Отражение

Наконец наступил день третьего испытания. С самого утра к чемпионам школ приехали члены их семьи. Гарри (и Клайда, который хоть и не был чемпионом, тоже являлся частью семьи) приехали навестить родители, к огорчению юного чемпиона, без Сириуса. Сам Блэк ещё вечером связался по зеркалу, извинился, что не сможет приехать с утра, но пообещал примчаться ближе к испытанию. Так же они успели немного поболтать о ситуации со Скитер. Родители же в начале поинтересовались о делах в школе, об экзаменах и о том, готов ли Гарри к третьему заданию («Персональный вопрос, ну надо же», — саркастично подумал Гарри). Правда, говорил в основном Джеймс. Лили возилась с излишне активной и любопытной Мэгги. Младшей из Поттеров было уже почти два года, она уже давно научилась ходить и, тем более, ползать, а исследовательскому интересу малышки можно было только позавидовать. Гарри не мог знать, что происходило, когда малышка только начала перемещаться по дому — они с Клайдом тогда уже уехали в Хогвартс. Зато благодаря домашнему аресту (который Гарри все ещё ненавидел) он стал свидетелем первых шагов Мэгги. И тогда же он обратил внимание на активность и любопытство младшей сестры. Ей все необходимо было исследовать, она постоянно пыталась открыть всевозможные ящики, попробовать на зуб то, что не следует, схватить чью-то волшебную палочку (результат непредсказуем). Лили была вынуждена постоянно следить за ребенком, из-за чего очень уставала. «Гарри и Клайд такими не были, а ведь их было двое!» — порой восклицала она. А теперь Мэгги впервые попала в Хогвартс. В место, где было множество новых и не самых безопасных для ребенка мест. Неудивительно, что Лили сидела, как на иголках. Постепенно тема школы себя исчерпала, так что Джеймс перешел к довольно острой теме с журналисткой. — Кто ж знал, что старая интриганка окажется анимагом, — Джеймс привычным жестом взлохматил волосы на затылке. — Злобная су… — Джеймс, — сурово произнесла Лили, пытаясь отвлечь Мэгги игрушкой. — Прости, — примирительно улыбнулся Джеймс. Гарри и Клайд переглянулись и подавили неуместные смешки. — Не знаю, сколько продлится суд, но надеюсь Скитер получит по полной, — подытожил Джеймс. — А вас с крёстным тоже судили? — спросил Гарри, чуть наклонив голову вправо. Он слышал историю о том, как и почему Джеймс и Сириус стали анимагами уже тысячу раз. Узнав о «пушистой проблеме» Люпина, остальные мародёры (тогда их было ещё трое) решили во что бы то ни стало получить анимагическую форму. Разумеется, это был очень сложный процесс, но все трое в итоге справились. Джеймс начал превращаться в оленя, Сириус — в собаку, а Питер — в крысу. Разумеется, все анимаги должны были зарегистрироваться в министерстве, но юные мародеры не посчитали нужным делать это, решив, что общая тайна — это круто. Так они и бродили каждое полнолуние в компании оборотня. Так же Гарри знал от Сириуса, что процедуру регистрации они прошли вскоре после того, как стало известно о предательстве Питера. Благодаря анимагии Петтигрю мог сбежать из Азкабана, причем с лёгкостью — благодаря небольшим размерам крыс. Этого оставшиеся три мародера допустить не могли, так что Джеймс и Сириус были вынуждены раскрыть свою тайну министерству. И единственное, о чем Гарри не знал — чем же закончилась эта история с анимагией. Он раньше и не интересовался — все же истории о полнолуниях были куда интереснее. Но сейчас, когда происходила вся эта ситуация со Скитер, Гарри было любопытно узнать об этом. — У нас была другая ситуация, — пожал плечами Джеймс. — Военное время, содействие Министерству, поимка Пожирателей Смерти… инцидент с Сами-Знаете-Кем. «Инцидент». Именно так Джеймс называл покушение Темного Лорда на близнецов Поттеров и последующую победу одного из них. Разумеется, Гарри