К тишине

      Улия успела вернуться до того, как я окончательно сошла с ума. Ожидание, всё же, не то, чему меня учили. Вообще не то, что умеют северяне-воины. Именно нам обычно приходится заниматься тем, что сейчас взяла на себя союзница Ульхарда. Кто сказал, что такому вообще можно научиться? Но ладно, мы обе, так или иначе, справились. Теперь нам предстояла долгая дорога.       Из-под почти бессмысленной защиты замковой стены мы выскользнули незадолго до рассвета, в самый тёмный час. Было важно, чтобы даже стража не знала о нашей затее. Никогда ведь не знаешь, кого из них уже могли подчинить своей воле Жрецы…       Ветер несильно, но настойчиво подталкивал в спину нашу странную компанию. Человек, змея и варг. Шамана для завершения картины не хватало более чем ощутимо. Хватит Эн, то, что случилось, ещё не смерть, её вообще не бывает, а для того чтобы исправить, что возможно, ты и вышла сегодня на улицу.       Хотя не случалось такого давно. Проще было бороться с кошмарами в комнате. При редких же вылазках в сад или к советникам, задававшим некоторые вопросы, приходилось хранить лицо. Спокойное, чуть грустное, с вежливой улыбкой. Разве что следы усталости я не пыталась замаскировать. И всё же это — не часто. Иногда. Раз в неделю, на световой день. Делала то, чему учил отец, старалась не навредить, не усугубить, помочь, где возможно. Ничего серьёзного, к счастью, не происходило.       Тёплый плащ ударил по спине. Тёмно-синяя шерсть, штаны и привычное жёлтое платье сверху. Улия, насколько я сумела понять, уверена, что внешний вид не сыграет роли. Поэтому — как удобно. Ветер снова завернул меня в материю, коснулся плеча, прошептал что-то печальное на ухо. Я не умею переводить с его языка. Только чувствовать. Поэтому прошу старого друга не печалиться обо мне. И не позволять свернуть. Тот, видимо, слышит, согласившись, усиливается, направляя вперёд, по гребню дюны, за тенью змеи, сквозь мрак.       Один из главных вопросов состоял в том, почему за столь долгий срок Жрецы ничего не предприняли. Уж точно не из-за меня. Повезло в очередной раз. Хорлы не привыкли думать, что править может не только король. Ответ прятался. С предсказаниями, я уже говорила, у меня не ладилось, а от логики в данном случае толку немного. Слишком мало мне известно о магии. Оно и к лучшему, наверное. Не важно. Уль был жив, это я ощущала точно, а кроме этого — ничего. Не знаю, что с ним происходит.       Такое положение дел, к счастью, ненадолго. Запах гари усиливался, звёзды бледнели. Хвостик тихо фыркнул на ладонь, вцепившуюся в его шерсть. Участившийся пульс и снова накатившая на позвоночник холодная волна не оставляли вариантов — близко. Край песчаной горы оказался рядом, и Хвостик не долго думая скатился на лапах вниз. Я зажмурилась, оберегая глаза. Поднявшаяся в воздух пыль не успела улечься, когда варг резко затормозил, а я чуть не слетела с его спины. Тихий вой, шипение, снова почти что скулёж.       Было слишком тепло для предрассветного часа.       