Врата Затмения

       Зажглось металлическое Солнце. С каждой секундой оно разгоралось ярче — оттеняя металлическую Луну под ним, — и всё больше напоминало реальную звезду. Исчезали золотые линии с темными промежутками между ними, бегущие вертикально вниз, точно водопады или, скорее, столбы света; исчезали лучи с зелёными, разбивающие верхнюю часть устройства на двенадцать сегментов; исчезала вся отделка странного приспособления из металла (и, возможно, не только него) в ослепительно ярком свете. От реалистичности пробирала жуть.        Я стояла перед этими Вратами, перед этим Порталом, — и сильнее всего пугало то, что мне предстояло через них пройти.        На мгновение яркость света достигла предела, обещая повредить сетчатку глаза… И всё закончилось. Резко.        Это было так странно. Будто в настройках игры выкрутили ощущение реалистичности до минимума. Или будто резко сняла 3D очки в кинотеатре — разве что картинка не стала двоиться. Теперь все воспринималось сном — и даже не моим, а чужим, который я теперь вынуждена была досматривать.        Свет Портала, перенесшего меня в чужой мир и чужое тело, быстро рассеивался, но, прежде чем он окончательно потух, отделились несколько комет, оставив белоснежный росчерк на безоблачном ночном небе.        Фигура в черном плаще упала на колени. Золотом рассыпались её волосы по плечам…        И я проснулась.        Никто не сказал «доброе утро» или «пора просыпаться». Я вообще была одна в комнате, смутно знакомой и совершенно чужой одновременно.        Кажется, сон даже не собирался заканчиваться — тот самый, который начинаешь осознавать, но все еще не можешь проснуться. Знаешь, что, как только проснешься, всё встанет на места, всё вспомнишь, всё будет хорошо…        Но этого не происходило. Дыхание ощущалось… настоящим — как и тепло от подушки и одеяла, как и шорохи вокруг. Отторжение ситуации сгладилось, накатила дремота. В самом деле, если я сплю в теплой и мягкой постели, зачем вообще паниковать и ломать голову над сном, который смешивался с реальностью? Лучше расслабиться…        Второе пробуждение не вернуло ясности рассудку. В комнате царил полумрак: фонарь с улицы освещал её часть, позволяя видеть очертания мебели. Трюмо, высокий платяной шкаф, тумбочка у кровати. С неохотой выбравшись из-под одеяла — чего во снах не бывает: тело слушалось и ощущалось поразительно хорошо… в том числе контраст температур под одеялом и без него, — шагнула к зашторенному окну. Стоило раздвинуть шторы, как в комнате стало еще немного светлее.        Улица была вымощена камнями; фонари не походили на электрические, но почему-то не было в них и свечек. Они казались абсолютно естественными, но в то же время я не понимала, как они работают. Еще и волосы… длинные волосы, что забирались под ночнушку и щекотали кожу, насыщенно-зеленого цвета. Это было привычно… Это было дико.        Что за дурацкий контраст?! Я тяжело оперлась на подоконник, запуская задрожавшую руку в волосы. Ничего не понятно. Пока захватывали только озадаченность и глухое раздражение от непонятности ситуации, но уже пробила дрожь приближающейся паники.        Шлепая босыми ногами по полу, отправилась в ванную.        Отражение в зеркале понравилось мало; было знакомым и незнакомым одновременно. Карие глаза на симпатичном, скорее даже красивом лице, обрамленном зелеными волосами, смотрелись очень… органично. Девушка… я… хорошо за собой ухаживала — количество различных баночек, коробочек и тюбиков тому подтверждение. Кем бы ни была та, в отражении, она очень себя любила.        Кухня и содержимое холодильника дали пищу не только физическую пищу, но для размышлений. Электричества не было: холодильник работал, но не был подключен к розетке. А его содержимое говорило, что либо я не любила готовить, либо давно не ходила в магазин, — зелень и полуфабрикаты на скорую руку. Но на вкус неплохи, я успела оценить, пока наслаждалась поздним ужином. Или слишком ранним завтраком.        Стоило еще раз, только более детально, прошерстить квартиру. Может, найдутся дневник или документы? Была уверенность, что я вела дневник. Была уверенность, что я в жизни не вела дневник. А еще не было уверенности, какому из двух ощущений доверять. Мысль, что у меня какое-то психологическое расстройство или даже раздвоение личности, объясняла происходящее. Но была сомнительной.        Я никогда не страдала чем-то, кроме нервного срыва — и депрессии, из которой вышла… посредством медикаментозного вмешательства.        