Искусство теневой игры

Внезапно у меня образовалось очень много свободного времени для размышлений. А всё из-за того, что разъярённая толпа меня сразу прибивать почему-то не захотела. То ли они не могли решить, как убить уже мёртвого «призрака», то ли я им зачем-то был нужен. Снедаемый скукой, я стал перебирать в уме события последних дней, предшествовавших моему волшебному появлению в новом облике и новом месте. Или правильнее будет сказать — в другом мире? На мой техногенной мир это место явно не походило, но, несмотря ни на что, вернуться туда я бы не торопился… Несмотря на все блага цивилизации, там меня не любили — и это я не о родителях, хотя и о них тоже. Но если внимательнее взглянуть на цепочку последних случайных неслучайностей, тот мир планомерно выживал меня на протяжении нескольких месяцев. Что ж, в итоге у него вышло осуществить задуманную подлость. Старательно покопавшись в памяти, я с удивлением пришёл к выводу, что тот день, когда я, как мне кажется, совершил трагическую ошибку, не был ничем примечателен на фоне таких же серых, однотипных будней. Тогда я с трудом проснулся, как обычно едва разомкнув тяжёлые глаза и, не далее как благодаря годами отработанной привычке, попал по будильнику и выключил этого дребезжащего монстра с первого раза. Чудом пройдя сквозь дверной проём и не споткнувшись о порог, я сонно побрёл в ванную совершать свой ежедневный моцион. Глубокие мешки под глазами, гордость недосыпания десятков ночей, проведённых за компьютером в играх и просмотре аниме, словно добавляли тяжести векам, разлепить которые казалось чем-то из уровня фантастики. Стандартное утро обычного дня моей ничем не примечательной жизни. Записка на кухне. Родители, будучи слишком важными и слишком занятыми людьми, чтобы снизойти до общения с собственным сыном, уже уехали по своим делам. Ну и пусть, мне же лучше. Завтрак в гордом одиночестве, состоящий из кофе и какой-то булочки, купленной мною вчера вечером в пекарне рядом с домом. Кофе, паршивый и заварной, позволил немного проснуться. До хорошего из крутого Старбакса явно не дотягивает. Тот кофе, бодрящий и вкусный, ждёт меня по пути в школу.* По дороге до кофейни решил заскочить в магазин, купить ещё чего-нибудь на перекус в школе. В нашем небольшом буфете вечно очередь из оголтелой мелкотни, через которую приходится пробиваться с боем. Плюс, я обещал однокласснице шоколадку за списанную у неё нудную домашку. Надо всегда платить долги. Пусть такие смешные в своей незначительности. Не важно. Зайдя в магазин, я не нашёл ничего лучше, чем поругаться с местной продавщицей — непривлекательной бабкой лет пятидесяти, вредной и невообразимо медлительной, которая никак не хотела продавать мне товар. Вот ещё, что за чушь? Что это за продавец, игнорирующий просьбу покупателя? Окончательно испортив себе настроение на весь день вперёд и жалея, что решил зайти именно в этот магазин, тем самым потратив впустую своё драгоценное время, я от души пожелал ей всяких гадостей и поспешил на урок. Вслед моей исчезающей в дверном приёме спине донеслось что-то про карму и принцип бумеранга, но я эту безумную уже не слушал. А потом… Потом опоздание на урок, важный, надо сказать. Как оказалось, приходила проверка и смотрела, кто как посещает занятия. За подобное пренебрежение учитель на меня затаил обиду и в дальнейшем стал валить по полной. Посыпались плохие оценки, родители негодовали. На следующей неделе в меня врезалась девушка с мороженым и, по традиции жанра, холодное лакомство не захотело спокойно лежать в стаканчике, а перекочевало на только-только выстиранную и выглаженную рубашку. Следом я забыл зонт и попал под проливной ливень. Обжёгся об утюг, неосторожно оставленный домработницей на столе. Начал по утрам спотыкаться о дверной порог, чего раньше со мной никогда не случалось. Потом, пока завязывал шнурки, в коридоре на меня упала электрогитара одноклассника, которую я сам же тут и поставил за день до этого. Играть мне, как и заниматься каким-либо творчеством, строго запрещали, аргументируя тем, что «надо учиться». Официально, эту гитару мне дали на пару дней «на хранение». Играющие во дворе дети попали мячом ровно в затылок, удар для футбола оказался на удивление сильным. Затем неудачи стали менее безобидными и уже начали грозиться стать для меня фатальными. Я отмахивался, списывая происходящие со мной случайности на собственную невнимательность и банальное «везение» оказаться в нужном месте в нужное время. На уроке физкультуры в зале оторвался утяжеляющий блок и придавил руку. В парке, куда я решил зайти ненадолго отдохнуть, велосипедист чуть не сбил меня на новой «велодорожке», устроенной так, что пешеходам и деться некуда. А потом была машина, проехавшаяся по ноге. Автобус, внезапно поехавший назад — в тот момент я еле успел отскочить. Но вот от поезда метро, когда меня кто-то в давке случайно столкнул на рельсы, убежать я уже не успел. Как и упасть между рельс, вроде подобным образом советуют вести себя в подобной ситуации, — слишком близко оказался состав. Пожалуй, это было последнее воспоминание из моей ничем не примечательной четырнадцатилетней жизни. А потом я проснулся. На удивление выспавшимся. В гробу.

