Кейси Винчестер

Дождевые капли стучат по окну, а мрачная комната изредка освещается вспышками молний. Выйдя из ванной, Алексия невольно вздрагивает из-за очередного громового удара откуда-то издалека. Почти насильно внедрив в голову, что это лишь гроза, и ничего больше, она прикрывает глаза и размеренно дышит, отчего хрупкие плечи под тонкой тканью халата плавно поднимаются и опускаются. Босиком она подходит к окну, чтобы закрыть форточку, но останавливается. Смотрит на силуэты тёмных зданий, в окнах которых уже давно потушен свет. Почти все люди в округе спят. В пору было бы пойти, развлечься где-нибудь в баре, быть может, убить кого-либо. Чёрт, как же долго она не убивала. А всё из-за кого? Из-за девушки, которая вдруг стала подругой для демона. Обычная смертная стала подругой порождения зла. Кажется, такое начало бывает только в анекдотах. Именно начало, но ведь сейчас это конец. Длящийся вот уже месяц. Конец начался с того момента, как та самая смертная умерла. Ну не смешно ли? Когда-то это и должно было произойти. Алексия чувствует на себе уколы дождя, которые заносит ветер через распахнутую форточку. Но она не закрывает окно. Разворачивается и подходит к туалетному столику с огромным зеркалом. С краю — чёрный бюст под бижутерию, на котором висит серебряный кулон с красным рубином, напоминающим каплю крови. Она касается этого камня кончиками пальцев. Её движения скованы, хотя ей хочется рушить всё в округе. Она держит саму себя в вымышленных цепях, пытаясь не сорваться. Ведь с каких пор демоны плачут по погибшим людям? Ещё чего. Демоны бездушны. В Аду они потеряли свои души, и от тех остались лишь клочки. И какой же неожиданностью оказалось, что и в этих малюсеньких обрывчатых клочках может зародиться такое мерзкое для всех демонов понятие, как дружба. Со сдавленным, рвущимся из груди криком Алексия скидывает всё с этого столика, включая бюст с кулоном. Переворачивает столик, отчего зеркало, столкнувшись с полом, разбивается вдребезги с режущим слух звук. Пыль вздымается в воздух. — Алекс, пожалуйста, прекрати… Она озирается, не понимая, откуда доносится этот тихий голос, который она слышала последний раз больше месяца назад. Пятясь, отходит к стене, опирается на неё. Опускается на пол, схватившись за голову. Из глаз брызнули слёзы. Первые за этот месяц, за этот год. Да и за это столетие. Она никогда не позволяла себе плакать. Она ничего не чувствовала, никогда. Эмоции, чувства — это слабость. И, черт, она была такой слабой сейчас. Кейси была для нее якорем в этом людском мире, не позволяющим убивать без раздумий, кого захочется. Была проводником к человечности. Теперь ей хочется уничтожить всех, кто попадется на пути. Начать с Винчестеров. За то, что не защитили. За то, что поклялись оберегать, но не уберегли. А Сэма ещё и за то, что он отнял у Алексии шанс отомстить тому вервольфу, что сотворил с Кейси такое. Как можно было одолеть такого сильного противника, как Лилит, и не справиться с обычным монстром? Неожиданно перед ней появляется расплывчатый образ девушки с бледным лицом и рыжими волосами. Не веря, Алексия часто моргает, пытаясь сморгнуть пелену слёз, и видит знакомого ей человека, сидящего на коленях напротив неё. — Не может быть… — бормочет Алексия, протягивая руку, чтобы докоснуться, понять, не галлюцинация ли это. Кончиками пальцев она касается её шеи и чувствует, насколько холодна её кожа. Точно мрамор. — Как ты можешь быть жива? Не дождавшись ответа, она притягивает к себе Кейси, крепко обнимая и прикрывая глаза с улыбкой на лице. А Кейси, напротив, несвойственно самой себе аристократично спокойна и безмятежна. Они словно поменялись местами. Эмоциональная Кейси вдруг стала абсолютно невозмутимой, а вечно ледяная Алексия — чересчур чувствительной. — Я не жива, Алексия, — шепчет Кейси, и та распахивает