понимал, что отец пытается сгладить углы, но это обозначение несколько резануло слух. — К тому же, нас никто не ловил, мы сами пришли с повинной, — продолжал глава семейства Поттеров. — Так что до суда дело не дошло. Мы сделали небольшое пожертвование на нужды Министерства, и дело замяли. — Но сейчас ситуация другая, — Лили, наконец угомонив малышку, вступила в разговор. — Рита Скитер не использовала свои анимагические способности во благо, она просто наживалась на историях других людей. К тому же за время своей деятельности она многим перешла дорогу. Так что симпатии не на ее стороне. — Хотя, она та ещё змеюка, — небрежно бросил Джеймс. — Может и выкрутится. Клайд кашлянул, привлекая к себе внимание, и медленно, точно неуверенно, произнёс: — Но ведь её статьи… раздражали, да… но не более того. — Ты недооцениваешь силу жёлтой прессы, — покачал головой отец. — Иногда такая статейка может разрушить репутацию. Из-за Скитер люди лишались работы или семьи. Так что поверь, они все многое бы отдали, чтобы найти на эту стерву управу. — Но не волнуйтесь, — протянула Лили с явной угрозой в голосе. — Больше она к вам не приблизится. — Бедный золотой мальчик больше не будет давать интервью, — пробормотал Гарри так тихо, чтобы его услышал только близнец. Нет, конечно, Гарри понимал, что ситуация со статьями могла выйти боком абсолютно всем. И что многие вещи, упомянутые в газетах, Клайд, скорее всего, никогда не рассказывал журналистке — та просто подслушивала, находясь в своей анимагической форме. Гарри это осознавал, но не подколоть брата просто не мог. Если Клайд и услышал эту шпильку, он никак не отреагировал. Мэгги, сидящая на руках у матери, уронила игрушку. Гарри думал, что малышка сейчас разразится плачем, но нет. Мэгги неожиданно требовательно посмотрела на мать и произнесла громко и чётко: — Дай. — Ого, — изумился Клайд. — Она уже говорит? Гарри тоже был немало удивлен. Он не очень хорошо разбирался в младенцах и был уверен, что сестренка как минимум еще годик будет человеческой версией мандрагоры. В смысле, будет не говорить, а просто орать. Но свои мысли когтевранец оставил при себе, так что разговор свернул на тему Мэгги и её успехов. День с родителями пролетел незаметно. Хотя, скорее всего это Гарри показалось из-за волнения перед третьим испытанием. Он практически не думал о Турнире в последний месяц, не нервничал из-за него, но именно сегодня, в день испытания, Гарри наконец обуял страх. И чем ближе оно было, тем более нервным становился когтевранец. Он в красках представлял ужасы третьего испытания, которые рождались благодаря учебникам, песням, записанным на кассетах Гарри, и живому воображению. Да и неприязненные взгляды отца Седрика Поттера не очень-то и радовали. Его не могли отвлечь ни вечернее пиршество, ни родители, ни даже примчавшийся практически перед самым испытанием Сириус, с которым Гарри все же успел переброситься парочкой слов. Их прервал директор Дамблдор объявлением о том, что пора бы уже и на третье испытание идти. Гарри отодвинул от себя тарелку с ужином — он ковырялся в еде, но так и не смог заставить себя съесть хоть что-то. Голода, впрочем, Гарри тоже не испытывал. Когда Гарри подошел к стадиону, где и должно было проводиться третье испытание, он не мог не заметить, во что превратили любимое многими учениками квиддичное поле. По всему периметру поднималась плотная живая изгородь высотой футов в двадцать. Прямо перед ними в изгороди чернел проем — вход в лабиринт. Постепенно трибуны заполнялись зрителями (Гарри всё ещё искренне не понимал, на что конкретно они собираются смотреть). Людо Бэгмен взял слово, рассказывая правила третьего испытания, напоминая итоговые баллы участников и разбавляя повествование неуместными и, что важнее, несмешными шутками. Гарри, который