Услышь мой рёв! История дома Ланнистер в Войне Кольца

      Хоть поначалу после отъезда из Эдораса к Серсее и вернулась целеустремленность, уже на второй день пути по бескрайней и безликой степи, ею овладели тоска и неустроенность. В мыслях она постоянно возвращалась к Западным землям, Джоффри, Джейме… — Думаешь о том, что ты могла бы сделать по-другому? — спросил едущий рядом Киван, обратив внимание на ее тяжкий вздох. И, убедившись, что проводники едут на достаточном расстоянии впереди, чтобы не слышать их шепота заговорил снова. — Когда я узнал, что Лансель погиб…– к удивлению Серсеи сморгнул он слезу, — …о боги, я до сих пор помню тот день, когда он родился… Ты же понимаешь, ты же ведь помнишь, как впервые взяла на руки Джоффри? — Да, помню… — тихо сказала она, — Лансель хотя бы ушел из жизни с честью…       Киван мрачно улыбнулся. — Да, и я благодарю богов, что в конце к нему вернулся рассудок. Я беспокоился, что Тайвин… теперь это уже не имеет значения. — Ты единственный живой брат отца, — нахмурилась королева, — и ты всегда был его любимым братом и единственным другом. Разве он не проявил бы к Ланселю снисхождения? — Когда-то и Эйерис был ему другом, — ответил дядя, — ты помнишь, чем дело кончилось. Да, мы братья, мы действительно близки, но Тайвин не позволит стоять у себя за спиной тому, чьего сына приговаривает к смерти…или ты думала, что я был избран сопровождать тебя на этом задании в силу случайной прихоти? — Так ты тоже наказан? — спросила она. — С определенной точки зрения — да, но я полагаю, что Тайвин просто хотел отослать меня подальше, на тот случай, если бы встал вопрос, что делать с Ланселем… Он принял верное решение.       Серсея была готова отпустить замечание о том, что ее дядя скорее предан чести семьи, нежели собственной семье, но решила промолчать.       Еще через несколько дней они пересекли Энтаву и вышли на просторы Фольда. Кажется, здесь их проводники заметно нервничали и держались более осторожно, все время начеку. Когда наступила ночь, старший из них, торговец Фульгар, объявил, что спать будут посменно. Но вокруг не было ни души — ни друзей, ни врагов. Правда, однажды им встретилось большое стадо скота, несколько сотен голов. Но когда они приблизились, группа пастухов отогнала коров в сторону с их пути. Серсея мельком заметила, что животные выглядят здоровыми и упитанными — Все жители Фольда такие неприветливые? — спросил Киван, когда стадо было уже так далеко, что в нем нельзя было разглядеть отдельную скотину. — Они не в восторге от посторонних, — ответил Фульгар, — люди здесь мрачные и серьезные, но не ищите в этом злой воли. Уверен, случись с нами что, попади мы в беду, они бы пришли на помощь. — Как по мне, это все равно грубо, — заметила Серсея, — но кто правит этими землями? Что это за лорд, что позволяет своим подданным так себя вести? — Фольд принадлежит престолу Эдораса и отвечает только перед ним, — пояснил Фульгар, — в этих землях нет князей да баронов, только те немногие, кто держит здесь свои стада. Большая часть населения уже давно сбежала отсюда, когда орки начали грабить эти земли, а теперь уже и эта нечисть здесь редко появляется.       Больше им по дороге никто не встретился, по мере путешествия по пустошам даже дичь стала редкостью. Единственным ориентиром на пути была речушка Лимлайт, настолько мелководная, что лошади перешли ее вброд. А вскоре показались и первые деревья. — Остановимся здесь, — поднял руку в предостерегающем жесте проводник, — разобьем лагерь и дождемся эльфов. — Это не золотой лес, — помрачнела Серсея, — здешние деревья самые заурядные, ничем не отличаются от тех, что я повсеместно видела. Фульгар засмеялся в ответ. — Я никогда и не был в сердце леса, где расположены престолы короля и королевы. Галадрим скрытный народ, по правде сказать, нам с сыном любопытно, что такого вы им можете сказать, чтобы они пропустили вас в свои чертоги. — Но мы же послы, — неуверенно произнес Киван, — наверняка они не откажут нам хотя бы в аудиенции.       Роханец пожал плечами. — Никто не знает, что у них на уме. Пойдемте, огонь разведем. Чем быстрее их дозорные увидят дым, тем быстрее придут к нам.       