LXXXVIII. Пес
8 июля 2020 г. в 11:00
В последний раз Сандор Клиган обозревал долину Ривенделла, вдыхая из окна лесные запахи. «Стоит когда-нибудь сюда вернуться». Подумал он, что-то в этом месте приносило ему покой, даже перед лицом будущего похода он чувствовал себя отдохнувшим и готовым. Отправляться должны были сегодня, он уже облачился в доспехи и даже решил, что выезжать из Имладриса будет в своем шлеме в виде оскаленной собачьей головы, как когда-то, словно в другой жизни, выезжал из Винтерфелла.
Стук в дверь застал его врасплох.
— Войдите, — ответил Пес, пристегивая к поясу меч.
Это оказался рейнджер-южанин, Фарамир.
— Сэр Клиган, — неуверенно заговорил он, — я…нам нужно поговорить.
Позади незваного гостя вестеросец увидел и волшебника Гэндальфа.
— К чему все это? — спросил Сандор, я же иду со всеми вами, и если хотите, чтобы я остался, то нужно просто…
— Сударь Клиган, не для того мы пришли, чтобы отговаривать тебя от похода с нами, — уверил его Гэндальф, — хотя, быть может, ты и передумаешь, после того, что тебе расскажет Фарамир. Я же здесь всего лишь для того, чтобы…все разрешилось миром.
Рыцарь машинально изготовился защищаться.
— Так что ты должен мне сказать, следопыт, — прорычал он, — что ты такого сделал, что тебе нужна защита волшебника.
— Это твой брат, — тихо сказал Фарамир, — Грегор Клиган мертв.
Такого Сандор не ожидал.
— Что? — в нетерпении спросил он, — Как это произошло?
— Лорд Тирион Ланнистер на время поддался соблазну и оказался во власти темного властелина, — заговорил Гэндальф, — ему удалось убедить твоего брата помочь в заговоре с целью убийства Джейме Ланнистера.
На мгновение повисла тишина, двое гостей пристально смотрели на него, как будто, чего-то ожидая, но Сандор сохранял на лице маску безразличия. На самом деле он разрывался: тень Грегора нависала над ним всю жизнь, едва ли не каждую ночь он видел кошмары со зверствами Горы или сладостные сны о мести, но вот так услышать о его смерти было, по меньшей мере, потрясением.
— Кто это сделал? — тихо спросил он, — кому хватило мужества убить Скачущую Гору?
Теперь-то рейнджеру явно неудобно было говорить.
— Удар, решивший исход боя, нанес мой старший брат Боромир, но он был не один, всю тяжесть поединка вынесли сэр Лайл Крейкхолл с другим воином, Шаггой, сыном Дольфа.
«Гребаный Лайл Крейкхолл?!» Да, новость о том, что Могучий Вепрь был одним из тех, что сразили Гору, удивляла не меньше, чем само известие о его смерти. Крейкхолл был умелым мечником и хорошим рыцарем, но в схватке опирался на грубые силу и выносливость, так что против Горы у него не было бы шанса. А что до Шагги, сына Дольфа, то для Клигана это имя было пустым звуком, а уж он-то знал поименно всех лучших мечников Вестероса. И если основную тяжесть боя вынес этот Боромир, то или сам Неведомый даровал ему удачу, или он, по меньшей мере, не уступает Арагорну…
— Должно быть, твой брат весьма умелый боец, — произнес Клиган, медленно приблизившись к волшебнику — и вдруг схватился за его посох. У Гэндальфа полезли глаза на лоб.
— Да, — поймал его взгляд гондорец, даже если он и распознал угрозу, то не собирался ни отступать, ни даже подавать виду, — если не хочешь быть в одной компании со мной в этом путешествии, то, думаю, все это поймут…
«Явно не трус», с одобрением подумал он, от сына наместника Пса отделяли какие-то считанные дюймы.
— Кто-то скажет, что, коль скоро он убил моего брата, мне надлежит убить его.
— Сэр Клиган… — глухо начал Гэндальф, — осторожнее со словами, и с действиями…
Но Сандор улыбнулся.
