Услышь мой рёв! История дома Ланнистер в Войне Кольца

–Давайте! — кричал Эомер, от стен теперь их отделяла какая-то сотня ярдов, но волки наседали на пятки. К счастью, на стенах города наблюдали за сражением, теперь для них открывали ворота. Городская стража приветствовала первых въехавших внутрь. Волки пытались проскочить следом, но целый дождь стрел со стен сразил немногих, что оказались настолько глупы, чтобы приблизиться.       Ведя коня рысью сквозь ворота Ланниспорта, принц вздохнул с облегчением и позволил себе несколько мгновений покоя. Но навстречу ему уже бежал мужчина в кольчуге и вареной коже, с характерными ярко-рыжими волосами. — Что случилось? — спросил Тарбек, — вы же собирались отходить на Утес в случае неудачи! — Орки взобрались по склонам горы, — раздражено ответил он, — захватили ворота и отрезали нас от войска сэра Стаффорда. Нам пришлось бежать, чтобы не быть зажатыми между горой и ордой. — В городе есть ворота, ведущие на Утес, — напомнил перебежчик, — мы можем с ними соединиться!       Заметив их разговор, подъехал Лансель. — Орки отрядили силы на штурм города! — Проклятье! Гори все оно! — во всю глотку чертыхнулся роханец. На него накатила усталость, рука потянулась к лицу, он закрыл глаза. Помолчав немного, он отдал новый приказ. — Нам снова придется разделиться. Половина останется здесь и попытается удержать город, а остальные отправятся внутрь Утеса поддержать сэра Стаффорда.       Эомер открыл глаза и посмотрел на Ланселя: Ланнистер, точно так же, как и он сам, был залит потом и кровью, в его глазах блуждал ужас, но меч он свой держал крепко. — Лансель, собирай своих уцелевших и отправляйся туда. — Да пребудет с тобой Воин, принц Эомер. Мне…мне жаль, что я с тобой так поступил. Обещаю, что я сдержу свою клятву убить окаянного короля.       Сын Кивана развернулся и отъехал к своим воинам. Несколько секунд выкрикивания приказов — и остатки Святого Воинства выступили вслед за Ланнистером в сторону Львиной Пасти, одного из наиболее широких выходов с Утеса в город. — Удачи этой своре, — сказал Тарбек, когда они ушли, — предатели и фанатики, все как на подбор. — Кто бы говорил, — проворчал Эомер, — ну, и с кем мне тут предстоит работать? — Городская стража и мои ребята это где-то тысячи три бойцов, — пояснил перебежчик, — и большинство их пытается сдерживать оставшийся народец, чтобы он тут все дотла не спалил, раньше, чем орки. Хорошо только то, что мы обчистили все оружейные и кузницы в городе, так что у всех нас теперь сталь замковой ковки! — Отзывай всех, кого можешь, назад — приказал принц, — боюсь, придется Ланниспорту немного пострадать… — Увидимся на стенах, — кивнул союзник и отправился собирать своих людей.       Эомер спешился и отвел коня в ближайшее стойло, так же поступили и несколько других воинов. У стога сена роханец увидел ведро с водой, он знал, что это для лошадей, и, тем не менее сбрызнул ей лицо, наслаждаясь струящейся по лбу прохладой. — Что мне делать, Ваше высочество, не могу найти еще одного вашего знамени…       Оглянувшись, он увидел Подрика: свежие швы стягивали рану на его лице. — Рад, что ты выбрался оттуда, Пейн, — удивился Эомер и указал на щеку парнишки, — тебе дали вино? Или маковое молоко?       Оруженосец замотал головой. — Я боялся, что болеутоляющее не позволит участвовать в бою, мой повелитель. — Тебе тут не знаменем размахивать нужно, — одобрительно кивнул Эомер, — меч в руки и за мной.       