Врага рядом не ощущалось, однако у животных-союзников в разгаре был какой-то спор. Я, наконец, смогла открыть глаза. Спустившись на песок со спины странно рычавшего варга, я осмотрелась. И тут же, рядом, села. Желание завыть, подражая Хвостику я подавила, а вот нервный смех — нет. Хорош путь! Я много чего ожидала от Улии, вплоть до предложения перебить поочерёдно пару десятков человек, но не этого.       Какой-то камешек, попавший под колено при моём приземлении, распорол неожиданно острой гранью штанину. Я безуспешно пыталась найти боль от ссадины. Отвлечься.       Передо мной, всего в нескольких шагах, озаряя всё кругом янтарно-жарким светом, текла река магмы. Неспешно, но не останавливаясь, не застывая.       Не знала, что где-то тут есть вулканы. Выдох замер, остался памятью о разуме на губах. Я не хотела вновь потеряться в первобытном ужасе, естественным образом поднимающимся из глубины сущности при встрече с таким. Пришлось приложить усилие, чтобы вернуть дыханию ритм. Повернулась к спутникам. Хвостик так же сидел у склона, а Улия ждала, нетерпеливо шевеля головой.       — И как ты себе это представляешь? — спросила её, — Огненная река — это очень мило, не спорю, но вряд ли она поможет нам справиться со Жрецами.       В ответ ничего, кроме шипения, конечно не поступило. Однако через несколько минут такого общения главную идею змеи я поняла. Река эта вела именно что к Жрецам. В их дворец-оазис. Её же они использовали для каких-то своих целей, и только по ней можно беспрепятственно добраться до закрытой от мира территории. Вопрос как, тем не менее, повис в воздухе. Я не достаточно хорошо понимала незнакомый язык, а Улия, похоже, вовсе не видела проблемы.       Конечно, именно огонь оказался моей стихией. Теоретически пройти по его руслу возможно. Мама так развлекалась периодически. Но она маг. Она этому училась. Отец родился с ветром, не старался управлять им, и несколько раз оказывался на краю обрыва под напором урагана, противостоять которому невозможно. Я же знаю тысячу историй о магии, но мамины технические объяснения никогда не слушала. Для меня сильные чары оставались легендами, а представление пляшущих искр — пределом возможностей.       Другие, живые и обжигающие искры взвились над неспешным руслом, подхватив горсть песка. На лице я чувствовала горячие блики. Во тьме свечение пламени завораживало, не пугало, как я вдруг поняла. Попробовать я могу. А дальше — будь, что будет. Воля Судьбы. Надоела, Эн, со своими повторениями даже самой себе, поздравляю. Такие неурядицы очень любил слушать Ульхард.       Усмешка вышла слишком непохожей на мою. Хвостик и Улия легко согласились ждать, не двинулись с места, когда я подошла к краю реки. Очередной раз опустилась на песок, склоняясь к магме.       «Так случилось, что мне очень нужно пройти в дом врага, а ты мой единственный шанс. Может, согласишься помочь?»       Ответа не последовало. Я хмыкнула.       Тишина в голове сменилась нарастающим высоким звоном. Уши почти заложило, но я продолжала говорить, так же тихо:       «Не тронь младшую сестрёнку», — не то, что положено. Только искристый смех ничего другого не предложил. Поднялась на ноги я за мгновение.       «Не тронь». Лава переливалась, тоже смеялась, если я понимаю хоть что-то.       Делать первый шаг было не страшно.