Ланнистеры повиновались.       Фульгар и его сын собрали хворост, выложили каменное кольцо и соорудили костер, а наловчившаяся к этому времени Серсея одним быстрым и уверенным ударом кремня о камень высекла искру, из которой разгорелся огонек. Довольный Киван удостоил племянницу краткой улыбки, а потом, сняв свою поклажу с лошади, принялся ее обыскивать. — Что ты ищешь? — спросила королева, равнявшая длинной палкой горящий хворост. Не дожидаясь ответа, она встала и подошла помочь. — Наши бумаги…и наше золото…оно работает везде. Несколько золотых драконов, попавшие в нужные руки, могут помочь нам удостоиться аудиенции с эльфийскими правителями. — Дядя, это же эльфы, — едва сдержала смех Серсея, — они не поведут тебя к лорду Келеборну и леди Галадриель за пару медяков. — Рабочие люди, в данном случае — эльфы, на моей памяти были везде одинаковы, — ответствовал Киван, доставая кошель с монетами, — и, коль уж речь зашла… Фульгар!       Проводник оглянулся. Киван подошел к нему и протянул две золотые монеты. — Тебе и твоему сыну. — Не стоит, — воспротивился роханец, — это было поручение принцессы Эовин, вам не нужно… — Можешь взять, можешь бросить в грязь, если это потешит самолюбие, но я их обратно не приму, — отрезал Ланнистер. И, видя удивление спутницы, объяснил ей: — человек должен сохранять достоинство, даже если хочет принять чужое золото, так-то, Серсея. — Как скажешь, дядя, — мягко ответствовала она, направляясь прочь от костра. — Куда это ты? Нам скоро ужин готовить! — Просто прогуляться хочу….       Королева углубилась в лесные заросли. «Золотой лес», думала она, «очередная ложь в жизни, полной лжи… Будут ли эльфы очередным разочарованием? Уж точно не первым…» — Стой! — словно из ниоткуда раздался голос, — подними руки!       Она замерла и торопливо повиновалась. Внезапно рядом возник и говоривший. Серсея ахнула: это был красивый мужчина с заостренными ушами, его длинные светлые волосы волной сбегали ниже плеч. В руках у него был лук. Следом, позади него появились еще двое его соплеменников, эти уже натянули тетиву и были готовы стрелять. — Что привело сюда? — нервно спросил незнакомец.       «Он знает всеобщий язык…» — Фульгар, — выпалила она, — я с Фульгаром. — Фульгар наш друг. Вы его друзья? — удивленно поднял брови эльф.       Серсея охотно закивала головой и указала на костер. — Он там.       И ткнула себя в грудь. — Я Серсея, Серсея Ланнистер. — «Серсея Ланнистер», — медленно повторил эльф и представился сам: — Я Амран, я охраняю южные границы Лориена. — Фульгар там, — вновь указала она на костер. Эльф кивнул и подошел поближе. — Пойдешь впереди. И не зови их, я сам. — приказал он.       И, храня молчание, она медленно пошла обратно к лагерю, где ее дядя и роханцы, отец с сыном, раздували огонь. — Фульгар, это Амран! — прокричал предводитель порубежников, когда они подошли ближе к лагерю — Mae l'ovannen! — отозвался проводник, поднимаясь на ноги. — Quetuvangwë sí ve nildu? — произнес Амран, держась за спиной Серсеи. Роханец хихикнул в ответ. — К чему все это? — спросила королева. — Полагаю, он беспокоится, что вы бандиты, которые застали меня врасплох, — ответил Фульгар и прокричал еще несколько слов на незнакомом языке. Эльфы расслабились, убрали оружие и подошли к костру. Навстречу им, надув грудь колесом, встал Киван. — Я Киван Ланнистер, брат Тайвина Ланнистера, Хранителя Западных земель, — заявил он и протянул несколько запечатанных писем Амрану, тот торопливо схватил их, распечатал одно — и недоуменно уставился на бумагу. — Я плохо читаю на вестроне, — произнес он, — Фульгар, они правду говорят?       Проводник ответил очередной тирадой на эльфийском. — Они наслышаны о переносе, — объяснил после нового разговора с эльфом Фульгар, — но вы первые западноземельцы, добравшиеся до их владений. Они приветствуют вас от имени владыки Келеборна и владычицы Галадриели. — Первый шаг в верном направлении, — пробормотал Киван, — они сопроводят нас к своим правителям? — Им нужны еще доказательства, удостоверяющие вашу принадлежность, письма они прочесть не могут, — ответил роханец.       