Услышь мой рёв! История дома Ланнистер в Войне Кольца

      Чтобы заглушить боль в Тириона влили очередную порцию орочьего снадобья, но лицо карлика все еще пульсировало от отеков и синяков полученных в наказание за соучастие в побеге Пиппина. Сначала орки попытались заткнуть ему рот, но сломанный нос не давал дышать. Опасаясь, что Полумуж задохнется, Углук убрал кляп при условии, что пленник будет молчать, иначе будет снова избит.       Теперь орки двигались медленнее, растянувшись по лесу. Там царила невероятная тишина, нарушаемая только хрустом осенних листьев под ногами идущих солдат. Это было очень странно, как только они проходили мимо, прекращались пение птиц и жужжание насекомых. Но карлик был уверен: за деревьями что-то движется. Угулк тоже что-то слышал, и его пленник явно чувствовал, насколько нервничает изенгардский капитан, пока орки искали сбежавшего хоббита.       От болтанки за спиной Углука у Тириона закружилась голова. — Я что-то нашел, — крикнул один из отряда и протянул подбежавшему Углуку небольшую пряжку в виде листа. Изенгардец осмотрел ее на свету и ухмыльнулся. — Листья из Лориена просто так сюда не заносит, — прорычал он и огляделся. Закричал: — я знаю, что ты рядом! Выходи немедленно, и тебе не причинят вреда!       Несколько орков захихикали, но их предводитель бросил на них сердитый взгляд, заставив замолчать.       Совсем близко впереди раздался шорох. Углук сделал быстрый, почти неразличимый жест рукой, и несколько орков, тихонько крадучись, двинулись вперед. — Помогите! — раздался голос Пиппина. Выглянув из-за спины орка, Тирион увидел, что хоббит болтается на ветвях; у него екнуло сердце. — В лозе дурачок запутался, — расхохотался Углук — давайте-ка срежем его оттуда!       Но тут Пиппин качнулся, и что-то потащило его вверх. Углук и остальные орки замерли. — ХАРРРУУУУММ! — прогремел гулкий голос — как смеете вы осквернять это место!       У Ланнистера полезли на лоб глаза — одно из деревьев шевельнулось и шагнуло в их сторону, Пиппин был высоко у него на ветвях. «Нет, это не ветка. Это рука!» Теперь нечто было видно целиком, руки и ноги его были подобны человеческим, но кожу покрывала гладкая коричневая кора, из тела во множестве прорастали листья и торчали веточки. Вместо волос были листья с россыпями красных ягод. Потом Тирион обратил внимание на размеры: существо было большим, намного больше Грегора Клигана, больше тролля, и уж явно огромно на фоне орков. С криком обрушило оно суковатый кулак, с телегу размером, на ближайшего орка: земля и деревья содрогнулись от этого удара. — Убейте его! — скомандовал Углук, но большинство орков развернулось и засверкало пятками. Один из смельчаков рискнул рубануть великана по ноге мечом, но тот гневно загудел и пнул воина, словно собачонку, с тошнотворным хрустом впечатав его в ствол ближайшего дерева. Для истощенных бегом изенгардцев это было уже слишком, их строй сломался, они разбежались в разные стороны. Углук, злобно чертыхнувшись, скинул Тириона наземь. — Я еще вернусь за тобой! — прошипел он, обнажив меч.       С изумительной скоростью орочий главарь подбежал к созданию и прыгнул на него, хватаясь за грубую кожу и взбираясь все выше, пока почти не достиг лица. Великан заревел, рука его попыталась схватить противника, но меч воина Белой длани успел ударить его, лишь чуть-чуть не выколов глаз. Звук был, словно топором рубили дерево. На сей раз раздался крик боли и гигант чуть было не выронил Пиппина. С ревом Углук снова занес меч, но существо успело его схватить, предотвратив удар и оттащив противника от своего лица. Орк отчаянно боролся и яростно рубил руку, но пальцы гиганта с хрустом сжались, дробя ему кости; изенгардец замер и обмяк. На лице ожившего дерева читалась гримаса отвращения. — Грязное дело, — громыхнуло оно, сбросив труп на лесную подстилку. Поднесло Пиппина поближе и, когда оно повернулось, то Тирион заметил живицу, стекающую, подобно крови, из раны под глазом.       