Собственность обязывает

Гнев Намджуна ты испытывала на себе впервые. Впервые ты чувствовала безвыходность ситуации, от которой колени дрожат, от которой сердце сковывает болью и диким страхом. Ты понимаешь, что с каждым днём ломаешься, с каждым днём увядаешь и становишься слабой, и понять не можешь, от чего это. Тело всё ломит, ноги еле идут и держат тебя, поэтому, держась за стенку ты идёшь в сторону своей комнаты после того, как обслужила семерых. Семерых… От этой маленькой огромной цифры тебе самой становится страшно, а паника и тревога растёт с геометрической прогрессией, подкашивая тебя. Семь проклятых клиентов за весь день, когда обычно к тебе приходили максимум двое за сутки, но такие, что получить удовольствие можно было самой, а тут тебе просто не выжить в таком ритме. Потные, сальные, пахнут отвратительно, члены вялые, а самомнение огромное. Семь. Это страшное число отпечаталось у тебя в сознании, хочется смыть скорее с себя эту грязь, это всё, желательно вместе с воспоминаниями и болью. Тебе хочется два пальца в рот засунуть, тянет блевать от осознания своей никчемности. Сукин сын ты, Ким Тэхён. Сукин… Ты не можешь злиться на него, просто не получается. Зато получается упасть на пол с грохотом и отбить колени. Облокачиваешься спиной на стену и подгибаешь одну ногу, прислоняя руку ко лбу. Смотришь на свою кожу, исполосованную ссадинами, покрытую синяками и кровоподтеками, потому что последние два клиента, не побоишься этого слова, насиловали тебя вдвоём и одновременно, от чего теперь болит лобок, от чего задний проход саднит, потому что фрикции были неаккуратные и резкие, а мужчины не церемонились. Хочешь забыть всё как страшный сон, удалить из своей памяти, как ненужный файл, но не получается, сжимаешь волосы на голове и оттягиваешь их, чувствуя, как слезы разрывают грудь, как обида смешивается с болью, как тело немеет, не в состоянии даже пошевелиться. Какая же ты жалкая… Шлюха, самая настоящая шлюха с раздолбанными дырками, с полным отсутствием желания жить дальше и существовать, с одной единственной мечтой — уснуть и никогда не просыпаться. — Бог ты мой, — удивленный, но родной до боли прокуренный голос, принадлежащий лишь одному человеку, раздаётся над ухом, а его обладатель мгновенно подлетает к тебе. — Т/И, слышишь меня? Ты слегка киваешь, но позже, хмурясь, встаешь с пола сама, чувствуя неожиданный приток злости, и отбиваешь руку, которую протянул тебе Юнги. — Заебали, — тихо отвечаешь ты и широко усмехаешься, глядя мужчине в глаза. — Их было семь за день, двое последних одновременно. Ты представляешь каково это, когда тебя ебут семь хуев подряд? В твоём голосе слышится надрыв, слышится истерика, быстрыми шагами, надвигающаяся к твоему сознанию. — Т/И… — Юнги, — смотришь прямо на него, прямо в чёрные глаза, и видишь столько доброты, столько искренности, что не понимаешь, чем заслужила её. — Просто оставьте меня. А лучше убейте. Просто вынь свой пистолет и избавь меня от этих мучений. — Я… Нет. — Слабак, — отталкиваешь его и на полусогнутых идёшь по коридору, держась за стену и собирая все свои последние силы. У Юнги сердце кровью обливается, у него душа навыворот, когда он видит, как ты шипишь от боли. Ему хочется убить каждого мудака, кто оставил на тебе следы и пятна, синяки и ссадины, кровоподтеки и мерзкие засосы, оттого он не выдерживает и, резко сокращая между вами расстояние, хватает под талию и помогает дойти до твоей комнаты, не обращая внимания на проклятия, что ты говоришь ему. Тебе хочется сдохнуть, откинуться здесь, прямо на руках именитого Шуги, но одновременно хочется плакать, оказаться в тёплых объятиях и забыться в чем-нибудь крепком. Зачем Намджун так поступил, зная, что ты не была осведомлена? Зачем Тэхён так подставил? Сотни «зачем» и ни одного «для того». Чувствуешь как тебя сажают на кровать, на твою мягкую кровать, а после прямо напротив тебя опускается Юнги, кладя свои руки на твои колени и заглядывая в лицо снизу вверх. — Т/И, — шепчет он, снимая с тебя порванный чулок. Безусловно, ты красивая женщина, но в данный момент это так неуместно, это настолько лишнее, что Мину плевать на твою наготу. — Зачем ты уехала с Тэхёном? — Я не знала… Я думала, что он заплатил, да и администратор его пропустила, поэтому какие у меня могли быть сомнения. Тем более, меня частенько на приёмы забирали, поэтому это не