глаза, наконец догадавшись. Теперь стало ясно, почему она так бледна и холода, почему появилась буквально из воздуха, почему абсолютно спокойна. — Так ты всё это время была призраком? — уже спокойнее спрашивает Алексия, наливая в бокал вино. Она уже умылась и привела себя в порядок после непредвиденно случившейся истерики. Она наконец дала волю чувствам, и, как назло, именно это и увидела Кейси. Её воин. Она всегда должна была быть сильной в её глазах. А что теперь? Но Алексия уже нацепила маску безразличия и абсолютного спокойствия. Теперь всё на своих местах. — Да. Я отказалась идти со Жнецом, и в итоге оказалась привязана к твоему кулону. — Кейси нервно стучит пальцами по поверхности кухонного стола. Ей нравится осязать. Нравится прикасаться к чему-то. Все тридцать с лишним дней она чувствовала себя пустой. Она понимала, что нужно было либо обрести полнейшее спокойствие, либо разозлиться, чтобы дотронуться до чего-либо, но всё, что занимало её мысли — Сэм. Она хочет к Сэму. Хочет поговорить с ним. Или поговорить с Алексией. Или с Дином. Или с Джо, Эллен, Бобби… ей было так одиноко, пусть Алексия всё это время и была так близко. На расстоянии вытянутой руки. — Как иронично… — Почему? — перестаёт барабанить пальцами. Поднимает удивлённый взгляд. — Ну-у, — тянет Алексия, уперевшись обеими руками в стол, — я с помощью ведьмы заколдовала этот кулон, чтобы ты распознавала нечисть в округе. А теперь ты оказалась привязана к нему, хотя сама стала призраком. Кейси грустно усмехается и откидывается на спинку стула. Алексия садится за стол и делает глоток из бокала с вином. Задумчиво вытягивает губы, тяжело вздыхая. От недавней истерики и не следа. Причина её истерики теперь сидит напротив неё, за одним столом. Жаль лишь, что выпить с ней эта «причина» не может. Призракам пить не положено. — Почему ты не пошла со Жнецом? — спрашивает, смотря в одну точку. — Ну, я не хотела покидать этот мир, — пожимает плечами, — уже привыкла ко всему… Демон закатывает глаза и делает ещё один глоток вина, чувствуя приторно-сладкий вкус чёрной смородины. Ей не нравится. Никогда больше не будет брать эту марку. Не нравится, но всё равно пьёт, потому что лишь алкоголь помогает прийти в себя. — Ты правда думаешь соврать демону? Мы существуем в тесных связях с ложью всю нашу жизнь, Кейси. Лжём мы, лгут нам. Да и врёшь ты паршиво, не обессудь. Врёт паршиво, но всё равно сумела скрывать от Винчестеров зависимость от крови, кажется, вечность назад. Она слегка улыбается, поджав губы. Ей хочется в то время. Не потому что она была зависима. А потому что она была жива. И ещё столько всего не было пережито. — Я боюсь, Алексия, — заявляет вдруг Кейси и стискивает челюсть. Лёгкая улыбка заменяется отсутствующим взглядом. — Если я попаду в Рай… ладно. Пусть я буду и не жива, но хотя бы в Раю. Я не против. Но… Ад? — её глаза начинают слезиться, и она чувствует лёгкую дрожь по всему телу. — Алексия, меня там уничтожат. Там столько приспешников Азазеля, Лилит, Люцифера… В двух случаях из трёх виновата не одна я, но отрываться будут на мне. Я просто… Кейси, замерцав на несколько секунд, испаряется в воздухе. И понимает это лишь когда видит недоумевающий взгляд Алексии, которая начинает вновь озираться. — …боялась, — заканчивает всё же она своё предложение. — Чёрт! — И ударяет ладонью по ребру стола, встав на ноги. Стол отодвинулся от этого удара, но Кейси по-прежнему была невидима. Ей надоело быть невидимкой. Надоело быть всего лишь тенью, которую никто не слышит и не видит. — Я столько кричала… — с дрожью в голосе. И Алексия слышит её. По-прежнему не видит. — Я столько кричала тебе, Алексия. Я хотела, чтобы ты увидела меня. Почему я просто не могу вновь стать собой?! Кейси появляется перед Алексией, но в ту же секунду исчезает. Гнев. Вот, что нужно Кейси, чтобы