Услышь мой рёв! История дома Ланнистер в Войне Кольца

— Гребите быстрее, — истошно вопил Эурон, вглядываясь в сторону выхода из гавани. Позади гремели барабаны, пират знал, что преследователи уже близко. Обычно он бы стоял на баке, если не на бушприте корабля, но теперь держался около мачты. Его силы еще не восстановились после ранения: трудно было удерживать равновесие, когда отрубленную в запястье руку заменял массивный железный крюк.       Его сердце замерло, скованное страхом, когда он увидел, что путь в залив перекрыли два корабля под черными парусами. А над головой раздался ужасающий скрежещущий крик, страх в душе Грейджоя сменился леденящим ужасом, — огромная крылатая тварь, едва не задев мачту, пронеслась над ним на бреющем полете. На мгновение посетила дикая мысль отыскать драконий рог, но посмотрев на спину чудища, он увидел фигуру в черном и понял, что валирийская реликвия бесполезна.       Экипаж вопрошающе смотрел на капитана. — Остановиться и лечь в дрейф, — опустив руки, прорычал Грейджой. Спустя какое-то время к борту «Молчаливой» привалились корабли преследователей. — Капитан Грейджой, пройдемте со мной, — обратился к нему сошедший на борт галеи Херумор, и вдруг отвернулся в сторону, — мне жаль, что так вышло.       «Мне вдвое хуже», горько подумал Железнорожденный. — Шабаш! — проворчал он своим немым. Абордажные крюки с других кораблей надежно сковали «Молчаливую», галею поволокли на буксирах обратно в Умбар.       Разум Эурона неистово метался от одной мысли к другой: он все искал путь к бегству, но без толку. Загремели цепи, это их пришвартовали к причалу. Пират даже не сопротивлялся, когда двое воинов надевали на него кандалы; смущенные немые только тихо наблюдали, не зная, что и делать.       Грейджоя тащили по улицам, в него швыряли огрызки фруктов и прочие отбросы. Той самой толпе, что так радовалась, когда он входил в порт, нагруженный золотом и прочей добычей, теперь не по нраву пришлось то, что он вернулся, а их родные и близкие — нет. Наконец, добрались до дворца наместника — вестеросца приволокли прямо в кабинет уже ожидавшего его Салеза. — Сбежать норовишь? — ехидничал умбарец, — ты действительно думал, что сумеешь вот так уйти, не ответив за свой провал, а, капитан Грейджой?       Эурон лишь злобно таращился на своего бывшего соправителя. «Отпусти меня эти олухи хоть на долю секунды, я же этот крюк тебе в глотку засуну», думал он, но шанса на это не предвиделось, поэтому приходилось просто молчать. — Наш флот истреблен, — продолжал Салез, вальяжно откинувшись в кресле — мы утратили контроль над морем, отдали его противнику… Хочешь верь, хочешь, нет, капитаны и ранее подставляли гавань, и гораздо сильнее, чем на этот раз. Я-то склонялся к тому, чтобы дать тебе еще один шанс. Зная твои наглые повадки, избавиться от тебя было бы сложнее. Да только теперь я умываю руки, — растянул он рот до ушей, — сам посланец Темного властелина прибыл разобраться с тобой… Отведите его вниз, наш гость его заждался, — приказал он стражникам. — Я не боюсь гонца Темного властелина, — исполнился Эурон фальшивой бравады, — это по его благословению я прибыл сюда. — Ну, если он прикажет вернуть тебе власть, я, так и быть, прилюдно принесу извинения, — смеялся удивленный наглостью Салез, пока охранники силком тащили Грейджоя к двери.       Его провели по коридорам дворца, пока не добрались до черных дверей, покрыты странными письменами. Один из стражей распахнул их — за ними скрывалась темная лестница, ведущая вниз; второй зажег факел. Медленно начали спускаться. Ступени были узкие, пират даже подумывал о том, чтобы сбить конвоиров с ног и сбежать. Но внутренности его сковало леденящим страхом, он понял, что отсюда не выберется. Источник ужаса предстал перед ним, когда, наконец, спустились в подземелье, где уже ожидала фигура в черном облачении. — Эурон Грейджой, — проскрежетал голос. Существо подняло руку и указало на ступени. — Оставьте нас…       Стражники поняли, что к чему, и поторопились убраться наверх.       