***
— Рон говорит, эта Амбридж страшная зануда, — поделился новостями Фред в пятницу за завтраком. — Говорит, в тысячу раз хуже Гермионы. — У Гермионы мозги работают в нужную сторону, а не в ту, куда указывает Министерство, — поспешила вступиться за подругу Милла, оторвавшись от книги по защите. — Ты лишена права голоса, — покачал головой Джордж. — Вот за это, — он мотнул подбородком в сторону учебника, лежащего перед девушкой. — Мне кажется, ты с недавних пор слишком много учишься. — Это помогает мне отвлечься, — буркнула Милла, снова утыкаясь в книгу, которая была неимоверно нудной и скучной. — Мне неясны цели Вашего курса, — пробормотала она слова Гермионы. Амбридж должна здорово разозлиться, услышав их второй раз за неделю. — А мы на что? — возмутился Фред, но девушка только отмахнулась. Смысл слов Рона стал предельно ясен с первых же минут на уроке — отработка приветствия заняла больше времени, чем стоило. Затем, Амбридж ожидаемо попросила открыть учебники и приступить к чтению первой главы. — Извините, профессор, — подала голос Милла, предварительно подняв руку (как учила Гермиона). — Я хотела задать вопрос… — По поводу главы, моя дорогая? — приторно улыбнулась Амбридж. — От младших курсов я слышала, что использование защитных заклинаний не входит в цель курса. Для сдачи ТРИТОН необходимо не только отрабатывать их применение, но и тренироваться творить невербальные заклинания. По одному только учебнику мы не сможем… — Как ваше имя? — перебила ее Амбридж. — Милла Джонсон. Я… — Десять баллов с Гриффиндора, мисс Джонсон, за нарушение хода урока. — Но профессор, — тут же вмешался Фред, вскинув вверх руку, — в чем смысл курса Защиты от Темных Сил, если нас не учат защищаться? — Смысл моего курса, мистер… — Уизли. — Так вот, смысл моего курса, мистер Уизли, в том, чтобы вы все успешно сдали выпускные экзамены. А с хорошим знанием теории применять заклинания не составит труда, — продолжая приторно улыбаться, процедила профессор, и было понятно, что она уже не в первый раз повторяет эти слова. — Если теория состоит в том, чтобы на уроках читать учебник, то зачем тогда нужны Вы? Я эту книгу могу читать и в свободное время, — раздраженно бросила Милла. К концу урока Гриффиндор лишился еще пятидесяти баллов. — Милла, мы-то боялись, что ты стала заучкой, но нет, ты все же на нашей стороне! — кинулись обнимать подругу близнецы, когда семикурсники выходили с урока. — Вы идиоты, какая из меня заучка? — поджала губы девушка. — Я просто очень разозлилась на нее, вот и все. — Не ты одна, — присоединилась к друзьям Анжелина. — Кажется, я начинаю понимать, почему Гарри полез на рожон. — С учетом его взрывного настроения в последнее время… — пробормотала Милла. — Наверняка не поделили что-то, связанное с возвращением Сами-Знаете-Кого. — Кстати, не уделишь нам минутку? — Фред положил руку девушке на плечо. — Э-э-э, не сейчас, ладно? — выдавила улыбку она и, подхватив сестру за руку, ускорила шаг. — Что ты творишь? — поджала губы Анжелина, даже не интересуясь, куда они идут. — Не знаю, не знаю, — нервно покусывая губу, ответила Милла, оглядываясь. — Я еще не придумала, что им сказать, да черт, я и сама не знаю, почему я вдруг не могу с ними общаться, как раньше. — Зато я знаю. — Конечно, ты все знаешь, — съязвила девушка. — Еще бы, — спокойно ответила Анжелина. — Ты же сама мне об этом сказала. Фреду, как ты считаешь, кто-то нравится, и ты боишься того, что он попросит у тебя совета. А теперь ты еще и завралась, не зная, как оправдаться. — Ох, ты так мастерски все разложила, диву даюсь, — сердито бросила Милла и удалилась по направлению к Большому Залу. Конечно, Анжелина была права, просто признавать это вслух не было ни малейшего желания. Думать о том, что сказать Фреду и Джорджу, тоже не хотелось, и девушка просто решила отпираться и уходить от разговора. В крайнем случае, можно все списать на затянувшуюся депрессию из-за новостей, которые она узнала летом, тем более, что это было правдой. Она даже стала уделять больше времени учебе, чтобы ни о чем не думать, но с давлением со стороны сестры и друзей становилось все тяжелее. Поймав взгляд