Услышь мой рёв! История дома Ланнистер в Войне Кольца

      На протяжении жизни Тайвину доводилось командовать во многих битвах, но в роли обороняющегося он бывал редко. Во время разорения Королевской Гавани он на собственной шкуре понял трудности боев в городе, но там было мало стойких защитников. Вместе с Дэнетором он провел все утро, обсуждая наилучшую стратегию с военачальниками обеих армий. Хотя когда-то две половины города соединяли, перегораживая Андуин, целых три моста, неумолимый ход времени и битвы прошлого сохранили целой только самую южную переправу. Городские врата на пути вероятного вражеского наступления давно были уничтожены, теперь там стояла хлипкая деревянная калитка, которая едва ли устоит перед целенаправленной атакой, её проломил бы и самый легкий таран. Стены также обслуживались плохо, в них зияли бреши, достаточно широкие, для того чтобы через них плечом к плечу могли пройти десятеро воинов. Первый же беглый осмотр линии укреплений убедил его в том, что удержать город целиком при длительной осаде невозможно. Бой разгорится на улицах и в зданиях.       Решили обустроить оборонительную линию с опорой на каналы, врезавшиеся в восточную часть города. Параллельный реке канал пересекали три моста, которые располагались в зоне досягаемости друг от друга и были окружены множеством зданий, каждое окно которых стало бы бойницей для арбалетчика, а каждая крыша – позицией лучников.       Вместе с Дэнетором и Боромиром, сопровождаемый небольшим отрядом телохранителей, он ехал к первому из мостов. Звук ударов молотами об камень эхом разносился по городу. Саперы армии Западных земель вместе с отрядами гондорских строителей сносили мешающие постройки в предмостье, чтобы дать лучникам лучшие углы обстрела приближающегося противника.       Сохраняя достоинство, Дэнетор взирал, как перекрытия трехэтажной каменной постройки сложились внутрь после того, как выбили несущие колонны. От здания остались только внешние стены, которые тут же принялись рушить и растаскивать железными крюками на веревках. – Знаете, когда я был молод, то думал, что буду тем, кто положит этому конец, кто вновь сделает Осгилиат безопасным и населенным…и вот я здесь, старик, обращающий его дворцы в руины… – А я во времена своей юности думал, что посвящу свою жизнь служению своему другу, королю Эйерису Таргариену в качестве десницы, – мрачно вторил Тайвин. – Мало какой мужчина проживает свою жизнь так, как хочет, будучи мальчиком, иначе бы весь мир населяли только рыцари и герои.       Саперы между тем принялись крушить последнюю оставшуюся стену – с большим окном, украшенным красивым витражом, изображавшим человека преклоняющего колени перед другим, в короне. – Воистину так, – вздохнул в ответ наместник. – Лорд Тайвин, мне довелось прочесть историю вашего дома…вы когда-нибудь о чем-либо жалели? О содеянном вами в стремлении вернуть дому Ланнистеров его главенствующее положение? – Я нахожу подобный вопрос бестактным, – прорычал Старый Лев. – Но вот мой вам ответ: нет. Хоть я и часто сожалел об определенных событиях, имевших место, но никогда не раскаивался в предпринятых ответных мерах.       «Эйерис»– проскользнуло в его сознании.       Поднатужившись, работники обрушили стену и прекрасный витраж разбился об булыжники мостовой под одобрительные возгласы солдат. – Почет и уважение намного важнее, нежели те методы, которыми они достигнуты. И пусть мои деяния осуждают сдавленным шепотом в ночи, ибо никто не посмеет сказать подобное при свете дня, – закончил речь Ланнистер. – Какая милая беседа, – проворчал под нос Боромир, а вслух сказал: – Как видите, лорд Тайвин, мы расчистили проходы, каждая улица и каждый переулок теперь к услугам кавалерии. – Отлично. Где Джейме? – Наблюдает за возведением баррикад. Думаю, Серсея вместе с ним. – Она и сейчас там?       Тайвин был совершенно недоволен решением дочери оставаться в городе до самого начала битвы. В последнее время она стала малопредсказуемой и сильно переоценивала собственную хитрость. Тем не менее её присутствие вдохновляло солдат, а Дэнетор даже отрядил двух телохранителей провести для королевы экскурсию по наиболее впечатляющим достопримечательностям Осгилиата.       