быть видимой. Не спокойствие, которое она пыталась обрести весь месяц. Лишь лютая ярость. А этого у неё сполна. — Успокойся, — бархатно шепчет Алексия, подняв руки в успокаивающим жесте. Глаза бегают по комнате в поиске призрака. — Чем больше ты злишься, тем больше теряешь рассудок. Спокойнее, Кейси. Ты воин. Ты со всем справишься. Кейси стискивает челюсть до скрежета зубов и сжимает кулаки. Будь она сама собой, будь она живой, по стёклам бы уже давно пошли трещины. Но она призрак. И её дара телекинеза больше нет. Делает шаг к Алексии. Ещё один. Та всё скользит взглядом по всей комнате, пытаясь различить, где же находится девушка. А она движется к демону и, когда остаётся один лишь шаг до неё, останавливается. Алексия чувствует её. Холод. От Кейси веет холодом. — Ты со всем справишься, — повторяет она, смотря сквозь Кейси, совершенно не зная, что та стоит прямо перед ней. И тут Кейси снова становится видимой. Алексия вздрагивает, но тут же берёт себя в руки. Кейси спокойна. Её эмоциональность напоминает американские горки. В одну секунду — безмятежность, в другую — слепая ярость. — Я так устала от всего, — одними лишь губами говорит она и обнимает Алексию. Кладёт голову ей на плечо. Алексия аккуратно опускает ладонь ей на затылок. Если кому-то рассказать о том, что одной ночью демон и призрак — бывшая охотница — стояли в обнимку, как самые настоящие подруги, никто бы ни за что не поверил. Но реальность бывает абсурдна. — Даже если ты попадёшь в Ад, в чём я очень сомневаюсь, — начинает Алексия, — он сделает тебя сильнее. Разве плохо быть демоном? Посмотри на меня, даже в самом тёмном создании найдётся доля человечности. Я была в Аду, и я знаю, тебя будут мучить, Кейси, без этого никак. Но нет ничего, что бы ты ни выдержала. Всё будет хорошо, мой маленький воин…

***

Алексия выходит из машины под моросящий дождь. Подправляет куртку, встряхнув плечами, и с шумом захлопывает дверцу. Пропитанный влажностью холодный воздух пробирается под одежду, но демону плевать. Сэм уже стоит возле Импалы, на назначенном месте. Опирается о капот, уже покрытый многочисленными каплями. Алексия подходит ближе и видит, что у парня за этот месяц появились синяки под глазами, а волосы, которые, кажется, всегда не отличались особой уложенностью, были взлохмачены ещё больше. Лицо бледное, зеленоватое. Проступает щетина. Под этим дождём он ещё больше напоминает щеночка. Маленького, замёршего, больного щеночка. И всё равно, что он выше Алексию на голову и шире раза в два. — Где Дин? — сложив руки крестом на груди, спрашивает она и слегка приподнимает подбородок. — Не захотел тебя видеть. Алексия усмехается, отведя взгляд в сторону. А как иначе? Винчестер-старший демонов не переносит, а тут одна из них назначает встречу. Он-то не знает, какой сюрприз его мог ожидать, если бы он всё же соизволил приехать. — Так о чём ты хотела поговорить? — нетерпеливо задаёт вопрос Сэм, и дыхание вырывается паром. Было необычайно холодно. Нет, осень и так не отличалась хорошей погодой, но сейчас температура снизилась в разы за несколько секунд. — Не я с тобой поговорить хотела, дурень. Сэм хмурится, и Алексия расплывается в улыбке. Иногда так приятно осознавать, что ты единственный человек, знающий правду. Играться непониманием других, видеть растерянность в их глазах. Она считала это потрясающим чувством. Она неожиданно срывает с себя кулон, аккуратно висящий на её шее. Как Сэм мог сразу его не заметить? Он видел его сотню раз на шее своей девушки, но сейчас не узнал. Алексия кидает украшение парню, и тот рефлекторно его ловит. — Оставлю вас наедине. Алексия разворачивается и идёт к машине, пока Сэм провожает её взглядом. Она садится за водительское сидение и откидывается на спинку. Она не планирует уезжать. Просто ждёт. А Сэм, опустив глаза, рассматривает красный