О футболе и Венерах

      Игорь и вправду задумался над словами Софи, пускай они звучали так неестественно на полупустой парковке. Он всё время думал, будто бы доверял ей, но на самом деле — о каком доверии может идти речь, когда Акинфеев не подпускал её к своей боли. За годы, проведённые в отношениях с абсолютно чужими людьми, это превратилось в пагубную, но необходимую привычку. Голкипер со всеми тренировками и новыми матчами совсем не заметил, как на календаре появился август. А он по-прежнему сжимал телефон в руках и зависал пальцем над номером Софи, а потом откладывал разговор на далёкое и неизвестное завтра. Он поступал, как самый настоящий трус, и даже Фернандес, который предпочитал никогда не лезть в личные дела других, по-дружески сообщил ему эту новость. — Я понятия не имею, где она, — сухо вымолвила Соколовская, которую Игорь на своё счастье застал в редакции поздно вечером. — Она взяла отпуск недели три назад и за это время не написала мне ни строчки. — Но у тебя есть хотя бы предположения? — Есть. Её квартира. — Ты, правда, думаешь, что я такой идиот? — негодующе прошипел Акинфеев, но его красноречивый взгляд нисколько не впечатлил Аню. Как оказалось, она не была такой уж пугливой овечкой, какой выглядела. Впрочем, Дзюба об этом как-то хвастливо упоминал… — Ты и есть идиот, Игорь. Практически месяц прошёл с вашей последней встречи, и ты только сейчас решил найти Софи? Так долго думают лишь те, кому, в сущности, плевать на ситуацию. — Послушай, я признаюсь, что слишком затянул с этим, но… мне нужно было окончательно разобраться в бардаке, который я сам же и устроил, чтобы больше никогда не совершать подобных ошибок, и я прошу тебя, Аня, — налёт высокомерности в секунду слетел с Акинфеева, показывая его истинное — разбитое — состояние, — дай мне хоть какую-нибудь подсказку. — Пообещай, что никуда в такую поздноту не поедешь, — смягчилась Соколовская. — В твоём состоянии не стоит ехать по ночной дороге, да ещё и заявляться в чужой дом, где все наверняка уже спят. — Обещаю. — У родителей Софи есть домик в дачном посёлке Мамошино, я номер и улицу не знаю, но дом у них одноэтажный, деревянный, находится по левую сторону, близ озера. В общем, захочешь — найдешь, Игорь. Спокойной ночи. — Спасибо тебе, Ань, — Акинфеев обнял изумлённую девушку, чуть оторвав от пола, и выбежал из здания редакции. Соколовская очень надеялась, что обещания для него — не пустой звук, а иначе Архиповы точно сожрут его, если он их разбудит. Но Игорь действительно поехал к себе, чтобы хотя бы попытаться хорошенько выспаться. За три недели разлуки вратарь почти смирился с короткими провалами в дрёму и длинными часами бессонницы. Однако он желал вернуть Софи в свою жизнь, не потому что с ней удобно спать, а потому что без неё невозможно жить. И как бы громко и пошло это ни звучало, Акинфеев чётко для себя это осознавал. Одиночество вдруг перестало быть его закадычной подругой, а обернуло острые копья против него — Игорь физически ощущал пустоту, окутывающую его, словно туман. Когда на следующий день Акинфеев подъезжал к Мамошино, ему на телефон одновременно пришло две смс-ки примерно одинакового содержания. От Миранчук А.: «Софи беременна!» 11:02 От Миранчук Л.: «Софи ждёт ребёнка!!!» 