Процессия прибыла на дальнюю баррикаду, где укладывали камень и втыкали пики в землю, фронтом на север. Облаченный в свою золоченую броню, скучающий Джейме был там в обществе Серсеи, сидевшей на лошади с зонтиком в руках. Королеву охраняли четыре алых плаща. – Джейме! – улыбаясь, прокричал Боромир, – Как тут дела продвигаются? – Неплохо, – отвечал наследник Ланнистеров, – к концу дня закончим укреплять этот участок. Несколько сотен человек смогут остановить здесь все десять тысяч... – Здорово, но, пожалуй, так и придется, – мрачно заметил Дэнетор. – Ну неужели все будет настолько плохо? – спросила Серсея. Четыре гневных взгляда, кажется, послужили ей исчерпывающим ответом.       В течение следующих нескольких дней приготовления шли как по маслу. Постройки вдоль канала в отдалении от моста были снесены, их руины расчищены насколько было возможно, дабы позволить лучникам расстреливать приближающегося врага. На песчаных наносах и островках близ восточного берега установили требушеты, которые могли обстреливать любую точку города, что могла стать полем боя. На крышах оставшихся зданий, не занятых гарнизонами, соорудили огромные костры. По всем расчетам нападение могло произойти ночью, а Старый Лев хотел обеспечить своим воинам надлежащую видимость. Когда враг войдет в город, горцы Тиммета должны будут зажечь каждый огонь, прежде чем отступить в порт и ожидать там – им ещё предстояло сыграть свою роль в битве. Везде, где только можно, были заготовлены факелы. Так что в свете огня и растущей луны даже битва посреди ночи велась бы как днем.       Наконец пришли известия от следопытов в Итилиене: армия противника пришла в движение. Дорога от Минас-Моргула до Осгилиата занимала всего пару дней, люди выбивались из сил, чтобы закончить подготовку к обороне. Тайвин наблюдал за происходящим с высокой башни, по соседству с уцелевшим мостом через Андуин. Её увенчанная куполом вершина представляла из себя отличную обзорную площадку, с которой открывался вид на весь город. С учетом снесенных зданий можно было посмотреть прямо на баррикады, которые и должны были стать центром сражения. С Утеса Кастерли для такого случая привезли мощную подзорную трубу мирийской работы; установленная на бронзовой треноге, она была размещена на углу башни. По углам же были сложены и сигнальные флаги, которыми мог быть отдан любой приказ, от отступления до переброски резервов на восточный берег для их ввода в бой.       Одной баррикадой внизу командовал Боромир, второй – Джейме, управление третьей стало даже предметом небольшого спора, однако Тайвин убедил наместника поручить её Аддаму Марбранду, поскольку армия Западных земель составляла большую часть выставленных на битву войск. Хотя изначально создание объединенного командования двух армий вызывало определенное беспокойство, те немногие совместные учения, на которые удалось выкроить время, показали неплохое взаимодействие.       Было около полуночи, когда Тайвин проснулся. Он лег спать рано, рассчитывая быть свежим и бодрым к моменту прибытия противника, его же примеру последовало и большинство бойцов, что сейчас ожидали на улицах. С башни уже были видны факелы мордорской армии, красноречиво дававшие понять, что в оценке противника не ошиблись. На фоне освещавшего небо зарева маршировало по меньшей мере семьдесят тысяч людей и орков. Огоньки фонарей его собственных солдат замелькали в руинах. Наконец, когда первые отряды противника прошли разрушенные городские стены, заполыхали и огромные костры. – Началось? – прозвучал за спиной вопрос Дэнетора.       Наместника сопровождали двое телохранителей, стражи Белой башни. Их шлемы с серебряными крыльями ярко сверкали среди ночных огней. – Взгляните сами, первый отряд уже преодолел стены, – указал Тайвин на подзорную трубу. Дэнетор подошел и заглянул в нее, Ланнистер же склонился с парапета, чтобы рассмотреть всё самому. Тысячи две орков напирали на первую баррикаду, расстреливаемые лучниками с другого берега канала. Они гибли в огромных количествах, меньше половины добралось до заграждений, прежде чем напороться на клинки изготовившихся мечников. Когда убили последнюю тварь, до его уха едва донесся радостный клич.       