Abstruse

Осень для нас с моим другом прошла как-то напряженно, потому что нас еще в начале учебного года пригласили принять участие в Международных Интеллектуальных Играх, которые должны были состояться в декабре перед зимними каникулами. Состоялись эти игры в Сеуле, то есть, в родном городе Нила. Как вы поняли, мы оба согласились участвовать в играх, хотя я все еще не понимала, кто и как выбирал кандидатов - мы с Нилом были совсем разного уровня. Уже с первых дней подготовки в атмосфере команды начала чувствоваться некая расслабленность, вызванная, наверное, тем, что в команде был сам Нил Аблеструз. Почти все ребята наверняка думали, что уж с ним им победа обеспечена стопроцентно. Естественно, ни Нилу, ни мне это не понравилось, во-первых потому, что командная работа подразумевала проявление старания со стороны всех участников игры. Полагание на одного единственного члена команды это не столько безответственно, сколько просто аморально. Во-вторых, мне не нравилось то, как нездорово (как и всегда) Нил справлялся со своими обязанностями. Он успевал не только учиться и готовиться к играм, но и участвовать в научных конференциях и олимпиадах. Я, конечно, по прежнему им гордилась, но гордость и восхищение теперь уже полностью уступали беспокойству за здоровье друга. Ближе к концу ноября в поведении Аблеструза уже начала наблюдаться нервозность, но я, как и прежде, оставалась терпимой к нему. К тому же, я и сама заметила, как стала раздражительней по отношению к окружающим (за исключением Нила, разумеется), я просто не могла выносить этих ожидающих правильного ответа взглядов, направленных в сторону моего друга, когда мы готовились к играм. Я решила предпринять некоторые меры, поэтому обратилась к нашему "тренеру", то бишь, к профессору Кингсли. Я объяснила ему ситуацию, и оказалось, он прекрасно меня понимал. В итоге, с нами он решил заниматься отдельно. Это означало то, что остальным членам команды теперь нужно было готовиться без нас и с двойной нагрузкой. Меня и Нила же профессор Кингсли приглашал раз в неделю, а иногда и вовсе отдавал листок с задачами на дом. Так, вскоре Нил вернулся к своему привычному насмешливому настроению и умственной бодрости. Я же все больше чувствовала, что меня совершенно зря взяли в команду, будто бы просто потому, что я была неизменным спутником молодого ученого. Это возвращало меня к мыслям о том, что я не представляю собой отдельного индивидуума, но пытаться сепаратироваться, отказываясь от участия в играх было бы глупо. Впрочем, игры неумолимо приближались и совсем скоро наступили. Кое-как закрыв семестр, мы тут же сели в самолет, и я уже была в салоне дорогущего бизнес-класса, глядела в иллюминатор и думала о том, как бы показать себя на играх с наилучшей стороны. Впервые за долгое время (а может, и вообще за всю жизнь) я ощутила в себе какую-то амбициозность, желание "выпятить гордую грудь". - Над чем задумалась?- прервал мои раздумья Нил. - Да так,- пожала я плечами. На душевную беседу я не была настроена, так что решила направить разговор в другое русло: - Мне просто кажется, я недостаточно подготовилась к задачам по астрофизике. Думаешь, они попадутся? - Ныне астрофизика довольно популярна,- пожал плечами мой друг. - Вполне вероятно, что ее включили в программу. - Ну, спасибо,- усмехнулась я. - Поддержал. - А что? Я говорю, как есть,- сказал Аблеструз. - К тому же, тебе не о чем беспокоиться, страховка уж больно надежная, разве нет? Сначала я не обратила внимания, но потом недоуменно прищурилась на друга: - Что, прости? Нил тоже слегка недоуменно на меня взглянул, потом повторил: - Страховка больно надежная, говорю. Я с вероятностью 90% смогу ответить на любой вопрос, решить любую задачу, все это знают. Так что тебе даже не надо будет напрягаться. - Что?