11:02 Игорь от изумления резко свернул на обочину и невидящим взглядом снова и снова перечитывал сливающиеся в одно пятно буквы. Вначале его мысли крутились только вокруг слов «Софи» и «ребёнок», а потом захотелось сломать телефон к хренам — ну вот какого чёрта Миранчуки узнают такие новости первыми? У него просто не укладывалось это в голове. Смешались шок и злость в один убийственный коктейль, от которого у Акинфеева пальцы отстукивали по бедру неизвестный ритм всё то время, пока он искал дом Архиповых. Стук в подходящую дверь подействовал отрезвляющим образом — Игорь глубоко вздохнул и мысленно повторил всё то, что хотел сказать Софи при личной встрече. Но все слова, конечно же, распались на мелкие слоги, когда в дверном проёме показалась журналистка — она улыбалась кому-то в доме, однако едва поняв, кто стоял перед ней, быстро оказалась за порогом, как будто бы никто не должен был знать о приезде Акинфеева. — Я не вовремя? — Ты издеваешься? — возмущённо прошипела Архипова. — Как… ты… от тебя ничего не было слышно месяц! Что я должна была подумать? Ты приехал сюда, чтобы расстаться, Игорь? Пожалуйста, скажи это сразу, до того как мои родители тебя увидят, а иначе… — Шш, Софи, — вратарь приложил указательный палец к губам девушки и впервые за время их расставания лучезарно улыбнулся, — не смей даже мечтать о том, чтобы я бросил тебя. Напряжённые плечи Архиповой опустились на выдохе. — Чёрт, Игорь, — она облизнула губы, — я звонила тебе раза два, и ты не отвечал. — Боялся, что ты хочешь расстаться. — Если бы я этого хотела, давно бы отправила тебе смс-ку, у меня не такое железное терпение! — Прости, я был идиотом, — вымолвил Акинфеев, не прерывая зрительного контакта с Софи. — Но это вовсе не повод скрывать от меня нашего будущего ребёнка. — Антон или Лёша? — Оба. Можешь мне объяснить, почему я это узнаю от них? — О, я охотно поведаю тебе эту историю! — язвительно отозвалась Архипова. — Я поехала за три девять земель, чтобы раздобыть тест на беременность в тайне от всех и вся, но ты не представляешь, кто зашёл в аптеку именно тогда, когда я озвучивала свою просьбу фармацевту! Но эти два болтуна так ничего и не поняли из моих слов… — В каком смысле? — Игорь, ты что, думаешь я там прям перед ними использовала тест и сказала им: «Эй, я беременна!»? Акинфеев, представив себе эту картину, задумчиво нахмурился. Отчасти он понимал, к чему ведёт Софи. — Это я к тому, что тест-то я купила, но он отрицательный. Вопреки ожиданиям Архиповой вратарь не вздохнул облегчённо, не возвёл глаза к небу с возгласом: «Слава Богу», а только многозначительно хмыкнул: — А я уже представил, как буду рассказывать своим детям романтичную историю о нашей встрече в «Пятёрочке» и разглядывать их кислые лица. Ведь они наверняка будут думать, будто мы встретились на каком-нибудь пляже или дорогущем ресторане. — Да, они точно будут разочарованы. Архипова не выдержала и рассмеялась, пряча лицо на плече у Игоря, который с готовностью поцеловал её в шею. Его подготовленная речь, разумеется, пошла по боку, но ему, в принципе, на это было плевать, когда Софи шептала ему на ухо какие-то милые бестолковости, проводя кончиком носа по виску. — София, почему ты держишь гостя за порогом? Игорь встретился взглядом с таким знакомым янтарём, но на этот раз он принадлежал моложавой женщине лет пятидесяти. — Прости, мам, — журналистка приобняла Акинфеева за талию и улыбнулась, — познакомься, это… — Игорь Акинфеев, — отмер вратарь и галантно поцеловал ладонь зардевшейся мамы Софи, — я — родственная вашей прекрасной дочери. — Мария, — пролепетала женщина и посторонилась, пропуская пару в дом. Навстречу им уже шёл удивлённым долгим отсутствием своих девочек отец семейства. — Здравствуйте, — всё так же уверенно вратарь протянул руку мужчине, — меня зовут Игорь Акинфеев, и я — пара вашей дочери Софи. Архиповой захотелось громко хихикнуть от того, каким серьёзным