Теперь в город втягивались основные силы вражеской армии. Одна из колонн двинулась прямо к набережной – и тут же рассеялась в страхе, после того как требушеты метнули гигантские камни в её сторону. Кто-то оказался недостаточно быстрым, и Тайвин с удовольствием наблюдал, как удары снарядов давят множество орков в лепешку. – Вот там может возникнуть проблема, – указал Дэнетор на ближайшую к ним баррикаду. Взглянув вниз, Тайвин заметил каре из тяжелобронированных воинов противника: выстроив «черепаху» своими широкими щитами, изогнутая сталь которых отражала стрелы и арбалетные болты, они медленно продвигались вперед. – Истерлинги. Судя по всему у них тут наилучшие доспехи. Если они доберутся до баррикады, то смогут обеспечить прорыв. – Их строй нужно сломать, – кивнул Тайвин и жестом приказал одному из пажей опустить сигнальный флаг, прежде чем вернуться к наблюдению за полем боя. Издалека едва донесся боевой клич, и из-под прикрытия берега реки в бой пошли горцы. Хотя их было всего лишь несколько дюжин, внезапное появление противника рядом посеяло панику в рядах степняков, те перестроились, чтобы сдержать атаку. Но вместо того, чтобы завязнуть в рукопашной, дикари отступили, сразив только тех, кому не повезло оказаться поблизости от них. Истерлинги в своих доспехах были слишком медленными, чтобы угнаться за застрельщиками, облаченными только в шкуры и вареную кожу. А поскольку щиты свои они опустили, то на них обрушился град стрел всех ближайших отрядов лучников. В отчаянии знаменосец вастаков пытался вести их вперед, прежде чем арбалетный болт не сразил его прямо сквозь забрало шлема. Противник отступал обратно в руины, оставив после себя сотни трупов. – Что насчет тех ваших людей, – спросил Дэнетор, – разве они не оказались в ловушке на той стороне канала?       И, словно вторя словам наместника, орда орков хлынула в ту сторону, где скрылись горцы. Безумный рев неистовства тварей эхом разнесся по городу. – Для них в гавани есть лодки, – пренебрежительно ответил Тайвин, – они отступят туда и сплавятся вниз по реке, за нашу линию обороны.       Спустя короткое время на командный пункт прибыл небольшой отряд во главе с Амори Лорхом. Тайвин узнал нескольких людей Горы и вспомнил, что ранее назначил Лорха командовать ополчением дома Клиганов в отсутствии правителя замка. – Милорд, – с жаром обратился к нему толстый коротышка, – мы сделали вылазку за баррикады и поймали этого павлина.       По его мановению руки вперед вытолкнули солдата-истерлинга с торчащим в ноге арбалетным болтом. – Я тут подумал, его стоило доставить сюда…допросить, – свиные глазки Лорха злобно разгорелись.       Тайвин оценивающе оглядел пленника. Он понимал, что тот испытывает жуткую боль. Однако же ненависть и сила воли позволяли истерлингу хранить гордое молчание. – Хорошо, только спуститесь вниз.       Обрадованный Лорх, изрыгая ругательства, потащил «языка» на нижние уровни. – Пойду с ним, – сказал Дэнетор, – им нужен человек, знающий восточное наречие. – На вашем месте я бы этого не делал, – ответил Старый Лев, – отправьте какого-нибудь пажа. За работой Лорха обычно тяжело наблюдать.       Намек явно смутил наместника, он не проронил ни слова, жестом указав одному из своих помощников идти следом.       