Две власти в мире.

Девушка медленно расчесывала свои темные волосы, не отрываясь глядя на свое отражение. Словно завороженная, она смотрела в свои светлые глаза, ловя себя на мысли, что такой уставшей и измотанной она еще не выглядела… Никогда? Кажется, даже грешницей она казалась более живой. Подумав об этом, девушка вздрогнула. Возвращаться воспоминаниями к тому времени ей давалось очень нелегко и она не совсем понимала, почему именно. Долгое время после всего произошедшего она словно не могла себе доверять, каждый раз просыпаясь с желанием каким-то образом проверить, не сделала ли она чего-то ужасного за эту ночь. И сейчас ей было страшно, что все может повториться. — Патрисия? — за ее спиной появилась Джой, вошедшая в ванную комнату. — Ты в порядке? Тебя не было на завтраке, все забеспокоились. Уильямсон слабо улыбнулась, когда подруга приблизилась к ней и, положив голову ей на плечо, мягко обняла. Патрисии нравилось, что их дружба, столькими годами проверенная, позволяет общаться даже без слов. Тот уровень близости, когда по одному взгляду понятно, какие слова стоит подобрать и куда приложить, чтобы не болело. — Мистер Морган решил «поболтать» со мной сегодня. — тихо проговорила она, глядя на подругу через зеркало. — Нельзя сказать, что он был особо приветлив. Проще сказать, он — само зло. — Вот же черт. — ошарашенно произнесла Джой, когда девушка рассказала, что ей пришлось утром испытать. — Это все больше и больше перестает казаться легким осенним приключением. Я все еще не понимаю, кто он такой. Почему он просто появляется, сыплет угрозы и исчезает? Не хорошее у меня предчувствие по поводу него. — Мерсер покачала головой, замявшись. — После вчерашнего нашего приключения у Джерома буквально на какое-то время будто поехала крыша: мы до четырех утра спорили, он все твердил, что теперь я буду ходить на задания Сибуны только с ним. Его, мягко сказать, напрягла ситуация с Ниной. — Можно понять. Когда мы вошли в зал, у меня у самой сердце с перебоями заработало. Тефнут оказалась той еще стервой. — совсем невесело усмехнулась Патрисия. — Не злись на него. — Я не злюсь, наоборот. Чувствовать, что о тебе кто-то так заботится, очень приятно. Кажется, я всегда искала именно этого. Уильямсон внимательно посмотрела на девушку, чьи глаза сейчас как-то по-особенному засияли, стали еще теплее и мягче, словно кто-то растопил плитку темного шоколада. Неужели, когда сама Патрисия говорит о любимых, ее взгляд меняется так же?

***

Эдди вышел из кабинета отца, устало потирая переносицу. Порой ему казалось, что его отец принадлежит к совершенно необычному типу людей, к тому, чей розовый купол, никогда не спадающий, позволяет видеть доброе и романтическое буквально во всем. Pulchritudo est in oculis spectantium, как сказал бы он. Сыну даже порой хотелось хорошенько встряхнуть отца, чтобы он наконец увидел, что люди не меняются, что они бывают злыми, полными ненависти и алчности. Нельзя быть таким мягким и доверчивым, ведь манипулировать этим так просто. А с другой стороны — зачем? То, что у него самого видение мира достаточно жесткое, не значит, что таким должно быть оно у всех, так ведь? — Эдди! — вырвав его из потока этих мыслей (за что Миллер был очень благодарен), Раттер окликнул друга. — Подожди секунду, мне нужно кое-чем поделиться. — Да, конечно, что там у тебя? — сложив руки на груди, спросил он, усаживаясь на подоконник. — Я пытался отыскать как можно больше информации о лабиринте. Оказывается, это не совсем лабиринт в привычном нам понимании: вместо бесконечных длинных коридоров и развилок там находится двенадцать дворов. Это сложная система, и даже в Древнем Египте, чтобы пройти это огромное сооружение, нужен был проводник. — показывая собственной рукой нарисованные схемы, Фабиан медленно растолковывал данные. — Возможно, нам придется столкнуться с необходимостью посетить каждый. Но я не понимаю, как связать это с пропавшим амулетом и Полями Иалу. — Помимо всего этого, мы еще даже про амулет-то ничего не знаем. Двенадцать дворов, говоришь? — тяжело вздохнув, Миллер откинул голову, прислоняясь затылком к холодному стеклу. — У меня есть ощущение, что мы в полной заднице. Не могу понять, почему у меня нет видений или еще чего-то, почему нам не помогают? — Ну, твои видения всегда провоцировались чем-то: домом, предметами, людьми. Мне кажется, нужно просто двигаться дальше. Я думаю, Бог Ха точно не оставит тебя без подсказок, раз уж он настолько в этом заинтересован. — Фабиан пожал плечами. — Эдди, послушай, по поводу вчерашнего… — Ох, прекрати. — простонал Миллер, перебивая. — Я от Нины уже наслушался извинений, пожалуйста, хотя бы ты не начинай. Я в порядке. Ее можно понять, мы все немного в стрессе, у каждого он проигрывается по-разному. Главное, чтобы она справилась со своими эмоциями, когда в следующий раз пойдет в лабиринт. Если она захочет пойти.