Железнорожденный поборол испуг, грозивший перерасти в медвежью болезнь. Пара факелов на стене разгорелась сама собой, осветив стол в центре комнаты — по его сторонам крепились кандалы, а на стенах висели клинки, иглы да пилы. — Так, значит, ты Король-Чародей Ангмара, — расхрабрился Эурон, — прибыл лично, чтобы меня пытать? — Я не он. У него дела поважнее, — рассмеялось черноплащное нечто и указало на пыточные инструменты на стене, — чтобы причинять боль, никому из Девятерых не требуются столь грубые инструменты.       И из складок одеяния кольценосец извлек хрустальный шар. — Это мое, — проворчал он, — я его нашел, и принадлежит он мне! — Тому, кто мнит себя могучим пиратом, не пристало так торопиться ссылаться на право собственности, — отпустил издевку кольценосец, приближаясь к своему пленнику. С каждым его шагом на лице Эурона выступал пот, хотя в комнате и становилось ощутимо холоднее. Призрак наложил руки на связывавшие пирата оковы и они упали к его ногам. — Положи руку на палантир, пришла пора разобраться еще с одним колеблющимся прислужником.       Не сводя глаз с фигуры в плаще, пират торопливо потянулся к сфере уцелевшей рукой, ухватился за нее и ощутил знакомый порыв, его словно протащило сквозь здание в небеса над городом. Но он был не один, рядом с ним мерцала бледная фигура, высохшая как мумифицированный труп, в короне и с кольцом на пальце. «Так вот, как они на самом деле выглядят», понял он, «вот она, цена бессмертия». Усохшее создание схватило его руку. Подул ветер, и они очутились над башней Изенгарда, снизу поднимался дым из многочисленных ям. — Колдун! — прогремел его голос, — я знаю, что ты здесь! Покажись!       Множество ярких лучей света, красных, синих и желтых, смешались и слились воедино в белое сияние: появился Саруман. — Что привело тебя, мерзкий прислужник Саурона? — прошипел волшебник, держа перед собой посох. И вдруг обратил внимание на пирата. Пробормотал: — Грейджой… Удивлен, что ты все еще жив. — Что мертво, умереть не может, — тихо ответил Эурон, — но восстает вновь, сильнее и крепче — Значит, его можно снова умертвить, и так снова и снова, пока не надоест, — глухо ответствовал Саруман и обратился к назгулу: — для чего ты здесь? И зачем ты притащил ко мне этого дурака?       Вдруг Эурон почувствовал как боль крушит его тело. Опустив глаза, он в ужасе увидел, как с него слезает кожа, обнажая грубую кровянистую ткань. Он заорал, — но его зубы вылетели изо рта и скрылись в клубах дыма внизу. — Я здесь, чтобы дать тебе последний шанс отбросить свое безумие и вернуться в нашу паству, Курунир, — заглушил вопли Эурона голос назгула. — ибо последствия, в случае, если ты отвергнешь это предложение, будут ужасающими. Вокруг Грейджоя закружилось облако жгучей пыли, зазубренный зернистый песок забивался в покрывавшие тело раны, хотелось визжать от боли.       Саруман ахнул, но в голосе его прозвучала ярость. — Меня не смирить подобными угрозами, скоро уже вы склонитесь предо мной! — Ты, верно, думаешь, что ты единственный умник, который узнал, где находится Единое кольцо, — ответил ему назгул, — но даже сейчас армии Востока идут в поход на тебя и на лошадников. Твоя башня рухнет, а твое уродливое отродье рассеется прежде, чем ты получишь вожделенный трофей в руки. — Пожалуйста, — умолял захлестываемый песком Эурон, — прекратите или дайте мне умереть… — Подумай, колдун, — засмеялся кольценосец, — или скоро запоешь как капитан Грейджой.       