Снова раздался гул из леса и появился еще один человек-дерево, этот был выше своего товарища, имел более угловатый вид и был обладателем густой мшистой бороды, покрывавшей пятнистую кору. Зазвучали стонущие звуки, подобные треску древесины: Ланнистер понял, что существа переговариваются друг с другом. Он бросил взгляд на Пиппина, все еще зажатого в деревянном кулаке, перепуганного, с круглыми от страха глазами. «Я должен что-то сделать», думал он, но будучи связан по рукам и ногам, со сломанной ногой, карлик не знал, что предпринять и чем это обернется. Рядом он заметил оброненный меч и решил для начала перерезать веревки. На это у него ушло несколько минут, существа же тем временем все продолжали разговор на своем странном языке. Освободив руки и развязав ноги, он уставился на ожившие деревья: «и как такому вообще вред нанести? Разве что огнем подпалить…»       Теперь же оба существа изучали Пиппина, все еще слишком напуганного, чтобы говорить.       «Ну, по крайней мере, они не кровожадные дикари и понимают всеобщее наречие». Пульсирующая боль ударила в ногу и карлик скривился. «Мне все равно в одиночку отсюда не выбраться…» вздохнул он, натянул самую дружелюбную улыбку и встал, с трудом удерживая равновесие из-за сломанной ноги. — Здравствуйте, — обратился он, стараясь звучать как можно более радушно, — друзья мои, благодарю вас за освобождение из лап этих бандитов!       Оба создания бросили на него взгляды и медленно подошли ближе, земля задрожала под их шагами. Тирион нервно сглотнул, когда они недоуменно на него уставились, подойдя ближе. — Этот, по крайней мере, разговаривает, — громыхнул тот, что с бородой. — И я р-разговаривать умею, — наконец, заикнулся о себе Пиппин. — Тоненьким голоском, — подметил державший хоббита. — Кто вы и что вы? — пророкотал бородатый, — я знаю всех существ, но слишком давно не путешествовал по миру. А нынче из Изенгарда наперебой лезут новые твари. — Мы не из Изенгарда, — спешно уверил дерево Тирион. — Я хоббит! Из Шира, — с жаром заявил Пиппин. — Никогда не слыхивал ни о хоббитах, ни о Шире, — сказал бородатый, — да и не похоже это на эльфийские имена… Кто же вам их дал? — Да, я так понял, мы сами себя назвали… — смутился Тук. — Кгуммм… – теребило существо свою мшистую бороду, глядя на Тириона, — а тебе есть что по этому поводу сказать? — Нет, — начал Ланнистер, — видите ли, я не хоббит, я просто человек очень маленького роста. Боюсь что… — А вот тут что-то не так! — молвил гладкокожий, — посмотри на него, Древень, он слишком мал для человека, да и лошади у него нет. — Тише, тише, Скоростень, — урезонил его бородач («значит, его зовут Древень…»), — давай не будем так торопиться, одни деревья вырастают высокими, другие низкими настолько, что их можно спутать с кустарником или травой! Наверняка то же самое можно сказать и про людей, и про этих «хоббитов»…Хотя это все равно может быть уловкой… – наклонился он ближе к Тириону. — Это не уловка, — попытался убедить их карлик, — все, как я и говорил, я просто не дотянул ростом до прочих людей…а мой друг это хоббит из Шира, могу ручаться за это. Сам я прибыл из Западных земель! — Один чужак готов поручиться за другого, — пробормотал Древень, — для того, чтобы узнать правду, с этих разговоров толку мало, но, по крайней мере, ты кажешься словоохотливым…да и торопишься представляться в открытую. Не думаю, что они орки, — оглянулся он на Скоростеня.       «Вот, сдвинулось дело с мертвой точки»… — Теперь, раз мы обсудили народы, то, наверное, на очереди имена и титулы? — заметил Полумуж, — я Тирион Ланнистер, сын Тайвина Ланнистера, владыки Утеса Кастерли и Лорда-Хранителя Западных земель. — Что ж, рад знакомству, Тирион Ланнистер, — прогудел Древень, — хоть я и не знаю, где эти Западные земли находятся. — А я Перегрин Тук, сын Паладина Тука, тана Шира! — представился Пиппин. — Имена за именами, — ответил Древень, — но в любом случае мы тоже скажем, как вам нас называть на своем языке.       