тоном голкипер представлялся её родителям — как будто бы они были на деловой встрече с Президентом. — Алексей, — ответил он на рукопожатие. — И вам вовсе необязательно было представляться — мы с женой смотрели каждый матч ЦСКА и следили за ходом Чемпионата. Как вы ловко отправили этих испанцев на родину! — Спасибо, — скромно улыбнулся Игорь и кинул вопросительный взгляд на Софи, которая ответила недоумённо приподнятой бровью. Архиповы, заметив эти гляделки, не стали пока ни о чём допытываться. Мария прошмыгнула на кухню, чтобы приготовить стол к обеду, а её муж вызвался ей помочь. — Готовься, папа сейчас завалит тебя вопросами о футболе, — прошептала София, обнимая Акинфеева за шею. Она полной грудью вдохнула запах вратаря, давно засевший в её лёгких наравне с кислородом. Не было сил рассказать, как мучил холод в сердце, как разряжался телефон от постоянного просмотра социальных сетей в попытках найти любое упоминание Игоря, как монотонные гудки растягивались в вечность и как раздражал механический голос автоответчика. — А мама — про свадьбу. Игорь тихонько рассмеялся куда-то в девичью макушку. — Прорвёмся, не волнуйся. — А я и не волнуюсь, — соврала Софи и повела вратаря на кухню. Стол был практически готов. Архипова подошла к матери, пока Игоря утянули на стул напротив Алексея и завалили каверзными вопросами. Акинфеев честно пытался формулировать свои ответы как можно тактичнее, чтобы не выдать отцу Софи их путанные похождения вместе со всеми ссорами, поцелуями и поддержкой. — Пап, пожалуйста, оставь свой допрос на потом, — девушка чуть сжала плечо отца, который тут же сделал невинное выражение лица и развёл руками: — А кто его допрашивал? Мы просто разговаривали. — Ну-ну, — Софи присела рядом с Игорем и виновато приподняла уголки губ, на что футболист только переплёл с ней пальцы. Обед шёл своим чередом: Мария больше слушала Акинфеева, чем ела, Алексей кое-где перебивал его и просил уточнить какие-то моменты, но Софи быстро отвечала за Игоря, и всё возвращалось на круги своя. В семейном кругу Архиповых вратарь внезапно почувствовал себя своим, когда София нежно поглаживала костяшки его пальцев под столом, её мама просила его попробовать огурчики, а отец — добродушно хлопал его по спине при хорошей шутке. — У тебя, видно, плотный график, — издалека начал Алексей, не глядя на Игоря. — Не жалуюсь. — Это из-за него от тебя не было ничего слышно месяц? Софи нам ничего не рассказывала, как будто бы так и надо. Что должен был сказать Игорь? Что после вылета с Чемпионата он повёл себя, как урод, и Софи пришлось выдвинуть перед ним ультиматум? Над которым он раздумывал три недели, прежде чем заявиться в дом к её родителям? Звучало абсурдно, но, к сожалению, было правдой. — Нам с Игорем необходимо было сделать перерыв, — вступилась Софи. — Между нами всё закрутилось так внезапно, во время Чемпионата, и даже не было времени подумать, что нас ждёт дальше… — Но сейчас-то вы поняли, что вас «ждёт дальше»? — напрягся Алексей, не сводя пытливого взора с вратаря. — Да, — опередил открывшую рот журналистку Игорь, — наш ждёт прекрасная свадьба и светлое будущее. Вам эти слова могут показаться просто заученной рекламной репликой, но я даю вам слово, — Акинфеев со всей нежностью посмотрел на Софи, — я сделаю всё, чтобы ваша дочь была счастлива со мной. Потом Архипова будет долго называть Игоря неисправимым романтиком, а он отнекиваться, говорить, что и сам не знает, что на него нашло, но это — потом, а сейчас София целует своего соулмейта, чувствуя его прохладные ладони на своих разгорячённых щеках.