— И они, конечно же, будут неправы, — шагнул рыцарь назад и заметил, что Фарамир вздохнул с облегчением, — у меня нет повода мстить за Грегора, я ничего от него не видел, совершенно ничего, кроме этого.
И Клиган указал на свое изуродованное лицо. Теперь уже были потрясены гондорец и маг.
— Так это сделал с тобой твой брат? — спросил волшебник.
— Да, — ответил Клиган, — ткнул меня лицом в очаг, когда мне было семь…
— И как подобное мог кто-то сделать со своим братом? — ужаснулся Фарамир.
— Он говорил, что я взял его игрушку, — со злобой ответил Сандор, — я же не украл ее, а просто играл… Это неважно. Это даже не самое худшее, что тот человек в жизни сделал… Он был чудовищем. И если твой брат и нанес мне оскорбление убийством Грегора, так это тем, что лишил меня возможности сделать это самому.
Эти слова сгладили напряжение: стало ясно, что западноземелец не нападет на гондорца, так что все трое смогли расслабиться.
— Ну, есть у вас двоих еще возражения против моего участия в походе? — спросил он, развернувшись к кровати, на которой лежал его шлем.
— Нет, это был единственный повод для беспокойства, — заверли его Гэндальф, — так, значит, увидимся через несколько часов?
— Несколько часов? — нахмурился Пес, — я-то думал, мы выступаем сразу после завтрака.
— После второго завтрака, — насмешливо объяснил волшебник, — путешествие в компании тебя и Арагорна да бегство от орков и умертвий, конечно, вбили в полуросликов долю практичности, но здесь в Раздоле они вновь предаются некоторым хоббитским привычкам.
— Значит, придется им снова привыкать к нелегким тропам и охоте на дичь, — вторил ему Клиган, — и какой только прок их так баловать?
— Повелитель Элронд счел, что будет лучше позволить им последний раз отобедать в уютном и безопасном Ривенделле, — дорога сюда из Шира действительно была опасной, но дальнейший путь будет еще страшнее.
— Пойду-ка я гнома поищу, — проворчал Сандор, взяв под мышку шлем. Пройдя мимо гостей, он направился к парадным воротам Ривенделла. В нем боролись противоречивые чувства: он злился на этого Боромира, кто, мол, он такой, чтобы убивать Гору. Нет, был в этом и определенный повод для радости, но скорее ощущалось опустошение.
— Что же это за мир, в котором не было подобных Грегору Клигану?.. Все-таки лучший, чем тот, что был… — пробормотал Пес себе под нос.
Гимли тоже уже облачился в доспехи и собрал пожитки, вместе с эльфийским принцем Леголасом он стоял у ворот имения Элронда.
— Правильно делаешь, Клиган, раз доспехи одел, — гаркнул гном и ткнул пальцем в эльфа: — вот этот думает, что по дороге в Мордор ему хватит его зеленого плащика.
— Мы же не собираемся нарываться на открытые столкновения, — возразил Леголас, — и потому стоит идти налегке.
Лесной царевич с любопытством посмотрел на Сандора.
— Сэр Клиган, я, конечно, наслышан, что гномы легко способны таскать такие тяжести, но разве разумно с вашей стороны облачиться подобным образом?
— Я так всю дорогу сюда проделал, — ответил он эльфу, — и, вообще, давно привык к латам, для меня они почти как вторая кожа.
— Вот видишь, сударь эльф, фокус только в том, есть ли для этого стойкость, — одобрил рыцаря Гимли.
— Ну, Гэндальф говорил, что люди Западных земель живут в шахтах под горами, как и гномы, — заметил Леголас, — быть может, и в их жилах есть гномья кровь?
— В этом я сомневаюсь, — посмотрел воин c Одинокой горы на Сандора снизу вверх, — судя по нашему другу, сэру Клигану, шибко они там высокие… Но ты, Сандор, действительно мало рассказывал о своей родине, это правда, что люди живут там под землей, подобно гномам?
— Так живут только Ланнистеры на Утесе Кастерли, — слегка ухмыльнулся вестеросец, — вот, например, «замок Клиганов» это громкое название для старой доброй сторожевой башни.
