Еще один в городе Икс

Лаковая помада девушки оказалась очень скользкой, и Асперу казалось, что он не целует ее, а скорее силится укусить. Впрочем, девчонка не возражала, и напротив, с каждой секундой еще более жадно впивалась в губы Аспера. Время для самоанализа было крайне неподходящее, однако в краткие моменты передышки Аспер успел прийти к выводу, что у него это когда-то было, просто очень давно. Неловкость еще ощущалась, но он точно знал, к чему все идет, и что ему очень этого хочется. – Погоди, – пробормотал он, чувствуя, что ему катастрофически не хватает воздуха. Девушка, чье живое, подвижное лицо вмиг приняло обиженное выражение, отклонилась на спинку скамейки и, слегка поеживаясь, принялась расправлять на коленях складки платья. Она не сводила испытующего взгляда с Аспера, но не задавала вопросов. Размазанная по ее щекам и подбородку темная помада заставляла вспомнить о вампирах, но совершенно нестрашных, а скорее нечеловечески сексуальных. "У меня что, фетиш на молчаливых?" – проскочила озорная мысль, но Аспер не успел ее поймать: – У меня там… бутылка заначена, – выдавил он, неопределенно мотнув головой. Девушка просияла и первой нырнула под скамейку. Аспер, правда, вскрыл вино сам, но первый глоток уступил. Хмельные поцелуи становились еще более страстными, если это только было возможно. Она обнимала Аспера так, словно хотела вырвать его из реальности и спрятать у себя на груди, прямо в трепещущей ямке между ключицами. Сам же Аспер не решался прижать девушку к себе, боясь переломить ее, как хрупкую бабочку. Дрожь по телу, вызванная совсем не холодом, расползлась от паха до самых кончиков пальцев, и он решил, что больше не может ждать. В парадном было ненамного теплее, чем на улице, но, по меньшей мере, капельку спокойнее. Пока они с жадностью целовались на скамейке, где-то на краю сознания Аспер все опасался, что сейчас их здесь застанет ее любовник. В конце концов, они предались страсти в очень опасной близости от бара. Девчонка продолжала прижиматься к нему, пока они поднимались по лестнице в обнимку, похожие на неуклюжее пьяное чудовище. Бутылку она все так же держала в руке за горлышко, отмечая каждый пройденный лестничный марш победным глотком. Едва Аспер совладал с руками, чтобы открыть дверь, как девушка, бросив бутылку на пол, прильнула к нему с поистине горячечной страстью. Вдруг Асперу стало холодно. "Монстры!" – в панике подумал он, но это была всего лишь она. Она невероятно ловко расстегнула пуговицы на его рубашке, да так, что он, увлекшись поцелуем, ничего толком и не заметил. Холодные руки скользнули ему под одежду. Девушка, имени которой он так и не успел узнать, настойчиво старалась его раздеть. – Пойдем, – шепнул он ей в самые губы и, взяв за руку, повел за собой. В спальне Аспер, стараясь не выдать своей нервозности, быстро подошел к кровати и зажег бра. Обежав комнату глазами, он еле сдержал вздох облегчения: если когда они зашли, в комнате и были чудовища, они вовремя успели спрятаться. Нежное дыхание обожгло ему шею. Мягкие, наконец-то живые губы, вызволенные наружу из лакового плена помады, поставили осторожное многоточие у Аспера за ухом. Прижавшись к парню, девушка одной рукой обнимала его, а второй потянулась к цепочке светильника, которую он только что выпустил. – Нет! – неожиданно громко взвизгнул он. – Ты чё? – искренне поразилась она. Совладав с собой за секунду, Аспер соврал: – Хочу тебя видеть. Узел на шелковых лентах корсета поддался легко, но распускать шнуровку не глядя, да к тому же то и дело отвлекаясь на поцелуи, было не очень сподручно. По большей части руки Аспера шарили по ее спине безрезультатно. Ну, разве что он окончательно убедился, что на ней не было бюстгальтера. Наконец, разрушив очарование и пикантность момента, девушка заливисто, совсем по-детски рассмеялась. – Так будет проще, – сказала она, разворачиваясь к Асперу спиной и убирая волосы на одно плечо. Сексуальность вернулась. Через несколько мгновений он справился со шнуровкой, и девушка смогла, наконец, обхватив себя руками и потянув юбку наверх, избавиться от наряда и отбросила его куда-то в сторону, даже не потрудившись вывернуть платье обратно. "Я охуенный автор", – самодовольно ухмыльнулся Аспер в тот сладостный миг, когда она сделала все в точности так, как ему хотелось. Медленно и томно, сознавая