Услышь мой рёв! История дома Ланнистер в Войне Кольца

      Клиган и Голлум ковыляли по бесплодному восточному берегу реки, тишина вокруг нарушалась только звоном цепи, все еще сковывавшей ногу существа. Теперь рыцарю было понятно, почему это место называлось Бурыми равнинами, единственной растительностью на здешних холмах были только редкие заплатки высохшей желтой травы, следов животных не было видно вовсе. Голлум вел его вперед, каждые несколько минут останавливаясь, чтобы понюхать воздух или просто закрыть глаза, словно к чему-то прислушиваясь. Говорил пленник мало, часто просто указывал, куда идти дальше, не произнося ни слова.       В первую совместно проведенную ночь Сандор боялся, что Голлум нападет на него во сне. Он обмотал цепь вокруг запястья и с полузакрытыми глазами прождал несколько часов. В какой-то момент вестеросец все же отключился, но разбудил его тихий звон звеньев. Приоткрыв глаза, Клиган проследил, как Голлум выбирает большой камень и прикидывает его в руке. «Ах, ты, маленький ублюдок», злобно подумал он и выждал, когда пленник подберется ближе. Ему удалось сохранить молчание нужное время. — А ну, брось, — пробормотал он, стараясь придать своему голосу более сонное звучание, чем было на самом деле. Голлум замер. — М-мы только….       Но Клиган живо прервал его заикающуюся речь, он встал на ноги и навис над мелкой тварью. Голлум сам по себе был неприятными и вызывающим тревогу зрелищем: немногие оставшиеся пряди волос на голове, кривые зубы, над которыми торчала пара неестественно больших глаз…только Сандор знал, что его собственный глумливый оскал выглядит куда более устрашающе. — Больше так не делай, даже не пытайся, — угрожающе сказал рыцарь, его рука потянулась к поясу и извлекла из ножен меч. Пес упивался ужасом в глазах Голлума. Вытянув оружие перед собой, он аккуратно приставил кончик клинка к щеке существа и взрезал ее, выдавив капельку алой крови. — Надеюсь, мы друг друга поняли?       В глазах у твари встали слезы, она неистово замотала башкой в знак согласия. После этого вестеросец уже крепко спал с чистой совестью.       Живот Сандора бурчал от голода, так что рыцарь потянулся к сумке на боку и принялся в ней рыться. Там оставалось несколько лепешек-лембасов и высохших ломтей вяленого мяса. Пейзаж вокруг надежд не внушал: «даже будь у меня лук, мы бы тут никакой дичи не добыли», обреченно подумал рыцарь. — Стой, — скомандовал он– у нас перекус.       Надувшийся Голлум оглянулся на человека. — Он уже ел сегодня… — И поест еще, — парировал Клиган, устроившись на ближайшем камне. Достал лепешку из сумки и отломил от нее кусочек, протягивая его Голлуму. — Вот, возьми.       Но существо отпрянуло. — Гадость! — картинно давилось оно — до чего воняет! — Так, если ты подохнешь с голоду, то проку с тебя будет мало. Ешь, иначе насильно в глотку запихаю. — Нет, нет! — заохал Голлум, — оно убьет нас, если мы это съедим! — Какое же ты дерьмо, — проворчал Клиган, но потянулся на дно сумки и достал оттуда сосиску: — а как насчет этого?       Голлум осторожно обнюхал угощение, потом надкусил. И съел ее в один присест, правда, с кислой миной. — Намного лучше, — прохрипел он, — солененькая… правда, слишком соленая, чтобы много такого есть… Он должен отпустить нас, да, моя прелесть, отпустить поохотиться, добыть свежее мясо.       И оторвавшись от связки сосисок, пленник указал в холмы. — Ты же просто сбежишь, — ответил Клиган, надкусывая лембас, — да и потом, тут вокруг все равно не на что охотиться. — Глухой, слепой, да еще и тупой, да, моя прелесть, — пробормотал Голлум, и, видя недоумение рыцаря, расплылся в улыбке — полно еды, крысы, полевки, насекомые! Полно еды, если тупой здоровяк возьмется искать.       