«И раз Грегор мертв, то она теперь принадлежит только мне…», закралась в голову мысль, но он постарался ее отбросить: «Ланнистеры никогда не позволят мне вернуться туда, после того как я помог Джоффри сбежать, да и к чему мне вообще возвращаться в Западные земли? Судя по Ривенделу и Ширу в этом мире полно гораздо более приятных мест, чтобы там поселиться».
— Сэр Клиган, все ли в порядке? — спросил Леголас, — кажется, у тебя испортилось настроение.
— Маловато у меня приятных воспоминаний о родине, — мрачно ответил Пес.
— Ну так и не будем больше о ней говорить, — заключил Гимли, — впереди достаточно трудностей, чтобы добавлять к ним тяжелые думы.
Так они и ждали втроем, размениваясь на праздные разговоры. Спустя какое-то время присоединился к ним и Фарамир. На мгновение гондорец поймал взгляд Клигана, но ни о смерти Грегора, ни о прошлом своем разговоре они не упоминали.
«Не иначе, думает, что я его попытаюсь порешить во сне», насмешливо подумал Сандор, «будь мне не наплевать на Гору, по меньшей мере я бы убил его, но в открытую…»
Следующим пришел Арагорн, коричневые и зеленые пятна его плаща обещали быть отличной маскировкой, за спиной у дунаданца крест-накрест висели лук и меч в ножнах.
— Странник, — с поклоном приветствовал его Леголас, — Его уже сделали? Перековали?
В ответ северянин медленно вытащил оружие. Остальные четверо ахнули: до того он был красив, сверкая на свету. Рукоять и гарда были посеребрены и инкрустированы парой темных самоцветов, клинок мерцал как свет луны, а покрывавшие его руны сплетались в рисунок древа и семи звезд.
— Нарсиль перекован, — тихо сказал Арагорн, — ему больше трех тысяч лет, но он все еще острый, словно только что заточен… Я нареку его «Андурил», «Пламя Запада»… И пусть Темный Властелин вновь боится его клинка.
Впервые Сандор Клиган оставил при себе свое мнение об именах для мечей.
— Вот так вещь, Арагорн, — заметил вестеросец, оглядывая оружие товарища, — словно нечто из кузен древней Валирии.
— Боюсь, что ничего не знаю о Валирии, — спрятал дунаданец меч обратно в ножны, — а выковал Нарсиль величайший гномий кузнец Телкар в землях Белерианда, еще в Первую эпоху.
— Выдающуюся работу он совершил, — закивал головой Гимли, — все творения Телькара совершенство, и это — не исключение… А эти валирийцы, Клиган, тоже были славными кузнецами?
— Да, великими мастерами и колдунами, если верить легендам, — ответил Пес, — только их род прервался за сотни лет до нашего переноса.
— Как раз у сэра Джейме Ланнистера клинок из валирийской стали, — вдруг вспомнил Фарамир, — он чудо из чудес. Не думай, что это неуважение к твоему мечу, Арагорн, при таком оружии никто не посмеет усомниться в том, что ты наследник Исилдура.
— Быть может, когда-нибудь и я смогу взглянуть на эту валирийскую сталь, — мечтательно вздохнул Гимли, — если она даже самую малость сравнима с работами Телкара, то заслуживает того, чтобы ее лицезрели гномы.
— Сомневаюсь, что Джейме с подобной вещью расстанется, — заметил Клиган, — валирийская сталь была редкостью даже в Вестеросе, а в этом мире меч Ланнистера может быть и вовсе единственным.
— Жаль тогда, работу кузнеца могут по достоинству оценить только его товарищи по ремеслу, — ответил гном, — да если бы они могли, эти валирийцы наперебой кричали бы, чтобы их сталь отправили на Эребор для сравнительной оценки
— Ну, удачи в попытках убедить наследника Утеса Кастерли расстаться с таким сокровищем, да еще и по такой причине, — развеселился Пес, — посмотреть-то он на нее позволит, да только всякая попытка что-либо забрать у Ланнистеров всегда заканчивается кровавой баней.