Кряхтя, Киван неторопливо потянулся к своей суме и достал из нее сверкающее серебряное ожерелье с рубиновой подвеской. Каким-то образом, словно из сердцевины самого камня, на ней сверкал золотой лев. — Мы несем это в дар лесной хозяйке и в подтверждение того, что мы действительно посланцы дома Ланнистеров, — предъявил он порубежникам драгоценность.       Какое-то время эльфы переговаривались между собой. — Мы верим вам, — наконец, ответил Амран, — Вы пойдете с нами в лес. — Ну вот, куда-то да попадем, — улыбнулся Киван.       Один из эльфов позади Амрана что-то выкрикнул на своем наречии, и предводитель порубежников нахмурился. — Вам придется завязать глаза. Мы не знаем, можно ли доверять жителям ваших земель. — Эльфы всегда так обходительны с друзьями? — посуровел Киван. — Мы не знаем, друзья вы или нет. Быть может, со временем и станете, но враг наш славится коварством. — Мы согласны пойти на все предосторожности, которые вы сочтете нужными, — вмешалась Серсея, — говорю вам, как леди Утеса Кастерли и дочь лорда Тайвина. — Хорошо, — кивнул Амран, поймав ее взгляд, — если вы нам доверяете, то и вам, быть может, тоже можно будет доверять.       Он достал пару широких лоскутов темной материи. Серсея взяла их, изучающее оглядела и передала один дяде. Своим же завязала глаза, затянув узел на затылке.       «Раз уж это единственный способ попасть в Лориен, то так тому и быть». — Ну ладно, — прорычал рядом дядя, — но если пропадет золото или ожерелье… Ланнистер всегда платит свои долги. — Что-то не уверена, что при дословном переводе на синдарин наш девиз сохранит смысл, дядюшка, — заметила она, обреченно закрыв глаза: из-под тряпки все равно ничего не было видно, — но, в любом случае, они ничего не украдут. Я уверена. — Нет же! Даю слово, — обиженно заверил Амран. — Слова северянина и дорнийца ценятся по-разному, и я еще не знаю, чего стоит слово галадрим, — ответил Киван. — Дядя! — нетерпеливо вмешалась Серсея, — для нас есть только один путь вперед, не будем терять времени.       Пожилой мужчина горько вздохнул, судя по звукам возни, он пытался завязать себе глаза. — Мы дадим вам веревку, — сказал Амран, — связывать не будем, просто держитесь за нее и мы проведем вас через лес. — Прощайте, друзья, — раздался сзади голос Фульгара, — лорд Киван, Амран, передавайте от роханцев и от меня лично наилучшие пожелания лесным владыкам. — Передадим, дружище Фульгар, — отозвался предводитель стражи, ведя западноземельцев в лес. После этого эльфы вели разговор только на своем языке. Серсея даже распознала несколько знакомых слов, но вне контекста они смысла не имели. Шли пешком, пока, судя по похолодевшему воздуху, не наступил заход солнца. — Заночуем на деревьях, — заявил Амран, — у нас тут построены платформы, на них места хватит всем. — Дома на деревьях, — проворчал Киван, — как у ребятишек… Вдруг в глаза ударил свет, это эльф-проводник сорвал с ее лица повязку. — Лезьте, — отрывисто приказал он, указав на белую лесенку, что вела на верхушку. Ланнистеры последовали приказу, оба они устали настолько, что быстро уснули на предложенных им подстилках. Эльфы даже не стали просить их нести ночное дежурство, так что это была первая ночь с момента переправы через Энтаву, целиком и полностью отданная на откуп сну,       На следующий день эльфы их растолкали, и, как только они спустились вниз, Амран вновь протянул им повязки. Шли почти в полной тишине, нарушаемой только птичьим щебетом. Предводитель порубежников был неразговорчив, а его подчиненные всеобщего языка не знали.       Наконец, спустя почти сутки пути, Амран сказал, что повязки можно снять. Когда Серсея развязала узел и привыкла к свету, то у нее перехватило дыхание от золотой листвы окружавших деревьев, лучившейся при свете дня. — О, боги, — воскликнул позади Киван, — как красиво! И это действительно было прекрасно, вид едва колышущихся маллорнов был для королевы умиротворяющим. Как во сне шагала она вслед за Амраном, оглядываясь вокруг, мысли словно ее оставили. На деревьях вокруг можно было разглядеть жилища, казалось, выросшие из самой древесины, несколько эльфов следили за ними сверху — без страха или подозрения, на их лицах читалось только любопытство. — Золотой Лес, — прошептала Серсея, озираясь вокруг.       