Abstruse

Лето, говорят, время любви. Я думала, что нас с моим другом это не касается. И даже если я не раз говорила, что Нилу были чужды всякие нежные чувства, в лете его все же присутствовали нотки романтики и любви. Конечно, влюбился не он, а влюбились в него. Была это девушка на год младше нас, училась в нашей же школе. Нина Айзек - обладательница темных густых волос с розовыми кончиками и любительница тяжелой музыки и искусства. Сказать, что я была удивлена - ничего не сказать. В некоторые дни июня Нил ходил весь в раздумьях. Я уж думала, что подвернулась какая-то неразрешимая задача для его острейшего ума, но причиной оказалось совершенно не то, что я думала. После занятий пошли мы к Нилу домой, я сидела на его кровати, делая свою домашнюю работу по математике. Сам Аблеструз восседал на своем троне - компьютерном кресле перед одним из письменных столов. Сплетя пальцы, он смотрел куда-то мимо монитора своего компьютера. Этот задумчивый взгляд, который я могла узнать из миллионов, свидетельствовал о том, что Аблеструз искал ответ на вопрос, сильно волновавший его ледяное сердце. Я хотела поинтересоваться, о чем он размышляет, но так как он не любил, когда его беспокоили во время раздумий, я промолчала. И друг мой заговорил первым: - Нина Айзек... Я немного потупилась от внезапно прервавшего тишину низкого голоса Аблеструза, но ответила: - А что с ней? Нил помолчал, потом, скорее, продолжил, чем ответил: - Любопытная вещь, эта ваша "любовь". Увлечение. Увлечение человеком. Симпатия? Он прищурился. - Крайне любопытно. - Не совсем улавливаю твою мысль,- сказала я. - Во всяком случае, слово "любовь" напоминает мне огромный котел с отвратительно розовой жижей,- и он на кресле повернулся ко мне лицом. - Особа эта несколько дней назад призналась мне в своих чувствах. Так вы это называете? - Что?- мое лицо вытянулось. - Ну и ну! И что ты думаешь? - Ничего. Абсолютно ничего,- Нил, сидя на кресле, оттолкнулся от стола и оказался в центре спальни. Покружившись, он остановился лицом ко мне. - Я сказал ей, чтобы она не возлагала никаких надежд. - Что, прямо так и сказал?- у меня сердце кровью облилось, когда я услышала его слова. Бедная Нина, думала я. - Абсолютно,- Аблеструз снова покружился. - Мозг мой полностью управляет моим сердцем. Я - настоящее опровержение высказыванию "Сердцу не прикажешь". Человеку, такому как я, не пристало поддаваться такой нелепой слабости, отупляя свой ум. "Нелепая слабость". Так он называл любовь. И все же, я знала, что это лишь маска. Нил очень даже умел любить. Я видела, как он радуется письмам от младших сестер, как прижимает эти бумаги к сердцу, и при этом его глаза обретали совершенно иной яркий цвет. Наверное, сестры были единственными, кем он действительно дорожил. И еще его задумчивый взгляд противоречил его словам: "Ничего. Абсолютно ничего". Я не могла прочитать мысли моего друга, но я точно знала, что "абсолютно ничего" он не чувствует. - Признай, что тебя все же волнует эта ситуация,- хмыкнула я, дописывая уравнение и переходя к другому номеру. - Никак нет, дорогая моя Кара,- продолжал настаивать на своем Нил. - Волнует меня совсем не эта глупость. - При всем уважении, Нил! - Пора бы тебе и смириться. Самое лучшее, что я могу сказать о такого рода чувствах людей друг к другу - "любопытное явление". В конце концов, это явление основывается на обычных гормонах. Фенилэтиламин, допамин, окситоцин... - Так что тебя беспокоит, если не Нина Айзек? - Я не уверен, что хочу сейчас говорить об этом. И так, я снова уткнулась в свое домашнее задание. Я уже говорила когда-то, что поведение моего друга могло вначале действовать на нервы, но потом вы привыкали. Да, я привыкла к несколько странному поведению Нила Аблеструза, хотя в некоторые моменты мне все же хотелось встряхнуть его и крикнуть: "Давай, договаривай!". Но за все время дружбы с ним я усвоила одну вещь: с Нилом нужно быть терпеливым. Стоило вам сказать хоть одно лишнее слово, и он мог не говорить с вами целый день, пока к нему не вернется его вдохновение для мыслей. Нил молча крутился в своем кресле и катался по своей небольшой спальне, время от времени печатая что-то на компьютере или открывая какую-либо книгу. Я же все пыталась разобраться с задачей по математике, но даже не могла вникнуть в ее суть. Мысли мои были только о делах Нила. Что заваривалось в его котелке? - С чем ты так долго возишься?