Я никогда даже не слышала слова «депрессия».        …Сидя на кухне, вяло водя лист салата вилкой по почти пустой тарелке, я немного разобралась в себе. Это был не сон. Это была магия. Зеленоволосую красавицу, смотревшую на меня из зеркала, звали Карен Лилика. Меня звали иначе, но своё имя я не помнила. Но теперь могла зваться Карен — проснулась же сегодня в её теле.        Девушка обладала магией, а я — стойкой уверенностью, что эта магия и виновата в текущей щекотливой ситуации, когда меня преследовало четкое ощущение, что я и та, кому принадлежало тело прежде, не один и тот же человек. Её память в моем сознании, я в её теле, но я — не Карен. Мы не были противоположностями, но мы были разными. Что случилось с Карен, с так называемой душой, в которую я не знала, верить или нет, — не имею понятия. Тело было — теперь — моим. Сознание было моим. Кроме легкой амнезии касательно имени и личных воспоминаний, во мне — на первый взгляд — ничего не изменилось: я была всё той же эгоистичной женщиной, старающейся себя ожесточить и ненавидящей врожденную мягкость. Так что либо Карен умерла, либо её выкинуло из тела. Или она еще в нем, просто я не знаю… Какая, в сущности, разница, если во всем этом разбираюсь не лучше, чем в игре на укулеле? Учитывая, что укулеле даже в руках ни разу не держала.        Бросила тарелку с недоеденным салатом в раковину. Снова клонило в сон; давило ощущение уязвимости из-за абсурда, и бежала в кровать я не просто из желания выспаться, а из надежды проснуться… нормально. Не Карен.        Стоит говорить, что потерпела сокрушительное фиаско? На улице уже светило солнце, а в комнате ничего не изменилось… разве что она наполнилась людским шумом из настежь распахнутого окна. Тянуло ароматом великолепного кофе. Карен жила на втором этаже здания напротив уютного кафе — одного из немногих во всей Фрезии (городе, в котором Карен… я живу), где варили кофе.        Рот практически сразу наполнился слюной, стоило подумать о свежих круассанах и кофе… ещё и с молоком… Карен не любила его ни в каком виде. Я — любила. Не так, чтобы пить литрами, но так, чтобы наслаждаться им время от времени. Кофе был связан с чем-то личным, с чем-то, цеплявшим душу, но я так и не вспомнила, с чем именно. Да и неважно, если мне просто нравится…        Прежде чем куда-либо идти, стоило привести себя в порядок. Я приняла душ, почистила зубы, проигнорировала ровный строй всевозможных баночек с косметикой. Память Карен услужливо подсказывала, что это и как использовать содержимое, но отсутствовало всяческое желание тратить полчаса на уход за собой: у неё и без косметических средств (полностью натуральных и даже магически насыщенных) была великолепная кожа. А вот вкус был… не очень, что я с явной грустью осознала, открыв платяной шкаф: одежда представляла из себя такой микс, что я лишь раздраженно цокнула языком. Моя любовь к простым вещам темных или спокойных оттенков была безжалостно растоптана.        Вздохнув, стала перебирать вещи, признавая, что у Карен всё-таки не было ужасного вкуса: она просто дочь других менталитета и мира. В Фиоре экстравагантная для меня одежда — даже норма… Если речь о волшебниках, но простое население старается от них далеко не отставать. Молодежь, так точно.        С трудом удалось отыскать что-то удовлетворявшее мое чувство прекрасного. В темно-бордовых штанах и черной хлопковой рубахе, оголявшей живот, я тихо напевала, ища деньги. Кофе хотелось до безумия. Где юная волшебница может хранить деньги? Под матрасом? Не в шкафу точно — только что его перерыла. Может, в банке из-под крупы на кухне? Ну, точно не в ящике прикроват…        Стоило выдвинуть ящик, как глазам предстало множество мешочков с, очевидно, золотом. Не поняла… Карен не работала и не состояла в магической гильдии. По факту, и магом-то не являлась. Точнее, магия и знания имелись, но она воспитывалась как Заклинательница Звездных Духов. Ещё у неё на руках в качестве наследства имелись два Золотых Ключа, также называвшихся Зодиакальными. Как понятно из второго названия, таких на весь мир было двенадцать, и любой — редкая драгоценность. Но контракта с духами Карен не заключала, так что жила как обычный человек.        