- только это я и смогла возмущенно выдохнуть. - Мне казалось, это командная игра. Мы все готовились. Я готовилась с тобой, ты не забыл? - Я не совсем улавливаю твою мысль, дорогая Кара,- впервые меня раздражило то, как он ко мне обращается. Он говорил так, будто я несмышленный ребенок. Это обращение не показывало любви или заботы, это обращение было призвано подчеркнуть неравенство между нами. Я поняла это только в этот момент и рассердилась еще больше, в голове мельком пронеслась мысль, что мне придется весь полет сидеть с Аблеструзом, а мне этого уже не хотелось. - Всех отобрали за способности к умственной деятельности. Каждый призван сделать свой вклад в командную работу,- сказала я, стараясь говорить спокойно. - К тому же, ты думаешь ровно так же, как и остальные члены команды вначале. Все полагались только на тебя, но это же было неправильно, ты считал так же! - Объективно, да, это неправильно - полагаться на одного,- начал Нил все таким же пренебрежительно мягким тоном. - Но несправедливо это было бы только в том случае, если бы у всех нас были одинаковые возможности. А ты знаешь, что это не так. - Да, конечно, все тупые, а ты самый умный,- огрызнулась я и отвернулась к иллюминатору. Некоторое время Нил молчал. Я полагала, что он либо думает об этой перепалке, либо мысленно продолжает смеяться надо мной. Мой разум уже рисовал картинки, где мы с Нилом перестали дружить, где он продолжает жить свою блестящую жизнь, а я сижу одна, никому не нужная частичка стада. Я все же надеялась, что Нила хотя бы немного смутил тот факт, что я в чем-то не согласилась с ним, потому что даже я сама начинала чувствовать смущение. Ведь я противоречила самой себе, я же знала, что в команде огромное неравенство в пользу Нила. Однако я продолжала держаться за свою гордость. Параллельно с этим я думала о том, что если Нил продолжал думать об этом споре, то, наверное, он в полном недоумении, почему я вдруг разошлась с ним во мнениях. Признаться, меня это даже забавляло, имею в виду то, что уму непостижимые вещи Нил мог понять, а вот такие простые людские конфликты ему были так чужды, что он просто называл их "бредом" и отмахивался. Вдруг голос Аблеструза прервал мои размышления: - Кара, а если серьезно, ты же понимаешь, что я имел в виду. Это же несерьезно - полагать, что все мы равны в данном случае. Командная работа на то и командная, чтобы элементы могли дополнить друг друга. У того или иного есть слабости, которые должен прикрыть другой. - Да, но ты говоришь так, будто у тебя этих слабостей нет вовсе. На удивление, Нил рассмеялся. - Уверенность - тоже шаг к победе, при чем немаленький,- ответил он теперь уж действительно мягким тоном, заставив меня саму смягчиться. - Прости, если обидел. Ты же меня знаешь, я невыносим. Потому-то ты мой единственный друг. - Ладно,- я окончательно перестала дуться. - Просто мне как раз начало казаться, что меня взяли только потому, что я всегда с тобой. Никто не видит меня как отдельного человека. А тут еще ты начал строить из себя "сверх-человека"... - Да перестань,- Нил снова рассмеялся. - Тебя взяли не потому, что ты мой друг. Хочешь верь, хочешь нет, но ты одна из студентов, которые по-настоящему разбираются в гуманитарных и социальных науках. А ты видишь кого-нибудь еще в команде, кто мог бы с тобой тягаться в этом? Вот именно. Нет. Так что на тебя тоже сильно полагаются. Игры-то включают все области наук, а я вряд ли назову хоть одну работу Дюркгейма. Знать бы, кто он вообще. Я только засмеялась. Нил улыбнулся, затем добавил: - А если кто-то и думает, что ты не более, чем мой верный спутник, то это их проблемы. Мы-то знаем, что ты нечто большее. Я уж точно знаю. А теперь давай-ка оставим все эти смущающие разговоры и вздремнем. Я бы не хотел терять ни минуты из этой поездки.