рубин, который рассматривал уже десятки раз. Поведение демона казалось ему необычайно странным, и он воспринял это как очередную непонятную игру, которую затевает нечисть ради забавы. Какие же тогда правила этой лишь одной Алексии известной игры? — Привет, Сэмми. Сэм замирает. Несколько секунд стоит, не шевелясь, будто пытается понять, послышалось ли ему. А затем — поднимает взгляд. Не моргая, смотрит на Кейси, что стоит в двух метрах от него. Не говорит ни слова. Он просто делает. Делает то, что хотел сделать весь этот месяц, что видел во снах и образ чего преследовал его повсюду. Сокращает расстояние между ними и прижимает её к себе. Решительно касается её холодных губ своими. Его не волнует, что это могут быть галлюцинации. Не волнует, что это может быть каким-то трюком Алексии. Он просто целует. Так, будто это был их первый поцелуй. И ему было совершенно всё равно, что губы её были неестественно холодны, а кожа бледна, как у мертвеца. Ему даже самому стало холоднее, его тело пробила мелкая дрожь. А он всё впивался в её губы, боясь, что девушка с минуты на минуту испарится в воздухе. Наконец он отстраняется от неё, но не отступает назад ни на шаг. Стоит всё также близко. Кончиками пальцев нежно касается её щеки, будто бы проверяя, настоящая ли она. — Это сон? — шепчет он, а у Кейси начинают слезиться глаза. Она прижимается к нему, уткнувшись лицом в его грудь, от которой исходило тепло. — Нет, это не сон, — приглушённый голос. — Но и я ненастоящая. Сэм прикрывает глаза. Всё складывается в общую картину, и до разума плавно снисходит осознание. Призрак. Его любимая — призрак. А он слепо верил, что она уже давно в лучшем месте, в Раю, наслаждается покоем. Как он не догадался, что она может не захотеть уйти из этого мира? Это же Кейс. Его маленькая, вечно упёртая Кейс. — Глупышка, — шепчет прямо над ухом, и у Кейси бегут мурашки. Она бы никогда не подумала, что у призраков могут быть мурашки. Что призраки могут плакать. Пока не побываешь на месте нечисти, никогда не поймёшь, каково им. — Ты могла уже давно быть в Раю. — А если нет? За всё то, что я сотворила… мне место в Аду. Сэм тяжело вздыхает, и клуб пара вновь вырывается в ледяной воздух. Ему холодно. Но он не скажет об этом, не пойдет греться. Он боится больше никогда не увидеть хотя бы призрака Кейси. — Ты столько раз спасала людей, — слегка отстранившись, говорит Сэм и смотрит ей в глаза. В её стеклянные, безжизненные глаза, которые каким-то образом умудряются слезиться. — Ты убила первого демона. Ты помогла Люциферу вернуться в Клетку. Ты заслуживаешь вознаграждения. Я уверен, ты обретешь покой. Ты достойна этого. Её нижняя губа начинает дрожать, и она до боли прикусывает её. — Но я не хочу оставлять тебя. Мы больше никогда не увидимся, если я уйду. Какой Рай без Сэма? Без Дина? Да без той же самой Алексии? Она не хочет оставлять их здесь. Не хочет уходить сама. — Я же тоже не бессмертен, — пожимает он плечами. — Однажды мы снова увидимся. — Тогда сделай так, чтобы это произошло как можно позже. Я хочу, чтобы ты жил. А как же он хочет, чтобы жила она. Они оба улыбаются, и Сэм вытирает слезу с щеки Кейси. Такую же ледяную, как её губы. Она не хочет уходить, но знает, что если останется, вероятность её превращения в мстительного духа огромна. Но и при этом ей так невыносимо хочется остаться такой, какая она сейчас. Наблюдать за Сэмом, даже если он будет видеть её не всегда. Тихо видеть их с Дином рутинную жизнь и оставлять мелкие послания, показывающие, что вот она, здесь, рядом. Быть рядом с Винчестерами — вот её Рай. — Передавай «привет» Дину, — всё же говорит она, шумно вздыхая, — или скорее «прощай». — Обязательно. Кейси оборачивается и видит Алексию, сидящую в машине. Призрак слегка склоняет голову, показывая взглядом, что вот оно, время пришло. Как бы ей ни