Вопрос: откуда деньги-то?! Карен ни дня в своей жизни не работала! Оправдывала себя ожиданием удобного момента вступить в магическую гильдию, но на деле просто была белоручкой и немного опасалась призывать Духов: вдруг не хватит магии? Целенаправленно развивать свой потенциал пыталась, но не так чтобы усердно — пару часов в неделю максимум отводила на медитации. Я её не винила. Во-первых, была такой же ленивой, во-вторых, в жизни у Карен нашлось немало отвлекающих факторов.        Карен жила на деньги мужчин. Нет, элитной куртизанкой она не была — просто очаровательной красавицей с толпой поклонников, готовых не только на руках её носить, но и выворачивать карманы на подарки. И никакой магии Шарма не нужно, чтобы они выполняли прихоти. Я не осуждала Карен, только понимала, что сама так не смогу.        У Карен был образ очаровательной садистки-стервочки, хотя она могла быть и просто очаровательной, изящно скрывая темную сторону. Но даже так — какой из поклонников мог подарить столько?!        Сев на кровать, стала мучительно вспоминать. Память поддавалась неохотно, пока взгляд не упал на бумажку в ящике: стоило развернуть её и скользнуть по красивому почерку, как всё сложилось. Карен сдала свои Зодиакальные Ключи в аренду некой Лейле Хартфилии. Договор лежал тут же, в тумбочке.        Карен доверяла ей, раз отдала Ключи, но недостаточно, чтобы не составлять договора вовсе. По всему выходило, что мне в скором времени следовало отправиться за ними: аренда истекала четырнадцатого июля, а сегодня было уже восьмое. До поместья этой Лейлы ехать на поезде, а потом на повозке (или манакате, машине, едущей на магии водителя) примерно три дня.        Я задумчиво водила пальцем по тканевым мешочкам-кошелям с монетами. У меня было пятьсот тысяч Джевел*. Монетки разного достоинства: один Джевел, десять, пятьдесят, сто, пятьсот, тысяча, пять тысяч, десять тысяч и — самый крупный номинал — пятьдесят тысяч. Размер у каждой абсолютно одинаковый, разнятся изображения и вложенное количество магии.        Монета в пятьдесят тысяч имела изображение умершей несколько лет назад королевы Фиора и изображение лилии; у Карен такая была одна-единственная, но и ту она поспешно разменяла. Меня этот поступок, пришедший ко мне воспоминанием, поставил в тупик. Карен имела что-то против королевы или королевской семьи в целом?..        Как бы там ни было, я была практически богата. Аренда квартиры обходилась в тридцать тысяч в месяц и была проплачена воздыхателем на полгода. На руках было полмиллиона — Карен хотела открыть салон, я же… не знала, чего хотела, но собиралась обязательно придумать в ближайшем будущем. Может, собственный домик? Жить в арендованной квартире меня не прельщало, скорее вызывало легкое беспокойство и дискомфорт, как будто меня могли в любой момент выкинуть на улицу. Я-из-другого-мира уже сталкивалась с таким, раз остался подсознательный страх? Очевидно, да…        Ладно, поздний завтрак заждался. Я взяла кошель Карен, отсчитав в него несколько монеток из мешочков, закрыла окно в спальне и отправилась на улицу. Прежде чем насладиться кофе, стоило купить журналы. Ну и просто немного осмотреться.        Красота и идиллия Фрезии поражали — это место напоминало Италию, в которой я никогда не была. Красные черепичные крыши, каменные дома, множество церквей, возвышавшихся над двух-, реже трех- и четырехэтажными домами. Много прилавков с зеленью, овощами и фруктами, улыбчивые люди. Кафе, таверны и прочие забегаловки. Мастерские, от некоторых из которых тянет запахом свежей кожи, от других — древесной смолы…        В соседнем здании располагалась магическая лавка, в которую я пообещала себе зайти позже. А пока я направлялась к лавке уличной — с журналами и газетами. Весь Фиор, по воспоминаниям Карен, напоминал мир века двадцатого, только без электричества и развития тяжелого производства. Нет, здесь многое заменялось магией, но по факту, Фиор скорее был типичным фэнтези-миром с магией и монстрами. О да, монстры здесь тоже водились. И гильдии получали задания на их устранение. А на устранение магов отправлялись Рунные Рыцари — маги, состоящие на службе у совета Магов. Не существовало термина «ограниченная монархия», но его отсутствие не отменяло существования явления: Фиором правил монарх, но во всем, что касалось магов, разбирался Магический Совет. Иными словами, абсолютной власти у монархии не было.        