Собственность обязывает

Просыпаешься от того, что в дверях квартиры Тэхёна кто-то ломится и кричит, от чего ты вздрагиваешь и ощущаешь дикий прилив страха, что облепил тебя со всех сторон. Будишь мужчину, который мирно спит рядом с тобой и не понимаешь, как он может не слышать того, что происходит на лестничной площадке. Дверь в квартиру резко открывается и с грохотом падает, а ты слышишь какие-то голоса, приказы и топот ботинок. Неизвестные мужчины обходят кровать и наставляют на вас дула пистолетов, отчего ты начинаешь плакать, в отличие от твоего тела, которое оцепенело от страха. Узнаешь на их лицах татуировки, принадлежащие мафиозному клану, работающего на Намджуна, и чувствуешь, как седеешь. Резкий щелчок и пуля приходится прямо в голову Тэхёна, который и не успел глаз открыть после сна, а позже пистолет наставляют на тебя и ты жмуришь глаза. А позже просыпаешься. Резко просыпаешься и смотришь в сторону, находя там сопящего Тэхёна, спина которого тихо и размеренно вздымается. Сон. Это всего лишь сон. Садишься на кровати, переводя дыхание и начинаешь плакать, утирая слёзы. Стараясь не разбудить мужчину, тихо встаешь с холодной кровати и ищешь одежду, которая разлетелась по всей комнате, после вашей совместной ночи. Нет, нужно прекращать общение с Тэхёном, чтобы не подвергать его жизнь опасности, чтобы всё было в порядке. Натягиваешь джинсы, куртку, а после тихо выходишь из квартиры, не забыв поцеловать нежные губы Кима. На улице ни души, на часах пять утра, а в душе какое-то дурное предчувствие. Достаёшь мобильный из кармана верхней одежды и включаешь его, наблюдая за тем, как на дисплее высвечивается логотип производства. Хочется заказать такси и приехать скорее в бордель, чтобы успокоить себя и свои мысли, но череда пропущенных звонков от Намджуна и сотни сообщений от Юнги говорят лишь о том, что что-то случилось. Тебя это пугает. Очень пугает. В особенности, когда глаза открывают смс и ты видишь поток юнгиновских угроз. «Где ты?» «Куда пропала?» «Т/И, блять, если ты не ответишь, то можешь сама копать себе могилу. Намджун рвёт и мечет». «Ты сбежала?» «Намджун подключил на твои поиски моих ребят. Лучше скорее возвращайся» Тебе становится дурно от непонимания ситуации. Тэхён же предупредил Намджуна о том, что ты уедешь с ним, ко всему прочему ещё и заплатил? Какие к тебе претензии и в чём странность? Или Тэхён никого не оповестил о том, что забрал тебя? «На кой, блять, чёрт тогда?!», — мысленно вопишь ты, судорожно набирая такси. Вызываешь машину и диктуешь адрес водителю, чтобы поскорее разобраться с этой ситуацией, которая тебе абсолютно не нравится, потому что предчувствие, потому что кажется, что если приедешь в бордель, то будет хуже. А если не приедешь, то ещё хуже. С чувством дикого страха садишься на переднее сидение и просишь ехать быстрее. Уже подъезжая к намеченной точке, хочешь расплатиться с таксистом, но тот блокирует двери и как-то опасно скалится, поглядывая на тебя. Дура. Ей богу дура, раз не заметила. — Выпустите меня, — твёрдо говоришь ты, дергая ручку двери, но тут же чувствуешь, как грубая ладонь легла на ткань брюк. — Ты же тут работаешь? — мерзко хрипит он и отстегивает ремень безопасности, надвигаясь на тебя. Чувствуешь смрад из его рта, видимо полного нечищенных зубов, и кривишься. — Какая разница кого обслуживать? Я заплачу. — Только дернись, — ты, не теряясь, достаёшь из кармана брюк свой ножичек и упираешь лезвие мужику в горло, слегка надавливая, — и твой член окажется в твоей глотке быстрее, чем ты успеешь подумать об этом. Дверь открыл. Живо. Мужчина ошалело глянул на тебя, резко отпрянул, а после отблокировал дверь, выпуская тебя на улицу. Резко хлопая дверью, ты вышла из авто и только сейчас почувствовала резкую панику и дрожь в руках от осознания того, что только что произошло. Конечности трясло безбожно, а ноги подкашивались, но, попытавшись собрать себя в кучу, ты двинулась в сторону ворот борделя, предвкушая кошмар. ⚜️⚜️⚜️ — Почему тебя выпустили?! — Намджун ревел, словно зверь, смотрел так, словно хотел убить, заглядывал в самую душу, выворачивая её наизнанку, отрывая от неё куски, что сопровождалось адовой болью за грудиной, в районе сердца. — Мне сказали, тебя предупредили, — ответила ты и тут же почувствовала, как разбитая губа