоточиться на чем-то кроме того, что рука убивает его. — Твоя рука сломалась? Широ вздрагивает от неожиданности, открывая глаза и нервно озираясь. Его металлические пальцы вспыхивают, когда активируется способность, но через мгновение руку снова охватывает боль, и энергетический заряд рассеивается также быстро, как возник. Широ слегка морщится от напряжения в мышцах и переутомления сухожилий прежде, чем может остановить себя. Пидж смотрит на него удивленно с расстояния в пять футов и мгновение спустя выглядит виноватой. — Прости. Я не хотела подкрадываться к тебе, когда ты делал те дыхательные упражнения. Фактически, я вообще не хотела подкрадываться, я думала, что ты знаешь, что я тут, но — — Все нормально, Пидж, — Широ прерывает ее бормотание, выдавливая слабую улыбку, пытаясь скрыть скрежет зубов, когда его правая рука сжимается еще сильнее. Он сгибает металлические пальцы снова. Сжать. Разжать. Ничего. Пидж хмурится и наклоняет голову. — Ну так, что же? — Что? — Твоя рука. Неисправна. — Она снова показывает на протез, где его металлические пальцы сжимаются и разжимаются, сжимаются и разжимаются. — Это происходит весь день. Всегда одно и то же движение. Что-то заклинило? Ты не можешь это контролировать? Широ хмурится. Он двигал так Галра-протезом весь день. Но он думал, что был незаметным, делая это только тогда, когда другие не обращали внимания, или пряча его сбоку или за спину. — Нет, все в порядке. Я полностью его контролирую. Все работает как надо. Пидж смотрит на него подозрительно. — Если все в порядке, почему у тебя было столько проблем сегодня на тренировке? Она жестом показывает на выключенного гладиатора, все еще лежащего на полу в том месте, где паладины окончательно вывели ее из строя. — Обычно ты прямо там, лицом к лицу, защищая остальных. Ну, в смысле, у него нет лица, но ты понял, что я имею в виду. Обычно ты в ближнем бою. — Пидж — — И ранее, — настаивает Пидж, — когда мы медитировали с гарнитурами, ты довольно медленно визуализировал Черного Льва. Обычно ты — первый, кто очищает разум. Я взглянула, когда мы представляли — — Пидж, надо держать глаза закрытыми для этого упражнения — — и я заметила, что у тебя на коленях лежал протез, и пальцы делали это все время. Она жестикулирует, и Широ понимает, что в тот момент, когда она говорила, он неосознанно сжимал и разжимал металлические пальцы. Он кривится от потери контроля и заставляет их остановится. Напряжение в его пальцах увеличивается. — Так что такое, Широ? Если он неисправен, я могу заглянуть под капот, посмотреть смогу ли я его починить, –предлагает Пидж. — Может быть что-то не в порядке, или возможно источник питания загнулся. Технология Галра загадочная, но думаю не займет много времени, чтобы убрать подергивания. Она выглядит искренней, как будто действительно хочет помочь. Широ верит в это, хотя и подозревает, что по крайней мере отчасти ее предложение исходит из желания разобрать и перепроектировать Галра-технологию. Она была одержима изучением всего, что осталось от Галра Кристалла Сендака, и она была очарована тем, как его собственная рука управляла консолью Галра, когда они исследовали сбитый корабль на Арусе. Широ был осторожен позволяя кому-либо взаимодействовать с рукой (кроме Ханка, для очистки) из-за того, насколько потенциально опасной она могла быть, но это дало бы отличную возможность не только помочь ему, но и изучить. Правда на этот раз не Галра-протез доставляет ему страдания, или по крайней мере это не их источник. — Прости, Пидж, — говорит он, пожимая плечами, что заставляет его вздрогнуть, ничего не сломалось, правда. Я могу отлично двигать им, он не неисправен. Взгляд Пидж становится еще более подозрительным, она переводит взгляд на кисть Галра-руки, которая… черт, которая снова сжимается и разжимается. Проклятие. Он даже не задумывался об этом, он просто хочет, чтобы напряжение прекратилось. — Докажи, — говорит она, сузив глаза. — Пошевели всеми пальцами. Широ выгибает бровь, но поднимает протез так, словно собирается дать клятву, и медленно шевелит каждым пальцем, заканчивая большим. — Довольна? Она качает головой и хватает металлическую руку за запястье. — Подвигай этим, — требует она, указывая на металлический указательный палец. Широ чувствует напряжение, скручивающее ладонь, но услужливо шевелит металлическим указательным пальцем, и