Порыв ветра вновь вернул пленника в умбарское подземелье. Он стянул руку с палантира и ощутил, как подкашиваются поджилки. Подступил рвотный позыв и Эурона стошнило на пол. Утирая с лица рвотные массы, он засунул палец в рот и испытал облегчение: все зубы были на месте. — Встань, — сказал ему назгул.       На это понадобилось время, но пират медленно, с усилием, поднялся на ноги. Пошевелил искалеченной рукой с крюком. «Я им себе горло перережу», горько думал он, «не позволю, чтобы он снова заставил меня ощутить это…» — Дальнейшее наказание может быть только следствием последующих провалов…или неподчинения приказам. — Так я останусь здесь? — замер Эурон. — Нет, — пояснил назгул, — один из слуг хозяина скоро тебя заберет. Тебе повезло, что наш повелитель не избавляется от своих инструментов, до тех пор, пока они окончательно не перестанут приносить пользу.       «Пользу? Использовать меня?», подумал он. — Полагаю, меня можно убедить вновь взвалить на себя бремя войны, если бы вы помогли мне вновь утвердиться…– вернулось к Грейджою прежнее нахальство. Но, оборвав эту речь, назгул молниеносно ухватил его за шею и медленно оторвал от пола; пират засучил ногами, не чувствуя опоры. — Не пытайся вновь торговаться со мной, Грейджой! Ты видел только тень, но не думай, будто познал тьму.       Кольценосец медленно опустил его на пол и разжал хватку на шее, Эурон отшатнулся назад и принялся тереть сдавленное горло. — Если ты так жаждешь награды, то знай, что тебе вновь предстоит встретиться на поле боя с тем, кто тебя сразил.       «Тот, кто меня сразил? Гондорец Боромир!», понял Грейджой и его сердце разгорелось жгучей ненавистью «Да, это по его вине все произошло, если бы не он, я бы правил морями». — Я в полном вашем распоряжении, — глухо произнес он. — Прикажу наместнику снабдить тебя и твоих людей всем необходимым для дороги, — сказал назгул, подходя к лестнице. Когда прибудет Черный Змей из Харада, ты отправишься на север вместе с его армией, меня же ждут другие дела. — Что насчет моих кораблей? — спросил Эурон, — что насчет «Молчаливой»? — Тебе их вернут, когда ты сможешь их вновь использовать. — Я не понимаю, — нахмурился пират. — Следуй за мной, — коротко и ясно приказал назгул, а бывший Капитан Порта беспрекословно ему повиновался. Колдовское создание поднялось вверх по ступеням в дворцовые палаты, впереди же ждала еще одна винтовая лестница, которая привела на вершину высокой башни, которая господствовала над городом. На одном из шпилей восседала крылатая тварь, та самая, что сорвала до этого бегство Грейджоя из города; распластав крылья, она приветственно заревела, когда ее хозяин встал на краю балкона башни.       И Грейджой ахнул, увидев вдалеке за городскими стенами приближающееся войско. Его внимание привлекла колонна огромных зверей в ее составе. Конечно, в Эссосе он насмотрелся на слонов, но эти существа были раза в три крупнее тех, что он видел ранее. — Мумаки могут протащить несколько твоих ладей через пустыню к реке Порос, — пояснил назгул, приманивая свое летучее чудище. — Так мы войдем в Андуин мимо всех вражьих патрулей, — полезли на лоб глаза Эурона, но его восторг тут же улетучился: — но что толку? Даже такие могучие создания смогут в лучшем случае тащить три-четыре судна. — Повинуйся полученным приказам, и, когда настанет час, мудрость Темного властелина будет тебе явлена, — проскрежетал кольценосец. Его крылатая тварь уже подлетела к своему всаднику и расположилась на краю башни. Прежде чем забраться на нее, фигура в плаще в последний раз посмотрела на Грейджоя: — Не подведи Повелителя в очередной раз.