— Среди нас было уже достаточно ссор, чтобы затевать новую из-за меча, — урезонил собравшихся Гэндальф, выйдя к ним. К удивлению Сандора маг вывел под уздцы Неведомого.
— Осторожнее, волшебник, — предупредил рыцарь, — мой скакун конюшатам пальцы откусывал…
— К тем, кто понимает его природу, Неведомый достаточно приветлив, — ответил волшебник, поглаживая гриву жеребца, — пока что я отпустил Тенегрива на вольные хлеба, а вот он, думаю, не очень-то захочет оставаться в Ривенделле.
— Нет, не захочет, — подтвердил Клиган, подходя к своему четвероногому другу, — но он и не вьючная лошадь, такое отношение для него просто оскорбительно.
— Он призван на службу, как все мы и должны, — молвил Гэндальф, — и я уверен, что он это понимает.
— Он всего лишь конь, — возразил Клиган, — и не будет делать той работы, к которой я его не готовил. А попытка его заставить только испортит ему нрав.
— В самом деле, всего лишь конь? — переспросил маг, — в грядущей битве всем людям и зверям придется выбирать сторону. Неведомый уже выбрал свою.
Прежде чем Клиган мог ответить, позади волшебника появились четверо хоббитов с вещевыми мешками за плечами и палками для ходьбы в руках. У Сэма был кинжал из могильников, Фродо взял Жало, меч своего дяди. На поясе у Мерри и Пиппина красовались короткие мечи из оружейных Ривенделла. Вместе с ними к воротам проводить отряд пришли как всегда спокойный Элронд и деликатно улыбающийся старичок Бильбо Бэггинс. Полурослики преподнесли Сандору еще один сюрприз: за собой Сэм вел пони, одного из тех, что Мерри и Пиппин украли у Бирюка.
— Сэм, мы уже взяли с собой Неведомого, зачем нам еще одна вьючная животина?
— Билл это больше, чем просто пони, сэр Клиган, — воскликнул Сэм, — он с нами от самого Шира, отчего же ему самому напрашиваться! Если мы его сейчас оставим, он сам побежит следом по собственной воле!
— Ты сам говорил, что Неведомый не захочет таскать поклажу, — развеселился Гэндальф, — быть может, если рядом с ним будет друг, который покажет ему, как это делается, ему будет легче вжиться в новую роль.
— Неведомый столь же дружелюбен к другим лошадям, как и к чужим людям, — ответил Сандор, — но если ты считаешь, что так будет лучше, то пусть полурослик берет своего пони с собой.
— Вот мы и в сборе! — воскликнул Пиппин, — пора выступать!
— Некуда торопиться, Перегрин Тук, пусть наш радушный хозяин скажет нам пару слов на прощание.
— Не знаю, что бы я мог сказать, о чем вы еще не успели задуматься самостоятельно, — заговорил Элронд, — но мой вам совет: если кто-то не сумеет снести сложностей этого пути, не осуждайте его. Никакая клятва и никакие узы не в силах обязать зайти дальше, нежели способен.
— Пусть так, — произнес Гимли, — но кто в силах называть себя верным, если он оставил путь, когда на нем сгустилась тьма?
— Он прав, — вторил Пес, — чем сдаться, когда дела стали плохи, лучше вообще не начинать.
— Ты еще не знаешь, что встретишь на своем пути, сэр Клиган, — заглянул ему в глаза владыка Раздола, — не клянись пройти сквозь тьму, если еще не наступили сумерки
«Не учи меня, эльф; видел я, что за тьма скрывается в людских сердцах», подумал Сандор, но, все же, вежливо кивнул, как и все.
— А найдется ли для нас хоть одно слово утешения, владыка Элронд? — нетерпеливо спросил Леголас.
Вся строгость Элронда тут же улетучилась, и на лице его заиграла улыбка.
— Да пребудет с вами благословление эльфов и всех свободных народов. И пусть звезды всегда освещают ваш путь.
— Сложно сказать что-либо лучше, — заметил Бильбо, — поэтому придется мне ограничиться только этим: удачи, друзья мои!