свою красоту, она развернулась снова лицом к Асперу, отступив на шаг, давая ему больший обзор. Руками она снова изящно придерживала волосы, чуть-чуть не достававшие до красных клюковок сосков, украшавших ее груди. Взгляд Аспера скользнул по ее животику – очень женственному, аппетитному, с небольшим рельефом мышц – и задержался на полупрозрачных черных трусиках, которые скорее ненавязчиво демонстрировали, чем скрывали… – Да ты сейчас завоешь, – заметила девушка, не особенно смутившись тем, что он ее так бесцеремонно разглядывал. Один быстрый шаг, и их губы снова слились. Но это был всего лишь отвлекающий маневр: в один миг она сдернула с Аспера рубашку и, предоставив ему самому выпутываться из рукавов, уверенно сжала ладонью его возбужденный член через штаны. Аспер даже охнул от ее напора, а потом обиженно застонал – она больно прикусила его губу прежде чем отстраниться. Но все же она была так красива… Подвернув одну ногу под себя, она села на кровать и полулегла, опершись на локти. Аспера зверски заводила ее манера менять позы, гипнотизируя его безотрывным, немигающим взглядом, и за одно это он заранее прощал ей любые укусы. Сам он – возможно, из-за изрядной толики алкоголя в крови – не мог долго смотреть ей в глаза, а потому немного опустил взгляд. Алые сосочки, ярко выделявшиеся на ее светлой коже, отчего-то казались Асперу такими же напрягшимися и болезненно чувствительными, как и его член, неудобно упирающийся в ширинку, и ему ужасно, до дрожи хотелось их коснуться. Аспер встал на кровать на колени и склонился над девушкой, опираясь на руки. Несмотря на то, что сейчас она смотрела на него снизу вверх, в ее распахнутых глазах не было ни капли покорности. Напротив, даже в такой позиции она знала, что главная, что все зависит только от нее. Сухо коснувшись ее губ своими, словно поздоровавшись, Аспер опустил голову и тронул языком ее сосок. Тихий, но явственный стон подсказал ему, что он все делает правильно.

***

Аспер заворочался во сне, коснулся задницей чего-то холодного и резко открыл глаза. Обнаружилось, что он валяется на полу у изножья кровати, голый, слегка прикрытый углом одеяла. В остальную его часть завернулась девушка, дремлющая рядом. Ее трусики свисали с декоративного столбика кровати прямо над ее головой, и Асперу вдруг захотелось снова увидеть ее обнаженной. Нежно коснувшись плеча спящей, он потянул одеяло с ее груди. Девушка зашевелилась, но не проснулась. Размазанная косметика на ее лице будила в Аспере странную смесь страсти и совестливости: на ее глазах вчера не раз выступали слезы, когда его животная похоть становилась особенно яростной, но ее поцелуи и стоны оставались столь же нежными и жадными. Она долго не могла угомониться, даже когда Аспер уже иссяк, пыталась помочь ему вернуться в строй всеми возможными способами… Кончики пальцев Аспера любовно погладили ее щеку. Какая же она была ночью! Иронично, что у автора не нашлось слов описать собственное творение. Переизбыток чувств и страстей сделал его косноязычным – на языке вертелось лишь глупое словосочетание "безумно эпатажно". Девушка пошевелилась и проснулась. Улыбнувшись, она промурлыкала: – Доброе утро… – Доброе, – улыбнулся Аспер в ответ и поцеловал ее. – Ой, не надо, – засмущалась она, отворачиваясь, – зубы нечищены. – Ну так пойдем, – позвал он, на всякий случай тоже прикрыв рот рукой. Когда она в одних трусиках чистила зубы его щеткой, изящно опершись на раковину, Аспер решил, что эта совместная ночь точно не должна стать для них последней. Наверное, ей сейчас нужно куда-то уйти, но ведь ничто не помешает ей когда-нибудь вернуться? Например, сегодня же вечером. Эта мысль грела куда больше горячего душа, под которым он стоял, почти ничего не ощущая. – Эй, ты мне зеркало затуманил! – шутя возмутилась она. – Да просто ты неотразима, – пошутил Аспер, выбираясь из ванны. – Без макияжа-то да… – протянула девушка. – Поверь, тебе так лучше. Девушка увернулась от поцелуя. – Тебе лучше бы побриться, – без обиняков заявила она. – Бритвы нет, – пожал плечами Аспер. На умытом девичьем лице, теперь более соответствовавшем возрасту (Аспер снова ощутил укол стыда за прошлую ночь, но, в конце концов, он же придумал ее и весь город, значит, имеет право на все!), появилось озадаченное выражение. Скорее всего, она пыталась сформулировать