Завещаю вам не скучать

— Нет, я определенно не понимаю, зачем вы взяли меня с собой, — я сидела в фургоне, зажатая между Штефаном и Гери. — Ну, оставили бы меня там. Я вам испортила эксперимент и оставила без доплаты… — Не напоминай, — процедил Штефан, глядя в окно. — А я бы тебя попросту пристрелил, — уведомил меня Гери. — И не сильно бы страдал, если бы узнал, что перестраховался. — Да ты вообще милаха, — проворчала я, чувствуя себя некоторым образом в безопасности, и от того обнаглев. — Высадите меня сейчас же! — В лесу полно волков. Проверим, кто до тебя первый доберется: они, или тот, кого ты ждешь? — обернувшись ко мне с переднего пассажирского сидения, поинтересовалась Богдана. Как будто в подтверждение её слов недалеко от дороги раздался протяжный вой, которому спустя несколько секунд дружно ответили такие же голоса из глубины леса. — Запишем, — включив диктофон, четко произнес Антон, сидевший за Гери. — Следующий эксперимент: соберется ли вурдалак, если скормить его нескольким волкам одновременно. — Будут ли они жрать такую гадость, — всё ещё глядя в окно, отрезал Штефан. — Уточнение: скормить вурдалака, смешав его мясо с ягнятиной… — Фууу, — подал голос Аугусто, находившийся за рулём. — Какой изощренный ум может такое придумать? — Ум с диагнозом, — констатировал Штефан. — Так кого мы там ждали, Юлия? — спросила Богдана. — Неужели этого вечно сердитого брюнета? — Никого не ждали, — зло сказала я. Вот ещё. С них станется подождать вместе со мной. — Мне просто вы не нравитесь. — Звучит несколько обидно, — проворчал Антон. — А часть из вас откровенно пугает, — честно призналась я. Штефан расхохотался. — Честно говоря, я благодарю Бога, что ты оказалась не вампиром, — сказал Аугусто. — Я каждый раз расстраиваюсь, когда сталкиваюсь с информацией об очередной заблудшей душе. — Ты слишком категоричен в смысле незаблудшести её души, — это снова Богдана. — Что ты делала в гробу? — Очевидно, спала. — Какого лешего ты спала в гробу? — похоже, охотница обладала ангельским терпением. — Практика восточной ветви христианства! Вы, я надеюсь, отвезете меня туда, откуда так бессовестно похитили? Штефан, похоже, развеселился вовсю. Кажется, он скоро не захочет со мной расставаться, кто ещё будет так щедро дарить ему чудесное настроение? Почти каждая моя фраза его откровенно забавляла. — Что вы сделали с Тамашем? — спросил меня Антон. — Понятия не имею. Меня некоторым образом там не было. Во всяком случае, моей сознательной части. — Ну вот какого черта ты постоянно путаешься под ногами, — притворно вздохнул Штефан, совсем без осуждения. — Куда ни сунешься в последнее время — везде ты. Кафе, замок, даже Тимишоара. Расползлась по географии, не даешь работать по-человечески. — И по-прежнему жива, — обвиняющим тоном закончил Гери. — Я везучая, — огрызнулась я. — Особенно когда выкидываешь фортели, типа этого, — Богдана помахала перед моим носом старой газетой из N-шти. — Вам-то что до моих наследников? Вставайте в очередь! — Мне-то, собственно, ничего, — согласилась Богдана. — Но Натан наверняка был очень сердит. И я могу его понять. Это же он там живет не один век, судя по хронике N-шти? — Ну и что вы собираетесь со мной делать? — с вызовом поинтересовалась я. — Таскать с собой, — весело пробасил Штефан. — Вампиры на тебя слетаются, как первокурсницы на выпускную вечеринку. Будем привязывать к ближайшему дубу и считать до десяти. — Осторожнее, — подхватила Богдана из тени переднего сидения, — она попробует их всех накормить и спасти! — У тебя какая группа крови? — уточнил Антон, перегнувшись через сидение и явно прицеливаясь к моей заново перебинтованной ладони. — А ну убрал свои грязные лапы, — рыкнула я, шлепнув его по руке. — Четвёртая? — прищурив левый