- вдруг спросил сам Нил, оторвавшись от своих раздумий. - Нельзя тратить столько времени на вычисления. - Разумеется, но я не могу пересилить условие, а не вычисления,- ответила я. Дальше я уже подзабыла о прежних своих мыслях, так как мы с моим другом полностью погрузились в задачу. Заговорил Нил о Нине Айзек только на завтрашний день. Это была суббота, так что мы не имели возможности встретиться в школе. Я планировала прибраться в комнате, однако, звонок от Аблеструза отвлек меня. Я сказала матери, что иду встретиться с Нилом, и что уборка подождет, а в ответ получила укоризненный взгляд. - А твой друг подождать не может?- произнесла она неодобрительным тоном. Сначала мама приняла моего нового друга спокойно. Но после нескольких визитов его к нам домой, она заметила, что Нил странноватый. А потом она и вовсе перестала одобрять нашу с ним дружбу. "Я тебя почти и не вижу дома",- говорила мама. Наверное, мне следовало проводить больше времени с семьей. В конце концов, Нил был для меня предостерегающим знаком - он ведь жил порознь со своими родными. И это отнюдь не есть хорошо. По крайней мере, для меня. Для Аблеструза одиночество было полезно, так как способствовало лучшей работе мозга. А я ведь была только неким подобием его биографа. Мне так много думать не надо. Встретились мы с Нилом в его любимой кофейне близ школы. Аблеструз сидел за своим любимым столиком в конце зала, подперев рукой щеку и лениво перемешивая свой кофе. Я заказала двойной латте и села рядом с другом. - Ну?- вопросительно посмотрела на него я. - Впервые вижу молодую особу с такими манерами. - Здравствуй, Нил,- закатила я глаза. - Просто я слегка нервничаю. Мама говорит, я провожу мало времени с семьей, и этот факт меня расстраивает. - Факт ли? - Да,- отрезала я. - Так о чем ты хотел поговорить? - Побудь-ка Гуглом на минуту,- вдруг сказал Нил. - Как бороться с упрямством? - Гуглу требуется больше информации от клиента,- улыбнулась я краем губ. - Какого рода упрямство? Кто посмел встать на дороге Нила Аблеструза? Аблеструз усмехнулся, все перемешивая свой эспрессо, который наверняка уже остыл. Я впервые видела, как он пренебрегает этим напитком, ведь он был большим поклонником кофе. - Вспомни-ка, о чем я тебе рассказывал вчера. - Теория радикалов, выдвинутая... Постой, нет! Ты говорил про Нину Айзек. Аблеструз засмеялся. - Да мы будто поменялись местами. У тебя на уме органическая химия, а у меня - люди,- заметил он. - Итак, как я говорил вчера, разговор наш закончился весьма плачевно. Для нее. Но, несмотря на это, особа эта совсем не планирует отступать. - Значит, такого рода упрямство? - Именно. Сегодня я получил от нее письмо по электронной почте, и она просит дать ей шанс - зовет в кино. - Ну, так иди, ты ничего не потеряешь,- ответила я. - Ты забыла, каков был мой запрос? - Какой же ты вредный,- недовольно вздохнула я. - В таком случае, иди все равно! Может, она поймет, какой ты "антиромантик" и бросит это дело. Нил некоторое время смотрел на меня задумчивым взглядом, потом откинулся о спинку стула и, сложив свои тонкие руки в домик, начал обдумывать мои слова. - Кажется, сервис Гугл сделал свое дело и может идти? - Ладно. Встретимся в школе. Благодарю, и извиняюсь за беспокойство. - Удачи во вступлении на новый уровень коммуникационных делишек,- усмехнулась я. Странно было обсуждать с Нилом такие вещи. У меня было примерно такое чувство: вот представьте, что ваш старший брат, который постоянно