затем складывает все остальные в кулак. Пидж хмурится, теперь больше озадаченно, чем подозрительно, и указывает на другой. — Этот. Широ двигает им отдельно от остальных, как требовалось, затем другим, пока она не пытается сделать так, чтобы он оставил один вытянутый средний палец. Он бросает предостерегающий взгляд, и она, смеясь, наконец выпускает его запястье. — Хорошо, хорошо, — признает она, — это не неисправность. Я тебе верю. В этом, по крайней мере. Хмурый взгляд возвращается. — Так что же сломалось? — Сломалось? — Может быть твой протез и работает нормально, но что-то все еще не так, — настаивает Пидж, скрестив руки. — Ты сегодня был вне игры, и это на тебя не похоже. Обычно ты тренируешь нас взаимодействовать и сосредотачиваться, но сегодня ты казался рассеянным. Не думаю, что ты хоть раз активировал руку. И если твой протез не делает это сам по себе — — она кивает, показывая, что металлические пальцы снова сжимаются и разжимаются, проклятье — — тогда ты зачем-то это делаешь, что это дает? Широ вздыхает. — Пидж. — Ах-х, перестань говорить 'Пидж' таким тоном, –отвечает она, скрестив руки. — Это ты настаивал, чтобы мы все время заботились друг о друге. Если ты лидер, это не значит, что тебя это не касается. Она снова наклоняет голову, а потом спрашивает медленно, более осторожно: — Это фантомные боли? Широ удивленно моргает. — Откуда ты знаешь? Она пожимает плечами. — Я много читаю. Или читала прежде… — Она пожимает плечами снова. — Итак? Мгновение Широ колеблется. Но он знает, что Пидж не собирается отступать, пока не получит четкого объяснения его действий, если захочет, она может быть довольно упрямой, добиваясь ответов. Тот факт, что ее чуть не взорвал робот-Майзекс только из-за того, что ей нужно было скачать данные из тюрьмы Галра, был достаточным доказательством. Он снова вздыхает и через мгновение кивает. Догадка Пидж была очень точной; Широ испытал несколько видов ощущений фантомных конечностей с момента получения Галра-протеза, но они никогда не переходили из некомфортных в болезненные. Иногда это просто неприятное ощущение, что его настоящая рука из плоти все еще там, даже вместе с кибернетической рукой, создавая странное и неустойчивое ощущение трех рук. Иногда это раздражало, но не было мучительным, как и зуд на запястье или предплечье, которые он не может почесать. По-своему это сводит с ума, становясь только сильнее, не будучи удовлетворенными, но он справляется с этим если отвлекается на что-то другое, например, на тренировки или медитацию. Но хуже всего фантомные боли. Когда Широ слышал про фантомные боли в прошлом, он представлял инвалидов, снова переживающих потерю конечности в результате травмы, или чувствующих острую боль, или другие подобные ужасы. И иногда он чувствовал подобное, чаще всего после ночного кошмара, когда мрачные воспоминания выбирались из потаенных глубин его мозга и заставляли его переживать ужасные вещи, которые он забыл. Но чаще всего для Широ фантомные боли проявляются в том, что его правая рука неестественно вывернута или сжата так сильно, что кажется окаменевшей. Мышцы и сухожилия чувствуют себя настолько напряженными, что это становится мучительным, или он чувствует, что ногти вонзились в ладонь так резко, что разрезают ее, или пальцы скручиваются так неестественно, что должны быть уже сломаны. Когда боли начинаются, они достаточно плохи, но в течение дня напряжение становится все хуже и хуже, пока его рука сжимается до невозможной степени. Боль неуклонно нарастает, агония неотступно сопровождает его руку и непрерывно царапает сознание.Тогда становится трудно сосредоточиться на чем-то другом, и нет абсолютно ничего, что он может сделать, чтобы противостоять этому. Возможно, самое обидное и мучительное во всем этом то, что у проблемы должно быть самое легкое решение в мире. Широ знает, что если бы он мог просто медленно разжать руку, позволить пальцам размяться, все снова стало бы прекрасно. Не нужно никакой волшебной панацеи, никакого трудного и сложного решения. Просто разжать руку. И это самое непростое, самое невозможное, что Широ когда-либо приходилось делать. На самом деле, это особенно несправедливо, потому что у Широ есть рука. Теперь она металлическая, холодная и бесчувственная, но это не то же самое, как если бы у него вообще не было конечности, и все же он по-прежнему чувствует призрачные ощущения своей потерянной руки. Как бы он не ненавидел Галра-протез, это очень сложная вещь, которая двигается совсем как настоящая рука. Те же самые мысли и импульсы, которые Широ раньше использовал, чтобы пошевелить своей настоящей конечностью, ведут к его новой металлической руке по многочисленным нервным связям, соединяющим его собственную нервную систему с механизмом.