И указал на своего собрата. — Вот этот юный лесовик — Скоростень, а я — Древень, старейший из онтов в этих лесах. — Онты? — спросил хоббит, — Вот как вы зоветесь? В смысле, ваше племя?       Кажется, Древень вздохнул. — Неужто прошло так много времени, что о нас даже сказок не осталось? Да, мы онты, пастыри и защитники деревьев.       Жестом он указал Скоростеню опустить Пиппина на землю. — Теперь пора вам обоим ответить на вопросы. Что за дела привели вас в лес вместе с орками? — и голос великана снова стал гневным, — Вы водите дружбу с Изенгардом? Не смейте мне лгать! Я все равно узнаю! — Конечно же мы не водим дружбы с Изенгардом, — негодующе объявил Пиппин, прежде чем Тирион успел что-то сказать, — Мы были у них в плену! Я вот едва сумел от них убежать, когда вот этот, — указал хоббит на Скоростеня, — поймал меня своими ветвями! — А может быть, ты шел впереди них, чтобы предупреждать о ловушках? — не остался в долгу онт, раздраженно поглядывая на полурослика. — Давайте-ка не будем забегать вперед, — торопливо сказал Тирион, неодобрительно покосившись на хоббита. — Согласен, — молвил Древень, — поспешишь — ошибок натворишь! Давайте-ка сначала! Эти орки схватили вас, но почему, вот вопрос?       Карлик и хоббит переглянулись. — Не знаю, будет ли разумно говорить, — сказал Тирион, — нам бы узнать вас получше. — Мы не знаем, на чьей же вы стороне, — неуверенно вторил Пиппин. — На чьей стороне? — засмеялся Древень, но в смехе этом чувствовалась грусть. — быть может, однажды ты поймешь, что нет никаких сторон. Есть те, с кем тебе какое-то время по пути, потому что вы идете в одну сторону. Они помогут тебе пройти твой путь или справиться с теми, кто против, но их путь это не твой… И вы не в силах помочь друг другу найти выход в конце вашего пути, даже если вам сильно того хочется.       «Этот человек, точнее, онт, в политике понимает», подумал Тирион. – Что ж, хорошо, — сказал он вслух, — каким же путем вы следуете? Быть может, наши дороги разделятся здесь, быть может, мы попутчики… Мой путь это война с Изенградом. А ваш? — Хммм, загудел Древень, — может статься, да, может статься, что и нет.       Он смерил Тириона взглядом. — Ты знаешь больше (то было утверждение, никак не вопрос). Мы, онты, народ осторожный. И если нам предстоит решить, как действовать дальше, то новости из окружающего мира для этого будут весьма полезны.       Кажется, теперь, он ожидал реакции Тириона.       «Значит, он не союзник колдуна, но не союзник и Гондору с Роханом». Мысли Полумужа обратились к Хранителю Кольца, хранителю и сияющему золотому ободку, который он увидел всего на мгновение. «По крайней мере, это останется в секрете». — Новости, — заговорил Ланнистер, — понятие широкое. Что же вас интересует больше всего? — Все меня интересует, — громыхнул Древень, — расскажи всего понемногу, так вот все и опишешь. — Значит все, — с расстановкой произнес карлик, — весьма длинная выйдет история, особенно как для такого места, как это… — У меня тут дом недалеко, — заметил Скоростень, — думаю, мои еда и питье всех устроят.       Кажется, Древень хихикнул. — Так торопится, что даже не позволил тебе закончить свою мысль, сударь Тирирон! Но, думаю, он прав, если вам много чего нужно рассказать, будет лучше сделать это на полный желудок и после отдыха.       Вдруг деревья начали громко скрипеть и качаться, словно под крепким ветром. Древень и Скоростень огляделись, потом переглянулись. — Они разговаривают с вами, да? — спросил Пиппин, — что происходит? — Хммм… — поглаживал бороду Древень, — кажется, очередные чужаки пробираются между деревьями. — Орки? — задался вопросом карлик, — большинство и них сбежало, они все еще могут быть где-то рядом. — Нет, — вздохнул Древень, — не думаю я, что орки смогут уйти далеко. Деревья стали дикие, слишком мало стало онтов, чтобы их пасти, как было раньше. И если они завидят какую-нибудь нечисть, типа орка, то нападут на нее сами, прежде чем она сможет нанести им вред. Там люди, конные, — вытянул он шею, и вдруг глаза его расширились, — а с ними еще и эльф? Странные вести… Ни один эльф не появлялся в нашем лесу за прошедшую эпоху. — Это же Леголас, он наш друг! — воскликнул Пиппин. — Древень, — спросил вдруг Тирион, — а у предводителя этих людей, случаем, не длинная желтая борода?       