хотелось остаться… это необходимо. Будет ли это Ад, Кейси всё равно справится. А если Рай, то она наконец отдохнёт от вечной чёрной полосы, преследующей её всю жизнь. Алексия выходит из машины и неспеша подходит к Винчестерам, держа руки в карманах. Она стискивает челюсть, пытаясь не подавать виду своей абсолютной разбитости, но Кейси видит это в её глазах. Видит, что как только Алекс вернётся к домой, снова начнётся истерика. Кейси винила за это саму себя. По своей неосторожности она погибла, а теперь страдают близкие ей люди. И не только люди. — Пожалуйста… не пускайся во все тяжкие, хорошо? — просит Кейси на полном серьёзе, но Алексия улыбается, и призрак не сдерживает лёгкой улыбки тоже. Пуститься во все тяжкие в этом случае приравнивается к крушению всего подряд и убийству невиновных. — Я постараюсь, — отвечает она и обнимает Кейси одной рукой. Глаза демона слезятся, но никто этого не видит. Такие вещи и не должен никто видеть. Это слишком личное. Кейси слышит тяжёлый вздох Сэма и отстраняется. Он ещё при жизни не любил её близкие отношения с демоном. А уж без смерти тем более, если учесть, что теперь, став призраком — а соответственно, нечистью — она ещё ближе к Алексии. — Так… как это произойдет? Вы сожжёте кулон? — Раз уж твой кулон не расплавился ещё при твоих похоронах, его нельзя уничтожить. Ты должна сама принять решение уйти, — объясняет Алексия. Кейси кивает, показывая, что поняла. Слёзы льют всё с большей силой, и она снова целует Сэма, зная, что это их самый последний поцелуй. Она запускает холодные пальцы в его мокрые от дождя волосы и притягивает к себе как можно ближе. Почти как в их самый первый поцелуй, на том проклятом кладбище. Она не знала, что её будет ждать после того поцелуя. Не знает и сейчас, что будет, когда отстранится от него. Оторвавшись от его губ, она тяжело дышит, опаляя кожу Сэма ледяным дыханием. А он, напротив, согревает её своим. — Я буду скучать, — шепчет он, и она жмурится, больше не в силах смотреть на него. Если она будет смотреть на него, она не уйдёт никогда. Бросит эту дурацкую идею покинуть мир людей и останется здесь, со своей семьёй. Она делает шаг назад и сжимает ладони в кулаки. В голове бесконечной лентой крутиться лишь одна фраза — «Я готова». И как только в её сознании затихают все звуки, пропадают все образы, она начинает чувствовать в груди разрастающуюся пустоту. Будто темнота поглощает её, уничтожая материю. Ей хочется кричать, но толку нет — ей не больно. Ей просто до невозможности страшно. Тело начинает гореть ярким светом, а после она и вовсе исчезает, будто никто и не стоял здесь. — Как думаешь, куда она попадет? — разрезает длящуюся около минуты тишину Алексия, не сводя взгляда с того места, откуда исчез призрак. Сэм отвечает не сразу. Сначала даже кажется, что он и вовсе потерял возможность говорить. А после, резко отводит глаза в сторону и часто моргает, будто пытаясь прогнать подступающие слёзы. — В Рай. Я уверен. Усмешка. Алексия не совсем согласна с ним. Да, Кейси многое пережила, многое сделала во благо людям. Но на небесах убийства людей так просто не прощают. — А если в Ад? Смиришься ли ты, если она станет демоном? — Я не перестану её любить, даже если она станет демоном, — отвечает он, уже идя к машине. Алексия остаётся стоять не месте, смотря парню в след. Смотря, как он садится в Импалу и заводит мотор. Спешит, наверняка, рассказать обо всём Дину. Или, может, просто остаться наедине. Ему, наконец, выпала возможность попрощаться с любимой девушкой. А такое случается нечасто. Ему нужно одиночество. Просто совладать со своими мыслями. — А будет ли любить тебя она? — тихо шепчет Алексия, смотря, как Импала отдаляется. Сэм бы не услышал её вопрос, но ему и не надо. Потому что у него в голове первым делом появилась та же самая мысль. Будет ли любить она?