учит вас как жить, вдруг просит у вас совета, как отшить поклонницу. Приблизительно именно так я себя чувствовала. А вообще, если честно, я надеялась, что Нина Айзек заинтересует моего друга. Однако из-за этого у меня возникли маленькие проблемы. Но пока об этом рано рассказывать. В остаток субботы и все воскресенье Нил ни разу не позвонил, так что я решила, что в первый день он размышлял, а во второй все же пошел на встречу с Айзек. Я никак не могла представить Аблеструза на свидании. Конечно, он будет джентльменом, как и всегда: открывать дверь девушке, придвигать ее стул ближе к столу и так далее. Для этого ему, правда, повод не нужен был. А ведь для других парней подготовка манер стояла на одном уровне с выбором идеального галстука... Эти его безупречные манеры стали для меня уже чем-то привычным и обыденным, но для других девушек это было нечто особенное. Я не раз замечала влюбленные взгляды в адрес моего друга, когда он выполнял вышеописанные и другие действия. В наше время не так-то просто найти воспитанного молодого человека, каким и являлся Нил. И все те девушки, как ни прискорбно это признавать, заблуждались, принимая манеры за ухаживания. Я только в тот момент заметила, что Нил, кажется, действительно популярен у девушек. Почему-то ранее я не обращала на это внимания. И причиной его популярности были эта самая аристократичность и его интеллект. Он не был особенно красив, как всякие школьные мачо, но внешность теряла всякую значимость на фоне этих его качеств, которые сложно найти в остальных мальчишках. В том-то и дело - они были "мальчишки". Глупые, смешные, задиристые, дикие, идущие на поводу у своего сердца. А Нил был "юноша", и даже "статный юноша", высокий, как нью-йоркские небоскребы, с прямой и уверенной походкой, в аккуратно выглаженной школьной форме и пальто (хотя, вне школы и работы в МАН он выбирал более свободную одежду). А какой была Нина Айзек? Я не знала ее лично, у нас лишь бывали иногда совместные уроки английского, пусть она и на класс младше. У нее были крашеные темные волосы с красноватым оттенком и темно-розовыми кончиками, обычно собранные в два высоких пучка или хвостика. Стиль одежды у нее был чем-то вроде смесью хипстерского и готического стилей. Айзек также занималась рисованием и вообще любила искусство. В общем, девушка была милая. Но что думал о ней Аблеструз? В понедельник, когда я пришла в школу, я сразу взяла нужные учебники из шкафчика и побежала в аудиторию. Друг мой, как всегда, сидел на "камчатке" и уже дремал, положив под голову свои книги. Я села рядом и тыкнула его в спину. Проснулся он, конечно, не сразу. Нил всегда был соней. Вернулся он из царства сновидений только после пяти тыков. - О, доброе утро, Кара,- сказал он сонным голосом, выпрямляясь и жмурясь от света. - Как выходные? - Убиралась в комнате и делала домашнюю работу, ничего особенного,- пожала плечами я. - Чего не скажешь о твоих выходных, верно? - О, разумеется! Я таки докончил свой прибор, так что победа на научной конференции на следующей неделе мне обеспечена! Я утру носы этим занудам из ливерпульской МАН, а на награду мы сможем купить... - Постой, так ты не пошел на свидание с Ниной Айзек? - Аа, эта особа?- протянул со скукой Нил, недовольный тем, что я прервала его. - Я ответил ей по электронной почте, что свободен в воскресенье до трех часов, так что мы пошли смотреть фильм. Это был тот самый фильм, который ты так жаждала посмотреть. И спешу разочаровать тебя, это был полный провал... - Не спойлери! Я все равно его посмотрю,- ответила я. - А как все прошло? - Как "как"? Обычный поход в кинотеатр. По пути говорили о музыке. Я не особо разбираюсь в интересных ей жанрах, так что я, считай, только слушал. Нил говорил своим привычным скептическим тоном, так что я решила, что никакого особого впечатления Нина Айзек на него не произвела, что весьма печально. - И что ты думаешь?