***

За стеной раздались приглушённые шаги, сопровождаемые неприятным скрипом прогнивших половиц. Это заставило меня вынырнуть из воспоминаний и обратить всё своё внимание в слух. Шаги замерли недалеко от дверного проема, но звука открывающейся двери не последовало. Ни звона ключей, ни ковыряния ими в замке или отпирания засова. Ни-че-го. — Уже обед. Глава на смену к тебе отправил, — после абсолютной многочасовой тишины и ожидания хоть каких-то событий, голос за стеной неожиданно ударил по напряженным перепонкам. — Хорошо, а то устал здесь торчать до чёртиков, — второй голос был приглушённым и хриплым, говоривший произносил слова медленно, будто собираясь с мыслями. — Так устал, что на посту дрыхнешь. — Что будем делать с девкой, не слышал? — Видимо, решил сменить тему «провинившийся» охранник. — Снова закопаем, говорят. — Живучая она… — Слова стало сложнее разобрать, разговаривавшие менялись постом, скрипели доски пола, раздавались шорохи и непонятный лязг, — Надо в этот раз связанной прикопать, всяк быть может. Так надёжнее. — Да, чтоб её. Столько бед от их банды было. Да и сама девка… — Чего вообще её до сих пор не… — Новую яму роют, сразу и хотят. Собрать максимум информации сейчас для меня было задачей первостепенной важности, поэтому в звучащий за тонкой стеной диалог я вслушивался, должно быть, старательнее самих собеседников. Ответов на все свои вопросы, я, конечно, не получил, но полученная информация уже хоть что-то проясняла… Например, что представлял из себя предыдущий владелец этого тела и почему так рано помер. Видно, что мы с ним были сверстниками. Но вот открывающиеся перспективы не могли не радовать, да они просто окрыляли! Не взлечу — пинком помогут, аж целая очередь желающих выстроилась. И ведь только выкопался, а они обратно хотят закопать. И меня всё ещё продолжают считать представительницей женского пола, хотя я точно знаю: я — парень! Это первое, что я проверил, оказавшись тут взаперти. С завязанными руками это была та ещё пытка, покрутиться пришлось знатно. Груди у меня не наблюдалось, но это ещё не показатель, особенно в мои то годы… А вот при попытке скрещивания ног те явно упирались во что-то, что-то очень важное и нужное. Тфу-тфу-тфу, не дай бог девушкой оказаться. Понятие же тут — это полностью лишённое света и тепла помещение, отвратительное по своему зловонию и напрочь не знакомое с несомненно полезным понятием как «уборка». Вполне вероятно, какой-то старый хлев на краю деревни. Моя одежда, и до этого не блиставшая чистотой и новизной, теперь успела провонять насквозь так, будто я неделю лазил в канализации в поисках выхода и никак не мог его отыскать. Впрочем, выхода из данной ситуации я пока тоже не видел. Как и из этого помещения. Но как говорит великая народная мудрость, выход есть всегда, а если нет — проделаем сами. Главное не выйти с девятого этажа в окно от усердных поисков. Когда из-за двери снова послышались звуки, был, судя по всему, вечер. Ощущение времени я потерял почти сразу, однако сделать приблизительные выводы всё же мог: с «обеденной» смены моих охранников прошло уже немало времени. Без лишних слов мне надели пыльный мешок на голову и крепко привязали его верёвками к шее, я шутя заметил, что этим меня планировали сразу задушить. Следующим этапом обмотали тело и крепко привязали руки к туловищу, хотя они и до этого не были свободны. Идти я мог с трудом, но в ткани оказалась дырка на уровне одного из глаз, и это помогло мне не спотыкаться на каждой встречающейся кочке или выступе. Только через одну, ага. Когда начало подходить время ритуального погребения, я понял, что самое время дать дёру. Увидев в окружающих меня рядах заинтересованных зрителей просвет, я не придумал ничего умнее, чем рвануть туда со всех ног при первой же выдавшейся возможности. Вдруг снова выйдет от них улизнуть? Но тут случилось то, чего я не ожидал… Конечно, я хотел поскорее сбежать от надоедливых крестьян и рад был бы оказаться от них как можно дальше! Но. Не в качестве скатывающегося непонятно куда мешка с картошкой, судя по всему, преодолевающего близлежащую редкую флору на скалистом склоне. Голова, как и мир вокруг, крутились с бешеной скоростью, а недовольные голоса быстро отдалялись и вскоре перестали быть слышны за звуками ломаемого кустарника и ударов о камни. Всё тело на следующий день обещало стать в синяках и ссадинах. В лучшем случае. Если не наткнусь ни на какую глыбу покрупнее. Внезапно боль отступила, и кручения как будто прекратились. Не успев порадоваться и поблагодарить богов за окончание этой адской пытки, я осознал, что всё еще лечу вниз… В пустоту. Несколько неимоверно долгих секунд, в течение которых я успел подготовить в голове завещание, мысленно его написать и заверить у воображаемого дотошного нотариуса. Десятки бешеных ударов сердца, растянувших время. Сотни мыслей и картинок моей непутёвой жизни, закончившейся снова, так и не успев начаться. Тысячи невысказанных слов, вертящихся на языке. Удар. Из лёгких выбило весь воздух, но на вдохе в горло попала лишь ледяная вода.