смутило нисколько. — То есть не специально сбежала? — Юнги бережно поднимает тебя и ведёт в душ, стараясь лишний раз не касаться, дабы больно не сделать. Он включает тёплую воду, трогая её ладонью на ощупь, и снимает с тебя твой халат, являя теперь тебя полностью. У него дыхание перехватывает от твоего вида. Хрупкие плечи, бледная кожа, нежная, но покрытая уродливыми синяками и ссадинами из-за прошлых клиентов. Тебе настолько откровенно плевать, что позволяешь делать Мину всё. Он своими холодными ладонями помогает тебе забраться в ванну, и когда ты чувствуешь, как горячая вода аккуратно облизывает раны, то полностью расслабляешься. А Юнги выдыхает. Он аккуратно моет тебя и еле касается мочалкой, стараясь не задевать разодранную кожу. — Нет, — спустя какое-то время отвечаешь ты. Мужчина сидит рядом, на крышке туалета, боясь оставлять тебя одну, и смотрит на то, как ты лежишь в ванне. — Я не могу сбежать от Намджуна. Я обязана ему… — То, что он единожды спас твою жизнь не делает тебя обязанной ему до гроба. — И тем не менее, Юнги-я… — ласково зовёшь его, слегка улыбаясь. — Намджун дал мне вторую жизнь, вдали от того ужаса. Знаешь, когда ты теряешь всё — семью, работу, ребёнка, родителей, — то начинаешь ценить то, что имеешь. Я же была обычной девушкой, которая удачно вышла замуж, родила ребёнка и была счастлива… Хах, была. Когда мой благоверный задолжал одному человеку деньги, а после бежал, то меня чуть не убили. Мою девочку, мою крохотную доченьку, убили эти варвары, его псы, а меня вышвырнули на улицу, заблокировав все пути к существованию. Представь, каково это, найти работу, а через день её потерять, или же «случайно» забыть документы в метро. Мне не жаль себя, ни тем более мужа. Мне жаль мою дочку. Единственное, что могло бы остаться от прежней меня, — ты подняла голову вверх, смотря в потолок, потому что начала плакать. Тебе порой снится, как ты укачиваешь свою девочку, как поешь ей колыбельную, как ведёшь в садик. Но этого нет, и никогда не будет. — Знаешь, у неё были большие карие глаза и пушистые ресницы, маленький носик пуговкой и губоньки… Такие маленькие… Ты всхлипнула, а Юнги вздрогнул. Ему было невыносимо слышать твою историю, которую ты ему рассказала. Он впервые увидел, что за той боевой женщиной, казалось бы равнодушной, кроется самая настоящая, хрупкая, нежная девушка, которая мечтает о том, чтобы стать нормальной. Но один мудак перечеркнул ей всё, сделал так, что она теперь торгует своим телом и из прошлого принесла только лишь имя. — А потом тебя нашёл Намджун… — Да, я тогда сидела у магазина, — ты хмыкнула, утерев слезы. — Было холодно. Уже не помню подробностей, зато помню протянутую мощную руку и колкий взгляд. Помню его белые волосы и хмурую молчаливость. Намджун не дал мне умереть. Он подарил хоть и не простую, но жизнь. А потом ты всё знаешь. — Знаю. Т/И, ты никогда не хотела начать новую жизнь? — А ты думаешь, почему я общалась с Тэхёном? Он меня замуж звал. — А ты…? — Конечно нет. Я слишком вросла корнями в это место, и оно меня не отпустит без моей крови, — ты почувствовала, что можешь шевелить конечностями, поэтому сложила руки на бортике ванны и положила на них голову, глядя на задумчивое лицо Юнги. — Эй, ты же не думал о том, что я реально вышла бы за Тэхёна? — М? — взгляд мужчины пал на твоё лицо. И всё-таки ты необычайно красивая. — А, нет. Я задумался. — Помоги мне. Юнги хватает полотенце и, подавая тебе руку, даёт возможность встать. Смотря сквозь тебя и стараясь не обращать внимания на твою упругую грудь, он оборачивает тебя в халат и поднимает из ванны. Ты лёгкая, какая-то невесомая и пахнешь приятно. И только дверь из ванной комнаты открывается, как вы оба обнаруживаете сидящего на твоей кровати Намджуна, задумчиво рассматривающего твою комнату. — Не понял, — изрек Ким, глядя на то, как тебя только что из ванной вынес его лучший друг. — Не начинай, а? Лучше поговорите. Юнги ставит тебя на пол и быстро покидает комнату, оставляя вас наедине. Впервые. Впервые за все года своей работы ты осталась наедине с Ким Намджуном. Впервые вы будете говорить не о работе. — Т/И… — он встаёт резко, мгновенно возвышаясь над тобой. — Намджун, — смотришь ему в глаза и почему-то видишь в них глубокое море, вселенскую тоску и печаль. И отчего сердце бьётся так быстро при виде этого мужчины? Сумасшедшая. Ей богу, сумасшедшая.