глаз, уточнил он. — Наверное, четвертая. Деликатес. Подозреваю, он лично с удовольствием бы стал вампиром, а потом задорно препарировал самого себя. — Куда вы меня везёте? — Туда же, куда и себя. В монастырь в Клуж-Напоке, — ответил Штефан. — Там мы высадим нашего итальянского друга и отправимся в пригород Сигишоары. В этих районах, говорят, снова творится какая-то чертовщина с погодой и одинокими туристками. Судя по данным наших аналитиков, это какой-нибудь наш клиент, не сильно хуже Тамаша. Если в этот компот подмешать ещё и тебя, чертовщины наверняка прибавится. Впрочем, если тебя выпустить на волю прямо сейчас, в эти леса, ты наверняка самым нелепым образом окажешься там раньше нас. Когда мы прибудем на место, ты уже перезнакомишься со всей нечистью и начнешь её защищать. — Очень смешно, — буркнула я. — Я, между прочим, строил планы на премию. Я вгляделась в его лицо, пытаясь понять, насколько он серьёзен. Он откровенно потешался надо мной! — А я не собиралась покидать Тимишоару. Вернее, не собиралась таким способом. — Кстати, о способе. Тот гроб, что валяется за нашими спинами, может обеспечить нас года на полтора, — сообщил Штефан команде. — И это, уверяю вас, куда большая сумма, чем деньги, на которые мы могли бы рассчитывать. — Вот уж нет, я заберу его с собой, — отрезал Аугусто. — Настоящий вампирский гроб! Монсеньор будет доволен. — Гробом или драгоценностями внутри? — пробурчал Гери. — Мне бы понравилось второе. — Попробуй, отбери, — широко и недобро улыбнулся Антон. — Антон, угомонись. Подавитесь вы там этим гробом, причем всем папским институтом одновременно, — раздраженно буркнул Штефан. — Будем мы руки марать о заштатных теологов. — Я постараюсь договориться о премии, хотя бы из-за такого ценного во всех смыслах артефакта! Я обещаю вам некоторые преференции, недальновидные вы работяги! — Я бы на вашем месте не больно-то доверяла его обещаниям, — вставила я, понимая, что теддину собственность собираются вывезти из Румынии навсегда, на потеху руководителям Конгрегации. — Бабушка надвое сказала, что вам перепадет от этих высоколобых богословов. — Нет, вы слышали? Диверсанты в наших рядах, — Штефан окинул меня взглядом, в котором, впрочем, не было ничего кроме желания лишний раз ткнуть в меня пальцем, чтобы я разразилась чем-нибудь, способным его развлечь. — Кажется, нас хотят перессорить. — Вы тут и так не эталонный образчик тим-билдинга, простите за прямоту, — огрызнулась я. — Ты просто не видела нашей работы, — пояснил Антон из-за моей спины. — О, нет, видела, и мне увиденного хватило, — заверила его я. — Втроём на одну. — Штефан, действительно, тащи её с собой, — мрачно предложил Гери. — Пусть постоит одна в трансильванской ночи где-нибудь возле голодной нечисти, которая знать не знает, что ею нельзя набить брюхо, потому что она такая славная девочка и дружит с другими вампирами. Насмотрится, поумнеет. — Ничего и никому доказывать не собираюсь, — спокойно ответил охотник. — Пусть хороводится с кем угодно, только не путается под ногами. Или путается правильно. Если бы Тамаш и его подружка не были так увлечены во время нашего появления, нам бы не поздоровилось, так что мы, можно сказать, помогли друг другу. — Так что там с гробом? — подал голос Аугусто. — Отдаете добровольно, или мне действовать через руководство? Я постараюсь уговорить на десятипроцентное повышение премии. — Вот скряги, — равнодушно констатировал Штефан. Мы недолго собирались там, в разрушенном монастыре, и мой «симбионт» к отъезду опоздал. Антон и Гери никак не могли поверить, что добыча сбежала прямо на их глазах, и не единожды обошли всю округу в поисках Анис. Богдана предложила им заменить вампиршу на «идиотку из капеллы» и не тратить драгоценное время, Штефан