Кровавая луна

      Надо сказать, я не думала, что все закончится так. Большую часть своей жизни я была под неусыпным контролем матушек, служанок, компаньонок, а после — Элис. Я привыкла, что каждый мой шаг контролировался, а меня оберегали от каждого шороха, ибо иного для девушки моего положения нельзя было и представить. Но сейчас все разрушилось в один миг: возле меня не было никого, кто мог оказать мне помощь, а я не знала, куда идти. Можно ли ругать себя, стоит ли, если ты полностью виноват в случившемся? Я понимала, что мои действия были вовсе не обдуманны.       Когда доктор Карлайл покинул веранду в сопровождении моего отца, меня тут же увели в комнату, выбранную миссис Мейсон. Та тут же, не стесняясь в выражениях, выразила неудовольствие моим поведением, кое она сочла в высшей степени неприличным. Негоже так вести себя будущей невесте ее сына! При сообщении о том, что она считает меня своей будущей невесткой, я не выдержала и в волнении призналась, что видела ее сына с некой особой, не называя имени Элис. Мне никогда не захочется вспоминать то, что мне сказали после! Это было ужасно, миссис Мейсон сначала пообещала, что расскажет о моем недостойном поведении отцу, а после заметила, что всякая уважающая себя леди должна скрывать, что разумеет о подобных вещах. Женщине не пристало размышлять о моментах физической близости или обсуждать с кем-то. Мне бы стоило запомнить это, если я хочу стать частью их семьи. Мне оставалось лишь молчать, потупив глаза, еле сдерживая ярость, переполнявшую меня.       — Я никогда не думала о замужестве, миссис Мейсон, в моем положении это немыслимо! Ваш сын будет глубоко несчастен, живя с больной женой, а становится обузой для кого-то, посмешищем, я никогда не желала. Если же я полюблю его, я вовсе стану несчастной, а он же никогда не сможет полюбить меня.       — Любовь? Право, Изабелла, неужели вы так глупы? Вы — дочь крупного фабриканта, аристократка, и вдруг рассуждаете о любви? Кто вам привил эти крамольные мысли? Быть может, этот оборванец, доктор Каллен?       — Почему вы упомянули доктора Каллена? Почему вы так говорите обо мне? разве я заслужила подобного отношения, миссис Мейсон?       — Перестаньте себя вести, как капризный ребенок, Изабелла, станьте наконец взрослой, и тогда — при условии вашего безупречного поведения и соблюдения правил приличия — вы сможете рассчитывать на подобающее отношение. Но, к сожалению, это вряд ли возможно, ибо вы пошли в мать. Увы.       Именно после этих слов я выскочила из комнаты и бросилась вон. Меня никто не остановил, все слишком были увлечены балом и угощением, и я смогла беспрепятственно покинуть дом. Он находился на кромке парка, который граничил с лесом. Я вовсе не подумала, что смогу заблудиться, что это опасно, слишком была поглощена болью, досадой и воспоминаниями о матери, лицо которой уже позабыла.       Слезы душили меня.       Возможно, из-за них я не видела, куда шла. Я не встретила ни души, ни одного человека, ни слуги, ни раба, ни господина, который мог остановить меня.       Очнулась я лишь когда вокруг меня воцарилась тьма, и я не могла видеть, куда бреду. Лес вокруг был густым, он закрывал небо. Стало так страшно, что я не могла бы дышать. Почему-то вспомнились рассказы доктора Карлайла, и мой сон, где он кусал меня, выпивая кровь. Я пыталась гнать эти мысли, но с каждым шагом они становились более реальными. В отчаянье я закричала:       — Помогите! Здесь есть кто-нибудь? Пожалуйста!       Никто не ответил. Тьма становилась еще более гнетущей. Она поглощала меня. Лес вокруг давил, нависая надо мной, а я снова и снова ругала себя, не понимая, как могла попасть в эту ситуацию. Леди не ходят одни. Леди не посещают лес, леди не сбегают с праздника, даже если они сильно расстроены. Отец будет во мне разочарован. Я подведу доктора Карлайла, которого обвинят в том, что я сбежала. Возможно, я никогда его не увижу…       Ноги подкосились, я упала в мох, чувствуя лишь холод и сырость. Уныние и страх навалились на меня тяжелым одеялом, не давая встать. Было так холодно, будто бы на меня вылили ушат холодной воды, а после вытолкнули на улицу в самый зверский мороз. У меня дома так не поступали даже с самыми провинившимися слугами, но сейчас я могла представить, каково это стоять на морозе, не в силах сдвинуться с места.       