- спросила я. - Сейчас я думаю о заключении в своем докладе. Хотя, я считаю, эта часть никогда не играла большую роль в... - Да нет! Я об Айзек. - Старая добрая Кара Стеллер,- усмехнулся Нил. - Всегда думает о людях и об их взаимоотношениях. Что же касается этой девушки, мое отношение к ней не поменялось. Я лишь надеюсь, что этот воскресный поход в кино убедил ее, что нашим дорогам впредь не следует пересекаться. - Ну, ты хоть проводил ее?- вздохнула я. - Разумеется,- хмыкнул Аблеструз, оскорбившись, что я усомнилась в его манерах. - Глупости глупостями, а принципы - это другое дело. - И ты планируешь провести в одиночестве всю жизнь?- спросила я. - Я уже представляю старого ехидного профессора Аблеструза, живущего в небоскребе из книг. Нил рассмеялся. - Но у меня же есть ты,- сказал он. - Я же не собираюсь замуж за тебя выходить. - Почему ты так уверена?- я вскинула брови, и Нил тут же поправил себя: - Я имею в виду, нам еще жить и жить, и ты не можешь знать точно, что произойдет в будущем. - Ну, нет,- ответила я. - Я жить в небоскребе из книг не буду. Нил снова рассмеялся. - Тогда я буду жить в гордом одиночестве, как бы выразилась ты,- сказал он. - Я, признаться, не чувствую разницы, когда я один и когда не один. Лишь бы я мог познавать что-то новое. Дайте мне источник новых знаний - и я буду дышать! Лишь тогда шестеренки во мне будут крутиться. К тому же, не обязательно соблюдать глупые обычаи общества. Я хотела бы что-нибудь ответить, но урок начался, и Аблеструз снова утонул в объятиях Морфея, а мне оставалось лишь делать вид, что я слушаю учителя. Я уже почти и не училась на уроках, потому что Нил кратко и понятно объяснял мне все вне школы. У него был к этому настоящий талант. Я уверена, что он мог бы сделать из любого школьного разгильдяя нормального среднестатистического учащегося. Дай ему только время. Но, во всяком случае, мне приходилось сидеть на уроках, чтобы поддерживать статус хорошей ученицы. А если бы мне было наплевать на все эти социальные роли, я бы наверняка посещала минимум уроков, лишь бы не выгнали из школы. Как, собственно, и делал Нил. Ему разочаровывать было некого - предоставлен он, считай, самому себе, родители за ним не следят, а учителя уже привыкли к его странной натуре. А что стало бы со мной? Родители: "Этот странный парень плохо на тебя влияет, немедленно прекращай общение с ним!", учителя: "Этот умный двоечник плохо на тебя влияет, немедленно прекращай общение с ним!", школьные приятельницы: "Ты сошла с ума от любви, немедленно прекращай общение с ним!". Конечно, я не влюблена в Аблеструза, но все мы знаем, что окружающие любят делать поспешные выводы насчет друзей противоположного пола. Через секунду я заметила, что мое окружение уже не одобряло нашу с Аблеструзом дружбу. Ну, кроме учителей. Они пока ничего не говорили, лишь некоторые делали замечания: "Ты витаешь в облаках". А отношение моей мамы ко всему этому вы знаете. Что насчет школьных подруг, я даже и перестала с ними общаться вне школы. Я не была особо близка с ними, но им все равно, наверное, было немного обидно. Им было обидно, что я провожу все свое время с Нилом. Это понятно. Но меня не оставляло в покое то, что все говорили о нем, как о "странном парне". Странный. Да, Нил был странноватым, но мне не нравилось, что люди особенно подчеркивали это слово. Дальше эта беспорядочная цепочка мыслей привела меня к причине этой самой "странности" Нила. В чем она заключалась? Вообще, у него было много любопытных привычек и всяких заскоков, но как их обобщить? Подумав, я решила, что все дело было в потребностях Нила. Он стремился к удовлетворению духовных потребностей, а другим уделял гораздо меньше внимания. Да, он, конечно, имел желание побеждать, быть первым, но это все равно было не так важно для него. А еще меньше было желание удовлетворить социальные потребности. Отсюда и то, что он жил один, имел всего одного друга, не обращал никакого внимания на девушек, питавших к