Сандор взял цепь и потянул, Голлум оступился и упал наземь. — Может, и тупой, — посмеялся Клиган, — но не слепой, и уж точно не глухой.       Голлум потирал ногу, постоянно издавая горловой звук, по которому его и назвали. А потом существо направилось к ближайшему клочку сухой травы. И без предупреждения принялось рыть руками растрескавшуюся почву, выжидающе обнюхивая каждую поднятую горсть. Тщательно просеивая ее второй лапой, в конце концов, ему далось отыскать пару жирных белых личинок, которых Голлум тут же засунул себе в рот и зажевал, громко чавкая. Клиган потерял дар речи от отвращения, а пленник, заметив это решил поиздеваться еще больше — расплылся в улыбке, так чтобы были видны разжеванные кусочки насекомых в его пасти. — Свеженкие, трепыхающиеся, — проговаривал он, проглотив свое лакомство, — а человеку таких наловить? — Ограничусь своим, — буркнул Сандор; после такого ему и собственная еда едва в рот лезла.       Больше в тот день они не разговаривали. Всякий раз, когда существо бросало на него взгляд, в котором не чувствовалось покорного повиновения, Сандор корчил свою устрашающую рожу, одинаково отпугивавшую всех от конюшонка до рыцаря. Пленник явно боялся человека, но вот насколько — судить было трудно. «Все же недостаточно, для того, чтобы спускать его с цепи», подумал Клиган слепо глядя на скованную лодыжку Голлума, «да, он мне подчиняется, пока что…».       Тут, вдруг, его осенило. — Откуда мне знать, что ты действительно ведешь меня к хоббитам? — чуть дернул он за цепь.       Голлум раздраженно на него оглянулся — Слишком поздно об этом думать, да, моя прелесть. Если бы мы солгали, то сделали бы это сразу.       Существо скакнуло вперед и почти выпрямилось на ногах. — Больше всего на свете мы хотим обратно нашу Прелесть. Она далеко, если бы мы будем обманывать человека, ее унесут еще дальше.       И вновь затрусило вперед, слегка натянув свою цепь. — Пошли! — восклицало оно.       Сандор так и продолжал бы терзаться сомнениями, если бы тем вечером, когда солнце скрылось за горизонтом они не увидели вдалеке огонек костра. — Вон там, — указал Голлум, — хоббицы, или оркцы, что гонятся за ними.       Но огонек вдруг погас.       Зрелище их цели, или хотя бы того, что могло ей быть, придало обоим путникам сил. Еще час после захода солнца они шли в ту сторону, где увидели огонек, прежде чем остановиться на ночлег. Их радость длилась недолго: когда взошло солнце, то не обнаружилось ни малейших следов кого-то еще. Так что дальше двигались в тишине, правда, чем дальше — тем больше нарушаемой разговорами Голлума с самим собой. Его бормотание начало раздражать рыцаря. — С кем это ты болтаешь? — натянул он цепь и заставил пленника остановиться. — С Прелестью, — недоуменно посмотрел на него Голлум. Сказано это было таким тоном, будто то была самая очевидная вещь на свете. — «Прелесть?»…это ты Кольцо имеешь в виду? — Прелесть не просто кольцо… ответил Голлум, — но воин ведь это знает, да, моя прелесть? Он ведь слышал твой зов, иначе бы его здесь не было.       Клигану было неприятно это слышать. — Слышал, — признался он, — да не прислушался.       Больно было так откровенно врать самому себе, и вестеросец почувствовал, как внутри него закипает гнев. Он был готов наброситься на Голлума и задушить мелкую тварь, но взял себя в руки. «Я не позволю ему вновь влезть мне в голову… Это ноша Фродо, если я ее возьму…»       На ум вдруг пришел двойник в сияющих доспехах, представший перед ним тогда, на курганах. Человек могучий и добродетельный, предмет всеобщего восхищения. Настоящий рыцарь, способный карать злодеев и защищать покой слабых. «Нет на свете настоящих рыцарей, и даже мне этого не изменить…», напомнил он себе.       