Моментальные фрески

      В Помпеях стоял на удивление спокойный летний вечер. Даже без подземных толчков. Но только не для Ионы, сломя голову бежавшей по улице к дому Главка. Она распахнула входную дверь, ворвалась в перистиль и прямо с порога взахлёб выпалила:       — Он попался!       — Кто — он? — рассеянно поинтересовался Клодий, который сидел у фонтана и поджидал хозяина дома, чтобы раскрутить его на партию в кости.       — Антоний! — еле переводя дыхание, сообщила Иона. — Его Олинф в свою веру потащил! Я сама видела…       — В свою веру? — переспросил Клодий, сразу занервничав. — И что же нам теперь делать?       — Как что? — не смутилась жрица Изиды. — Его надо выручать!       — А-а… — протянул Клодий. — Подожди, я сейчас, — и юркнул в ближайшую дверь.       Из глубины дома тут же послышались возня, шум, а потом и грохот. «За Главком побежал? — гадала Иона. — Или скорее за оружием?» Но тут дверь распахнулась, и наружу снова вышел Клодий, опираясь на палку и очень старательно хромая на правую ногу. Причём повязка у него красовалась почему-то на левой.       — Не могу, — простонал он голосом умирающего героя Троянской войны. — Я ногу подвернул.       — Правую или левую? — безжалостно уточнила Иона.       Клодий, заметив свою ошибку, попытался хромануть на обе ноги сразу и рухнул на скамью.       — Эх, ты! — Иона развернулась и пошла прочь, гордо вскинув голову. Клодий посидел-посидел и затрусил следом, по-прежнему не выпуская из рук палки.       — Ну хорошо, — проворчал он, догоняя её, — ну придёшь ты к Олинфу, и что ты ему скажешь?       — Я скажу… — Иона на секунду задумалась, — я скажу — Антонию ещё рано в такую опасную веру переманиваться!       — А он тебе скажет — у него, мол, свобода совести, — увещевал Клодий.       — А я скажу — какая совесть, когда Антоний на арену может попасть? Это бессовестно!       — А он… а он возьмёт и землетрясение вызовет! — Клодий так разошёлся, что хватил палкой по мостовой. Палка сломалась, он потерял равновесие и сел прямо на булыжники. Потирая ушибленное место, он вскочил, бросил обломки вместе с ненужной повязкой и побежал догонять Иону. — Все христиане землетрясения вызывают, — закончил он, настойчиво пытаясь заглянуть ей в глаза.       — А я… а я… — Иона было растерялась, но поколебать её решимость было не так-то просто. — А я найду Главка, он обязательно что-нибудь придумает!       Клодий обречённо махнул рукой и поплёлся за ней к храму Изиды.       На лужайке возле храма они увидели Главка, который увлечённо упражнялся с диском.       — Главк! — окликнула Иона. — Идём скорее с нами Антония спасать!       — От кого? — деловито поинтересовался афинянин, не выпуская диска из рук и стараясь не сбить дыхание.       — От христианства, — язвительно ухмыльнулся Клодий. — И от землетрясения.       — Так от христианства или от землетрясения? — переспросил Главк. — Если от землетрясения, то его у нас давно уже не было. А христианство — оно у нас, конечно, есть, но само вроде ни на кого не нападает.       — Не от христианства, а от Олинфа, — поправила Иона. — Он Антония в свою веру потащил!       Главк взвесил на руке диск и на секунду задумался:       — А может, Антоний сам поверил?       — Во что? — не понял Клодий.       — Ну… во что там у них верят. Может, он сам туда потащился?       — Куда? — ещё больше удивилась Иона.       — Ну… как ты сама сказала? — в его веру.       Главку было ужасно стыдно перед Ионой, что хоть он и гармонично развитой афинянин, а про христианство ничего толком не знает. Чтобы обойтись без новых вопросов, он прицелился и метнул диск через лужайку.       Как раз в это время на крыльцо вышел Арбак. Диск просвистел у него прямо над головой. Верховный жрец Изиды страшно разгневался, затопал ногами и замахал кулаками, призывая на Главка всякие египетские казни. Клодий с Ионой поначалу испугались, а потом бросились за него заступаться. Увидев в воротах рассерженную Иону, Арбак решил не настраивать её против себя лишний раз, погрозил напоследок кулаком и исчез в дверях храма.       — Ну ничего себе, — выдохнул Главк, утирая вспотевший лоб. — Можно подумать, будто я его этим диском укокошить собрался!       — А ты чего хотел? — поддела Иона. — Он же, как ты говоришь, сам поверил.       Афинянин покраснел и опустил ресницы. Затем поспешно натянул тунику и через минуту уже шагал рядом с Ионой. По пути они заглянули в таверну, чтобы позвать в компанию Лидона, но, как нарочно, никого из гладиаторов там не оказалось. На крыльце сидел только Пётр.       — А куда вы все собрались? — поинтересовался он. — Главк, я хочу тебе помочь!       — Что ты! — запротестовала Иона. — Ты опять куда-нибудь вляпаешься!       — Мы Антония идём выручать, — подчёркнуто тяжко вздохнул Клодий.       — А тебе пока ещё рано в святые мученики, — с серьёзной миной прибавил Главк.       Пётр прямо задохнулся от неожиданности и добрых две минуты провожал всю честную компанию вытаращенными глазами.       — Что?! — выпалил он наконец. — Я вляпаюсь?! Я не мученик?! Да я… я… — он пинками разметал сложенные у двери корзины и с гордым видом оглядел получившийся разгром. — Вот я какой не мученик! Да я, может быть, не хуже вашего знаю, от кого Антония спасать! Вот сейчас пойду и жизнь за него отдам! — И, не дожидаясь, пока на шум выйдет Хлоя, рванул по знакомой улочке.       Уже порядком стемнело, когда Главк, Иона и Клодий добрались до рощи на окраине города. В сумерках между деревьями тревожно мелькали отблески какого-то далёкого огня, и всем троим сразу стало не по себе.       — Значит, так, — рассуждал Главк, — Иона, ты позовёшь Антония с собой, я тем временем отвлеку Олинфа…       — А я — на дерево! — с подозрительной живостью вставил Клодий.       — На какое дерево? — удивился Главк.       — Да хотя бы на это, — поэт наугад ткнул пальцем. — Лишь бы повыше.       — Нет, так дело не пойдёт, — возразил афинянин. — Лучше я сначала уведу Олинфа подальше, Иона тащит Антония в другую сторону…       — А я — на дерево! — снова перебил Клодий.       — Ну зачем, зачем тебе на дерево? — допытывалась Иона.       — На всякий случай, — чуть покраснел Клодий. — Чтобы обстановку оценивать.       — Никаких деревьев! — объявил Главк, переглянувшись с Ионой. — На земле оценим. За мной! — и, пригнувшись, решительно нырнул с тропы в кустарник. Пробравшись сквозь заросли, спасатели раздвинули ветви и увидели перед собой поляну, освещённую маленьким костерком, а возле него — две сидящие тени. Первая выделялась мощными размерами, вторая — бритой головой.       — Понятно, уже уверовал, — хмыкнул Клодий, ненавязчиво пятясь назад.       — Куда? — потянула его за тунику Иона. — Ой! Слышите?       На другой стороне поляны, далеко за кругом света, послышался шорох и треск ветвей.       — Там ещё кто-то прячется, — пригляделся Главк. — Вдруг стражники?..       — Ну всё, — пробормотал Клодий, — теперь будет арена.       — Какая такая арена? — переспросила Иона.       — Да уж известно какая, — буркнул Клодий, — для игр.       — Каких ещё игр?       — Да уж известно каких, — совсем обречённо вздохнул поэт, — со львами.       — Ты что… неужели?! — Иона схватилась за голову. Шум на той стороне поляны стал ближе и громче, и друзья, не выдержав, рванулись к костру:       — Бегите, скорее! Мы их задержим!       — Кого задержите-то? — раскатисто засмеялся Олинф, поднимаясь с травы. — Мы тут никаких законов не нарушаем…       — Ага, — прибавил Антоний, сидевший тут же и нанизывавший на обструганный прутик рыбную тушку, — просто ужи…       Но в эту минуту кто-то кубарем выкатился из кустов прямо на него и сшиб на землю.       — Не подходите! — вопил Пётр, зажмурившись и размахивая кулаками. — Не подходите! Меня заберите, а их не трогайте! Я вам покажу… какой я… не мученик! — тут он осёкся и растерянно оглядел смеющиеся лица вокруг. — А что я такого сказал?..       — Да ладно тебе, — похлопал его по плечу Олинф, — не надо никому в мученики. Тем более сейчас. Прошу к нашему костерку!       — Рыбы на всех хватит, — с гордостью прибавил Антоний. — Сам наловил!