нему романтический интерес. И несмотря на это, Нина Айзек упорно пыталась добиться его внимания. Беспорядочная цепочка таки замкнулась, приведя снова к этой девушке. Возможно, мне следовало как-то упорядочить свои мысли, но я посчитала, что лучше будет изложить их в таком же порядке, в каком они появились в моей голове. Так я провела еще два урока - размышляя, но последующие мысли не относятся к делу. Нина Айзек вдруг подошла к нам с Нилом, пока мы ели свои ланчи в школьной столовой. Помню, что на ней была нежно-розовая рубашка, белая юбка в складку и такого же цвета слипоны. Прежде она выбирала темные цвета, так что новая цветовая палитра в ее гардеробе меня несколько удивила. Наверное, так на нее подействовало ее увлечение Аблеструзом. Однако, к сожалению, Нил был далеко не из тех людей, которые обращали внимание на внешность, а тем более на одежду. - Можно тебя на секунду?- робко спросила Айзек, обращаясь к моему другу, который, в свою очередь, бросил усталый взгляд в мою сторону, но все же вежливо кивнул и отошел вместе с девушкой в сторону. Я прождала секунд 40, пока Нил не вернулся к своему месту напротив меня. На этот раз спрашивать не пришлось - он молча протянул мне розовый листок, который оказался приглашением на вечеринку в честь дня рождения Нины. - Пойдешь?- спросила я, протягивая лист обратно. - Чисто из вежливости. Побуду часок, а потом незаметно "уйду по делам",- ответил Аблеструз, лениво водя ложкой по тарелке с кашей. - Незамеченным уйти тебе не удастся, я считаю,- сказала я. - Ты же особенный гость. - Вздор. - И вовсе нет!- возразила я, удивляясь упрямости друга. - Как же ты не понимаешь, она весь вечер будет стараться проводить время с тобой, параллельно занимаясь делами именинницы. Но ты будешь первичнее этих дел. - Я готов сделать домашние задания на завтра всех учеников в школе, лишь бы сойти с этой лодки психов,- вздохнул Нил. Наверное, Аблеструз действительно был утомлен. А все потому, что юноши вынуждены обращаться с нами как можно мягче, а мы принимаем это за ухаживания. Уж не думала я, что Нил Аблеструз станет жертвой этого замкнутого круга. Наверное, это было в первый раз для него, когда он познакомился с чем-то новым, ничего не понял и у него даже не возникло желания разобраться. Идем дальше. Дальше этот день прошел без сюрпризов и событий. После занятий мы вышли из школы без планов на остаток дня, так что Нил предложил побродить по городу. У меня не было причин возражать. Мы шагали по торговой аллее, каждый думая о своем. Но что-то мне подсказывало, что оба мы думали о предстоящей вечеринке. Я посмотрела на Нила. Задумчивый взгляд был устремлен куда-то вниз перед собой, губы поджатые, прямые брови под редкой челкой нахмурены. - А когда эта вечеринка?- спросила я, нарушая тишину между нами. - Послезавтра,- ответил Нил, не отрываясь от своих раздумий. Он точно запомнил дату, а значит, наверняка думает об этом и, возможно, даже волнуется. - А почему бы тебе не дать ей шанс? Нил посмотрел на меня несколько удивленно. Но спустя мгновение холодный взгляд вернулся и устремился в сторону дороги. - Зачем мне это?- ответил он. - Что мне это даст? Ничто из того, что мне нужно. Ничто из того, что я хочу. Я не успела подумать над ответом, как он продолжил: - Что делают влюбленные люди?- третье слово он будто выплюнул. - Гуляют, взявшись за руки, болтают о всяких глупостях, ссорятся, страдают, будто на этом весь свет клином сошелся, а потом их дороги расходятся и все идет по кругу, но с другим человеком. Круговорот тупиц! Круговорот нытиков и тупиц! И я уверен, что не стану одним из них. Я была несколько поражена этой речью. Конечно, он ошибался, он не знал, что любовь - это великое чувство, которое держит на своих плечах весь наш мир. Однако в его словах все же была правда. Такие люди правда существовали, то есть, люди, которые не любят друг друга по-настоящему, а просто встречаются как бы от нечего делать. И