Хваран: Королевская академия в мире меча и магии

      Кёнджу, постоялый двор       Вернувшись в свой номер на постоялом дворе, король, сидя на кресле, в задумчивости поглаживал браслет, являвшийся сейчас единственным символом его королевской власти. Браслет этот СамМэкЧжон носил с той самой роковой ночи, когда ему пришлось покинуть дворец одиннадцать лет назад. Это украшение надела ему на руку мать, тогда ещё не королева-регент, а принцесса Джисо, прежде, чем передать своего сына на попечение Пао, и мальчик никогда его с тех пор не снимал. Разумеется, браслет был не простым, а магическим и по мере того, как Его Величество взрослел, он рос вместе с ним, так что всегда был ему впору.       — Ничего не меняется… — Ни к кому не обращаясь, произнёс юноша, глядя на сверкавший в лунном свете затейливый узор на узкой золотой пластинке, охватывающей его запястье. — Моя мать осталась прежней… И странно было бы ожидать от неё другого…       Он невольно вздрогнул, вспомнив ледяное прикосновение рук матери к своему запястью, когда Джисо много лет назад надевала ему, тогда ещё шестилетнему ребёнку, тот браслет. Даже холодное золото было теплее, чем её пальцы и ладони… Впрочем, стоило ли этому удивляться, ведь королева-мать была магом Пустоты, а люди, владеющие разрушающей магией, влияющей на законы мироздание, всегда отличаются хладнокровием, как в прямом, так и в переносном смысле.       К счастью, сам Джынхын унаследовал от своего отца и деда магию Космоса, а не Пустоты, а потому, помимо присущей ему с ранних лет недетской серьёзности, свойственной людям, слышащим глас Вселенной и умеющих понимать его, он был куда более эмоциональным, чем его матушка. Порой даже слишком эмоциональным, как казалось самому юноше. И именно оттого король старался скрывать свои чувства и эмоции от окружающих, но не под личиной холодного безразличия, как его мать, а за маской спокойствия и невозмутимости.       Его Величество невесело усмехнулся. Он знал, что не должен был появляться на свет, ведь, если бы этого не произошло, то ему не пришлось бы сейчас скрываться от всего света.       — Я не должен был рождаться, — произнёс он. — Если матушке безразлично то, как я жил все эти годы вдали от неё, то, значит, я ей никогда и не был нужен. Иначе она, хотя бы, сделала вид, что рада меня видеть, но этого не произошло… Интересно, — добавил он, вслушиваясь в темноту ночи. — А есть ли во всём этом мире хотя бы один человек, которому я был бы нужен по-настоящему?..       *****       Кёнджу, улица перед постоялым двором       — Ну, и где же он может быть? — произнёс МакМун, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Обещал прийти поскорее, и его всё нет… Кесэ, ну, где ты пропадаешь? Давай уже, приходи скорее, а то я уже замёрз тут стоять…       В это время краем глаза парень заметил скользнувшую через забор тень, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся мужчиной, одетым во всё черное и с чёрной полумаской на лице, скрывавшей его от подбородка до глаз.       Проскользнув через запасную калитку во двор, незнакомец скрылся во мраке ночи, словно бы растворившись во тьме.       — Ну и дела-а… — протянул МакМун, глядя ему вслед. — Готов поспорить, что этот человек проник сюда не с добрыми намерениями. Надо бы пойти да посмотреть, что он там ещё задумал… Ага, проследить! — одёрнул он себя тут же. — А если в это время Кесэ вернётся, а меня не будет на условленном месте… Чё-ёрт… Сложно-то ка-ак!..       *****       Между тем, человек в маске, оставаясь незамеченным, прокрался в один из номеров гостиницы — тот самый, который ему назвал высокопоставленный господин, нанявший его для одного… скажем так, дела.       Почти всё помещение было погружено в полумрак, так, что в неярком свете луны лишь с трудом можно было разглядеть окружающую обстановку: стоявший посреди комнаты стол с двумя стульями, два кресла возле стены, комод, и видневшееся в отдалении скрытое за полупрозрачной ширмой ложе, на котором спал человек, с головой закутавшийся в одеяло.       — Тебя-то мне и надо… — Шёпотом произнёс незнакомец, выхватывая кинжал из-за пояса и осторожно крадясь по комнате к кровати. После чего последовал молниеносный бросок и три удара клинком. Последний удар был так силён, что нож, насквозь пробив тело и матрас, вонзился в деревянную поверхность кровати и застрял там.       