Он направился к стенам; прочие воины уже взбегали вверх по лестницам и выстраивались в плотном порядке. Городские стражи достали свои короткие мечи и подняли толстые прямоугольные щиты, а прорвавшиеся вместе с Эомером в город арбалетчики выстроились за ними, у каждого из них уже был свежий колчан стрел. Пока что гоблины собирались точно вне зоны их досягаемости, принц заметил штурмовые лестницы и понял, что вскоре они полезут на стены. Из орочьего строя вперед выехал всадник, высоко держа белый флаг. Один из стрелков вознамерился его достать, но Эомер удержал его руку. — Принц Эомер! — обратился к роханцу Рейн, — кажется, мы обречены были встретиться при подобных обстоятельствах. Я здесь, чтобы вновь просить вас: сложите оружие и сдайтесь! — И снова я повторяю тебе, Рейн, — ответил роханец, — брось это безумие! В Рохане тебя ждут жизнь в безопасности и земли. — Знаю я, что это будет за жизнь, — сплюнул Рейн, — копошиться в грязи, подобно простому селянину, пока не зачахнут мои тело и разум. Нет, — засмеялся он, качая головой, — меня ждут два замка, а если так нужен кто-то, чтобы надрывать спину на морковной грядке, то где-то там у вас явно прячется дурачок Тарбек. — Так вперед, навстречу смерти! — гневно выкрикнул Эомер. Арбалетчик, которого он до этого остановил, выпустил стрелу, та промчалась над полем боя, упав чуть левее черного рыцаря, который погнал коня обратно к своим боевым порядкам — и, как только он их достиг, гоблины ринулись вперед. — Огонь по усмотрению! — скомандовал принц, и по его приказу сотни стрел и болтов взмыли в воздух. Но даже если гоблинов и заботила гибель их товарищей, они не обращали внимания и вскоре уже были на стенах. В нескольких футах от Эомера галдящая толпа уже поднимала наверх первую лестницу. Необычайно быстро они карабкались по лестницам, уж первые чернобронные фигуры прыгали на вал, вступали в бой со стражниками и теснили их прочь, позволив и остальной орде хлынуть на стены. — Сбрасывайте лестницы! — кричал Эомер. Ринувшись вперед, он рубанул мечом ближайшего орка прямо по лицу, тут же отбил удар другого — прежде чем отшвырнуть его к ограждению, откуда тот с визгом свалился вниз.       Резко развернувшись на месте, он увидел, что Подрик закрыл его от нападения сзади, парнишка отбивал каждый удар кривого орочьего ятагана. Принц как следует замахнулся мечом и одним ударом снял голову с твари, сражавшейся с оруженосцем. А потом, добравшись до лестницы, приложил всю силу и сбросил ее вниз, когда очередной гоблин уже почти забрался наверх. — Ваше высочество, смотрите! — позвал его Подрик. Оглянувшись, Эомер сразу заметил, что тот имеет в виду: одна из секций стены, ярдах в ста от них, полностью удерживалась штурмующими. Как раз оттуда к ним прибежал перепуганный Тарбек. — Лорд Эомер, они поднялись так быстро! Мы не смогли… — Не время для расшаркиваний. Что произошло? — Это Рейн, — неуверенно заговорил Тарбек, — он лично взобрался по лестнице и налетел на защитников как безумный! Прежде чем мы что-то успели понять, за ним поднялось еще двадцать его бойцов! — Пойдем, — сжал зубы Эомер, — веди меня к ублюдку из Кастамере, я сам с ним разберусь.       Казалось, перебежчик был напуган такой перспективой, но кивнул головой: — Да, милорд, сюда!       Тарбек развернулся и торопливо направился в сторону боя на стенах, Эомер и Подрик следовали за ним. По крайней мере, радовало глаз то, что на других участках стены городская стража удерживала позиции, а арбалетчики продолжали осыпать стрелами поднимающих лестницы орков, прореживая ряды тех, кто способен был забраться наверх. — Принц Эомер! — услышал он откуда-то позади сражающихся знакомый голос, — я вижу верхушку шлема, вы же где-то тут! — Здесь я, Рейн, — спокойно ответил он, — я дал тебе шанс уехать со мной в Рохан или встретить смерть, смотрю, ты выбрал второе!       Раздался вскрик, один из стражников, закрывавших обзор, упал замертво и на его месте возник рыцарь в черных доспехах с окровавленным мечом. — Век бы слушать эти крики, — ухмыльнулся он, — что ж, давайте, предвкушаю новый вопль! — От меня ты его ждать устанешь! — бросился на противника роханец, готовый разить или защищаться — но не пришлось делать ни того, ни другого: бастард из Кастамере проворно отступил в сторону. Помрачнев, принц усилил натиск, чередуя рубящие и колющие удары, но рыцарь продолжал отступать с ухмылкой на лице.       «Этот дурак уступает слишком много поля для маневра», думал Эомер.       Вскоре Рейн был уже у ограждения на краю стены, одной рукой держась за меч и низко отставив другую, чтобы удерживать равновесие. — Уж простите, Ваше Высочество, — произнес он, — я далеко не лучший мечник…       И когда принц приблизился для нового удара, рука самозванца молниеносно устремилась к поясу, а затем вперед: в лицо роханцу полетела пригоршня белого порошка. Эомер закричал от боли: вещество попало в глаза и жгло их нещадно. Как он ни старался, они рефлекторно закрывались. Принц пошатнулся назад. — Что это? — кричал он. — Что ты со мной сделал? — Я жил в нищете и не мог себе позволить какие-нибудь изысканные яды или уловки, — услышал он голос Рейна, — это всего лишь соль, и, боюсь, ненадолго ее хватит, чтобы сбить с ног более умелого бойца. Но, как вы явно знаете, одного мгновения вполне достаточно, чтобы убить или умереть. Эомер отчаянно прислушивался к шагам противника, но на фоне шума битвы вокруг было совершенно невозможно распознать, где же он. — Слева от вас! — услышал он крик Пейна, и, не переставая моргать, выставил блок слева и был вознагражден лязгом стали: удара удалось избежать. Роханец отступил назад. — Он вас обходит! — предупредил оруженосец.       Рядом послышался топот бегущих ног. — Мальчик, не стоит так разбрасываться собственной жизнью, — услышал он слова Рейна сквозь звон стали.       «Подрик», думал Эомер, пытаясь проморгаться, смутные фигуры все же стали различимы перед глазами. Он услышал, как парень закричал от боли. Когда, наконец, к роханцу вернулось зрение, он увидел черные доспехи, нависающие над стоящим на коленях Пейном. — Всегда следи за коленями, дружок, они у всех слабое место! — издевался Рейн, занося клинок, чтобы добить юношу. Но тут грудную пластину черного рыцаря со стуком пробил арбалетный болт; раненый самозванец со свистом втягивал воздух, недоуменно таращась перед собой. — Так говорил, так говорил из Кастамере лорд, — напевал приближающийся к ним Тарбек, сжимая в руках арбалет. Рейн качнулся в сторону парапета, в то время как его бывший союзник боролся с тугой тетивой и заряжал новый болт. Кашляя кровью, мятежник попытался поднять меч в последний раз, но следующий болт, выпущенный Тарбеком, пронзил ему горло, отправив в полет за стену. — Теперь лишь дождь в пустынный зал по лорду слезы льет, — закончил песню перебежчик. — Первый раз в жизни рад слышать эту песню, — произнес Эомер, вновь поднявшись на ноги и подойдя к Подрику. Он заметил, что Рейн успел нанести глубокую рану мальчику в голень, сбоку под коленом. Вздыхая, принц наклонился и поднял юного Пейна, тот вновь вскрикнул от нагрузки на поврежденную конечность. Оруженосец поймал его взгляд. — Но я же могу стрелять из арбалета как лорд Тарбек! — возразил он, но Эомер только замотал головой. — На сегодня твой дозор окончен, малый, и не волнуйся о чести: ты спас мне жизнь и послужил своей стране намного больше, чем был призван. — Неподалеку от стены, внизу в сторожке у нас оборудован лазарет, — сказал Тарбек, — я отведу туда парнишку…       Эомер снова оглядел стену, гоблины снова одерживали верх, даже потеряв предводителя — их просто было слишком много. «Даже и не знаю, какой теперь с этого прок, если мы потеряем стены…»,       И вдруг с востока донесся звук нового рога. Восторг озарил роханца: — Это рог Гондора!       Вновь рев сигнала эхом раскатился по холмам. Хоть до утра было еще далеко, но первые рассветные лучи уже начали освещать горизонт на востоке. На высоком холме над полем показались силуэты тысяч всадников. Это видели все люди на стенах, поднялось ликование, к обороняющимся вернулась надежда, и они навалились на гоблинов.       Рог пропел в последний раз, и прибывающие рыцари атаковали орду под стенами.