каким был бы союз Нила и Нины Айзек? Нилу, понятное дело, наверняка было бы не до нее. А Нина Айзек? Ей бы вскоре это надоело, а дальше - распад союза. Нил просто не успел бы испытать какие-либо чувства, а чувства Айзек не успели бы переродиться в любовь. И причиной всему - страсть Нила к наукам и знаниям. Я не говорю, что от нее надо избавляться, просто она была барьером между Нилом и его социальной жизнью. - Если она сама не поймет, что я абсолютно не разделяю ее чувств, я объясню ей, и все равно, что будет,- добавил Нил. Я не стала возражать, потому что была уверена, что сделай я это, Аблеструз наверняка вышел бы из себя. Его почти абсолютно белое лицо обычно никогда не меняло свой цвет, но сейчас я заметила, что впалые щеки моего друга слегка порозовели. Я чувствовала, что причиной его рассерженности являюсь и я. С тех пор мы не заговаривали ни об Айзек, ни о других делах такого рода. Нил ходил весь остаток дня и весь вторник нервный и хмурый, мы почти и не разговаривали. Я чувствовала, что он весь погружен в раздумья. О чем он думал? Наверняка о предстоящей научной конференции, в которой он жаждал одержать победу, о своем недоконченном докладе. Но сосредоточиться ему мешали мысли об Айзек и, как бы выразился он сам, "прочей чепухе". И я чувствовала вину. Я не должна была возражать его решениям. Увидев впервые сердитого Нила, я поняла, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО безразличен к взаимоотношениям с людьми, а особенно к романтическим отношениям. А я не могла с этим смириться, "Ведь человек - социальное существо!",- говорила я себе. Но Нилу было достаточно того узкого круга, который его окружал, ведь так ему было проще сосредоточиться. И тем более, что этот самый круг никак не отвлекал его. Я поддерживала его интересы, как и, в некотором роде, его семья. Но все пошло неправильно, когда я отвлекла его. Да, это я его отвлекла, подтолкнула обратить хоть малейшее внимание на Айзек. Чувства эти обострились, когда Нил, в конце концов, не выдержал и высказал свое мнение. Случилось это в день вечеринки, то есть, в среду. После занятий я пошла домой одна, потому что Нил сбежал еще с четвертого урока. В четыре я пошла к нему домой. Поднявшись в спальню друга, я обнаружила его сидящим за компьютером и активно печатающим что-то. Вероятно, это был его доклад. Он печатал с такой скоростью, что я решила не отвлекать его и просто села на край кровати. Минут три Нил печатал, а потом вдруг остановился и на кресле резко повернулся ко мне лицом. - А я не пойду!- заявил он. - И придется объяснить той девушке, что она меня не интересует и никогда не будет интересовать. - Если ты считаешь, что так нужно...- лишь пожала плечами я. - Кара,- начал Аблеструз. - Я просто хочу сказать, что подобного рода отношения мне не нужны. Я думаю, что обойдусь без этого. Ты знаешь, что мне нужно? Я просто хочу познать как можно больше о мире, о природе. И тратить свое время на всякую чепуху я не намерен, потому что сами люди меня не интересуют. И если ты еще раз отвлечешь меня, я думаю, что могу рассердиться. Несколько мгновений он молча смотрел на меня, потом продолжил: - Ты хорошо разбираешься в людях, и, наверное, поэтому мы и хорошие друзья, - потому что дополняем друг друга. И я думаю, что благодаря этому ты поняла меня. - Да, я поняла,- ответила я. - Извини, я и сама думала об этом, и пришла к такому же выводу. - Вот и отлично,- наконец признаки нервозности в лице моего друга исчезли, и вместо них появилась теплая улыбка. Нил был человек с минимальными социальными потребностями, но с сильными духовными. И в этом заключалась суть "аблеструзности" как социального явления. Не знаю, встречали ли вы подобных людей, но лично я таких кроме Нила не знала. Что насчет Нины Айзек, она, кажется, поняла, что у нее нет никаких шансов. Но, конечно, она наверняка думала, что причина в ней, а не в самом Аблеструзе. На такой ноте я завершаю эту часть.