***

— Намджун, — говоришь его имя и чувствуешь, как руки начинает трясти, как сердце сходит с ума, как чувства смешиваются со злобой, яростью, как желание ударить этого мужчину растёт невозможно быстро. Ким видит, как в твоих глазах скапливаются слёзы. Соленые и горючие, а во взгляде боль, смешанная с ненавистью и нежностью (?), страхом и чем-то ещё. Ты стоишь в одном халате прямо перед ним, еле сдерживаешься, чтобы не расплакаться, а в его омутах… Эмоции? Да, ты определенно видишь эмоции. — Я хотел… — не успевает он договорить, как твоя ладонь прилетает ему по щеке, оставляя красный след. Намджун на секунду замирает, смотря вникуда, а после трет воспаленную кожу, закусывая губу. — Заслужил. — Ты заслужил сдохнуть, — цедишь ты, выставляя палец вперёд и тыча им прямо в его грудь, обтянутую тканью белой рубашки. — Ты знал, что я не знала, что за меня не выплатили деньги, знал, что я ни о чём не подозревала, но ты, сука, всё равно отправил меня к этим уебкам! Бог с ним с клиентами, если они адекватные! Бог с такой расценкой, которой я не стою! Ты видел, что они сделали с моим телом? — смотришь прямо на Намджуна, чувствуя, что тормоза сорвало окончательно, что ты не можешь больше сдерживаться. Не стесняясь, скидываешь халат, обнажая тело и являя его мужчине. Намджун замирает, глядя на на тебя. Вот она ты, как и в его больных мечтах воспаленного мозга, только ещё лучше. Впалый плоский живот, округлые бедра, красивая грудь с небольшими сосками розоватого цвета. И ты прекрасная в свете своей комнаты, только… Синяки, кровоподтеки, ранки и ссадины. Такое ощущение, что тебя избивали, а тебе кажется, что такое на самом деле было. Тебе больно в районе влагалища и ты подумываешь сходить ко врачу, чтобы если что, уйти на больничный, но ты стоишь и смотришь на замершего Намджуна. — Т/И… — Что? Ты этого хотел? Лучше бы дал мне сдохнуть там на улице. Лучше бы я умерла, всё равно терять нечего было. Лучше бы я никогда не встречала ни одного из вас… — всхлипываешь, и как-то внезапно становится стыдно от своей наготы, поэтому хватаешь халат и натягиваешь его, давясь солеными слезами и истерикой. — Т/И, — снова говорит мужчина, а тебе хочется убить его, растоптать, выжечь с этой планеты, закопав где-нибудь в лесу. Он внезапно протягивает руки, хватая тебя за бёдра и притягивая к себе, утыкаясь в живот носом. Ты пытаешься вырваться, не желаешь чувствовать ещё и его руки, мерзкие, отвратительные, бьешь его по спине и плачешь, колотишь кулаками и чувствуешь, что дышать уже нечем. — Прости меня. Ты замираешь с поднятым кулаком и глядишь куда-то сквозь. Намджун только что попросил прощения. Ким Намджун, сам Монстр, человек имеющий власть над полицией вашего города, имеющий сеть клубов и борделей, племянник главы мафии, извинился. Ким Намджун извинился. Попросил прощения. — Ненавижу… — отвечаешь ты и цепляешься за его рубашку пальцами, сжимая её. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — Знаю, — он резко поднимается и обнимает тебя, наконец-то прижимая желанное тело к себе и вдыхая запах мокрых волос. Он чувствует твою дрожь, гладит широкими ладонями по плечам и чувствует, как ты цепляешься за его одежду пальчиками. — Сдохни. Умри. — Хорошо, — тихо отвечает он, понимая, что ты на самом деле-то не хочешь, чтобы он куда-то исчезал. — Уйди. Просто исчезни. — Уйду. Но вызову тебе врача. И он, отстраняясь, уходит, закрывая за собой дверь. Ты стоишь в ступоре, пытаясь понять, что только что произошло, а Намджун за дверью прислоняет кулак к губам и кусает его, чтобы утихомирить доселе сидевшие в глубине чувства и эмоции. Он вновь позволяет себе слабость. Он вновь видит в женщине женщину. Он вновь наступает на те же грабли. И всё же надеется, что всё будет по-другому. ⚜️⚜️⚜️ Чимин сидит на диване, широко расставив ноги, и смотрит на то, как белобрысая крашеная девка отсасывает. Не профессионально, но чтобы расслабиться пойдёт. — Тэхён, вот скажи мне, Бог дал человеку мозги, так почему же он тебя обделил? Я думал, что ты разумный, о да-а, так, — отвлекся парень на девушку. — А на деле оказалось, что ты мне одного человека достать не можешь. Разочаровываешь. Чимина исподлобья глянул на Тэхёна, сидевшего напротив, таким взглядом, что если можно было бы им убивать, то Ким давно валялся бы с пулей во лбу, ну или расчлененный. — Я не думал, что она решит уйти раньше. Я был уверен, что она захочет остаться со мной до конца, — залпом допивает алкоголь в стакане и жмурится. — Мне кажется ты думал своей жопой, а не мозгом. Ты должен был быть уверен на 100%, а в итоге на тебя идёт сейчас охота. Намджуновские псы, суки, под покровительством Шуги не оставят от тебя и имени, малыш. Мне нужна была одна проститутка, которую ты окучиваешь год и которая является слабым местом Монстра, но ты, блять, своим «казалось», свали нахуй, бесишь, — Чимин крикнул на шлюху, и та шустро ретировалась, подбирая вещи, — разрушил, блять, всё! — Занялся бы сам этим, а не посылал бы меня к женщине, к которой у меня хоть какие-то чувства. — Что? — Чимин изогнул бровь, а потом рассмеялся, закидывая голову на спинку дивана и застегивая ширинку. — Чувства? К шлюхе? Тэхён, я, конечно, уважаю тебя, но ты понимаешь, что ты у неё не один? — И что? — И то, дорогой, мой. Она — проститутка. Элитная, безусловно. Полезная, естественно. Ко всему прочему ещё и личная шлюха Намджуна, которую он, наверняка, потрахивает в твоё отсутствие. А ты, милый мой, проебался по всем фронтам. Сука, доставить какую-то шлюху ко мне вызвало у тебя затруднение! Привязал бы её тогда, раз уверен! — Что нам делать теперь? — Бороться за твою любовь, — Чимин смотрит на Тэхёна своими лисьими узкими глазками, прищурив их, и улыбается, так, что кажется это оскал, а не улыбка. — Тэхён, я же знаю, что у тебя невеста и старые родители. Ты же не хочешь рисковать их жизнями? Да? — уголки его рта тянутся вверх, а сам он берет со стола бокал с алкоголем и изящно, закидывая ногу на ногу, начинает помешивать его в ёмкости круговыми движениями. — У тебя же там чувства к шлюхам? Разгребай сам. У тебя три дня, иначе свою проститутку будешь искать квестом в лесах окрестностей. Понял? Тэхён ничего не ответил, лишь смотрел в глаза Чимину, видя там безумие и дикую ярость, которую он прячет за своей улыбкой. Пак страшен, если его разозлить, а он уже взбешён, и дай бог люди останутся живы. — Понял. — Ах, и да, ты же помнишь нашу основную цель? — кидает в след Пак, когда Тэ подходит к двери и заносит руку над ручкой. — Устранить Намджуна с рынка вместе с его гончими. Устранить, Тэ. Любыми способами.