помог с перевязкой и сразу же обо мне забыл, отлавливая остальную часть команды и подключая к сборам. Как я сейчас понимаю, он торопился сплавить Аугусто от греха подальше, категорически не желая находиться возле наблюдателя лишние часы. Либо видел перед собой новую цель, что, пожалуй, ближе к его натуре. Если он и был серьезно недоволен моими действиями, он никак об этом не обмолвился. Я думала, что меня хотя бы из мести оставят там, куда привезли, и слонялась по монастырю, не зная, чем себя развлечь, и считая минуты до появления Натана, когда Гери довольно грубо вытолкал меня из капеллы и усадил в их микроавтобус, не желая ничего объяснять и вообще лишний раз со мной общаться. Возражений он тоже не слушал. Относительно небольшой (по сравнению с машиной охотников) «катафалк» Аугусто прицепили сзади, потому что ехать в нем категорически отказались все: Аугусто, видимо, из боязни оставаться в машине в одиночестве, когда по округе бродит спасенная Анис, остальные – просто потому что машина Аугусто – его личная проблема, и пусть скажет большое спасибо, что вообще пустили к себе. Не то чтобы к нему относились с неприкрытой антипатией, просто он умел так явно задирать нос и подчеркивать разницу между его контролирующим положением и их «грубой работой», что ближе к концу путешествия я сама бы с удовольствием ссадила его в другую машину, надеясь, что вампирша спряталась в ней. Причём сам юноша явно не понимал, что не устраивает этих грубиянов в его общении, он искренне пытался быть милым и подчеркнуто снисходительным к их природной стихийной угловатости. К рассвету мы прибыли на место и быстро вышли из машины. В костеле начиналась утренняя месса и люди, спешащие на службу, с удивлением оглядывали нашу разношерстную команду. Без ложной скромности скажу, что моя персона, вся в дранине, грязи и крови, привлекала больше всего внимания. Я сама испытывала настойчивое желание переодеться и принять ванну. Меня определили в небольшой домик к какой-то сердобольной бабушке, живущей при монастыре, выделили комнату и на какое-то время оставили в покое. Тут-то мне, наверное, стоило поспешить домой, но усталость, обрывочный сон в машине и последствия теддиного «лечения» сделали своё дело: я с трудом приняла подобие ванны в жестяном корыте и выключилась чуть ли не на день. Кажется, ко мне даже пригласили доктора, во всяком случае, я помню сквозь сон, как кто-то говорил об отравлении, скорее всего, наркотическом, потере крови и правильной перевязке. Мне было лень просыпаться ради такой ерунды, как собственное здоровье. Проснулась я ближе к вечеру и нашла вещи постиранными доброй старушкой. От футболки не осталось ничего путного, пришлось одолжить у хозяйки какую-то пеструю блузку чуть ли не времен её молодости. Я остро ощущала нехватку документов и денег (ну что ж, ты теперь почти вампир, проснулся тот, кто чуть не сбежал при моих попытках оживить Анис), выпила предложенную кружку молока и пошла на поиски хоть одного знакомого лица. Гери, Антон и Штефан грузили в машину свой многочисленный скарб. Возле фургона явно стоял теддин гроб, прикрытый куском брезента от любопытных глаз. Осенний вечер был сер и мрачен, примерно как моё настроение. — Ну что, пришла в себя, — констатировал Штефан, закинув внутрь очередную партию свежих коробок с осиновыми колами. — Э. Да. Хотела сказать спасибо. — За что? — За то, что не убили, — подумав, честно ответила я. — Юлия, я не очень понимаю, за кого ты нас принимаешь. — Штефан оторвался от своего занятия и облокотился о машину, вытирая руки какой-то ветошью. — За беспринципных убийц вампиров? — рискнула я. — Ну, в этом ты близка к истине, — согласился собеседник. — Я бы, правда, поспорил со словом «убийцы». Трудновато убить то, что