Ах да, к чему я вообще об этом? Пусть Фиор и напоминал по развитию век так двадцатый, но издательское дело было на уровне двадцать первого: газеты, глянцевые журналы, прочие издания — прямиком с полок современных мне магазинов… Не считая содержания. А так — по качеству и масштабности печати, — очень даже. Магия действительно творит чудеса, да? Я купила городскую газету с объявлениями, надеясь найти новое место жительства, а также журнал «Волшебник».        Пусть там собирались горячие сплетни и слухи о магах, но была и вполне необходимая информация о гильдиях… Необходимая мне информация. Так что пятьсот восемьдесят Джевел я отдала почти без сожалений. «Почти» — потому что на обложке была какая-то волшебница в бикини, от чего преследовало ощущение, что я купила журнал 18+.        Заняв столик на улице, заказала кофе с молоком и круассаны и раскрыла «Волшебник».        В этом мире не было компьютеров, английского языка, думаю, что и лингвистики тоже, так что стоило озаботиться поиском работы. Если куплю жилье, бюджет здорово прохудится и придется искать источник денег. Можно, конечно, пойти официанткой или найти похожую работу, но раз обладаю магией…        Ладно-ладно, просто было любопытно испытать себя и попытаться поработать в гильдии. Такой опыт я не могла получить в прошлом мире — и им не обладала Карен. Правда, спешить не собиралась: во Фрезии было несколько библиотек, которые я намеревалась посетить позже, а также недалеко располагался спокойный лес. Спокойный потому, что волшебники Голубого Пегаса, городской гильдии магов, неплохо очистили его от монстров. Иными словами, я могла спокойно попытаться там поколдовать.        Никто не знал, что такое магия и откуда она пришла, все могли лишь строить предположения. Карен в детстве вдалбливали, что магия произошла от любви, что любовь есть величайшая магия. И это, наверное, единственный момент, в котором мы была солидарны: с одинаковым скептицизмом относились к последнему заявлению. Но, чем бы магия ни была, стоило проверить самой. Вдруг из-за моего вселения магия Карен поменялась?..        Вообще, Карен о ней знала немного, так что и мои знания были не слишком обширны: магию можно вложить в вещи — так появляются артефакты. Но кто тогда вложил магию в Серебряные и Золотые Ключи? Король Звездных Духов. Карен, как потомственная Заклинательница, знала, что существует отдельный план, вне наших мира и времени, где живут могущественные бессмертные сущности — Звездные Духи, а правит ими еще более могущественное существо — Король. Он знает обо всем, что происходит у нас, и он же создал Ключи, отправив их к нам. Зачем? Не знает никто.        Карен также знала, что призвать Короля можно, если сломать Золотой Ключ. Но для этого нужно иметь контракт с Духом Ключа, который ты ломаешь. Через год сломанный Ключ вновь появляется в мире людей, но где — неизвестно, место каждый раз случайное.        Мне это напоминало Обливион, из которого в Нирн можно было выдергивать различных существ: от скелетов, зомби и призраков до более мерзких, а также вполне разумных, вроде дремор, считай что демонов… Хм, прошлая я с ума сходила по миру Древних Свитков, да? В любом случае, мне импонировала магия Заклинательницы. Не сражаться самой, а призывать кого-то, делающего это за тебя? Идеально!        Хотя имелись и особые заклинания, но они были редки, так что достать их — большая удача. Карен вот не знала ни одного: её мать умерла слишком рано, не успев поделиться, если они, конечно, у неё имелись. Хотя, наверное, имелись, раз этот тип магии был своего рода семейным подрядом… В любом случае, я не отказалась бы от этой магии.        Артефактами могли пользоваться все, у кого есть хоть немного… магической силы. Для удобства решила на привычный манер называть её маной. Таким образом волшебники могли передвигаться на манакатах, пользоваться лакримой связи — кристаллами, которые зачаровывались для разных нужд. А вот световыми маркерами, рисовавшими прямо в воздухе, могли пользоваться и обычные люди без маны. В общем-то, тут всё зависело от артефакта: пользовался он маной извне или той, которую в него уже вложили.        Были маги, которые могли найти учителя и обучаться уже известной магии, вроде стихийной (самой распространённой), но также маги могли искать свой путь, создавая новые школы — так когда-то появилась магия Слова. Существовали и общие заклинания, которые мог использовать маг любой школы или даже таковой лишённый. Всё выглядело довольно любопытным, а еще давало шанс стать Заклинательницей, даже если моя магия как-то изменилась: появилась склонность к стихии или еще чему-нибудь…        Об оставлении этой стези речи уже не шло.