Внезапно Голлум остановился и поднял руку в предостерегающем жесте. — Тихо! — прошептал он. Космы существа стали дыбом, он выглядел как напуганный кот. Рука Сандора потянулась к мечу, он оглядывался вокруг. Местность была открытой и пустынной, так что рыцарь не понимал, кто и откуда вообще мог бы к ним подкрасться — Что там? — прошептал Сандор. Голлум только злобно оглянулся на своего сторожа и приложил палец к губам. Существо неистово оглядывалось вокруг, а в следующее мгновение поманило Клигана следовать за ним в распадок между двумя холмами, где пустынный пейзаж прорезала глубокая расщелина, должно быть, бывшее русло реки. — Вниз! Живо! — пробормотал Голлум, соскользнув вниз в тень расщелины, и с лязгом потянув на себя цепь.       Клиган все еще ничего не видел и не слышал; он нехотя последовал за пленником в расщелину. Там было достаточно глубоко, ему по плечи. Голлум жестом указал ему присесть; вздохнув, он так и сделал. Теперь они были скрыты от посторонних глаз полностью. — Ну? — спросил Сандор. — Там лошади, — сказал Голлум, — много всадников, скоро будут здесь.       Затаившись, ждали почти час. И когда Сандор уже был готов заставить пленника продолжить путь, он услышал мягкий топот копыт по земле. Грубые голоса кричали что-то на непонятном Клигану языке. Распознал он и безошибочный звук лязгающего железа. Доносился смех, судя по всему, проезжие были в хорошем настроении. Несколько раз вблизи их убежища слышались шаги, но проверкой высохшего оврага, к счастью, никто не озаботился. Вскоре неизвестные уехали, и, спустя еще час, чтобы окончательно убедиться, Голлум тихонько высунулся наружу. Ничего не сказав Клигану, он потянула за цепь, рыцарь, в свою очередь, выбрался из канавы, и, вдвоем, они снова пустилось в путь. На миг вестеросец уставился на следы, оставленные проезжавшими в дорожной пыли. — Скорей! — воскликнул Голлум, — мы замедлились, а хоббицы нет! — Если эти люди их ищут, то, наверное, им пришлось прятаться не меньше нашего, — возразил Сандор. — Нет же, — раздраженно ответил пленник, словно разговаривая с непослушным ребенком, — эти не хоббицев ищут, эти на войну идут. — На войну? — спросил рыцарь, оглянувшись на запад, куда вели следы. Погоня за Фродо и Сэмом заставила его почти забыть о большом кровопролитии. — Едут грабить и жечь, — продолжал Голлум, — им дела нет до Прелести, они и не знают про нее. Вот оркцы ее ищут, оркцы и… — он сглотнул, вновь издал свой странный горловой звук и затих. — Значит, рейд, — пробормотал он, — надеются на гражданских отвязаться, прежде чем главные силы подойдут.       Ему хорошо была знакома эта тактика, именно для нее чаще всего привлекали его брата. — Это неважно, — пробубнило существо, — Есть только Прелесть, вот что важно… Если ОН ее заберет, мы никогда ее не получим. И никто не получит.       Вновь продолжили путь. Сандор раздраженно вздыхал от того, насколько низко в небе было солнце. По сравнению с севером в этих краях было теплее, но короткие осенние дни давали о себе знать, даже без сопровождавших их непогоды или падающих листьев. «Но и им тоже придется чаще делать привалы», чертыхался рыцарь себе под нос.       «Мы их поймаем», думал Клиган, «мы их догоним, и я сумею им все объяснить…сумею все исправить…все сделать, как надо».       Он бросил взгляд на Голума, потом оглядел горизонт на востоке: «урод приведет нас туда, мы уничтожим ту штуковину и покончим с этим безумием!»