уже мертво. — Зря ты так. Они тоже способны на… эмоции. Сострадание, дружба, и, возможно… не только. Штефан понимающе хмыкнул. — Я, видишь ли, каждый раз видел их в несколько ином амплуа. Особенно когда впервые столкнулся с неким голодным кровососом ночью, в юности. Мне повезло, что он был относительно новеньким и не слишком сообразительным, а я — злым и сильным. После этого у меня есть сомнения, кто из нас более беспринципен. Я до сих пор не понимаю, на что тебе сдалась эта дохлая девица, которая так активно пыталась отдать тебя приятелю, там, в N-шти. Возможно, тут замешан чернявый доходяга, который так быстро увел тебя из кафе? Уверен, у тебя есть свои причины, но я всё ещё недоволен твоим поведением. Последнее он сказал тоном, разбудившим во мне ощущения раннего детства: папочка очень недоволен тобой, Юля, ты опять притащила в дом блохастого котенка. — Да-да, помню, премия, — сокрушенно согласилась я. — В любом случае, ты помог мне трижды. В кафе, в замке, и когда Гери намеревался меня застрелить. — А у меня сложилось впечатление, что ты без конца лезешь на рожон. — Штефан, зачем вы тащили Анис к себе? Почему не убили сразу, там, в замке? — А как, по-твоему, мы должны узнавать о новых способах уничтожения этих бессмертных уродцев? С Тамашем мы здорово просчитались. Он печально вздохнул. — Не хочешь с нами? Бьюсь об заклад: увидь ты то, чему бываем свидетелями мы, ты начнешь более реалистично смотреть на этих дохлых кровососов. — Я не уверена, что готова в кого-то стрелять или там забивать кол. — Ну, мы найдём тебе должность, не связанную с грубой работой. Имей в виду, мы не возвращаемся туда, где побывали, поэтому вряд ли твоим… друзьям — и опять, интонации родителя, который узнал, что я попала в дурную компанию, где ругаются матом и хлещут энергетики, — что-то грозит. Мы и так объехали мизерную часть положенной географии, скоро вообще придется покинуть Румынию. Я представила себе, как отписываюсь домой про свою новую жизнь: «Дорогая мамочка, теперь я на службе в Конгрегации доктрины веры, заштатный сотрудник по отлову и уничтожению вампиров. Фиксирую число убитых и оттираю их части с куртки Штефана». Хотя о чем я говорю, ей на это наплевать, ответное послание будет на диво схоже с сотнями предыдущих: «Как славно, зайка! Так что там с нашими будущими внуками?» — Э. Спасибо за доверие, Штефан. Думаю, мне лучше отказаться. Меня… будут искать. Кто-то из вас может пострадать. Штефан нехорошо ухмыльнулся: — Не позволяют уехать? И ты после этого даёшь смыться той синюшной девке? Брось. С нами тебе точно нечего бояться, я тебе обещаю, что ни один кровопийца через меня не переступит. — Спасибо. Сначала я постараюсь решить все вопросы миром, — улыбнулась я. — Мне очень не хочется всю оставшуюся жизнь ходить и оглядываться, или еженощно прятаться за тебя до самой старости. У меня теперь есть шанс всё уладить. Да и карьера охотника, честно говоря, меня не сильно привлекает. — Что ж, это разумно. С тобой не видать мне доплат, как своих ушей, — подмигнул мне он. – А теперь дай мне собраться, подруга, и будем прощаться. Ах да, чуть не забыл. Он похлопал себя по карманам и достал визитку. Ни должности, ни полного имени. Красным по черному: "Штефан К." И телефон. — На. Сообщи мне, если узнаешь, что там случилось с Тамашем. Антон проел нам все мозги своими предположениями, мне хотелось бы получить сведения первым. Ну, или набери, если очередной мертвый кровосос внезапно передумает с тобой дружить. Может быть, мы все еще будем поблизости. — Спасибо, — я взяла визитку и убрала в карман. — Штефан, мой телефон сейчас далеко. Я могу позвонить с твоего? — Своим бледнорожим приятелям? — Для начала, себе самой. Он молча протянул мне