нещадно начинает болеть. — Я не знала, что ты не осведомлён. Тебя ударил какой-то охранник, решивший, что имеет на это право, но тут же оказавшийся лежащий на земле с пулей в голове, которую пустил Юнги. В тот момент он выглядел напряженно, как и его руки с закатанными рукавами белой рубашки и выпирающими синими венами. Он держал во рту сигарету и, сделав одну глубокую затяжку, бросил окурок на землю, притаптывая его ботинком. — Намджун ждёт, — сказал он и повел тебя в кабинет, в котором ты сейчас сидишь. Намджун злой. Нет, Намджуну в ярости, и это заметно. Заметно по его рваным движениям, по его вечной привычке одергивать рукава рубашки или теребить запонки, по его резким кивкам и бегающим взглядам. Неужели твоя пропажа вызвала в нём такое состояние нервозности? Быть такого не может. — Понравилось ноги раздвигать перед ним? Или же ты решила почувствовать себя нормальной? — Намджун уперся руками в стол и непрерывно смотрел на тебя, не моргая. — Ты никогда не станешь нормальной, Т/И. Ты — проститутка. Элитная, но проститутка. Шлюха, дающая за деньги. Тебе же плевать на то, кто перед тобой, лишь бы поиметь сумму, да? — Намджун… — впервые слышишь от него такие слова в свою сторону и отчего-то хочется расплакаться прямо здесь, но сдерживаешься, терпишь, стискиваешь зубы до боли, но не смотришь на мужчину. — Что такого делает Тэхён, что имеет право забирать тебя, не заплатив? Почему он тронет дорогой товар, не отдавая за него суммы? Неужели он такой тупой, раз решил подставить тебя… Не ожидал, — Намджун ухмыляется и запускает руки в карманы. — Час с тобой стоит тысячи, сколько же тебе придётся отрабатывать за весь день, проведенный с ним? — он смотрит уже прямо на тебя, а твоё тело бьёт дрожь, потому что какие бы привилегии ты не имела здесь, ты всё равно остаёшься проституткой, которая обязана обслуживать клиентов. — С завтрашнего дня принимаешь всех, кто тебя попросит, за полцены, чтобы отработать свой долг. — Намджун, — уже встревает Юнги, но тут же затыкается, когда на него кидает взгляд Ким. Нет, он не отступит, не откажется от своих слов. — Ты уверен? — Что, хочешь с ней отработать? — Намджун, — напирает Мин. — Будешь следить за исполнением её работы. Свободны и уведите эту шлюху отсюда. Тебя хватают под руки незнакомые мужчины, а ты пытаешься сопротивляться, но тут же получаешь за это по щеке, из-за чего кожа начинает гореть и становится больно. Или же больно от слов Намджуна? Или от того, что на неизвестный временной период ты будешь обслуживать всех? И что будет с Тэхёном, который так поступил? Зачем он это сделал? Столько вопросов крутятся в твоей голове, но ни одного ответа не находится на них. Когда тебя уводят и захлопывают дверь, Юнги смотрит на Намджуна и не понимает его. Не понимает, что творится в голове этого мужчины, почему он так печётся и так злится. — Намджун, ты точно уверен? — Шуга достаёт сигарету из брюк и закуривает, слегка подрагивающими пальцами держа её. — Зачем ты это сделал? Ты мог просто предоставить Тэхёну счёт, а Т/И не трогать. Он же не знала, что за неё не заплатили. — Пусть знает своё место. — Иногда мне кажется, что твоя голова и твоё сердце работают в разном режиме. Тебя же самого коробит, самого раздирает изнутри от своего приказа. Ты понимаешь, что значит обслуживать каждого, кто её попросит?! Полцены за Т/И!!! Ты же просто нажал на спусковой крючок собственными руками, — Юнги покраснел от злости, продолжая сжимать сигарету зубами. — Она должна понести наказание. — Долбаёб. Она жертва обстоятельств. Юнги не хотел слушать его дальше, ибо заставить Намджуна отказаться от своих слов не сможет никто. Его взбесило его поведение, поэтому, громко хлопнув дверью, вышел из помещения, в надежде найти тебя и поговорить, а этот пусть сам варится в своём дерьме. Намджун смотрел в окно, наблюдая за серым небом, а после встал с кресла и пошёл за коньяком, который застоялся в его шкафу. Он не понимает, что с ним происходит. Он не понимает, почему так ненавидит тебя и одновременно хочет скрыть от глаз. Ему больно, адски больно в груди, настолько, что хочется плакать и орать. Он выпивает напиток залпом и ставит стакан с громким стуком на стол, прижимая к губам тыльную сторону руки и жмурясь. — Прости, Т/И, — слетает с его губ, до того, как он понимает, что сказал.