Сказки тётушки Гертруды

      — Выходи, ведьма старая! — Крикнул богатырь, стукнув мечом булатным по щиту дубовому. — Отворяй дверь!       В домике под самой крышей с тихим лязгом открылось отверстие, отдаленно напоминающее глаз.       — Пароль, — потребовал голос, который живому существу принадлежать не мог. Нечисть есть нечисть, решил богатырь, но как-то раньше попроще было. Пароль ещё какой-то…       — Э… встань к лесу задом, ко мне — передом?..       Зажужжали механизмы. Медленно и рывками домик поднялся на двух механических подъемниках, имитирующих куриные лапы. Повернувшись вокруг своей оси, он снова опустился. Над входной дверью распахнулся второй глаз.       — Кто будешь? — Осведомился снова железный голос.       — Иван я!       — Который?       Иван смущенно повёл плечами. При раздаче прозвищ Иванам он явно был не в фаворе у народа, так разве ж он виноват?       — Дурак, — буркнул Ваня, чувствуя себя распоследним… в общем, оправдывая имя.       — Оно и видно, — ответила избушка. — Заходи.       Дверь раскрылась. На пороге, сверля взглядом Ивана, восседал здоровенный чёрный кот. Богатырь помнил, что у ведьмы живёт кот Баюн. Но для Баюна он был слишком… котоподобным.       — Тимоша, не стой в дверях, — услышал Иван тот же самый неживой голос. — Проводи гостя. А ты, Ваня, меч убери. Чай, не чужие друг другу.       Кот Тимоша, одарив Ивана презрительным взглядом, который Баюну никогда не давался с таким же совершенством, сдвинулся на несколько сантиметров. Пришлось богатырю его перешагивать.       В некогда просторных и тёмных сенях было светло и тесно. Всюду, куда не глянь, из потолка и стен торчали трубы, по которым с шипением прогонялся пар. Исполинские зубчатые колёса, сцепленные друг с другом, вращались. Одно из колёс запустило механизм — закрылась дверь за спиной Ивана.       — Ррррот прикрррой, пока гррриб в нём не вырос, — обходя застывшего в изумлении Ивана, подсказал Тимофей и потрусил в горницу.       Иван прошёл за котом. В кухне все переменилось. Печь заменили медные трубки, подведенные к целому частоколу рычагов. На крохотной плитке, под которой едва тлели огоньки, стояли чайник и кастрюлька. Под потолком лениво вращалось колесо с четырьмя лопастями. На кухне шуршала по хозяйству женщина. Толстая светлая коса была перекинута через плечо, синий сарафан колыхался в такт движениям. С каждым шагом в сторону раздавалось шипение и металлическое клацанье.       — В другой раз, Вань, когда захочешь сказать что, думай немного. Я знаю, дураком тебя так, по глупости назвали, так ты не оправдывай, — сказала женщина металлическим голосом и обернулась.       Иван так и сел. Да сел на кота, так что вопль стоял громкий.       В чертах лица женщины угадывались черты Яги, но Бабой называть её не поворачивался язык. Мадам определённо была моложе старой лесной ведьмы. Да и бородавок было меньше. И нос не такой крючковатый. И глаз пустой… раньше пустой, сейчас он был медный, жужжащий, маленькие затворы были в движении, открывая волшебный желтоватый огонёк, которым ведьма, похоже, видела.       Яга сложила руки на груди, правая, когда-то костяная, теперь была отлита из той же меди, из локтя с шипением вырвался пар. Ваня опустил глаза на пол. Знаменитая костяная нога тоже была металлической.       — Глазаааа сотрррешь, — мяукнул Тимоша, когда Ваня присел на стул.       — Яга! Яга, ты что… ты как это? — Лепетал Иван, глядя на ведьму, которая самодовольно ухмылялась.       — Это-то? — Яга широким жестом обвела хоромы. — Это, Ваня, то, что Кощей назвал прос-грех-сом. Горыныч в заморских краях бывал, такого повидал, да костяному рассказал. Тот сам глянуть решил, да и притащил гадость сюда. Сперва свой замок облагородил. На ноги поставил буквально, огоньком оживил, теперь бегает по земле новгородской и овец пужает. Ну и мне хоромы… как это… от-ре-кон-дировал. Так что, Ваня, если путь в кощеев замок, то не советую, он далече. Так… что надо?..       — Обожди, Яга! — Ваня тряхнул головой и охнул, когда Тимошка забрался ему на колени. Ноги богатыря едва не выгнулись в обратную сторону. — Ты… ты-то что? Как?       — Да ясно как, — отмахнулась та и пнула ногой металлический котел, который, переваливаясь, поковылял в сени. — Колдовать для дома надо меньше теперича, вот для себя решила постараться. — Она покрутилась вокруг себя на медной ноге. Оборотов пять получилось. — Как я?       — Ну… — Ваня слушал, как хрустят его кости под весом Тимошки. Кот открыл зелёные глаза и посмотрел на богатыря, вцепив в его ногу когти. Мол, только попробуй сказать не то! — Понимаю, кого Василиса такая…       — Иээх. — Яга махнула рукой и щелкнула пальцами. Тимошу за шкирку подняло над коленями Ивана и оттащило на одну из трубок. Часть штанов Ивана оказались в когтях, но тот помирал от облегчения, когда тяжесть пропала с колен. — Говори, Вань, что надо. И не забывай: к Кощею нельзя, я сама не знаю, где его дом теперича.       — Да мне бы… — Ваня заставил себя проглотить дежурное «обогреть, накормить, умыть и спать уложить». Он и раньше в этой фразе уверен не был, а уж теперь-то и подавно. — Василиска из дома выгнала. Сказала, что пока яблок золотых не принесу, домой не пустит.       — Оно и понятно, — всплеснула руками Яга. — Она у меня премудрая, а ты — дурак. Но где яблочки, знаю. Путь неблизкий, возьму дорого, так и знай.       — Помню, Яга. А что, на ступе полетим, как в прошлый раз?       Живой глаз недобро сверкнул. Иван ощутил желание спрятаться за Тимошку.       — Хрен тебе, Ваня. Дом сам доставит.       Яга прохромала к частоколу рычагов и потянула парочку. Дом ожил, зашипел, застучал и зажужжал, приходя в движение.       — Поищи пока скатерку-самобранку, — не отвлекаясь, сказала Яга и дернула несколько ниток, свисавших с потолка. — Ехать долго, ты, чай, голодный.       Ваня завороженно смотрел, как за окном избушки лесок становится выше и приходит в движение. Кухню сильно тряхнуло, загремели горшки и кастрюли, пол сильно накренился. Сползший с трубы Тимошка с возмущенным мявом покатился в угол комнаты. Яга разразилась бранью, которая развеяла последние сомнения Ивана в том, что перед ним именно Яга, пнула металлической ногой ещё какой-то котёл и щелкнула пальцами. Полыхнула вспышка, домик выровнялся.       — Яга. А того… как оно работает? Магия?       — Та немного того, немного сего, — пожала плечами Яга. — Где-то моя магия, где-то горынычев огонь, а больше пар, вода и… эта… мех-канюка. Славная штукенция.       — А Баюн где? — Ушёл к домовому, — фыркнула Яга. — Сказал, что слишком стар для этого прос-грех-сса. Я Тимочку и приютила. Нашла в лесочке тощеньким, хиленьким, — Тимоша в этот момент прокатился мимо ноги Ивана, продолжая орать. — Славный котик. Ну, Вань, теперь ты говори, чегой-то Василиска тебя отправила за яблоками.       — Долгая история, Яга.       — Дак и дорога не шибко короткая, — весело сказала ведьма. Механический глаз заворочался в глазнице, Яга стукнула себя по уху, глаз сфокусировался на богатыре. — Давай, я пока картишки принесу, а ты рассказывай.