Фреда, сидевшего за гриффиндорским столом, девушка нахмурилась и остановилась. Затем продолжила путь, и, усевшись на свое привычное место между близнецами, попыталась улыбнуться. — Может, расскажешь, наконец, что с тобой происходит? — спросил Фред. — Да все нормально, — махнула рукой девушка. — Немного устала, да и лето выдалось не самое лучшее… Ну, вы понимаете, — многозначительно подняла она брови. Близнецы, хоть и понимающе покивали, у Миллы было стойкое ощущение, что они до конца ей так и не поверили. Она бы на их месте тоже не поверила — то и дело она уходит от ответа, сбегает в библиотеку и врет на каждом шагу. К тому же, когда за ужином ей пришел ответ от Мартина, девушка спешно ретировалась, прихватив письмо и не отвечая ни на какие вопросы. Забравшись с ногами на свободный диван в гостиной, Милла открыла учебник по трансфигурации и развернула внутри письмо, дабы со стороны казалось, что она занята учебой. Дочитав письмо, девушка задумалась. Ее общение с Мартином ей нравилось, и все было бы идеально, если бы не пришлось скрывать сам факт переписки от лучших друзей. Да и письма становились все более… откровенными, что ли. То ли из-за того, что они не так много общались, пока Мартин был в Хогвартсе, то ли из-за того, что Милла тогда его жутко стеснялась, они достаточно мало узнали друг о друге, хотя общались почти весь год. Теперь же они писали друг другу длинные послания, все больше и больше раскрываясь друг перед другом. Милла чувствовала вину за это. Конечно, Мартин был уверен в том, что она встречается с Фредом (Милла не стала его переубеждать), но это было не так, и девушка чувствовала себя так, будто предает их обоих, да еще и Джорджа за компанию. — Как ты думаешь, — спросила девушка присевшую рядом Джинни, — отношения на расстоянии вообще возможны? — Поначалу да, — пожала плечами подруга. — Особенно если вы пишете друг другу длинные, красивые письма, — она окинула взглядом довольно объемный свиток пергамента у Миллы в руке и улыбнулась. — Правда, потом очень часто все сводится к тому, что с тобой что-то происходит, а его просто нет рядом, и вы начнете отдаляться. Но ты не расстраивайся, — добавила она поспешно, — это не всегда так! — М-м-м, я спросила чисто гипотетически, — смутилась девушка, пряча письмо в карман. — Хм, спасибо, Джинни. — Да не за что, — бросила на нее хитрый взгляд подруга. — Но знаешь, учиться тебе осталось всего-то год, а Франция не так уж и далеко… — Так, я пошла, — окончательно растерялась Милла и уже поднялась с дивана, но Джинни, засмеявшись, извинилась и отошла сама, увидев свою однокурсницу.***
В пятницу должны были состояться отборочные на место вратаря в гриффиндорскую команду по квиддичу. Милла, поначалу решив, что она в это время посидит в библиотеке, все же на них пошла. Возможно, причиной тому было то, что она на самом деле устала учиться, ведь времени прошло всего-то ничего, а она уже провела все свои свободные часы в библиотеке. Возможно, ей нужно было подышать свежим воздухом. Возможно, она хотела посмотреть на свою сестру в роли капитана. Возможно, ей было интересно, кто придет на отборочные. А возможно, это было связано с тем, что Фред сегодня за завтраком, заглянув ей в глаза, попросил прийти, чтобы отвлечься от проблем. — Ты выглядишь ужасно усталой, — сказал он тогда. — Тебе надо развеяться, тем более, завтра выходной, успеешь доделать все свои домашние задания на год вперед. И теперь Милла сидела на трибуне, подперев рукой подбородок и думала о том, что же она тут забыла, проклиная свою слабохарактерность. С другой стороны, то, что она все же пришла, может заставить близнецов решить, что она «возвращается в норму». Наверное, стоило меньше времени проводить в библиотеке, но в таком случае, где же ей еще скрываться от Фреда с Джорджем и их постоянных вопросов? Джордж, при всех его плюсах, никогда не сдаст ей их с Фредом тайн — будь то заговор против кого-нибудь, решение не включать ее в кампанию по тестированию Забастовочных Завтраков на первокурсниках или же новость о том, что Фред в кого-то влюбился. Конечно, зачем Джордж будет ей это рассказывать, особенно зная о ее чувствах к его