***

      Небо синело, розовело, краснело, а после спряталось за тучами. Плыть, дышать, не забывать. Потеряешь на мгновение концентрацию, ускользнёт память, и ничего уже не вернёт тебе человеческой формы. Быть рекой раскалённых камней, расплавленных минералов и одновременно — человеком. Ангерной из Лайнора. Пригоршней плавленного жидкого огня. Течь вперёд, пересчитывая облака и повороты. Дальше.       Неприятных, но привычных, людских, чувств со мной не было. Отвлечься от этого знания не выходило. Только не трогали меня во время долгого пути такие подробности. Не заботили. Проплыла на тонкой границы сознания мысль, что так, должно быть, чувствуют себя те, у кого есть призвание. Частью чего-то большего, чем одна жизнь, которая окажется слишком короткой и незначительной, сколько бы ты за неё не успел. Впрочем, той же частью сознания я понимала, мысль эта не принадлежала девушке Эн, королеве с ехидной судьбой. Она была подарком. Странным неясным даром от сородичей моего далёкого предка, решивших, что именно такое знание мне нужно вынести из огненной реки. Хотя возможно, я просто не поняла.       Дорога, первый этап пути, закончилась раньше, чем моя способность сохранять внимание. За очередным ступенчатым спуском, плавно и лениво преодолённым лавой, сила стихиалей подтолкнула меня, вперёд и вправо, прочь из течения, подальше от края. К внутренней стороне решётки, оплавленной над магмой. На территории Жрецов. Правда, в первые минуты я даже пошевелиться не могла.       Духи вернули мне тело — в том виде, который был до неоднозначной идеи с огнём — включая даже ссадину на коленке. Очень мило с их стороны. Потому что как самой подступаться к этой задаче, я понятия не имела. Не задумывалась перед тем, как делать. Так периодически бывает. Я сидела, прислонившись к тёплым камням, старалась глубоко дышать, привыкала к старой себе, вновь оказавшейся на доступном расстоянии. Пока я тут, на своеобразном берегу, никто из Жрецов не сможет найти меня — ещё один неоценимый и непонятно чем заслуженный дар стихиалей. Здесь я совсем одна, даже без Улии и Хвостика, а о том, чтобы встать, и речи быть не может. Передышка в безопасности, под самым носом врагов, оказалась очень кстати.       Через какое-то время стало проще. Ветер, иногда поднимающий вверх искры, бросил мне в лицо причудливую помесь ароматов, местами приятных, пряных, но очень тяжёлых и объёмных, с резкой сладковатой нотой только начавшегося гниения. И тут же, рядом, фруктовых деревьев. Проверив, что всё нужное у меня с собой, я поднялась. Не весь же день тут сидеть, ужасаясь собственным идеям, удавшимся, скорее всего, именно благодаря изрядной примеси безумия?       Лава в реке смешливо булькнула, подтверждая, видимо, мою правоту.

***

      Или же стихиалям понравилось высказывание относительно возможности просидеть весь день. Как оказалось, эту шутку вполне можно было назвать пророческой. Уже вечерело. Что, правда, никаким образом не сказалось на моих планах. В некоторые моменты подробности, вроде количества света, теряют даже символизм — не до того. Сады, начинавшиеся за оградой, структурой напоминали дворцовые заросли Ульхарда. На практике это значило, что я не блуждала. Ну, почти.       Разница между территориями Жрецов и дворца заключалась, по большей части, в количестве построек. Видимо, служители Топи высоко ценили уединение. Башни их — напоминающие миниатюрные копии городского Храма — поднимались из земли в самых непредсказуемых местах. Понятное дело, исследовать их все мне было ни к чему. Даже эти фанатики не станут держать заложника, жертву и результат экспериментов в доме. Учитывая, помимо того, что не всего желаемого они смогли добиться. Звучит не слишком хорошо, но в противном случае помочь Ульхарду было бы невозможно.       