вопрос, как же он тут живет, не имея такой важной штучки. У Аспера в свою очередь оставались секунды на то, чтобы придумать адекватный ответ. Он отвернулся к зеркалу, чтобы отвлечься, и начал писать на запотевшем зеркале свое имя. Волнение прошибало его молнией, и капли на его коже, похоже, уже были не только горячей водой, но и холодным потом. "Забудь про свой вопрос, пожалуйста, – чуть слышным шепотом взмолился он. – Приказ автора!" Он почувствовал, что она подошла на шаг ближе, и не сдержал дрожи. – У тебя "эс" в другую сторону повернута, – сказала она, выбросив из головы отсутствие у Аспера лезвий и бритв. – А у меня симметричное имя. "Алла" – вывел ее палец заглавными буквами прямо под "Аспером". – Справа налево, слева направо – одинаково, – отчего-то задумчиво произнесла она. – Редкое имя, – заметил Аспер. – Не такое, как твое, – резонно возразила Алла, рисуя плюсик между именами. Аспер с трудом удержался от того, чтобы не обвести всю конструкцию в сердечко. Голова у него шла кругом, и этому он мог назвать минимум три приземленные причины: недосып, алкоголь и голод, но главной была эфемерная – смесь всесильности и беспомощности. Он чувствовал себя растерянным из-за того, что управлял своими персонажами только в мелочах, не пользуясь своей авторской суперсилой глобально – не то забывал об этом сам, не то под влиянием гребаного города. А еще он вспомнил, от чего так самоотверженно вчера спасал Аллу… Им нужно было поговорить. Но получится ли? Сможет ли он остеречь ее, сможет ли она понять его эвфемизмы, если город Икс опять сдавит его горло спазмом и не позволит высказаться прямо? Если она и удивилась тому, что у Аспера почти нет еды, а из одежды – только то, что было на нем надето вчера, то виду не подала. Аспер помог ей зашнуровать платье и отвернулся нарезать бутерброды. Оттягивая момент, он медленно строгал хлеб и прокручивал в голове возможные варианты развития разговора, но все они заканчивались тем, что Алла, разозлившись, уйдет и больше никогда не вернётся. Не исключено, что она пойдет прямиком к тому ублюдку... Даже у себя в голове Аспер получался тем еще засранцем, читающим нотации своей малолетней сексуальной партнерше и объясняющим ей, по-детски баюкающей в обеих ладонях чашку горячего чаю, недопустимость всего того, что она делала, начиная со вчерашнего дня и заканчивая сегодняшним утром. Просто благочестивец Гумберт Гумберт, воспитывающий Долорес Гейз на собственном примере. Белиссимо, блядь. Аспер стиснул нож, которым теперь резал сыр, так, что его костяшки пальцев побелели. Сейчас, когда сладкая эйфория спала и к нему вернулась способность мыслить, он понял, что лишь только все усугубил своим собственным поведением. А ведь до того, как они достали из-под скамейки вино, у него еще были относительно здравые мысли, что не нужно целовать несовершеннолетнюю! А уж то, что случилось после того, как ее ловкие пальчики стянули с него трусы, лучше и не вспоминать… Но тут, между прочим, больше она виновата! Она первая начала! – Алла, послушай, ты же красивая девчонка, – начал он, передавая ей бутерброд, но тут же осекся, такую непередаваемую гримасу раздражения она ему скорчила, чуть ли не укусила за пальцы. – И что с того? Аспер замолчал. Он был уже готов выпалить фразу "Зачем тебе шляться по барам с мужчинами намного старше?", но именно она все и портила во всех его мысленных сценариях. В ответ на эту фразу Алла неизменно возмущалась ("А ты мне не указывай!"), швыряла на стол ложку, от которой Асперу приходилось уклоняться, как от пули, разливала чай по столу… Дальше были возможны варианты, в абсолютном большинстве – с хлопаньем дверью. Лишь один, как вишенка на торте, был чуточку приятным, но и он мог лишь отсрочить разговор – до тех пор, пока они не закончат предаваться страсти прямо на кухне и не окажутся способными побеседовать. Однако Аспер, хоть и любил пофантазировать, откровенного бреда никогда не писал. И истории, похожие на бесхитростную подводку к дешевой порнухе, явно относились к этой категории. Алла испытующе смотрела на него, но теперь уже не так властно, как ночью. Асперу чудилось, что она была немного растеряна, хотя казалось бы, чего ей остается бояться? "Ну да, она же не знает, как все закончится…" – ехидно протянул внутренний голос Аспера. Нужно было что-то сказать. Что угодно. Разговор