И она не двигается как безжизненная, роботизированная рука под дистанционным управлением. Едва подумав, он может оказать достаточное давление, чтобы деликатно подобрать хрупкий компьютерный чип, не сломав его, или приложить довольно силы, чтобы разбить металлическую панель пополам, даже не используя свои особые способности. Короче говоря, это самое близкое к настоящей, естественной руке, что у него когда-либо будет, и она работает так, что в некоторые дни он едва может различить их. Но являясь таким сложным устройством, протез испытывает недостаток в чувстве осязания, мягкости плоти, пульсирующем ощущении мышц, сокращающихся и расслабляющихся под кожей. Металлическая конечность более чем адекватно функционирует, но она не может чувствовать, и она не кажется настоящей рукой для его разума или его тела в любом смысле этого слова. Когда его правое запястье чешется, Широ по привычке царапает металлическое запястье, но естественные пальцы левой руки не чувствуют зуда кожи правой, и его мозг никогда не регистрирует, что пальцы чешут раздраженное место. Подобное никогда не проходит бесследно. И фантомные боли такие же, только хуже. Потерянная рука Широ сжимается и стягивается, и напрягается, и неважно, сколько раз он сжимает и разжимает металлическую руку, он просто не может заставить мозг признать, что это разжимается его настоящая правая рука. Нет ощущения расслабления мышц, нет облегчения от того, что его пальцы перестают врезаться в ладонь, нет хруста суставов, когда они распрямляются, просто неестественные щелчки металла и жужжание шестеренок, когда они механически делают все, что приказывают нервные импульсы Широ. Это не то же самое, независимо от того, как сильно он хочет, даже если он внимательно смотрит и пытается заставить себя представить, что разжимает реальную руку. Похоже на издевательство, несправедливость и насмешку. Ты так близко и так далеко. Это все не его, и он никогда не ощущал таковую действительно своей. Навязанный ему металлический инструмент, который он использует на благо команды, который является его лишь в том смысле, что он припаян к его плоти. Но это не так и никогда не казалось, что протез принадлежал ему или было его частью. Сжать. Разжать. Снова. Ничего. Его металлическая рука повинуется, а фантомная конечность посылает беззвучные крики боли. Пидж хмурится в ответ на его кивок и наблюдает, как его металлические пальцы сжимаются и разжимаются снова и снова. — Насколько это плохо? Как часто такое происходит? Широ смущенно пожимает плечами, не зная, как обсуждать свои фантомные боли с кем-либо из паладинов так, чтобы не выглядеть неловким и жалким… и не совсем уверенный, как объяснить это кому-то, кто не является калекой. Трудно описать это тому, кто не испытал подобных ощущений. Поэтому он говорит нейтрально: — Некоторые дни хуже других. Бывает. — А сегодня? –настаивает Пидж. — Лучше или хуже? Широ хотел бы солгать, но Пидж следит за ним так пристально, что он не решается; он не уверен, что сможет выйти сухим из воды, и он — тот, кто постоянно подчеркивает необходимость честности и доверия среди команды. — Хуже, — признается Широ неохотно. Пидж ждет, и он медленно добавляет: — Это началось с утра. Пидж не выглядит счастливой от такого ответа, и мрачнеет еще больше. — Значит, по крайней мере, шесть или семь часов, — говорит она. — Почему ты никогда об этом не говорил? Широ пожимает плечами. — Я ничего не могу с этим поделать, — говорит он честно. — Это не то, что я могу исправить, прыгнув в криокамеру на часок. Там нет ничего, что можно исцелить или исправить. Мой мозг, похоже, не распознает эту руку как отсутствующую, поэтому двигать ей не очень помогает. Он поднимает металлическую конечность, сгибает ее снова по привычке, хотя знает, что это не поможет разжать его напряженную правую руку. — И нет смысла жаловаться. Люди будут беспокоиться о том, что не могут изменить. Пидж фыркает, но мгновение спустя спрашивает: — Итак, как ты обычно