— Тогда, до встречи, — поклонился Гэндальф, — да начнется наш поход!
И отряд отправился в путь. Как только Ривенделл скрылся из виду, Пес снял свой шлем и упрятал в одну из седельных сумок Неведомого. Погода обещала сделать путешествие приятным: хотя первые листья уже начали менять цвет, знаменуя начало осени, дни и ночи были еще теплые, дул легкий ветерок. Вел отряд Гэндальф, вместе с ним был и Арагорн, который, кажется, неплохо знал здешние края. А Клиган и Гимли топали вместе с хоббитами и лошадьми в середине колонны. Хотя вестеросец и гном оба были склонны к мрачным темам и черному юмору, четверо полуросликов поднимали их настроение. Даже Неведомый, почти всегда норовистый в присутствии чужаков, казалось, был доволен их обществом.
На заходе солнца без проблем разбили лагерь. Фарамир и Арагорн отправились в лес за дичью, Сандор и Гимли собирали дрова. Вскорости собрались уже все вместе: северянин подстрелил пару голубей, а гондорец добыл кролика. Стукнув посохом, Гэндальф зажег костер, хоббиты быстро ощипали птиц и освежевали грызуна. Теперь Сэм жарил их над костром и готовил к ним рагу.
— Так каким путем двинемся? — спросил Гимли, когда солнце скрылось за горизонтом.
— Для начала, на Минас-Тирит, — ответил Гэндальф, — оттуда открывается самый простой путь в Мордор, да и узнать о ходе войны нам не помешает. А кроме того…нет, лучше не забегать вперед.
— Быть может, пойти через Рохан? — спросил его Фарамир, — они союзники Гондору, да и тебя хорошо знают.
— Врата Рохана для нас закрыты, — произнес волшебник, уставившись в пламя костра, — когда я был там в последний раз, уже началась война. К тому моменту, как мы туда доберемся, армии Сарумана уже будут готовы к войне. Это слишком рискованно для такого маленького отряда как наш.
— Значит, Мглистые горы, — объявил Гимли, — но мы пойдем через них или под ними? Я ведь пришел в Ривенделл искать вестей о походе Балина в Морию. Будь у меня возможность выполнить и это задание, я бы так и поступил.
— Мы переберемся через горы, — незамедлительно ответил маг, — был я в подземельях Мории…мне повезло, что я выбрался оттуда живым.
— Однажды я тоже побывал у тех ворот, — поддержал Арагорн, — и предпочту больше там не появляться.
«Если этого места боятся следопыт и волшебник…». Сандор вспомнил, как легко северянин сокрушал орков в Шире, и как Гэндальф обрушивал пламя на умертвий…
— Я не слишком-то хорошо знаю Средиземье, — вмешался он, — и даже в Вестеросе хватало неизведанных мной мест, но если эти двое говорят, что от этих шахт стоит держаться подальше, я бы так и поступил.
— Значит, решено, — с ноткой разочарования признал гном, — через какой из перевалов ты нас поведешь?
— Карадрас, Багровый Рог, — ответил Гэндальф.
— Это сам по себе опасный путь, — предупредил их Гимли, — Багровый Рог, Баразинбар, как его зовет мой народ, обладает собственной волей. Хоть в недрах его гномы и построили Казад-Дум, гора всегда ненавидела что гномов, что эльфов.
В это Клигану было уже совсем трудно поверить.
— Что ж, посмотрим, как она терпит людей, — проворчал он, — я не позволю какому-то булыжнику-переростку себя одолеть.
— Тебе пригодится твоя решимость, — урезонил его Гэндальф, — этот горный пик и в лучшие годы был весьма коварным местом.
Их разговор прервал Сэм, объявивший, что еда готова. Перекусив, они еще немного поболтали, но поскольку солнце клонилось к закату, а утром предстоял ранний подъем, члены отряда легли спать раньше, кроме Арагорна и Сэма, согласившимися на первое дежурство. Когда Сандор лег и закрыл глаза, то сон одолел его почти сразу — только на мгновение, когда он только смежил веки, перед взором промелькнул золотой ободок кольца.