трубку. Женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети. Вряд ли мне стоило ожидать иного, но результат эксперимента меня расстроил. Я вернула телефон владельцу. — Деньги-то на дорогу у тебя есть? — Мне не дали возможности взять кошелёк, — не удержавшись, съязвила я. — Подойди к Аугусто, он, кажется, в библиотеке. Пока наша касса у этой ватиканской жабы. Ну, до встречи. Он махнул мне рукой и продолжил свою работу, а я пошла в указанном направлении. Монастырская библиотека оказалась не очень большой, но внутри было аккуратно и уютно. Даже пыли нет, восхитилась я. И запаха старых умирающих книг, как во многих виденных мною библиотеках. Книжные полки образовывали несколько укромных уголков, отделенных друг от друга рядами книг. В одном из них два монаха аккуратно перекладывали тяжелые фолианты, в другом я нашла тех, кто был мне нужен. Аугусто сидел возле Богданы за небольшим столом и о чем-то спорил, разглядывая бумаги. — Нет, ты скажи мне, милый, разве католицизм предполагает такое беззастенчивое лихоимство, — возмущалась Богдана. — Вы – разбойники с большой дороги, а никак не представители папы! Форменные грабители! — Богдана, прекратите! Эта сумма и так вдвое выше той, которую одобрил бы наш казначей! — Ты посмотри на меня, мальчик! В мои года стыдно бегать за нечистью, я должна сидеть дома и вытирать носы своим десятерым правнукам. Очень, знаешь ли, успокаивающее занятие для старой женщины! Нет, я мыкаюсь по лесам и горам в компании сумасшедших маньяков, только ради вашего Святого Престола, — давила на жалость Богдана. Я так и не смогла совместить в своём воображении охотницу и сопливые носы. Аугусто поднял голову и увидел меня. — Бог с вами, настырная вы старушенция, берите ещё тринадцать процентов, — с трудом выдавил он. — А вот и ещё одна, и снова это гадкое амбре непредвиденных расходов. В данный момент он очень напоминал Натана за подсчетом коммунальных платежей. Богдана с довольным видом собрала все документы и вполне небрежно сложила в картонную коробку. — Юлия, если позволишь, на пару слов. Она завела меня за книжные полки. — Я даже не знаю, как начать свою мысль наиболее тактично, поэтому ограничусь грубым стариковским напутствием: не верь этим дохлым засранцам. — Э… хорошо. — И не думай, что я впала в маразм. Особенно не верь этой влюбчивой бессмертной заднице, Натану. У него сегодня одна, завтра другая, послезавтра вообще забыл, кого и как звать. Я молча смотрела на неё в абсолютном непонимании. Она хихикнула. — Ты думаешь, я всегда была старой брюзгой, похожей на просроченную курагу? Лет шестьдесят назад я огого как могла зажечь, поверь мне на слово. — Ну, с зажечь и сейчас не заржавеет, — честно признала я. — И ещё как, — легко согласилась она. — Только поверь старой опытной женщине, у него остались приятные воспоминания, у меня — некоторая доля уязвленного самолюбия, насыщенная жизнь, дети, внуки и правнуки. Старость, кстати, тоже ничего, не дает скучать. Имей в виду, он не сможет тебе дать ничего, кроме собственной персоны, и то временно. Если ты не захочешь разделить с ним его жизнь, то состаришься раньше, чем он подсчитает прошедшие года. Вряд ли он останется с тобой до самой твоей смерти, даже в память о потраченной на него молодости. Если всё-таки согласишься на то, что он будет настойчиво предлагать — не надейся, что его увлечение продлится достаточно долго. В конечном счете ты останешься одна в темноте. Она похлопала задумчивую меня по плечу. — Мы были вместе лет пять. А недавно он меня даже не узнал, хотя в глаза мне смотрел. Это сейчас, с точки зрения молодости, ты можешь подумать, что половина десятилетия спустя пятьдесят пять лет – это мелочь. Но поверь женщине, которая пережила многое: даже через полвека длительные чувства забывают