справляешься с этим? — Как могу. Иногда отвлечься на что-то другое помогает справиться с мелочами: зудом, чувством прикосновения, общим ощущением. Тренировки, общение с паладинами, полеты… это отвлекает меня. Иногда помогают медитации или дыхательные упражнения. — Но не когда это так плохо, — Пидж больше утверждает, чем спрашивает. — Нет, — признает Широ. — Не когда так плохо. Это… трудно игнорировать через какое-то время. Сжать. Разжать. Снова. Ничего. Пидж вздыхает. — Лучше бы это была неисправность протеза. Широ удается выдавить слабую улыбку. — Прости, Пидж. Я ценю твое предложение починить его… ты просто не можешь исправить то, что не существует. Это пройдет в конечном счете. Я буду справляться с этим до тех пор. — Ты вообще не должен иметь с этим дела, — возражает Пидж. Широ пожимает плечами, как бы говоря, что ты можешь сделать? — Что сделано, то сделано. Мы просто будем двигаться дальше так хорошо, как сможем. Пидж выглядит задумавшейся над ответом, но кажется этого достаточно, чтобы успокоить ее, и она рассеяно кивает, покидая зал тренировок. Широ немного успокаивается — обсуждать свою руку часто затруднительно, учитывая все то, что она олицетворяет. Он рассеянно наклоняется, чтобы деактивировать гладиатора, который исчезает в волнении битов данных, и наконец оставляет тренировочную площадку ради заслуженного душа. Он не видит Пидж спустя несколько часов, когда остальные паладины снова собираются на свой (к счастью, не ужасающий) победный ужин пятого уровня. Его озадачивает ее отсутствие, но в основном Широ озабочен тем, чтобы просто поужинать, не привлекая дополнительного внимания к себе или не показать, что ему больно. За последние несколько часов после тренировки боль в его фантомной конечности значительно усилилась, и он чувствует стреляющие боли, передающиеся от руки в его очень реальное плечо от напряженных несуществующих сухожилий и слишком сжатых пальцев. Он держит протез под столом на коленях, чтобы скрыть бессознательное сжимание и разжимание, и ест левой рукой. К счастью, он уже достаточно ловко обращается с вилкой и ножом в левой руке, не выглядя глупо, хотя он ест не много. Постоянные фантомные страдания обращаются сильной головной болью, и он быстро теряет аппетит. Он едва сохраняет нейтральное лицо на протяжении ужина и рано уходит, ссылаясь на усталость. Должно быть, больше страдания, чем ему бы хотелось, отразилось на его лице, так как никто не расспрашивает его, и по крайней мере он избавлен от раздражающих шуток своих товарищей паладинов и Альтеанских друзей. Он действительно направляется в свою комнату, чтобы попытаться скорее медитировать, чем спать, но достигнув двери, встречает там Пидж. — Вот и ты, — говорит она. У нее то целеустремленное решительное выражение лица, которое появляется всякий раз, когда она сильно увлечена новым проектом, и хватая его за левое запястье, тащит вниз по коридору к своей мастерской. — Пошли со мной, я должна кое-что тебе показать. — Мы можем посмотреть завтра? — пытается уклонится Широ. Он слишком устал, расстроен и ему больно, чтобы в данный момент слушать одну из бессвязных лекций Пидж о модернизации Львов или новых открытиях в технологиях Галра. — Не-а. Это нужно сделать сейчас, — настаивает она. Оборачиваясь через плечо, она спрашивает более мягко: — Рука все еще болит? — Гм … да. — Хуже, чем прежде? — Да, — признается Широ. — Ну, это может помочь. Я надеюсь. Теория заслуживает доверия, но … ладно, посмотрим. Я не хочу давать тебе пустые обещания, прежде чем мы не попробуем. Широ моргает, но вопреки всему, он заинтригован. Что-то, что поможет с фантомной болью? Поэтому Пидж пропадала в течение нескольких часов? Над чем она работала? Широ узнает достаточно быстро, когда Пидж мягко подводит его к рабочему столу в мастерской. На нем стоит странная коробка с двумя отверстиями, достаточно большими для рук. Когда он подходит ближе, он понимает, что коробка разделена внутри на две части чем-то, что выглядит как зеркало. Он смотрит на хитрое изобретение, затем на Пидж, которая обходит вокруг стола к противоположной стороне. — Садись, — распоряжается она, показывая на табурет перед коробкой с отверстиями. — Положи обе руки в отверстия, по одной в каждое. Он выполняет, смущенный, и смотрит на руки в коробке, по обоим сторонам перегородки. Непосредственно сверху не видно много, но