Жоффруа

-Варя! — возмущенно вскрикивает Билли, а мне почему-то этот крик звенит в ушах, заставляя морщится. Варя? Да, просто Варя… Вот уже который день меня мучает только один вопрос: кто я для него? Наверное, мне никогда не суждено услышать в свой адрес слово «мама». — Прости меня, думала- это будет смешно, — выдавила из себя эти слова, которые заставили сжать ладонями виски. — Тебе плохо? — блондин заметно напрягся, обнимая меня за шею совсем крохотными ручками.- Эх… Женщины — такие слабые существа, — вздыхая, качает головой, а я, в свою очередь, незаметно улыбаюсь. Солнце светило прямо в глаза, и я невольно жмурюсь. — Хочу в футбол! — выдаёт он, и хватая в руки мяч, бежит по зелёной траве, оставляя после себя смятые следы. — Хорошо, я позову папу, он с тобой поиграет, а мне что-то нездоровится. — Как скажешь, — пожимает плечами, стараясь казаться безразличным. Но его глаза ещё не умеют врать, и в них легко можно увидеть досаду. Я виновато улыбаюсь и захожу в дом. — Томас, поиграй, пожалуйста, с Билли. — Тебе опять плохо? — перед лицом появляются обеспокоенные глаза. — Совсем немного, скоро пройдет, — пытаюсь скрыть усталость за улыбкой, но мои глаза, видимо, совсем такие же, как у Билли. Он догадался. Он точно догадался- это заметно по нахмуренным бровям. — Может стоит… — Нет. Скоро пройдет, — уверенно ответила я. Немного поразмыслив, тяжело вздыхает, и, положив руку на моё плечо, целует в лоб. Невольно вжимаюсь в стену от его аккуратного касания и замечаю грусть в его глазах. Он увидел? Он видел, как я отстраняюсь от него? Прости меня, Томас, никак не могу привыкнуть к чужим рукам. Ты совсем не виноват… Никто не виноват… Просто, я не могу смириться с тем, что ты — не он. Прости. Удаляющиеся шаги возвращают меня в реальность, и мысли рассеиваются. Негромко хмыкнув, выхожу на крышу дома, где меня ждёт удобное кресло. Я заставила Томаса вынести его сюда. С тех пор, это моё любимое место отдыха, где я могу побыть одной, наблюдая за птицами на соседних деревьях, или за людьми на улице. А ещё, здесь открывается прекрасный вид на задний двор, где Билли пинает мяч, пытаясь обогнать Томаса. Наблюдая за ними мне становится лучше, и все проблемы уходят на второй план, стают совсем незначительными. Но все же… Почему все не то? Все не так… Совсем не так, как я хотела. Да, Томас и Билли меня любят. Я их тоже люблю, но по разному. Билли — как сына, Томаса — как друга… И совсем ничего не могу с этим поделать. Больно смотреть, как он мучается, когда я не отвечаю ему взаимностью. Больно от того, что я не могу ответить ему взаимностью. И, несмотря ни на что, он мне нужен. Да, действительно нужен. Он понимает меня с полуслова, старается сделать меня счастливой, но все зря. Это чёртово чувство безнадёжности, что внутри меня с хрустом ломает кости. Понемногу, по чуть-чуть. Каждый день. И моё лицо с каждым днём становится все бледнее. Свыкнуться с болью можно, но с тем, что она все время становится сильнее — нет. Даже солнце меня не греет. Я могу целый день простоять под палящими лучами и мерзнуть. Словно, холод внутри. Стараясь не терять оптимизма, я отшучиваюсь тем, что медленно превращаясь в вампира и скоро начну пить кровь. Но когда я остаюсь одна, эти лживые шуточки меня не успокаивают. А все потому, что недавно ко мне пришло письмо из прошлого. Открыв почтовый ящик, я увидела конверт, на котором аккуратным почерком было написано моё имя. Адреса отправителя не было. Распечатав конверт, я не увидела никакого письма, или хотя бы записки. Там лежала аккуратно сложенная вырезка из газеты. Под фото, на котором синеглазый блондин, одетый в чёрный изящный костюм, обнимал милую девушку в белом платье. В который раз, время перестало для меня существовать. В который раз, струна внутри меня оборвалась, жалобно пискнув на прощание. Это был ОН. Небольшими буквами было написано следующие: «"Вчера должна была состояться свадьба знаменитого бизнесмена Ильи Смирнова и его девушки Вероники Павловой. Счастливый жених уже расписался в свидетельстве про брак, но когда его несостоявшаяся жена взяла ручку и занесла её над документом, в зал вбежал молодой человек. Он признался невесте в любви и попросил не совершать ошибок. Девушка сбежала со свадьбы, оставив жениха и гостей в недоумении. Позже стало известно, что Илья не смог выдержать сколько горя и пытался покончить жизнь самоубийством, но его успели вовремя спасти. Подробности этого происшествия читайте на странице 9» Невидящим взглядом я попыталась всмотреться в девушку. Она мне показалась знакомой, но… Где я могла её видеть? Перед глазами предстала женщина, с письмом в руках. В конверте аккуратный почерк и… Фотографии… Да, точно! Это та самая девушка, из-за которой я сбежала! Это та самая блондинка Вероника, на шестом месяце бер… Стоп! Но здесь написано, что они только хотели пожениться, и если так, то их ребёнок уже должен был родиться! И почему они решили поставить штамп только после рождения ребёнка? Гражданский брак? Нет, на Илью это не похоже, причина в другом. Только в чем? В чем можно найти эту чертову причину? Но неизвестность ставит в тупик. И, кто этот аноним? Кому нужно было ворошить прошлое? Зачем кому-то нужно напоминать мне об Илье? А мне остаётся терпеть, как кровоточат раны, которые вот-вот начали срастаться. Хочется плакать, разрывая грудную клетку, и освобождая сердце. Хочется размазывать солёную влагу по щекам, чувствуя боль на вкус. Но, несмотря на это, мои глаза остаются сухими. В них только пустота…