только очень ветреные люди. Передавай привет. И напомни про Бухарест. — Богдана, с какой стати вы решили, что нас с Натаном что-то связывает помимо нашего дома? — удивилась я. — Потому что я была единственной, кто на моей памяти остался в живых дольше нескольких минут, после новостей об особенностях его существования. Боюсь, он проявляет такую преступную небрежность только к тем, кого ценит. Непозволительная сентиментальность в его случае. Не думай, что за все месяцы после твоего рискованного шага он не придумал ни одного способа решить свои проблемы по-натановски. Она дружески кивнула мне и пошла прочь. Походка у неё была молодой и уверенной. Потом замедлила шаг, обернулась и громко заявила на всю монастырскую библиотеку: — Я бы на твоём месте остановилась на Штефане. Хороший парень, всё при нём, и ни одна тварь мимо него не проскочит, даже при всём желании. Любую нежить намотает на кулак. К тому же, у него появилась полезная привычка вытаскивать тебя из неприятностей. А что ещё нужно молодой особе, магнитом притягивающей всякую шушеру?.. Ну, бывай. — Вот старая сводница, — в сердцах пробормотал Аугусто из-за своего стола. Я подошла к нему. Удивительно, но, кажется, весь мир пытается скрестить меня с Натаном, и только моего мнения никто не спрашивал. Мне, впрочем, никто не спешил признаваться в чувствах, которых, возможно, и нет. Мало ли какие у него были причины оставить меня в покое, не навещая Тимишоару. — Аугусто, я к вам по очень деликатному делу. Он вздохнул, жестом призывая сесть. — В целом, дело мне понятно. Откуда мне только взять эти деньги? Вычесть из премии Штефану? Я, к сожалению, не печатный станок, хотя эти дикари периодически меня за него принимают. — Было бы логичнее из своей. Или Гериной, — нахально подсказала я. — Я не просила себя похищать. Он нахмурился и почесал переносицу. — Я могу одолжить. — Вы можете бесплатно довести меня до Тимишоары, — съязвила я. — Прямо туда, откуда забрали. И ни лея вашего казенного не возьму, или чем вы там расплачиваетесь с охотниками. — О нет, мне это сильно не по пути. К тому же, со мной драгоценный груз. Он пододвинул к себе несколько бумажек: — Ты даже не представляешь себе, как трудно мне обосновать перед начальством каждую трату. — Я надиктую, пиши: влез на рассвете в частную собственность и похитил человека вместе с произведением искусства девятнадцатого века стоимостью… сколько там всё это стоит?.. А теперь не желаю бросать похищенную за много километров от дома без гроша в кармане. Так подойдет? — Вот нахалка, — Аугусто со вздохом достал кошелек и нехотя отсчитал несколько бумажек. Рывком пододвинул ко мне. Это снова было так похоже на Натана, что я разулыбалась. — Радуйся, мне вкатают выговор, — понял по-своему наблюдатель. — Я вообще не понимаю, какого лешего вампиры заинтересовали конгрегацию, занимающуюся чистотой вероучения, — я убрала деньги в карман. — Это долгая история, — всё еще недовольно проворчал Аугусто. Впрочем, он быстро утешился, найдя в моем лице слушателя. Сильно подозреваю, что предыдущая компания не давала ему лишний раз раскрывать рот. — Это всё началось лет восемнадцать назад. Как-то заместитель моего шефа, аббат Леонардо Рикар, работал над докторской по истории церкви. Объектом исследований он взял мужские монастыри и рассуждал о вспышках психических заболеваний среди братии. Ну, помнишь, на волне церковных скандалов про совращения и так далее, стало особенно модным писать о цементировании неврозов и прочих душевных болезней в церковных стенах. Аббат к тому же был медиком по прошлому образованию. Разбирая бумажки в архивах, он как-то наткнулся на забавный документ: некий брат нижайше просил местного кардинала срочно решить его вопрос. Его, брата, злонамеренно