Я лежала, жалея себя. Мысли мои, как ни странно, были заняты чудовищами из рассказов доктора. Я думала о них, размышляла об их природе, и сейчас, когда я лежала на мху, они становились еще более страшными и от того более реальными. Я думала об их жажде крови и происхождении. В свете свечей, когда доктор Карлайл считал мой пульс, держа за руку, я считала это чепухой, в кою могут поверить разве что маленькие дети или деревенские девушки. Но сейчас они были реальными. Интересно, как они выглядят? Доктор никогда не говорил об этом. Какие у них глаза? В сказках, которые рассказывала чернокожая нянюшка, раньше жившая в более диких местах, где сильно были легенды о вуду, монстры представлялись страшными чудищами с черными глазами и костлявыми лицами. Наверное, вампиры выглядели бы также…       Я вспомнила глаза доктора Карлайла. Почему-то я не могла сказать, какого цвета они были, что-то среднее между коричневым и нереально желтым. Или, быть может, они такие же темные, как мои? Я не могла сказать с уверенностью. Он всегда был так добр ко мне, а я даже не могу сказать, какого цвета его глаза…       Мысль о том, что я никогда не узнаю, какие у него глаза, заставила меня подняться с земли. Отряхнув платье, я чуть не упала. Ноги подкашивались, и я попыталась ступить вперед. Земля снова ушла из-под ног, и я повалилась на мох. Подняться удалось лишь со второй или третьей попытки. Я шагнула вперед, невольно хватаясь за сердце, чувствуя нестерпимую боль, но упрямая в своем решении. Я должна идти. Я должна выйти из этого леса. И тут мой путь осветила луна.       Ее свет показался нестерпимо ярким, и я прищурилась. А когда смогла нормально видеть, то смогла рассмотреть, что я была не одна.       — Сэр! Сэр?       Это был мужчина, высокий, лица и одежды не смогла бы рассмотреть при всем желании. Я бросилась к нему, как к выходу из леса, не задумываясь ни о чем. Мужчина ничего не сказал, и только лишь спустя несколько секунд шагнул навстречу ко мне.       — Мисс? Что вы делаете в такой час в лесу?       — Слава Господу, я нашла вас! Простите, я заблудилась…       Я чуть не упала, и мужчина был вынужден шагнуть ко мне и поймать за руку. Луна осветила его лицо, и я смогла увидеть, что это молодой мужчина со светлыми волосами, одетый как сын не слишком богатого фермера или учитель.       — Опасно гулять в такой час по лесу, мисс.       — Простите. Я заблудилась, и уже не могла найти дорогу обратно. Благодарю вас, — я выпрямилась и попыталась сделать так, чтобы не выглядеть совсем жалко, вспоминая о позабытых было манерах.       — Ничего, мисс, главное, что вы вышли к дороге. Вы ведь из Блэдмунда, верно?       — Совершенно верно. Я Изабелла Свон.       — Дочь фабриканта Свона? Я как раз направлялся туда, но опоздал на дилижанс. Меня зовут Джаспер Уитлок, мисс. Если вы согласитесь, я могу проводить вас.       — Я буду благодарна вам, сэр.       — К вашим услугам, мисс. Вы позволите вашу руку?       — Я потеряла перчатки и испачкалась…       Я смутилась, но мистер Уитлок уверенно взял меня за руку и развернул туда, где лес казался светлее.       — Это не имеет никакого значения. Прошу вас, идемте. Вас обыскались.       Он был куда выше меня, но отнесся со всей учтивостью. Я шла очень медленно, но мистер Уитлок был вполне вежлив. Он говорил с легким южным акцентом, его речь была проста, выдавая не слишком высокий уровень образования, но его положение делало еще более милым мне, ибо была ему очень благодарна.       Скоро я уже стала узнавать места, по которым мы шли. Не прошло и четверти часа, как мы вышли из леса, и я увидела свет факелов и слуг.       — Кто-то идет! Сэр, сэр! Идите сюда!       Мистер Уитлок отпустил меня, подталкивая вперед. Я увидела отца, Анджелу и доктора Каллена, которые бежали ко мне.       — Белла! Белла, как ты? Мы думали, думали, — Анджела заключила меня в объятия, и я невольно почувствовала, как по лицу текут слезы.       — Я была так глупа, папа, простите меня… Отец остановился, разглядывая меня в свете факелов, и я увидела, как он зол.       — Мистер Каллен, я попрошу вас увести мисс Вебер домой.       — Что случилось, папа? Папа?       — Джессику Стэнли нашли мертвой. Ее шея перегрызена.       Сегодня было девятое июля. После того, что случилось, отец посадил меня под домашний арест, запрещая совершать визиты и принимать гостей. Мне было разрешено разговаривать лишь с парой-тройкой слуг, в том числе и Элис, с которой помирилась в тот же вечер. Перемещения по дому были также ограничены, мне было разрешено посещать лишь библиотеку и пару комнат. Есть предстояло в собственной комнате или в библиотеке. Отец не удостаивал меня визитами, я знала, что он бесконечно разочарован во мне. Мысли о помолвке канули в небытие. Мне было запрещено присутствовать даже на похоронах Джессики.       Я и не думала даже просить. С Джессикой мы общались очень мало, она не была мне подругой, как Розали. Но ее смерть глубоко поразила меня. Я смогла опомниться только вчера, а перед глазами стояло ее лицо. Неужели в Бледмунде орудует дикий зверь? Или это жестокий убийца? Я не могла объяснить произошедшего. И от этого становилось еще более страшно.       