Внезапный рев вновь привлек внимание к полю боя, правители выбрались наружу. И в поле зрения Тайвина оказались четыре чудовищных существа, что, как он знал со слов владыки Гондора, именовались троллями. Когда Старый Лев понял, что твари идут на центральную баррикаду, обороной которой руководил Джейме, то ощутил приступ страха. Его руки крепко стиснули ограждение башни, но все, что ему оставалось, это смотреть, как стрелы впиваются в существ. Одно из них упало наземь с громким стоном, но оставшиеся три, сжимая молоты в лапах, продолжали ломиться вперед. Прильнув к подзорной трубе он неистово всматривался вдаль, пытаясь разглядеть фигуру в золоченой броне. Теперь тролли уже крушили завал, а любой воин, что отваживался броситься вперед в надежде их остановить, отшвыривался прочь размашистыми ударами гигантских молотов. И вдруг Тайвин разглядел наследника – рвущегося в бой с мечом наперевес. Его сердце замерло, когда очередной замах пришелся на Джейме, но сын пригнулся, а потом отскочил в сторону. Одним быстрым и текучим движением младший Ланнистер распорол зверю брюхо – на землю выпали внутренности, тролль взвыл от боли. Оставшиеся два погнались по улице за Джейме, но теперь уже по ним ударили собравшиеся пикинеры – окружив великанов, они кололи их со всех сторон, пока те не рухнули оземь. Вздох облегчения вырвался из груди хранителя Западных земель.       Толпы орков хлынули сквозь разрушенную баррикаду, никакие стрелы и арбалетные болты уже не могли их сдержать. Здания были заняты и мечниками, это должно было какое-то время сдержать противника. Но брешь требовалось закрыть. Снова развернулся сигнальный флаг, на сей раз уже новый. И клин тяжелой конницы промчался по проспекту, пехота спешно втянулась в переулки, давая дорогу союзникам. Словно приливная волна, всадники обрушились на орков, раскидав их в стороны и обратив в бегство. Сотни две-три истерлингов выставили копья, стена зазубренного металла выстроилась на берегу канала, но кавалеристы и не собирались их атаковать. Передовые рыцари начали поворачивать и конная лава, закрутив петлю, отступила, сосредотачиваясь на том месте, где когда-то давно было подобие городского парка или сада. Их вновь сменили пехотинцы, и, прежде чем орки или истерлинги смогли чем-то ответить, остатки баррикад вновь вернулись в руки людей Запада. – Если это все, что может бросить в бой мордорская земля, то битва почти выиграна, – заметил Тайвин. Дэнетор подошел к нему, оглядел царящую внизу резню и удостоил владыку Западных земель скупым кивком. – Они понесли действительно тяжелые потери, но сражение ещё далеко не окончено.       Но внезапно Старый Лев заметил, что его войска оставляют позиции. – Семь преисподних, что они творят, – заорал он.       «Эти идиоты обрекают нас на поражение, но что…»       Резкий скрежещущий вопль прозвучал над полем боя, и от него внутри все словно похолодело. – Надо уходить. Немедленно, – выпалил побелевший Дэнетор, – трубите отход, уничтожьте мост, когда все переправятся. – Ни в коем случае, – восстановив самообладание, попытался урезонить его Тайвин, – это же какая-то уловка, иллюзия!       Внизу люди в панике бежали прочь по направлению к мосту. Лучники бросали свои позиции на крышах, солдаты выпрыгивали из окон нижних этажей, покидая убежища и смешиваясь с охваченной ужасом толпой, катившейся назад в тыл. – Это не уловка, – почти шепотом произнес наместник и вдруг обнажил меч. – Боромир! Я должен найти Боромира! – Куда вы, все ещё можно исправить! – кричал Тайвин, но Дэнетор и его люди уже спешно спускались по ступеням башни. Старый Лев гневно зарычал – и уставился на своих телохранителей, собравшихся в башне и недоуменно на него взирающих. – Пошли, посмотрим, что можно сделать, – прямодушно скомандовал он.       За пределами башни царил хаос, тысячи людей пытались сбежать через мост, рыцари, ополченцы, лошади без всадников, все смешалось в беспорядочной толпе. Которая только на его глазах растоптала уже нескольких замешкавшихся или споткнувшихся несчастных. – Отец!       Тайвин оглянулся и увидел стоящего рядом с ним Джейме, такого же бледного, как до этого – наместник. – Что произошло? – в гневе заорал старший Ланнистер. – Нужно уходить, он идет, – с тревогой упрашивал сын. – Мне плевать, пусть там хоть сам Неведомый грядет, ты соберешь людей и удержишь наш оборонительный рубеж!       Джейме казался растерянным, но все же взял себя в руки – В-воины Западных земель! – торопливо прокричал он и придал голосу храбрости. – Ко мне! Удержать мост!       