Онт слегка усмехнулся. — Деревья могут рассказать многое, но, все равно, они всего лишь деревья. Если это ваши друзья, то они принесут еще вести, о себе расскажут, да и о вас многое прояснят.       Он повернулся к Скоростеню и в течение нескольких минут они скрипели друг на друга на своем наречии, прежде чем Древень развернулся и двинулся в сторону границы леса. — Кажется, ты ранен, сударь Тирион? — прогудел Скоростень. Вдруг его могучая рука опустилась вниз, обхватила Ланнистера за талию и оторвала от земли. — Позволь, я пока понесу тебя.       Онт осторожно усадил карлика себе на плечо. Поглядев в сторону, Тирион увидел, что то же самое проделал он и с Пиппином. — А теперь держитесь!       Древесный великан шаткой походкой двинулся вперед, так что Тирион поторопился последовать его совету и схватился за ветку, чтобы не упасть. Через лес шли с легкостью: онт просто перешагивал все те корни, ямы и кустарники, на которых обычного размера путник споткнулся бы и упал. Хотя Скоростень сознательно шагал делал медленно и обдуманно, все равно казалось, что они двигаются быстро. Во всяком случае, быстрее, нежели мог бы идти человек. Вскоре добрались до большого каменистого холма. Рядом с неторопливо текущим ручьем Тирион разглядел полукруглый вход, который поначалу принял за пещеру. Когда подошли ближе, то Полумуж увидел каменный стол, выше своего роста, и большой валун, который заменял кресло или табурет. Внутри Скоростень аккуратно ссадил их на пол, а сам пошел к противоположному концу пещеры, к массивной полке. Он вернулся с парой деревянных кружек и поставил их перед карликом и хоббитом. — Боюсь, это самая маленькая посуда, что у меня есть, — извинился он, — питье наше штука отменная, и настроение поднимет, и сытости прибавит. Тирион наклонился и взял кружку двумя руками. Она была непропорционально велика для него, потешное, наверное, выходило зрелище со стороны. А наполнена она была ярко светящейся зеленой жидкостью…по крайней мере, он подумал, что это жидкость, ведь, подобно ней, оно отливало и перетекало, когда он трогал сосуд. Но в глубине вещество казалось желейные, если не твердым, были в нем частицы, которые, вроде как, не двигались вместе с остальной частью напитка. — Скоростень, — неуверенно обратился он к хозяину жилища, — ты уверен, что это людям пить безопасно? — А это вкусно! — вмешался Пиппин, уже перемазавшийся лицом в зелени напитка. Пытаясь взять чересчур большую для него кружку удобнее, он едва не опрокинул ее, вылив содержимое на лицо. На миг Тирион уставился на хоббита. — Чего смотришь? — спросил смущенный Тук. — Жду вот, умрешь ты после такого или нет, — беспечно заметил Ланнистер. — Ну как, в дрожь не бросает? Быть может, жжение появилось? — Единственное жжение, которое я ощущаю, — обиженно ответил хоббит, — сродни тому, что чувствуешь, когда крепкого алкоголя хлебнешь. — Стоило захватить орочьего снадобья у Углука, — пробормотал Тирион. — То была редкостная отрава, — скривился Пиппин, — не порть вкус хорошего напитка воспоминаниями о такой дряни. — Все, что, так или иначе доставляет удовольствие в этой жизни, это яд, — заметил Полумуж, — и не настолько оно было плохое, я даже могу вспомнить несколько закусок, под которые оно хорошо пошло бы.       Хоббит сморщил нос. — Не знаю, кто там тебе готовил, но этой гадости место в сточной канаве, а не на столе.       И наклонил кружку, чтобы сделать еще пару глотков онтова питья. — И, наконец, — утер Пиппин лицо, — если ты так любишь яды, то ничего не теряешь, если хлебнешь этого!       «Ну, раз он до сих пор жив, то, наверное, все-таки оно безопасно…». Тирион уставился на напиток и вздохнул. — Кажется, меня перехитрили.       Он пригубил немного онтова питья. Вкус у него был какой-то древесный, но чувствовалась в нем и какая-то сладость. Прополоскал им рот и проглотил, ощущая тепло, разливающееся по всему телу снизу вверх, от самых кончиков пальцев.       Скоростень со своей порцией напитка присел рядом с ними. — Ну как, годится? — спросил он, — если нет, могу воды принести. — Очень вкусно! — сказал Тирион, вновь поднимая кружку обеими руками для очередного глотка. И добродушно спросил: — Скоростень, а кто правит онтами? Король у вас есть? — Правит? — переспросил тот, — я не знаю, что ты под этим подразумеваешь, да и о королях слышал только из сказаний. — Кто принимает решение за онтов? — спросил Тирион, ненадолго задумавшись, — если орки из Изенграда тревожат лес, кого вы попросите о помощи. — За онтов решают онты, — ответил Скоростень, потирая подбородок, — Древень среди нас старейший, он поддерживает порядок если дело доходит до споров или забот.       Кажется, Пиппин понял, к чему клонит карлик. — Что он будет делать с Саруманом? — спросил хоббит. — Это очень важное решение. Древень думает, что будет слишком неосмотрительно принимать его в одиночку. Поэтому он созывает Онтомолвище, — сказал онт, и, видя непонимание слушателей, продолжил: — это совет всех онтов, на котором и рассматриваются важные вопросы. Я вот не пойду, — громко хмыкнул он, — я свое решение принял, и каждый, кто прислушался бы к моему голосу, его знает. — Так вы выступите на войну с Изенгардом? — восторженно спросил хоббит. — Поспешный вывод, впрочем, основанный на моих словах, — ответил Скоростень, — но, да, я-то уж точно… Может статься так, что на Онтомолвище к вам прислушаются больше, чем ко мне, — смерил он их глазами. — Что ты в виду имеешь? — спросил Пиппин. — Древень хочет узнать, кто же еще воюет, — предположил Тирион, — в зависимости от того, что он узнает от наших друзей, он и поймет, что сказать остальным онтам. — В самом деле, — кивнул Скоростень, — есть те, кто боится, некоторые просто-напросто не такие скорые на дело, как я. Вот Древень и хочет, чтобы все они узнали о том, кто уже встал против колдуна. — А сам Древень хочет войны, как думаешь? — задал новый вопрос хоббит. — Древень, — пытался подыскать нужные слова Скоростень, — он очень хорошо понимает, что у вас, малышей, на уме, да и у остальных онтов тоже… Он один из немногих, которые видели войну… Не думаю, что он ее хочет. Но знает, что может наступить такая, в которой придется сражаться. Он хорошо знает Сарумана, вернее, знал, пока тот не изменился. После всех этих орков, после вашего прибытия, думаю, у него уже не осталось сомнения насчет махинаций волшебника, по крайней мере, их сути.       Деревья снаружи вновь начали качать ветвями. Тирион и Пиппин уставились на Скоростеня, желая получить объяснения. — Это Древень нашел ваших друзей, — рокотал онт, — они идут сюда. И Тирион отставил в сторону свой напиток, торопливо поднимаясь на ноги. И едва ему удалось встать, как наложенный орками лубок свалился с его ноги. Изумленный карлик опустил глаза и увидел, что его нога совершенно зажила. Чтобы окончательно убедиться в том, Полумуж несколько раз перенес на нее свой вес. Хотя пару раз он и ощутил острую колющую боль, но опираться на нее было уже можно. — Вот как онтово питье тебе помогло, — улыбнулся Скоростень, — оно укрепляет кору… и кости! — Весьма укрепило, — согласился Тирион, переменяя опорную ногу и разглядывая место заживающего перелома. Вдруг он нахмурился: его штаны теперь едва закрывали половину ноги. — Что-то в тебе поменялось, — выпалил Пиппин, — да ты, кажется, подрос! — Что за нелепость, я не мог стать…– пробормотал Тирион, но, бросив взгляд на стол, который он видел до этого, карлик понял, что теперь его крышка, в которую он прежде упирался лбом, теперь на уровне его глаз. — Неужели я стал выше?!