брату. С другой стороны, Фред не выглядел, как влюбленный. То есть, конечно, он стал более странным, но Милла не видела, чтобы он искал кого-то глазами в Большом зале или же подолгу зависал, глядя на какую-то девушку. Нет, он все так же таскался за ней и Джорджем, да еще и пытался у нее постоянно выпытывать, почему она стала отдаляться. Может, Джордж прав, и ни в кого Фред не влюбился, а ей это просто приснилось? Милла уже начала серьезно сомневаться в том, что слышала. А еще та девушка могла ему отказать, ну, а Фред, в силу своего характера, просто не стал показывать на людях свою грусть по этому поводу. Обиженно скрестив руки на груди, Милла исподлобья посмотрела на друга — надо же, его отшили, а она даже не в курсе, что это была за девушка. — Привет! — послышался знакомый голос. — А? — вынырнула из своих мыслей Милла. — А, привет, Гермиона. — Ты в порядке? — поинтересовалась девушка, присаживаясь рядом. — Выглядишь расстроенной. — М-м-м, нет… В смысле, да, да, все в порядке, я просто задумалась, — все еще размышляя, ответила Милла. Ну надо же, как она накрутила себя. Пора заканчивать сочинять себе проблемы, а потом грузить себя из-за них, решила девушка, запуская пятерню в волосы и взлохмачивая их. — Что это у тебя такое? — спросила она, повернувшись к Гермионе. Та, вместо того, чтобы смотреть на игру, вытащила из сумки невообразимого вида вязанный предмет и взялась за спицы. — Ах, это? — улыбнулась Грейнджер. — Это шапки. Для домовиков. — Ох, Гермиона, ты все еще носишься со своим обществом, название которого в приличном обществе произносить неприлично? — вздохнула Милла, благоразумно умолчав, что шапки похожи на что угодно, кроме шапок. — Во-первых, я ни с чем не ношусь, — оскорбилась девушка. — Во-вторых, чем вам всем не угодило название? Это же… — Не надо, я помню, — прервала ее Милла. — Но ты должна понимать, домовики тебе за это спасибо не скажут. — Они просто сами не понимают, чего они хотят, — завела привычную песню Гермиона. — Веками волшебники ущемляли их права, конечно, они ведь не знают другой жизни. Но… Она продолжала что-то говорить, но Милла замотав голову шарфом так, что снаружи осталась торчать только макушка, уже ее не слушала.***
На следующий день, еще раз поздравив Рона Уизли с назначением на пост вратаря, Милла ушла в библиотеку. Нужно было ответить Мартину — не хотелось задерживаться с этим делом, тем более, что вчера после устроенной вечеринки сил сочинять нормальный ответ не было. Можно было бы накатать что-нибудь, но девушка решила написать хороший, развернутый и длинный ответ. В конце-концов, Мартин был чуть ли не единственным из ее друзей, кто на нее круглосуточно не давил. Наверное, это из-за того, что они не видятся каждый день, а только переписываются, но, тем не менее, это было хоть что-то приятное, и не требовало от нее никаких моральных усилий как, например, разговоры по душам с Анжелиной или Фредом. Найдя стол в самом углу, девушка достала из кармана вчерашнее письмо и, положив его рядом с пустым свитком пергамента, принялась за ответ. — Эй, Милла! — услышала она голос Фреда и глубоко вздохнула. Похоже, это будет тяжелый день. — Кому письмо? — поинтересовался друг, наклоняясь к ней чтобы заглянуть через плечо. — Не твое дело, — поспешно ответила Милла, закрывая руками написанное. — Что ты тут делаешь? — Да вот, подумал, что в библиотеке что-то раздают, раз уж ты тут постоянно пропадаешь. — А где Джордж? — раздраженно спросила девушка, заталкивая письмо и начатый ответ в сумку. — В Большом зале. А ты решила теперь еще и не есть? На днях с ужина унеслась, сегодня вот на завтрак не явилась. Ты итак невысокая, если начнешь морить себя голодом, можешь исчезнуть. Хотя тогда тебе и плащ-невидимка не понадобится, сможешь воровать ингредиенты у Снейпа, и тогда… — Ладно, ладно, я тебя поняла, — перебила его девушка. — Все поняла, идем завтракать. — Вот, так-то лучше, — довольно ответил Фред, открывая перед ней дверь библиотеки. — Давай, улыбнись еще, и тогда все будет вообще замечательно. Может, и вправду будет, подумала Милла, ощущая, как губы сами растягиваются в улыбке. Ведь день начался просто чудесно.