превратили в чудовище через укус, и теперь он вынужден искать человеческой крови. Если он противится себе, то через какое-то время теряет самоконтроль и может произойти убийство. Так вот, брат знает, что солнце способно его уничтожить, и умоляет ответить, что страшнее для христианина: его нынешнее положение, или самоубийство. Кардинал оказался человеком с альтернативным чувством юмора и отправил просителя в церковные погреба. Мол, и под землёй, и вино таскать не будет, раз не имеет более расположения к земной пище. Включив это письмо в список литературы, Леонардо на какое-то время про него забыл. Пока спустя пару лет случайно не заехал в упомянутый монастырь и не заглянул в его библиотеку. К своему ужасу он понял, что монах Уильям смиренно прослужил в погребах сто пятьдесят лет! При этом позже не умер от старости, нет, а просто бесследно исчез после одного из пожаров. Останков его не нашли. В своих погребах он пересидел и чуму, и нашествие черной оспы, причем активно помогал больным и хоронил тела, не подвергаясь заражению. Сказать, что исследователь был в шоке от найденного – не сказать ничего. В монастыре разводили руками: братия в те времена менялась столько раз, что никому не приходило в голову подсчитать, сколько лет этот монах работает у своих бочек. Сидит же, послушание несет исправно, ещё и в книгохранилище помогает, по ночам, а что ещё нужно начальству. Дальше – больше. Найдя дневниковые записи одного из приоров, руководивших монастырем в середине 18 века, аббат наткнулся на сообщение о том, что некий брат страдает странной болезнью, вызванной укусами паразитов, завезенных из Палестины: время от времени он начинает рассыпаться, как песочная кукла, но потом отлеживается и приходит в себя. Братия ему очень сочувствует. Там даже приводились две даты, определяющие бедственное состояние больного. Наш въедливый Леонардо сопоставил с церковным календарем и понял, что происходит это аккурат на Пасхальную и Рождественскую мессы, куда обязательно являлись абсолютно все. Уильям объяснял это духотой, чадом от свечей и скоплением народа – мол, его стареющему организму трудно находиться в таких условиях. К слову, документов о том, приступал ли монах к Святым Таинствам, не сохранилось. К сожалению, путь этого необычного… существа теряется. Мы не можем с достоверностью сказать, ходит он где-нибудь возле нас, или нет. Возможно, он поменял имя, или занятие, посчитав, что более полутора веков в монастыре — вполне достаточный срок. Зато наш отдел заинтересовался теми, кого представлял бедняга Уильям. Мы очень долго изучали вопрос и в итоге нашли, что подобные создания встречаются по всему миру, но особенно часты они в Румынии, Чехии и Польше. Конгрегация начала поиски специалистов, могущих, так сказать, работать на территории врага. Изучать, сравнивать, проверять. Постепенно набрали команду, так или иначе допускающую существование пьющих кровь бессмертных, обучили и отправили в Чехию. Именно там в то время жил Тамаш. У каждого из них своя история, и каждый сталкивался с вампирами не раз. Как ты можешь понять из их рода деятельности, столкновения были не из приятных. — А что вы делаете с теми… ну… о ком знаете?.. — Оказывается, чаще всего ничего, если риск слишком велик, — вздохнул Аугусто. — Я почему-то был уверен, что ребята вылизывают страну до стерильности, но меня быстро привели в чувство. А что мы можем сделать впятером? К чему опасное геройство? Это Антона иногда оставляет чувство меры, да Штефан склонен к азарту погони. Да и премию за вампира выписывают не так часто — чёрная бухгалтерия, все дела. Охотники ходили за туманом Тамаша, как привязанные, потому что именно он представлял наибольший интерес и приводил к другим вампирам. По сути, наша команда — больше исследователи, чем палачи. К примеру, мы выяснили, что молодого кровопийцу можно уничтожить осиновым колом, а Тамаш способен восстановиться даже после того, как ему пробили осиной сердце, хотя раньше эта… процедура уничтожала всех встреченных вампиров. Мы же неплохо его уделали, там, в замке. Наши аналитики предполагают, что ему нужно было бы потом ещё и отрезать голову. Возможно, вырезать сердце или сжечь. К сожалению, проверке эта гипотеза теперь не поддается. Тамаш был сильнее многих и в его власти не только влияние на погоду. К примеру, он вполне запросто ходил пасмурным вечером. Еще он умел управлять человеческой волей. Во всяком случае, ни одна из его жертв не оказывала сопротивления. Мы изучали этот вопрос. — Ты сам-то видел Тамаша до позапрошлой ночи? — Вживую — нет. Только на парсуне, и разок — на одном из сохранившихся портретов, хотя ребята утверждают, что он убил художника раньше, чем тот закончил, а потому несильно похож. Наверное, не очень себе понравился. Интересный способ заявить своё твёрдое «нет» недобросовестно оказанной услуге. Команде повезло, что он слишком самодоволен или равнодушен к опасности, чтобы заметить слежку и уделить им внимание, иначе, боюсь, поначалу им бы не поздоровилось. Он достаточно стар, чтобы не испытывать дискомфорта от большинства способов их самозащиты. По монастырю он бы прогулялся, как по залу в том замке. Да и той памятной ночью в темноте и тумане я сидел за рулём, готовый к любому повороту, и разглядел только лишённый подробностей силуэт... А ещё есть моя собственная разработка, — он достал планшет и показал на нём карту с отмеченными красным участками. — Я занёс сюда все дома, где мы встречали вампиров. Команда оказалась такой равнодушной к полноте предоставляемой начальству информации, что мне пришлось делать всё самому. Эксклюзивные данные, только у меня! Причем ради конспирации мы почистили даже компьютер Штефана: команда всегда в группе риска, не хотелось бы, чтобы данные попали в чужие руки. Он помолчал, надеясь, возможно, на ответную восторженную реакцию. Я же думала о том, что дом Тедди теперь в некоторой опасности. Не дождавшись похвалы, он с некоторым сомнением произнёс: — Можешь поехать со мной. Думаю, монсеньор очень заинтересуется выжившим очевидцем. Расскажешь, как жила, что узнала. Чего боятся, что любят… Я сегодня нарасхват, и такая популярность явно не к добру. — Нет, спасибо. Ты же не хочешь, чтобы мои преследователи подстерегли нас где-нибудь в глубине румынского леса. — Кхм, да. Спасибо за предупреждение, я очень надеюсь избежать дальнейших встреч с твоими э… знакомыми. Аугусто покопался в карманах и достал красивую рельефную визитку, оформленную строго и с наиболее полной информацией: имя, должность, телефон, добавочный номер, факс, схема проезда. Группы крови не хватает, ехидно подумала я. Четвёртой. Заместитель по вопросам альтернативных форм существования христианских душ – это вам не шуточки! — На. Понимаю, я не попал в число твоих приятелей, но очень прошу, если встретишь кровопийцу, который признается, что в прошлом был монахом, дай мне знать. Слово чести, я его не сдам и ничего не скажу даже начальству, мне просто безумно интересно, как у него сложилась жизнь. — Вот информация, которую вы просили, — на стол перед нами бухнулось несколько старых томов. От неожиданности мы оба вздрогнули. — Э, спасибо, брат, — поблагодарил Аугусто принесшего книги. Я прикрыла глаза ладонью и поплотнее сжала губы. Кажется, скоро у меня начнется истерика. — О нет-нет-нет, — в сердцах проговорила я. — Тебе снова плохо, Джулия? — забеспокоился Аугусто. — Пожалуй, да. — А вот современные данные о насельниках куда-то завалились, — виновато развел руками Уильям. — Нигде не могу найти.