Убийце даже пришлось несколько раз дёрнуть его за рукоять, прежде, чем извлечь оттуда.       — Что за чёрт… — пробормотал человек в маске, рассматривая лезвие, на котором не было ни капли крови. — Я же точно убил его, я не мог промахнуться… Почему же тогда лезвие совершенно чистое, как если бы я не человека сейчас им прикончил, а проткнул мешок с соломой?       — Сам догадаешься, или мне тебе подсказать? — произнёс Джынхын, выходя из-за ширмы, за которой он стоял всё это время. — Что ты здесь делаешь? — добавил он, глядя на опешившего от его появления преступника. — Ты вор?       Не отвечая на вопрос короля, человек в маске бросился на него с кинжалом наперевес. Но не на того он напал: СамМэкЧжон одним едва заметным движением выбил у него из рук нож, после чего неожиданно мощным ударом кулака отправил нападающего в нокдаун.       — Если ты не вор, то, значит, наёмный убийца, — произнёс Его Величество, подходя к упавшему на пол незнакомцу и поднимая его за шиворот. — Но, как я погляжу, — добавил он, с неким сожалением глядя на человека, только что пытавшегося его убить. — У тебя просто отвратительные навыки по обращению с оружием. А нож весь в зазубринах. К тому же, — добавил Джынхын, усмехнувшись. — Ты, ведь, никогда не убивал прежде, не так ли? Иначе бы ты не стал напиваться сейчас, отправляясь на дело. Интересно, что стало причиной того, что ты решил стать наёмным убийцей? Неурожай? Разорение? Или, может быть, ты прежде был заключённым, но тебе обещали помилование в том случае, если ты меня прикончишь? Отвечай: что тебе обещали за это? Назови мне ту цену, в которую твои заказчики оценивают мою жизнь. Может быть, я смогу предложить тебе больше, кто знает?       — Они сказали… Что если я убью Священную Кость, то они подарят мне свободу… — прохрипел несостоявшийся убийца. — А ещё… Ещё они обещали мне восемьдесят мер риса.       — Восемьдесят мер риса? — расхохотался король. — Да, недорого же они меня ценят. Пао, ты это слышал? — добавил он, бросая несостоявшегося убийцу на пол, так, что тот отлетел в дальний угол комнаты. — Выходит, что те люди считают, что жизнь их законного государя стоит каких-то ничтожных восьмидесяти мер риса!       — Вы в порядке, Ваше Величество? — произнёс командующий, входя в комнату вместо Пао, который в это время был во дворе и потому не слышал слов короля, обращённых к нему. — Он вас не задел?       — Со мной всё в порядке, — пожал плечами Джынхын. — Было бы странно, если бы такой неумелый боец, как он, сумел меня хотя бы поцарапать.       — Раз так, то тогда… — Выхватив меч, командующий сделал резкий выпад, нанося несостоявшемуся убийце рубящий удар. Один. Но другого и не потребовалось, так как преступник, не успев даже осознать того, что это — смерть, замертво рухнул на пол гостиничного номера…       *****       Ох, не зря говорят, что любопытство кошку сгубило! Да и не только кошку, а много ещё кого, ну, ладно, не будем пока о грустном и вернёмся к нашим героям. Вернее, к одном из них, а именно — к МакМуну, которому надоело ждать своего товарища, задержавшегося в городе по каким-то только ему одному ведомым причинам, и который решил всё же сходить посмотреть, для чего пробирался на постоялый двор тот странный и, несомненно, подозрительный незнакомец.       Поднявшись по ступеням и прижимаясь с стене, парень подобрался к той самой калитке, через которую во двор гостиницы пробрался странный человек в чёрном. Хорошо ещё, что ему не хватило глупости перелезть через эту самую стену, иначе…       Стараясь держаться в тени, МакМун осторожно выглянул из-за изгороди. И что же он увидел? Поднимающегося по ступеням человека, в гражданской одежде, но при этом с безупречной военной выправкой. А вслед за тем из помещения на террасу вышли ещё двое: юноша изящного телосложения с лицом прекрасным, как у сошедшего с небес ангела, и мужчина лет тридцати пяти в форме высшего офицера.       — Я думаю, что вам не следовало убивать того человека, — обращаясь к своему сопровождающему, произнёс юноша. — Это был простой крестьянин, вовсе не заслуживающий смерти лишь из-за того, что в его деревне случился неурожай и он решил податься в столицу, забыв о том, что провинциалам в этот город вход заказан.       — Таков был приказ Её Величества, — склонив голову в почтительном, но неглубоком поклоне, произнёс мужчина в военной форме. — К тому же этого человека нельзя было оставлять в живых, так как он видел ваше лицо.       — Приказ Её Величества? — как-то странно глядя на него, как показалось МакМуну, видевшему всё это, произнёс молодой человек. — Что же, тогда у тебя и вправду не было выбора. Ведь именно королева правит Силлой.       — Ваше Величество! — Офицер резко обернулся в его сторону. — Ваше Величество, вы не должны так говорить…       В это время его взгляд остановился на невольном свидетеле этого их разговора, который, окончательно заслушавшись, засмотревшись и потеряв бдительность, выглянул из-за забора явно сильнее, чем следовало бы, высунувшись при этом почти наполовину.       Какое-то время, показавшееся им обоим вечностью, офицер и парень, насмерть перепуганный тем, что его застукали за подглядыванием, смотрели друг на друга, не произнося ни слова и не предпринимая никаких действий. Но, наконец, МакМун понял, что если он не успеет сбежать прежде, чем опомнится тот страшный человек, с такой лёгкостью рассуждающий об убийстве, то ему тоже не поздоровится: как максимум, убьют, как минимум, изобьют до смерти и неясно, что ещё хуже…       Сорвавшись с места, парень галопом припустил по улице, желая только одного: чтобы на того человека в офицерской форме столбняк напал и чтобы тот не мог пошевелиться ещё хотя бы минут десять, а он за это время успеет убежать очень и очень далеко.       Напрасные надежды! Офицер в тот же миг вскочил на стоявшую перед крыльцом осёдланную лошадь и бросился за ним вдогонку, так, что теперь нашему деревенскому приятелю только чудом удавалось не подпускать преследователя слишком близко. Но рано или поздно везение должно было закончиться. Да и не может человек, сколь бы силён и вынослив он ни был, убежать от преследующего его всадника.       Но всё-таки, не судьба была МакМуну погибнуть той ночью от меча, так как в тот самый миг, когда он споткнулся и упал, из-за ближайшей ограды высунулась чья-то рука, схватившая парня за шиворот и затащившая в безопасное место — туда, где его нельзя было бы заметить со стороны дороги, пусть даже и восседая на коне.       — Тише, это я, — с облегчением услышал МакМун знакомый голос своего приятеля. — Ну и что с тобой приключилось на этот раз, если за тобой уже военные гоняться начали?       — Я… кажется, короля видел, — произнёс долговязый, испуганно озираясь по сторонам и каждую секунду ожидая, что вот, сейчас тот страшный человек их обнаружит.       Но командующий, пару раз проехавшись вдоль изгороди, за которой они с Кесэ прятались, развернул лошадь и, судя по всему, уехал восвояси.       — Что? — в удивлении воззрился на МакМуна его товарищ. — Ты в этом уверен?       — Да… Я слышал, как они обращались к нему «Ваше Величество»… И у него был такой вид… Ну, как бы тебе сказать… Как у посредственного короля, вот! Вроде бы, и величественный и в то же время, совсем не царственный.       Кесэ от всей души отвесил приятелю затрещину, после чего произнёс:       — А ты уверен, что тебе не послышалось? И, может быть, ты слышал не «Ваше Величество», а «Прикончить этого подлеца, который посмел подглядывать за королём Силлы»? Иначе, с чего бы за тобой с мечом наперевес гнался тот офицер?       — Ай! Ты чего дерёшься? Больно же! — МакМун, схватившись руками за голову, с укоризной воззрился на своего друга. — Думаешь, я стал бы такое придумывать?       — Да нет, не думаю, — покачал головой шатен, глядя на восходящую над их головой луну, цвет которой почему-то был не серебристым, а красноватым, словно бы обагрённым кровью. — И, вот что ещё, — добавил он. — Давай сюда своё ожерелье. Я завтра пойду в город вместо тебя.       — Это ещё почему? — в недоумении воззрился на него МакМун.       — Да потому, что тебе опасно там теперь появляться. Ты слишком высокий и из-за этого сильно выделяешься среди горожан. К тому же, несмотря на все свои старания, ведёшь себя не так, как они, да ещё и глупости всякие болтаешь и, что ещё хуже, делаешь… В общем, я сам позабочусь об ожерелье.       — Эй, а как же я? — обиженно глядя на него, воскликнул МакМун.       — А ты? — переспросил Кесэ. — После захода солнца мы встретимся возле Окты, где я и расскажу тебе о том, что мне удалось разузнать по поводу твоих родственников. Идёт?..