В центре эльфийского поселения был большой холм, усыпанный сверкающими листьями. –Здесь и живут владыки, — указал Амран, когда они подошли ближе.       С востока налетел ветер, их провожатый скривился, как будто учуял какую-то вонь. — А там Дол-Гулдур, — вздрогнув, указал он на черную гору, словно прыщ, уродовавшую горизонт, — там темный властитель и собирал силы, прежде чем объявиться вновь, теперь она кишит пауками, орками и злыми людьми. — Пауками? — переспросил Киван. — Отродье Унголиант, — ответил Амран, — умом не уступают человеку или эльфу, у них ядовитые клыки… — Даже ребенком я, знай себе, фыркал при упоминании гигантских пауков за Стеной, — тихо сказал старший Ланнистер племяннице, — А теперь? Что там осталось в сказках, чего мы уже воочию не узрели?       «Король Ночи — и Король-Чародей, Дети Леса — и эльфы, действительно, что же еще осталось нам увидеть?», размышляла Серсея. Налюбовавшись золотым сводом, она взглянула на восток. Тьма на границе золотого леса и Лихолесья с Дол-Гулдуром, вызывала беспокойство. Посланница Ланнистеров попыталась выкинуть это из головы и вновь устремила взгляд вперед, на огромное дерево на вершине холма, вмещавшее в себе дворец. Амран открыл им ворота и жестом пригласил внутрь. — Здесь я вас оставлю. — Разве вы не пойдете с нами, — нахмурился Киван, — чтобы защищать своих владык?       Эльф усмехнулся в ответ. — Здесь, в сердце их могущества?! Идите же, они ждут.       Переглянувшись, Ланнистеры вошли внутрь. Внутри был светлый чертог, освещенный странным сиянием. Лестничный пролет вел к двум тронам, на вершине его, омытые светом, стояли две фигуры. У Серсеи захватило дух, когда первая из них шагнула навстречу: это была женщина, красивая и лицом, и обликом, в белом платье, из-под простой короны спускались длинные золотые волосы. Эльфийский лорд в серебристом плаще поверх белого одеяния, также носивший корону, производил не меньшее впечатление. — Здравствуйте, посланцы Западных земель, — заговорила женщина, — я Галадриель, владычица Лориена и правительница народа Галадрим. — А я Келеборн, их правитель, — шагнул вперед мужчина-эльф.       Киван словно язык проглотил, он шарил в сумке, наверное, в поисках ожерелья, — и уронил ее от волнения. — Я…Мне жаль, — пробормотал он, — пожалуйста, простите… — Мы ожидали Вас, Киван Ланнистер, даже столь далеко от дома вы столь же преданный и надежный человек, — деликатно улыбнулась Галадриель. Опустившись на одно колено, она подобрала суму и протянула ее Ланнистеру. Рука Кивана неосознанно потянулась внутрь и извлекла наружу ожерелье, засверкавшее на свету. Поймав взглядом его сияние, владычица приняла его из протянутой руки человека. — Искусная работа… — Оно принадлежало моей сестре Дженне, — запинаясь, заговорил Киван, — она заказала его в Вольных городах…это в том мире, откуда мы прибыли. У них еще сохранилось валирийское мастерство в некоторых ремеслах и искусствах… Это подарок вашей милости.       С улыбкой эльфийка приняла дар — и смерила взглядом Серсею. То множество эмоций, что отразилось на лице лесной владычицы, застало королеву врасплох. Но, в конце концов, осталось только выражение…жалости? — Нам о многом нужно поговорить, — молвила хозяйка леса, — пока же отдохните, ваш путь сюда был долог….       Её взгляд вновь задержался на Серсее. — И впереди вас ждет не менее долгий.       Вперед с поклоном вышел один из стражников. — Прошу со мной. — Разумеется, — тихо произнес Киван, — Серсея, пойдем заселяться.       Вдвоем они двинулись вслед за стражником по одному из проходов.       Никакие прочитанные дочерью Тайвина легенды и рассказы и рядом не стояли по сравнению с тем, что она увидела воочию. Но Серсею все еще беспокоил тот взгляд, которым наградила ее Галадриель. «Что же на самом деле представляет из себя это место?», подумала она про себя — и вдруг окаменела от ужаса:       «…говорят, Галадриель способна заглянуть человеку в душу…что же она увидит в моей?»