***
Мстители сели на диван, ожидая включения кассеты. Тони медлил. — Старк, давай уже. Чего завис? — после записки Барнсу уже не терпелось со всем этим покончить. — Включаю. На экране появилась уже взрослая Наташа. На вид ей было лишь 20. — Ну что за глупости? Как маленький. Она с напущенным осуждением посмотрела на того, кто держал камеру. — Ла-а-а-адно, — она вздохнула. — С тобой бесполезно спорить, — она улыбнулась. — Я Наташа, я проспорила этому придурку, что на видео буду рассказывать всё, что о нём думаю, — голос за кадром усмехнулся. — И я думаю, что ты придурок. То, что он первый меня обнаружил, было тупой случайностью. Но в итоге спор есть спор. Итак. Я думаю, что ты придурок, хотя погоди, это уже было. Ладно. Вдвойне придурок, — она рассмеялась. — Но ты мой придурок. И я люблю тебя. Правда, — она вдруг стала серьёзной. — Эта запись на случай, если ты меня снова забудешь, я знаю, что это то, чего ты боишься больше всего на свете. И, если честно, я тоже, — она грустно улыбнулась. — Ты моя первая любовь, мой учитель, ты мой самый, и, если честно, единственный близкий человек. Я клянусь, что если когда-нибудь нас попытаются разлучить, я собственными руками разорву их всех в клочья, если понадобится — сожгу весь этот грёбаный мир дотла, но мы будем вместе. Я обещаю. И ты вспомнишь меня, звезда моя. А иначе и быть не может. Запись прервалась. На экране показалось лицо Беловой. — Что, на самом интересном месте? Не переживайте, сейчас будет ещё интереснее. Вы узнаете, кто объект такой горячей любви Романовой. Вы готовы, дети? — она мерзко рассмеялась. На этот раз камеру в руках держала Наташа. Она снимала себя. — Сегодня у тебя день рождения. Я знаю, ты не особо любишь этот праздник, но я приготовила для тебя нечто особенное. Я оставила тебе подсказки, чтобы ты нашёл мой подарок. Надеюсь, у тебя ума хватит, — она усмехнулась. — Это, конечно, очень тупо и слишком ванильно, но чтобы хоть как-то сделать это в своём стиле, я сделала их на ножах. Точнее, ножами, — улыбнулась. Затем шла склейка. — Та-а-ак, я видела тебя из окна, сейчас ты уже, наверное, поднимаешься. Справился быстрее, чем я думала, горжусь, — она прыснула от смеха. — Ну всё, всё. Послышался стук в дверь. — Кто там? — Наташа, чёрт возьми, я шарахался по городу как идиот почти два часа. Когда-нибудь я точно тебя убью. Все разом глянули на Барнса. — Это твой голос? — Стив недоумённо смотрел на друга. — Похож. Но этого не может быть! Он просто похож. И всё. — Тебе не привыкать. И пароль неверный. — Какой к чёрту пароль? — Ну да, голос чуть отличается, — отметила Ванда. — Может, просто похож. — Ну что-то вроде: Наташенька, свет очей моих, лучик солнца в моей жизни. Любовь моя, впусти меня. — Я сейчас дверь с ноги вышибу и без пароля. — Ну тебе сложно что ли? — Открывай давай. И что это за квартира вообще? Нат закатила глаза и притворно надулась. — Дверь открыта, умник. В дверь вошёл мужчина. То, что увидели мстители, повергло их всех в шок. Всех, без исключения. В дверях стоял Барнс. Да, он был моложе, с нормальной причёской, но это был он. — Какого хуя? — Тони аж вскочил. — Ничего не хочешь рассказать? — Стив пытливым взглядом посмотрел на друга. Барнс лишь запустил руки в волосы и опустил голову, затем резко вскочил и вышел на балкон, достал сигарету и закурил. — Ты как? — Стив положил руку на плечо друга, тот лишь грустно улыбнулся. — Как я? Серьёзно? Херово, Стив! Я думал, что вспомнил всё, понимаешь? Всё! — его тон продолжал повышаться. Он размахивал руками, ходил из стороны в сторону. — Я думал, что вспомнил всё, а та балерина, все эти видения — просто игры разума, ничего больше. Просто игры моего больного разума... Наташа ничего не сказала, даже не подавала виду. А я думал, как дурак, что влюбился в неё. Понимаешь, Стив? Я влюбился в Романофф, а оказалось, что это моё подсознание давало мне знаки. Боже, Стив, почему она мне не сказала? — он вцепился в плечи друга и посмотрел на него безумными глазами. — Почему не сказала? — Я не знаю. — Ты не знаешь... — он отпустил его и отошёл. — И я не знаю. Знает лишь она, а мы сидим тут и смотрим сраные кассеты. Чёрт, — он схватился за голову и опустился на пол, — как больно. — Бак, эй. Что с тобой? — подбежали и остальные мстители, наблюдавшие за этой картиной. — Воспоминания, — он зажмурился от боли, — они возвращаются! — закричал. А дальше темнота...***
Очнулся Баки у себя в комнате. — Ты как, друг? — Стив сочувственно смотрел на него. — Дерьмово. — Вспомнил? — Барнс лишь кивнул. — Мы досмотрели запись. Там больше ничего такого не было. Белова дала подсказку, сказала, что следующая кассета последняя. — Мне плевать на кассеты, надо её найти. — Найдём, Бак. Обязательно, — тот лишь снова кивнул.