Джаспер Уитлок был щедро одарен моим благодарным отцом, и ему было даже предложено место при фабрике, но тот вежливо отказался. Зато, как рассказала мне Элис, он зачастил к нам. Мужчина очень понравился моей служанке. Я старалась забыть тот случай, когда я увидела ее с мистером Мейсоном, но мистера Уитлока отказалась обсуждать наотрез.       Было холодное промозглое утро, когда на улице капал дождь. В библиотеке разожгли камин, принесли свечи. Я сидела, укутавшись в бабушкину шаль, читая какой-то роман, но за последний час продвинулась лишь на несколько страниц вперед. Мысли были заняты Джессикой и тем днем, когда я последний раз видела ее живой.       Тут дверь открылась, и в комнату вошла Элис. Она выглядела прелестно, и я поняла, что утро для нее началось со свидания с мистером Джаспером.       — Мисс, вы выглядите совсем грустной, — она поклонилась и шагнула ко мне, держа в руках конверт, — я принесла вам письмо.       — Письмо? Какое письмо? Я не жду ни от кого писем.       — Его просил передать вам мистер Каллен.       Я тут же вскочила и совсем не изящно выхватила конверт из ее рук. Письмо было запечатано, я в волнении схватила ножик со стола и открыла его, отдирая ногтями печать. Не в силах справиться с эмоциями, я поднесла бумагу к лицу. Пахло только чернилами и воском, и я почувствовала печаль. Я так скучала по его запаху, но боялась себе в этом признаться…       — Читайте скорее, мисс Белла! Читайте вслух!       Я развернула письмо. Его почерк напомнил мне письма моих пожилых родственников, он был также старомоден. Не сразу удалось прочитать, что там было написано.       «Мисс Белла, надеюсь, вы читаете это письмо в добром здравии. Простите, что осмелился писать вам, но я не смог бы поступить иначе.       Я прошу у вас прощения за то, что случилось в субботу. Такое поведение совершенно недопустимо, и я сожалею о нем. К сожалению, оно привело к фатальным последствиям, и я прошу прощения и за то, к чему это бесстыдство привело. Я сожалею о смерти мисс Стэнли, я знаю, вы были хорошо знакомы. Примите мои соболезнования, мисс Белла. Крепитесь, в эти непростые времена вам нужно собраться с силами, которые в вас, безусловно, есть. Я пишу вам это письмо с той целью, что хочу дать вам объяснения случившегося. Ужасная гибель мисс Стэнли — без сомнения, последствие нападения дикого зверя. Вы не должны подвергать свою жизнь опасности и выходить за пределы вашего дома. Я знаю, что ваш покой неусыпно охраняют слуги, но я попрошу: берегите себя и не пытайтесь пролить свет на это дело. Я заклинаю вас: это может быть опасно. Вы должны быть бдительны и осторожны. Ваша жизнь слишком важна, чтобы так глупо оборваться, тем более, если в этом виноват буду я.       Надеюсь, вы прислушаетесь к моим словам.       С беспокойством о вас,       Карлайл Каллен».       Я прижала письмо к себе, думая вовсе не о предостережениях доктора. Он беспокоится обо мне. Он не сказал ничего о том, что считает меня глупой или безответственной.       В душе, в противовес тому, что происходило за окном, расцветали райские сады.       — Я напишу ответ, а ты отнесешь его доктору Каллену. Только убедись, что никто тебя не увидит. Впрочем, мое лекарство в любом случае закончилось…       — Я упрошу мистера Свона, что вам оно необходимо и передам письмо, — Элис, памятуя о нашей ссоре, не задала мне ни одного вопроса, и я была благодарна ей.       Я кивнула ей, и Элис покинула библиотеку. Я тут же свернула письмо вдвое, положила его в книжку, которую никогда никто не стал бы читать, и нашла бумагу, перо и чернильницу. Взяв перо, я обмакнула его в чернила и замерла над бумагой. Как обратиться? Что написать? А могу ли я вообще писать доктору Карлайлу? Но я должна поблагодарить его и уверить, что не намерена совершать глупости. Но смерть Розали, Джессики… такого в наших краях не было, а я ощущала, что от меня что-то скрывают.       «Уважаемый мистер Каллен. Я благодарю вас за ваше беспокойство. Уверяю вас, вы ни в чем не виноваты, а я была слишком груба, когда пыталась спросить у вас о смерти Розали. Прошу прощения за мое вмешательство. Уверяю вас, я буду осторожна и не суну носа за порог двери, ибо в ближайшее время отец мне этого не разрешит. Надеюсь, ваша беседа с ним не была слишком тяжелой, ибо она произошла по моей вине. Простите меня, мое поведение ужасно, вы были так добры ко мне, а я ответила вам черной неблагодарностью. Прошу вас, не забывайте об осторожности. Ваша жизнь куда важнее моей.       Искренне ваша,       Изабелла Свон.»