Сказки тётушки Гертруды

      Тюльпан сидел в углу за низким столиком и сосредоточенно рисовал в альбоме. Малыш высунул от усердия кончик языка, выводя аккуратные линии нежно-розового цвета.       — Бабушка Хризантема, я закончил! — раздался тонкий голосок Нарцисса, поднявшего свой рисунок высоко над головой. Тюльпан обиженно фыркнул. Его рисунок в сто раз красивее зато.       — Молодец, Нарцисс, — благодушно забубнила Хризантема. — Очень хорошо, очень хорошо.       Старая нянька любила все, что делали остальные цветы. Особенно молодняк. Сама она, с седыми лепестками волос и круглым темнеющим от времени маленьким лицом, уже давно никуда не ходила и ничего не делала: сколько Тюльпан себя помнил, она всегда покачивалась в своём старом глиняном горшке и благодушно бормотала.       Нарцисс повернул к Тюльпану свою увенчанную белой короной голову и скривил желтое лицо в самодовольную гримасу. Тюльпан продолжал демонстративно вырисовывать на бумаге Царицу Лилию. Но вскоре ему это надоело, и малыш отвернулся к окну. Они всегда рисуют Лилию. Просто потому что бабушка Хризантема других рисунков не понимает.       За окном светило яркое и ласковое солнце. Жёлтые и благодатные лучи нежно скользили по лужайкам и клумбам. По дорожкам ровными отрядами маршировали розы. Исполинские головы подняты кверху, статные тела усеяны шипами… Тюльпан знал, что сейчас идёт война. Папа часто повторял это слово. Но он не понимал толком, что это такое. Тюльпан только знал, что он должен гордиться генералом Амариллисом, который день и ночь сражается во имя Царицы Лилии. Тюльпан и гордился, но не мог понять до конца, почему.       За отрядом военных роз семенили розы поменьше. Мама их не любит. Она их называет… се-лек-тив-ны-е. Для себя Тюльпан понял то, что это значит, что у таких роз не бывает шипов, у них тоненькие стебельки и маленькие головы. У Нарцисса три такие розы работали в доме, поэтому Тюльпан видел их близко и не раз, хоть мама и возражала.       Под окном поигрывали фиолетовыми лепестками ирисы. Старшие из них, Белые, сидели чуть в стороне от меньших собратьев. Они себя считали слишком крутыми, чтобы играться с мелкими.       — А я слышал, что они красивые, — лениво говорил один Белый.       — Никто не может быть красивее Царицы Лилии! — тут же осадил его собрат. Но тот флегматично пожал плечами.       — Они красные. И цветут только несколько дней, — продолжал он. — А их запах навевает сон.       — Глупости, — захихикала одна Белая. — Сон может навевать только холодный ветер!       — Не хочешь, не верь, — все так же флегматично говорил первый.       — Даже если они умеют, им все равно не победить генерала Амариллиса! — кривлялся второй в упрямых изгибах. — Полевым вообще никогда не победить! Они же варвары! Мама говорит, что они даже размножаются как попало!       Лицо Белой тронул лёгкий румянец на пару мгновений.       — А мне дядя Альстромер рассказывал, что они куда живее нас. И что у них тоже есть такие, которые могут быть красивее самой красивой Лилии. И даже, — цветок понизила голос, — что у них есть своя Лилия. Но они не красивые и маленькие, а ещё они не правят.       — А кто у них вообще тогда правит?       — Говорят, что никто.       — Варвары!       — Ипомейская стена остановила трёх дезертиров! — мимо болтающих Ирисов пронёсся Гиацинт и подлетел к самому капитану Белых Роз. — Ипомеи засекли их на подходе к границе с полями!       — Капитан, капитан! — другой гиацинт подлетел к нему же. — Подсолнухи! На северной границе Ипомейцы обнаружили Подсолнухи! Они смотрят за стену, капитан!       — Обо всем доложить генералу Амариллису, — постановил капитан. — Отряд белых идёт со мной на задержание дезертиров!       — Генерал Амариллис сейчас находится в главной оранжерее, капитан! У него приём и переговоры с Орхидеями!       — Если он не узнет о Подсолнухах как можно раньше, он вам все тычинки вырвет! — взревел капитан Белых Роз. — Выполнять!       Компания Ирисов лениво проводила взглядами разбежавшихся Гиацинтов.       — Хорошо, что нам воевать не придётся, — сказала Белая.       — Это ещё почему?!       — Потому что мы недолговечны.       — Тюльпан! За тобой пришли родители! Ты заснул? Тюльпан, ты слышишь? Тюльпан!

***

      — Таня! К нам пришли покупатели! Ты заснула? Таня, ты слышишь? Таня! Девушка негромко всхрапнула и выпрямилась на стуле. Пачка накладных съехала с её коленок и рассыпалась среди коробок с цветами, которые привезли пару часов назад. Холодильник был не лучшим местом, чтобы спать, но бессонная ночь давала о себе знать. Над Таней возвышалась Настасья — флористка, считающая, что из палки и фантика способна сделать шедевр. Белые волосы девушки растрепались и явились вокруг её лица причудливой короной.       — Вставай. Иначе нажалуюсь Георгию, — бросила она и вышла из холодильника, оставив Таню просыпаться.       Татьяна слепым взором обвела коробки с цветами, нагромоздившие холодильник. Из-под одной из накладных выглядывала книга «Мы» Замятина, которую Таня читала перед тем, как приехали цветы. Рядом со стулом лежала коробка нераспечатанных амариллисов.       Почему-то их запихнули в одну коробку с лилиями.       Таня провела ладонями по лицу, вспоминая сон.       Кажется, пора увольняться…