когда он слегка наклоняет голову вправо, он чувствует резкий приступ паники. Отражение его протеза в зеркале под прямым углом заставляет его выглядеть так, как будто обе его конечности внезапно сделаны из металла, и он от неожиданности выдергивает руки. — Ой! Полегче. Прости, я должна была предупредить тебя, — говорит Пидж извиняющимся тоном. — Я не смогла найти одностороннюю отражающую поверхность. Я сделаю это позже, когда у меня будет больше времени, но я хотела закончить сегодня вечером, чтобы попробовать помочь. Широ хмурится в замешательстве и открывает рот, чтобы спросить, о чем именно она говорит, но Пидж подталкивает его голову налево, прежде чем он успевает сказать. — Посмотри на эту сторону. Вот и все. Положи руки обратно и просто дай им отдохнуть. Да. Вот так. Он делает, озадаченный и немного испуганный, но на этот раз смотрит влево. Зеркало отражает естественную левую руку в коробке, и его глаза расширяются в удивлении, поскольку это создает иллюзию, что у него две совершенно нормальных живых руки. Умом он понимает, что с другой стороны той зеркальной перегородки — его кибернетическая рука, но это не то, что видят глаза, и на мгновение он может почти притвориться, что никогда не терял правую руку. Пидж коротко усмехается, но когда она инструктирует его, ее тон серьезен. — Хорошо, так что делает твоя правая рука? Я предполагаю, что сжимается, учитывая, что это делает твоя кибернетическая рука весь день, верно? — Да, — отвечает Широ, все еще смотря на оптическую иллюзию в коробке. — Окей, вот что мы собираемся сделать, ты сожмешь левую руку так сильно, как сможешь. Точно так же, как твоя правая рука. Хорошо? Широ так и делает, сжав левую руку настолько сильно, насколько может, точно так же, как ощущается правая рука. Его ногти впиваются в ладони, на этот раз по-настоящему, и он может чувствовать, как его мышцы сжимаются, а пальцы врезаются друг в друга. Его иллюзорная правая рука в зеркале делает то же самое, точно отражая то, что он чувствовал весь день. — Прекрасно. Теперь разожми руку. Спокойно и медленно. Он делает, медленно раскрывая ладонь, наблюдая, как пальцы распрямляются, мышцы расслабляются, и … И его правая рука делает то же самое, пальцы медленно раскрываются впервые за почти двенадцать часов. Глаза Широ округляются, и отдаленно он слышит свой сдавленный возглас. Он выпрямляет левую руку полностью, и правая рука, рука, которая даже не существует, делает то же самое, отраженная в зеркале. Он снова сжимает левую руку и иллюзорную правую руку, и его фантомная рука снова сжимается. Он сгибает левую руку, и фантом правой руки повторяет то же самое. — Пидж, — говорит он недоверчиво, его глаза все еще широко раскрыты от шока, когда он наконец отводит взгляд от коробки, чтобы посмотреть на зеленого паладина, — Что… откуда… как? — Ого, я никогда раньше не видела тебя таким удивленным, — отвечает Пидж с ухмылкой. — Это работает, так? Ты можешь двигать правой рукой? Не металлической, я имею в виду твою руку. — Да, — говорит Широ. Кажется, это не работает, если он не смотрит на зеркальное отражение, и очевидно ему нужна визуальная обратная связь, чтобы обмануть свой мозг, так что, он поворачивается к коробке и снова сгибает левую. Его настоящая, отсутствующая настоящая рука, подражает отлично. — Что это, Пидж? — Зеркальный ящик Рамачандрана, — быстро говорит Пидж. — Я на самом деле не была уверена, что это сработает, вероятно, зеркальная терапия, действует только в сорока процентах случаев. Но так как у нас нет доступа к другим видам лекарств или терапии, которые люди используют на Земле для лечения людей с ампутациями, я подумала, что стоит попробовать, верно? — Верно, — ошеломленно говорит Широ, пока осторожно сгибает левую руку, напрягая мышцы. Правая рука следует его примеру, и он чувствует, как затекшие мышцы отдыхают и расслабляются до самых костей.