Единственным строением, не похожим на башню, и стоящим на достаточном расстоянии от остальных, оказался простой дом в стиле Степи. Квадратный, одноэтажный, с небольшим чердаком и дощатым полом. С дверью вполне человеческой, если уж на то пошло. Вокруг располагались те самые фруктовые деревья, яркий кисловатый запах больших красно-рыжих плодов забирался под доски, окутывая небольшое пространство густой пеленой. Сама не зная зачем, я сорвала один.       Возможно, именно тяжесть и аромат фрукта, превосходящего размером мой кулак, помогли мне удержаться на ногах, оказавшись внутри. Дом не охраняли. Кажется считается, что дома Жрецов защищены от любых незваных гостей. Острый кинжал, тем не менее, из рук я не выпустила. Ожидаемо полупустое помещение, комната, полная склянок и вторая, чуть больше, сами по себе впечатления не производили.       Пока не оказалось, что тень, недвижимо покоящаяся в углу и изначально принятая мной за стопку одеял — человек. Живой. Пока не дошло до головы, ещё не вернувшей обычную скорость мышления, что не так много вариантов есть, относительно его личности. Всего один. Моего старого друга замершая фигура и правда почти не напоминала. Мало ли, у кого узоры на лице есть. Мои вон тоже не стёрлись, и от любой попытки применить магию наливаются сильнее…       Кокон, с ушедшей далеко в глубины личностью. Так далеко, что не достать Жрецам, не увидеть со стороны. А хотя бы кому-то… Сомнения в действенности противоядия пришлось подавить вместе с первым — рефлекторным — желанием прекратить чужие мучения. Война учит добивать тех, кому не помочь. Такая специфическая разновидность доброты… Нет, Эн, тут ещё не всё потеряно. Клинок погрузился в ножны, а я ушла в соседнее помещение — искать кубок. Не видеть лишний раз.       Нужный сосуд обнаружить было не сложно. Его, похоже, и не думали прятать. Одно из преимуществ работы в чужом доме — хозяева скорее всего оставляют вещи там, где им удобно. Содержимое первой пробирки оказалось на дне чаши, а я постаралась скорее покинуть дом. Магию свою Жрецы обычно творят вечером, то есть скоро придёт срок. А столкнуться с ними лицом к лицу я точно не планирую. В конце концов, если всё удастся, и порция зелья не подействует, мне нужно будет принести вторую — через сутки без малого. Мной вдруг овладело странное спокойствие. Похожее на безмятежность горного охотника, когда все ловушки на зверя готовы, сделаны на совесть, и остаётся только ждать результата. Стрела на тетиве в такие минуты не дрожит.       Я сидела в саду, среди густых кустов, спиной прислонившись к шершавому стволу неизвестного дерева. Ещё несколько минут в голове стучал пульс, повторяя о судьбе и о том, что смерти нет. А после внутри расцвела, заполнив собой всё остальное, тишина. Тишина, закрывшая страхи и тревоги густым слоем краски, отменяющей цвет. Следить за дыханием было не нужно.       Густые тучи скрывали небо, не давали узнать, там ли звёзды. Роскошные заросли вокруг точно так же скрывали меня саму. Времени было вдоволь. Горький сок сорванного по дороге фрукта скатывался по пальцам, падал на землю, ноги и подол платья. Щипал царапину на коленке.

***

      Других вариантов, кроме как прийти и посмотреть на ситуацию у меня не было. О вероятности натолкнуться на вооружённых слуг Жрецов я старалась не думать. Клинок у меня с собой, а там как пойдёт. Ноги слушались, тело не пыталось резко потяжелеть, сознание не исчезало. Даже поле зрения не сузилось после часов, проведённых в саду. И надрыва внутри я не чувствовала, будто его забрал с собой липкий горький сок. Только напряжение, скрученное тугой спиралью чуть повыше диафрагмы напоминало, насколько личным делом я занята.       Крыльцо было пустым. Мысль преждевременной радости тут же отошла в сторону, стоило мне вспомнить, что даже при благоприятном исходе отсюда ещё надо выбраться. Об этой части плана я почти не задумывалась, подстёгиваемая подступающим безумием. Рука тем временем привычно скользнула к ножнам. Если что, можно будет и проверить, кто лучше владеет оружием.       