на предыдущих испытаниях стабильно занимал второе место, мог даже не рассчитывать зайти в лабиринт первым. Впрочем, Поттер не особо переживал по этому поводу. Он прокручивал у себя в голове советы, которые ему дал Сириус. «Не лезь на рожон, — говорил крёстный. — Увидишь какую-то дрянь — шмаляй заклинанием и беги. Не пересекайся с другими чемпионами». У Гарри был план, и он его придерживался. Он петлял по лабиринту, сначала по вполне определенному направлению, потом — просто наугад. Гарри шел вперед, впрочем, неуверенный, что он не направляется к выходу. Пару раз он чуть не попал впросак — один раз пришлось отбиваться от не очень дружелюбного растения, потом — убегать от соплохвостов Хагрида. Эти твари вымахали практически до трех метров, так что Гарри, кинув в гигантское существо окаменяющее заклинание, рванул куда-то вбок, где чуть не сбил с ног Седрика Диггори. — Соплохвост! — прокричал улепётывающий Гарри в надежде, что этого хватит, и Седрик начнет разбрасываться заклинаниями не в него, четвертого чемпиона, а все же в эту фантастическую трехметровую тварь. Впрочем, он явно переоценил своего соперника. Седрик кинулся в противоположную сторону. Гарри заметил, что Диггори был чересчур бледным. «Наверное, он тоже успел встретить соплохвоста», — рассудительно заключил Гарри. Он притормозил, чтобы перевести сбившееся дыхание, поднял глаза к небу. Как раз вовремя — кто-то из чемпионов выпустил сноп красных искр. «Флёр или Крам?» — прикинул Гарри. Расчитывать, что это Диггори, не приходилось — тот, кажется, бежал в другую сторону. Ну, насколько Поттер мог судить. Он отдышался, посмотрел по сторонам… затем, запоздало сообразив кое-что, хлопнул себя по лбу. — Дерьмо, — выругался Гарри и ему немного полегчало. Он совершенно забыл о заклинании Компаса. Теперь, когда Поттер и сам не знал, в какой части лабиринта он находился, это заклинание было бесполезным. Так что Гарри, мысленно ругая себя на чем свет стоит, отправился дальше. Немного попетляв по лабиринту и не встретив ничего ужасающего (к счастью), Поттер решил свернуть налево, но вдруг услышал сдавленный вскрик Диггори откуда-то справа. Поторговавшись с собой пару секунд, Гарри всё же свернул направо. И увидел Седрика, которого поймали в свои крепкие объятия дьявольские силки. Волшебная палочка Диггори валялась в паре метров от него, и пуффендуец при всём желании не мог до неё дотянуться. А метрах в трехстах на невысокой тумбе Гарри заметил вожделенный Кубок. Силки начали подбираться к шее Диггори и Гарри панически начал продумывать дальнейшие действия. Он мог шарахнуть заклинанием в силки, протянуть Седрику его волшебную палочку… и весело проиграть турнир. А мог стать победителем. В памяти Гарри всплыло улыбающееся лицо Чжоу и выбор стал на редкость очевидным. Поттер выпустил столп красных искр прямо над Седриком. А затем бросился вперед, в сторону Кубка. Когда Гарри оказался вплотную к вожделенному призу, он повернулся. Помощь к Седрику пока не пришла, так что Поттер выпустил в ту сторону луч яркого света в надежде, что это поможет Диггори не задохнуться (Гарри терпеть не мог пуффендуйца, но быть ответственным за его смерть тоже не хотел). После чего Поттер, прекрасно понимая, что с такого расстояния и после возможного случайного временного ослепления светом Диггори не сможет его увидеть, показал в его сторону средний палец (не смог удержаться) и наконец прикоснулся к Кубку. Гарри почувствовал толчок и сильнее схватился за свой долгожданный приз. Его ноги оторвались от земли. Гарри уже предвкушал овации, всеобщее признание и восхищенные взгляды Чжоу. Но место, где он оказался, даже близко не напоминало стадион с трибунами. Гарри оказался на кладбище, совершенно один и совершенно случайно выронил уже ненужный Кубок из рук.