***

Закатное Солнце уже полностью заполнило небольшую комнату на втором этаже, отчего она стала казаться даже немного больше. Тишина была нарушаема только редкими шагами студентов за дверью и звуками приготовления к ужину. В такие моменты Патрисия обычно любила оставаться наедине с собой, наслаждаясь этими моментами теплого спокойствия. Но сегодня что-то внутри нее словно не позволяло расслабиться. Раздраженно вздохнув, она поднялась с кровати и вышла из комнаты, искренне надеясь, что Эдди уже вернулся со своих профильных занятий. Она все никак не выучит его расписание. — Таракан, ты тут? — она аккуратно приоткрыла дверь. Тишина встретила ее, и Патрисия, нахмурившись, зашла в комнату. Невольная улыбка расползлась по ее лицу, когда она увидела спокойно дремлющего парня. Наушники в его ушах объясняли отсутствие реакции на ее появление. — Вот, кому и катаклизм не страшен. — она усмехнулась, аккуратно усаживаясь рядом. Отчего-то ей так захотелось растянуть этот момент. Чтобы ни у кого не было возможности войти в эту комнату, никто не объявлял о ужине и вообще… Чтобы они просто могли остаться вот так, в этом золотом свете и тишине. Эдди качнул головой и почему-то нахмурился во сне, отчего между его бровей залегла неглубокая морщинка. Патрисия вдруг заметила, как сильно он повзрослел за последние полтора года. Иногда ей даже не верилось, что они вместе прошли путь от подростков до вполне себе взрослых людей, которых, даже можно назвать ответственными и серьезными. Потрясающе было и осознавать, что из двух издевающихся друг над другом детей они превратились в пару, которая строит планы на совместное будущее. В конце этого года, закончив свои подготовительные курсы, они наконец уедут совсем далеко. Поступят в университеты и все такое. Они даже присмотрели квартиру в одном из городков Австрии: на восемнадцатом этаже, с большим балконом и высокими потолками. Только бы пройти без потерь через всё, сейчас происходящее. Тихо выдохнув, она легко провела большим пальцем по складке между его бровей, словно стараясь выправить ее, а вместе с ней и каждую его тревогу. Эдди в ответ на дразнящее прикосновение поморщился, пряча лицо в подушку, что заставило девушку тихо рассмеяться. — Как-то даже странно, что я ни разу не будила тебя окатом холодной воды. — смешливо проговорила она, стягивая с него наушники. — Это потому что тебе бы не понравилось валяться потом со мной в мокрой постели еще час. — все также не открывая глаз, пробормотал парень. — А я бы заставил тебя лежать со мной, пока ты не попросила бы пощады, Трепло. Девушка лишь закатила глаза, откидывая волнистые пряди за плечи. На минуту словно задумавшись, она все-таки опустила руку на грудь парня, туда, где сейчас так спокойно и размеренно билось сердце. — Как ты? — тихо спросила Патрисия, и он сразу понял, о чем именно она говорит. Легко перехватив ее пальцы, он улыбнулся, целуя их. — Все отлично, Трепло, я в полном порядке. Разве что просто немного устал. Еще и мой куратор решил сегодня выжать из меня все, даже то, чего во мне и изначально не было. — Зато ты будешь великолепным полицейским. — укладываясь рядом, весело произнесла Патрисия. — А с теми тренировками, что вам предписаны, ты сможешь лет до сорока продолжать съедать то же количество еды, что и сейчас. Я имею ввиду, все десять тысяч калорий в день. И при этом будешь оставаться в такой же… — она, хитро улыбаясь, провела ладонью вдоль его торса. — Прекрасной форме. Эдди шумно выдохнул, зарываясь носом в копну темных волос. — Перспектива дожить до сорока радует. — он осекся, буквально почувствовав, как напряглась девушка. — Я про то, чтобы вместе, Патрисия, расслабься снова, пожалуйста. Она пихнула его в бок и, тут же сменив гнев на милость, обняла его, пряча лицо у него в груди. — Дурак. — шикнула она. — Скажешь такое еще раз — язык отсохнет, обещаю. Найду какое-то заклинание и использую новую силу не по назначению. — Нарядишься ведьмой для меня? — Эдди рассмеялся, поворачиваясь на спину и утягивая девушку за собой так, чтобы она оказалась лежащей на нем. Она тут же подперла лицо ладонями, свысока глядя в веселые карие глаза напротив. — Тебе особенно пойдет колпак. — Я даже не предполагала, что ваши потаенные желания таковы, молодой человек. С вами все интереснее и интереснее. — заговорщически проговорила Патрисия, приближая лицо к парню. — Я обязательно что-нибудь подыщу. — Боже, я без ума от тебя. — сквозь смех проговорил Эдди и наконец поцеловал девушку, притянув ее к себе крепкими руками, не оставляя ни малейшего шанса на освобождение. Можно подумать, она его когда-либо искала.