– Но как это вообще работает? — Ну, идея в том, что твой мозг пытается отправлять сигналы руке, но не получает обратной связи о том, действительно ли эти импульсы сработали или нет, их накапливается слишком много, — говорит Пидж. — Ты на самом деле получаешь сигналы в кибернетическую руку, похоже — как я вижу сейчас, она также имитирует то, что ты делаешь левой рукой — но тем не менее они подключили ее к мозгу, и она должна взаимодействовать немного по-другому чем твоя настоящая рука, проще говоря. Так что твой мозг думает, что импульсы не проходят, и просто продолжает посылать все больше и больше приказов, чтобы что-то сделать — например сжимать руку — так что фантомная конечность просто продолжает сжиматься, потому что не может вернуть обратную связь, что уже хватит. И твоя Галра-рука тоже не дает обратной связи, полагаю, потому, что ничего не чувствует. Но мы можем обмануть твой мозг, заставив его думать, что он получает обратную связь от чего-то, что выглядит как его настоящая правая рука. — Я понял. Такое простое решение для такой сложной задачи, но Широ упивается фактом, что он может облегчить этот стресс, наконец-то. Тугой узел боли в руке и постоянное раздражение в голове уже исчезает. — Ты сама это построила? — Ага, из деталей, которые смогла найти на корабле в короткий срок, — говорит Пидж с самодовольным видом. — Потом я смогу построить что-то лучшее, без двойного зеркала. Я не хотела напугать тебя, прости. — Но как ты узнала об этом? –он смотрит на нее, впечатленно подняв брови. Она пожимает плечами. — Человеческий мозг — это биологический компьютер, понимаешь? Его устройство завораживает. Я более тяготею к компьютерам и технологиям, как папа и брат, но я бы не возражала изучать психологию. Она ухмыляется. — И ты можешь взломать любой компьютер, биологический или технологический, если знаешь принцип работы. — Пидж, — говорит Широ серьезно, хотя он улыбается, — Спасибо. Правда. Я серьезно. Ты … ты понятия не имеешь, какое это облегчение. Словами не описать. Он никогда не думал, что появится какой-то способ лечения того, чего даже не существует, и он давно смирился, что это всего лишь одна из многих вещей, которые ему придется терпеть молча, но это… Это не только облегчает боль, это дает ему надежду. То, что некоторые ужасные вещи, которыми Галра наделили его за год плена, могут быть облегчены или исправлены. То, что он не должен просто тихо страдать. То, что эта ненавистная вещь, постоянно прикрепленная к нему, не должна управлять каждой стороной его жизни. Пидж спокойно кивает. — Это не проблема, Широ, — говорит она серьезно. — Правда. Ты защищал мою семью прежде, и ты присматриваешь за всеми нами теперь и… ну, на самом деле. Это наименьшее, что я могу сделать. Широ улыбается и смотрит на коробку в последний раз. Теперь его фантомная конечность чувствует себя удивительно спокойно и свободно. Он все еще знает, что она там, но это больше не причиняет ему боль или дискомфорт, и он может жить с неудобным ощущением двойной руки. Он убирает обе руки из коробки, лишь слегка разочарованный, когда зеркальное изображение исчезает и его кибернетическая рука возвращается в поле зрения. Он рассеянно шевелит металлическими пальцами, еще раз отмечая, что существует разница между ними и его фантомной правой рукой. Он все еще не может связать их обе… но это нормально, в данный момент. У него есть новая коробка для борьбы с этим.– Мы можем отнести ее в твою комнату, — говорит Пидж, показывая на коробку. — Таким образом она будет под рукой, если понадобится. Я могу сделать еще, чтобы разместить в других частях замка, если хочешь. Может, одну в ангаре Черного Льва или в тренировочном зале? — Звучит здорово, — говорит Широ, осторожно поднимая зеркальную коробку. — Пока я смогу препятствовать Лэнсу или Ханку играть с этим, во всяком случае… Пидж фыркает. — Удачи с этим. Ты знаешь, как трудно не подпускать Ханка к моему оборудованию? А Лэнс — … просто Лэнс. Широ коротко смеется. — Я пока положу ее в своей комнате, чтобы избавить нас от проблем. Поужинай, Пидж. Ханку действительно удалось выгнать Корана с кухни, так что все съедобно — поешь, пока все не съели. Пидж моргает, как будто она полностью забыла о чем-то таком простом и неважном, как ужин, как она всегда делает, когда погружается в новый проект. — Ой, действительно. — И отдохни остальную часть ночи, хорошо? Ты определенно заслуживаешь этого. — Есть, — говорит Пидж, отдавая честь, что вероятно, задумывалось как сарказм, но было исполнено слишком идеально после часов практики, закрепленной правилами Гарнизона. — Увидимся завтра на тренировочной площадке… и на этот раз выложись на все сто, чтобы мы все действительно победили гладиатора вместе. Широ кивает, слегка улыбнувшись. — Не отвлекаться. Обещаю. И с этим новым небольшим устройством, он определенно в это верит.