***

Когда наконец смог прийти в себя, понял, что прийти в себя я явно поторопился. Картинку перед глазами сильно качало из стороны в сторону, внутренности с выверенной периодичностью потряхивало вверх-вниз, тело ощущалось стокиллограмовым и контролю не поддавалось. Опора под ногами чувствовалась через раз. Попытка посетовать на мою замечательную, полную приключений жизнь провалилась в зародыше. Из горла раздался еле слышный бульк, который, впрочем, смог привлечь чужое внимание. Мир резко перестал вертеться в дикой пляске неба и земли, установился на уровне средних веток деревьев и замер. Голова продолжала танцевать. — Потерпи немного, девочка. Скоро будем дома. Дома, ммм? В прочем, мой удивлённый недоверчивый хмык, судя по всему, был опознан как нежелание возвращаться. — Твоё исчезновение заставило нас сильно поволноваться. Зачем ты сбежала? — голос отчитывающего меня мужчины стал мягче и в нём промелькнули нотки беспокойства, — Ты чуть не утонула в реке! Ответить на обвинение подобного рода мне было нечего, откуда я знаю, что было на уме у предыдущего «владельца» моего тела? Как бы мне того ни хотелось, его память мне не передалась… А это могло послужить очень полезным бонусом. Знал бы как навалять одной левой тем крестьянам! Если они как огня меня боялись, значит, было за что. И почему мой спаситель тоже считает меня девушкой? Экстремальный бег по деревьям возобновился, мир вокруг вновь принял нечёткие очертания, проносясь мимо со скоростью хорошего гоночного велосипеда. От обилия зелени перед глазами рябило, и я не заметил, как вновь потерял сознание.

***

Первой внятной мыслью, когда я, наконец, очнулся, было: «И куда меня вновь занесло?!» Изучение окружающей обстановки ситуацию совсем не проясняло. Прямо передо мной виднелся посеревший от времени потолок, некогда претендовавший на гордое определение «белый». В комнате было по-спартански пусто: около кровати стояли тумбочка и стул неопознанного мною светлого оттенка, в углу виднелась ширма грязно-коричневого цвета. Предметы мебели не выглядели новыми, однако были в ещё достаточно сносном состоянии. Навевали мысли о советском убранстве бабушкиной квартиры, где она ничего не хотела менять и жила уже лет тридцать с одним и тем же ремонтом, ведь «и так всё есть, зачем на что-то новое деньги тратить?» Вообще, напоминало палату в больнице. Откуда-то справа падал холодный свет. Повернув голову в сторону его источника, понял, что не ошибся, предположив о наличии окна в этой стороне. Из приоткрытой рамы доносились потоки свежего прохладного воздуха, которые колыхали белые, ничем не примечательные занавески. Однако много информации окно не давало: прямо напротив виднелась каменная стена, а в оставшийся небольшой проём было видно серое небо, затянутое тучами. Приняв решение осмотреться получше, после немалых усилий я смог сначала сесть, а потом и встать с кровати. Тело было словно ватное, ощущалось одним большим синяком, сложно поддавалось контролю и норовило завалиться то на один, то на другой бок. За ширмой оказалось два участка стены с раздвижными дверцами. Так как оба они выглядели абсолютно одинаково, недолго думая, открыл ближнюю створку к кровати. За ней оказался, судя по всему, шкаф: на одной из полок сиротливо лежала моя одежда - похоронное облачение, выстиранное и аккуратно сложенное. Ммм, спасибо. Без особого интереса, просто ради проверки открыл вторую дверцу шкафа и так и замер. Кто ставит зеркала в шкафу? Я удивлённо стал рассматривать свое отражение, радуясь возможности наконец узнать как выгляжу. Что ж… На девчонку действительно похож, только странно, что длинные распущенные волосы не топорщились после сна во все стороны, а новая одежда вовсе не походила на больничную пижаму, в которой по логике вещей я должен был сейчас находиться. И тут моё отражение мне улыбнулось.