Внутри никого не обнаружилось. Ульхард, больше не похожий на стопку ткани, лежал всё в той же комнате. Его лихорадило. Дрожь и неразборчивые слова не давали думать лишнего. Не та реакция. Слишком быстро! В комнате-хранилище настойки Жрецов не было, зато нашлась бутылка вина — не отравленного. Обычного. Смешав в попавшейся под руку чашке напиток и противоядие, я вернулась.       Спешила, лишь краем глаза отмечая ярко-зелёный бутон на полке. Не было его там вчера. Не должно было быть…       Дрожь сменилась судорогами, однако кое-как поднять на меня мутный неосознанный взгляд Уль смог. Мне не оставалось ничего, кроме как протянуть ему кубок, подражая действиям врагов. Он замер в нерешительности, не понимая, казалось, что и как делать с неожиданно появившимся в руке предметом.       — Пей, — не убирая своих ладоней, — Это просто вино. Не яд, не кровь. Вино.       Не знаю, слышал ли он, или просто сработали остатки жреческих чар, но он сделал глоток. Два, три. Я забрала сосуд за несколько секунд до того, как Уль упал на доски лицом вниз.       — Как интересно. Ты решила его убить? Необычный подход. Впрочем, что ещё ожидать от горцев, — этот голос я тоже помнила. Жрец. Не заметила всё же, — Но что ты собираешься делать теперь? Алхимик и маг, если я правильно прочёл, — это он, видимо, про узоры, очередной раз наполнившиеся цветом, — Стихийный, я полагаю. Это объясняет, каким образом ты сюда попала. Но вот беда, — голос источал тёмный смех и вполне ощутимую ненависть, — Твоих друзей стихиалей тут нет. И вообще огня. Ни искры, королева Ангерна. Что будешь делать?       Он вышел из тени. Я подумала даже, что в самом прямом смысле. Только что передо мной была пустота, наполненная чужим голосом, а сейчас уже стоит напротив священник. Кажется тот же, что был в Храме. Только вот от сутулости ни следа не осталось. Он не пытался притворяться человеком. Зыбкая, чёрная и будто растрескавшаяся от времени фигура, лицо, горящее углями глаз. Что-то такое исходило от тени на расстоянии, что меня начало мутить.       — Ты ведь совсем неопытный маг, — голос стал почти ласковым, а тело моё онемело, — Твои попытки спасти дорогого человека похвальны, и даже могли увенчаться успехом, сражайся ты с кем-то другим, — он подходил ближе. И всё хуже становилось мне. Одновременно, почему-то, изнутри пробирался смех, выпустить который я не могла. Нет, ну надо же, я — и вдруг маг! — Пожалуй, от тебя будет польза, — рука с острыми длинными пальцами дотянулись до волос, — Замечательная получится компания околдованных правителей, — Расстояние между нами ещё сократилось, жилки на чужой шее шевелились в такт словам, — Это, думаю, решит нашу проблему. Ты ведь знаешь, почему нам пришлось так долго держать твоего товарища у себя? Рассказать, чего мы ждали? — Ещё шаг. Всё, — Всё дело…       Удар должен быть один. Неожиданный, с упором на скорость. Клинок перерезал чужое горло и упал, а я, кажется, вскрикнула, когда кровь Жреца, слишком яркая и ужасно жгучая, залила предплечье.       — Эн? — почти неразличимый шёпот, почти закрытые глаза.       Ноги всё-таки отказались держать меня, когда спираль напряжения лопнула. Я свалилась на пол, пострадавшей уже коленкой задев рукоять кинжала. Усталый, неуверенный, но живой взгляд Ульхарда стал последней каплей. Я смеялась, закрыв лицо руками, и не могла остановиться. Пошевелиться кажется тоже, в этом Уль был не одинок.       Чутьё подсказало, что времени не осталось, что почуяв смерть собрата странные существа — Жрецы — окружают дом, что бежать рекой мы не сможем по вполне приземлённым причинам. Однако идею мне подал именно мёртвый ныне священник. Нечего недооценивать воинов Лайнора!       «И мешать им спокойно проводить каникулы, » — добавил смешливый хор стихиалей. Кому, как не им плевать на мелочи, вроде расстояния. Они — повсюду.       «Мы вот не прочь немного помочь младшей сестрёнке.»       Закончился смех также внезапно, как начался. Я уронила руки, одной из них дотянувшись до запястья Ульхарда.       В том, что стихиали магмы не питали симпатии к Топи и уважали северян, моей заслуги не было.       Только удача.