еще может выйти на нужную тему, а вот молчание на нее не выведет никогда. – Ну и… Так как вы познакомились с тем парнем? – спросил Аспер, как он надеялся, будничным тоном. Боже, как ему хотелось укусить себя за эту глупость! Это как раз то, что стоит спросить, когда уводишь девушку и даже занимаешься с ней сексом. Спроси ее о ее парне, конечно же, что может быть естественнее? Но, с другой стороны, этот вопрос более-менее логично вытекал из замечания о ее красоте – ведь настолько контрастирующую парочку было еще поискать. А что еще более важно, в Аспере взыграл интерес сумасшедшего ученого: он ничего не написал о предыстории отношений Аллы с тем быдланом, вложил в образы какие-то свои архетипы, но не сформулировал даже для себя лично ничего конкретного. Что она расскажет? Создал ли Город Икс бэкграунд, необходимый для того, чтобы история случилась, или же Алла как-нибудь обойдет эту тему? – Тебе какое дело?! – взъерошилась девушка. – Просто спросил, – мгновенно пошел на попятный Аспер, ошеломлённый ее резкостью. "Только не говори, что вы давно встречаетесь, и что ты его любишь, и что я был ошибкой", – взмолился он мысленно. Странно, Аспер знал, что, произнеси он эти слова вслух, Алла, скорее всего, послушается, но почему-то до сих пор стеснялся озвучивать такие мысли. Вылеплять персонажа из слов на бумаге, настоящей или виртуальной, оказалось куда как проще, чем общаться с ними, так сказать, по-человечески. Власть, которую Аспер над ними имел, нимало его не портила – хотя бы потому, что ему не хватало смелости пользоваться ею постоянно и нарочно, а не от случая к случаю, да ещё и нечаянно. – Слушай, ты конечно классный и все такое, – торопливо заговорила Алла, плаксиво и словно стараясь оправдаться, – но я должна к нему вернуться. Это... Вопрос выживания. Аспер вздрогнул. Вспоминая Бога Старого и Нового, образу которых он не давал подробного описания, но которые оказались в городе Икс продуманными в буквальном смысле до кончиков ногтей, он не мог отделаться от мысли, что и у Аллы наверняка есть неустранимая причина делать то, что она делает. Даже если она, глупышка, запугана или отчего-то считает, что так нужно, сама она с этим не справится. Нужно хотя бы натолкнуть ее на путь критического мышления. Или, как минимум, попытаться. Ведь в отличие от нее, он точно знает, что добром это не кончится. – Нельзя впадать в зависимость от кого-либо! – воскликнул Аспер. – Это нездоровые отношения, это опасно! – для пущей убедительности он даже проглотил слова "может быть", которые наверняка сказал бы кто-нибудь другой на его месте. – Ну да, конечно, – невесело усмехнулась Алла, однако в спор не вступила. Аспер почти физически ощутил, как силы покидают его. Сложно боксировать с безответной стенкой даже из благих побуждений. – Ну что хорошего он тебе даёт? – в отчаянии спросил он. – Ты ведь не просто так согласилась сбежать со мной вчера. Алла растерянно захлопала глазами. Нахмурившись, Аспер пытливо изучал ее удивленное лицо. Была в этом какая-то очевидная, но очень важная мысль, которую он все никак не мог ухватить. – О, черт! – вырвалось у нее. Аспер едва не подскочил. В предыдущую секунду за окном кухни, испорченном давешними ночными визитерами, пронеслась крупная тень, вероятно, ворона, но Аспера она перепугала сильнее, чем если бы это был шахидский камикадзе, увешанный взрывчаткой. Словно бы слово "черт" магическим образом вызывало монстров с перечеркнутыми мордами. Он подскочил к окну, но видение уже исчезло, оставив после себя лишь тошнотворный холодок где-то в душе у Аспера. – Что я наделала, боже! – чуть не плакала Алла, бессильно прижимая руки к лицу. Ее ногти впивались ей в щеки и оттягивали кожу, делая девушку похожей на персонажа самой знаменитой картины Мунка. В любой другой ситуации Аспер бы подметил забавный факт, как быстро она в своих стенаниях переметнулась от сатаны к Всевышнему, но его мозг был слишком занят. Несмотря на то, что Аспер был взбудоражен тенью за окном и уже успел напридумывать себе новых кошмаров, он тратил почти все свои мыслительные ресурсы на попытку придумать, как бы спасти девушку, не совсем по своей воле сбежавшую с ним. – Он убьет меня… – простонала Алла, раскачиваясь из стороны в сторону. – Не простит, ни за что… Аспер почувствовал, что еще немного – и он заревет вместе с ней. К такому