Тайвин обнажил свой меч и вторил приказам сына. – Удержать мост! За мной!       Немногие воины, быть может, около сотни, двинулись вслед за ними против течения толпы к предмостным укреплениям восточного берега.       С тревогой он наблюдал, как орки уже пробираются через бреши. Они уже наступали на пятки бегущей от них без оглядки армии.       «Если мы сумеем отбить предмостье и удержать хотя бы четверть часа, остальные перегруппируются и вернутся в бой, победа будет спасена.»       На них налетели первые орки. Тайвин легко отбил выпады одной из мелких тварей, прежде чем разрубить её уродливую башку. Ему не доводилось лично убивать врага со времен восстания Рейнов и Тарбеков, но даже сейчас мечом он владел отлично. Отряд Ланнистеров медленно продвигался вперед. Противник, судя по всему, пытался выковырять засевших в зданиях, так что их основные силы еще не добрались до моста. Скосив глаза, Тайвин увидел Джейме, срубавшего орка за орком по мере их приближения к баррикадам перед мостом, его непринужденные движения без особых усилий блокировали и отводили в сторону их дикие выпады. Огни кровавой ночи играли на золоте доспехов сына. – По моему приказу с каждого, кто посмеет сбежать с поля боя, заживо спустят шкуру! – вскричал Старый Лев.       Но вдруг все словно стихло, казалось, окружающие звуки исчезли. У Тайвина перехватило дыхание. Неспешной рысью из-за баррикад выехал холеный вороной жеребец, его всадник был закутан в черный плащ с капюшоном, казалось, поглощавший весь свет вокруг себя. Из-под плаща виднелась серебристая кольчуга, лица было не разглядеть – только пара глаз, горевших жутким багровым светом, смотрела прямо на него.       Потрясенный Старый Лев рассеянно занес меч, черная фигура при виде этого разразилась смехом.       "Burzum agh ghâsh,", – раздался её голос, жуткий, как хруст зимой мертвых веток под весом тяжелой наледи. В ужасе Тайвин наблюдал, как лезвие его меча, казалось, рассыпалось как сухой лист и развеялось по ветру. – Боги всевышние, – прошептал он. И, ощутив боль в боку, нехотя осознал, что один из орков воспользовался его оцепенением, нанеся удар. Отшатнувшись назад на несколько шагов, он упал, приложившись спиной об ограждение моста.       Медленно вернулся слух. Осмотревшись он увидел, что бегство продолжается, мечи воинов были сломаны точно так же. Казалось, исходящий от черного всадника ужас затмевал все угрозы Тайвина. Теперь правитель Западных земель беспомощно лежал на земле, зажимая рану в боку, хрипя от боли и обреченно наблюдая, как фигура в плаще спешивается и идет к нему. Очередной раскат жуткого смеха заставил зажмуриться в страхе; когда он открыл глаза, то увидел над собой красные сферы глаз и занесенный меч в руке их обладателя. – Тайвин Ланнистер, – скрежетало нечто, – как редко мне выпадает удовольствие лицезреть столь достопочтенного лорда.       Орки гоготали над шуткой, а всадник высоко занес свой меч. Тайвин зажмурил глаза, ожидая смертельного удара – но вместо него раздался крик боли. Открыв глаза, он увидел Джейме. Его золотая броня была покрыта выбоинами и царапинами, но сын прорубал себе дорогу вперед сквозь орочье кольцо. – Отец! – кричал он, всаживая клинок в сердце очередной твари, – держись, я иду!       По мановению руки закутанной в плащ фигуры орки отступили, оставив их один на один. – Джейме Ланнистер, твой брат говорил, что ты глупец, и, судя по всему, он был прав.       Джейме замешкался, его глаза расширились от страха, в какой-то момент Тайвину показалось, что он сбежит, но потом сын крепче стиснул рукоять меча и принял боевую стойку. Его лицо осветилось самоуверенной усмешкой фальшивой бравады. – Тирион действительно раза в два умнее меня, но с мечом мне нет равных. Прочь!       Существо, ибо Тайвин теперь был уверен, что это не человек, разразилось смехом; от каждого его раската пульсировала рана в боку. - Тебе нет равных среди смертных, но меня не убить смертному мужу. Ты летний рыцарь, Джейме Ланнистер, а зима близко.       И Черный Всадник ринулся в атаку