стыду он не был готов, хотя ночью, когда она, едва касаясь его тела своим, плавно-плавно опускалась вниз, все так же не отрывая от него своих колдовских глаз, ему казалось, что более сильного смущения на земле не бывает. Раскаяния, подобного этому, наверняка не испытывал даже Раскольников под конец романа. Он попробовал заговорить, но всесильная рука Города Икс безжалостно сдавливала ему горло. В очередной раз высказать персонажу все – "Я твой автор, я могу приказать тебе и другим все что угодно, все будет хорошо" – не получилось. Однако можно было попробовать пойти кружным путем. Аспер набрал воздуха в грудь, как никогда остро ощущая, какой он щуплый, низкорослый и слабый, и спросил, осторожно касаясь предплечья Аллы: – Где я могу найти твоего парня? – он говорил и сам не верил, что произносит эти слова. – Куда он может пойти? Мне нужно встретиться с ним и поговорить, но так, чтобы это выглядело случайностью. Чтобы он и подумать не мог, что ты знаешь о нашей встрече. "Твою мать, Аспер! – возмутился его внутренний голос. – Ты вообразил себя мегапсихологом, что ли? Думаешь, одна твоя фраза способна все поправить?" "Цыц!" – грозно подумал Аспер, но голосишко не унимался. "Ага, "цыц"! Вчера не больно-то помогло!" – Он работает на Сенной, – ответила она. – Буквально у самого выхода, телефоны продает в салоне. Только не вздумай ругаться с ним, – всхлипнула Алла. – Это опасно. Аспер прикусил язык, чтобы не расспрашивать лишнего. Несмотря на то, что этот мужчина тоже был его творением, он не был уверен, что готов знать все об этом персонаже. – Тогда и ты обещай, что больше с ним не увидишься. – Но… – Обещай, – повторил Аспер настойчивей. Наверное, он со стороны выглядел так же, когда не мог сказать своим персонажам нечто важное об их собственном будущем. Губы были готовы произнести слова, но не голос. "А ты чего ждал?" – осведомился голос внутри Аспера. "Заткнись!" "Ой, да пожалуйста". А действительно, чего он ждал? Очевидно же, что она не может этого обещать. Отсутствие встреч зависит не только от нее, а тот парень наверняка знает, где ее найти. Не зря ведь она его так боится… – Просто будь благоразумной, – сказал Аспер мягко, стараясь не кривиться от привкуса бесполезной сопливой романтики, вызванной этими словами. – Я сделаю все что могу, но ты, пожалуйста, постарайся завершить эти отношения. – Я… попытаюсь, – ответила она, но, конечно же, они оба знали, что это обещание практически невыполнимо. Он отпускал ее с тяжелым сердцем, трижды взяв с нее обещание, что сегодня она скажется больной и ни под каким предлогом не встретится со своим парнем. Аспер надеялся, что этого времени ему хватит, чтобы все уладить. Ну, или по крайней мере, подправить хоть что-то. Заперев за Аллой дверь, он опустился на пол прямо в коридоре, прижавшись к створке спиной. Сохранись в нем хоть капелька обычной бодрости и слегка отстраненной наблюдательности начинающего писателя, он бы наверняка отметил, что чувствует себя, словно усталый отец-одиночка, которому не удалось удержать любимую дочку дома, и она, наврав с три короба, упорхнула на свидание с совершенно не подходящим для нее типом. В некотором роде так оно и было – в переносном смысле, он был ее отцом. И отцом того парня, заодно уж. Какая ирония. Однако вчерашнее решение набухаться и последовавшая почти бессонная ночь выпили его личность и силы до капли. Мозг, казалось, ссохся прямо в черепной коробке и шуршал там, как песок в пожарном ящике. Держась за стенку, Аспер добрался до кухни, вбухал в кружку чая несколько ложек сахара и съел и свой бутерброд, и ее. Туман в голове немного рассеялся, но тошнота никуда не делась. Думать все еще было тяжело. Пришлось обуться и смотаться в очередной раз ограбить супермаркет, а заодно и аптечный киоск, притулившийся рядом с ним. Две таблетки цитрамона, запитые стаканом кока-колы, более-менее вернули его к жизни. Пробудившееся воображение потихоньку набирало обороты, выдавая уже не только общий план действий, но и некоторые конкретные фразы и предложения. Переживая душевный подъем, Аспер собирался творить: убрал со стола, притащил на кухню одеяло, чтобы кутаться, откуда-то вспомнив, что всегда так делал, высыпал в миску сразу по пачке соленых сухариков и шоколадных драже. Почти готово. Есть все, кроме самого главного. Где там его записная книжка?