Пособие по мазохизму или "Как полюбить монстра?"

      

***

      Первый месяц в Хогвартсе в качестве преподавателя пролетел для Минервы стремительно и весьма непросто. Если первое время она лелеяла надежды на помощь Дамблдора, то вскоре поняла, что после назначения на директорский пост старый друг редко мог уделить ей должное внимание даже при большом на то желании. Конечно, помогала Помона, изредка что-то советовала Поппи, но по большей части разбираться во всем пришлось самой. Сложно было не терять лица перед учениками, чувствуя себя ничуть не лучше маглорожденных и несведущих ничего о волшебном мире первокурсниц. Однако МакГонагалл не была бы собой, если бы даже в самые трудные моменты позволила себе утратить непоколебимый облик.       Октябрь редко выдавался солнечным в таких местах, но этот год стал приятным исключением. Солнечные зайчики все еще появлялись в учебных кабинетах замка, отвлекая даже самых старательных студентов, а раскрашенный в яркие желто-красные оттенки Запретный Лес приманивал своей красотой. Даже тренировки по квиддичу воспринимались теперь с особой радостью, ведь на достаточной высоте игроков встречали самые необыкновенные виды. Только статная женщина в длинной изумрудной мантии проводила вечера в пустых аудиториях, склоняясь над массивными стопками студенческих пергаментов.       Эта среда не стала исключением. Накануне вечером Помона и Поппи ворвались в покои Минервы, радостно перебивая друг друга: — Дорогая, ты наверняка уже слышала про международный студенческий бал волшебников. Хогвартс участвует впервые за долгое время… — Начала было профессор Стебль, но договорить не успела - Поппи прервала ее. — Да, Дамблдор наконец-то воскрешает старые традиции! Помнишь, ты участвовала как-то? Ещё совсем девчонкой была... — Конечно, помнит! Ты же поедешь с нами в этот раз, Минерва? — продолжала Помона.       На профессора трансфигурации уставились две пары блестящих глаз, сверкающих от нетерпения и восторга. Лёгкий шок от внезапного напора со стороны коллег выдавали лишь слегка приподнятые брови на лице МакГонагалл, которые, однако, почти тут же вернулись на место. — Боюсь, что не смогу порадовать вас своим ответом сегодня, — Минерва отвернулась к окну, разглаживая невидимые складки на занавесках. — Я вчера обещала Дамблдору присмотреть за школой на время его отсутствия. К тому же мне пойдёт на пользу возможность провести больше времени за работой, — её голос был строгим и непреклонным. — Но как же так, дорогая… Мы уже согласились поехать приглядывать за старшекурсниками, так надеялись, что ты будешь с нами, — Помона, казалась, готова расплакаться. — Да и за школой точно будет кому присмотреть: профессор Снейп никогда не посещает подобных мероприятий, он точно останется здесь. — Что ж, значит, в этот раз я буду вынуждена составить ему компанию. Сожалею, но этот разговор закрыт. Я ещё недостаточно свыклась со своей новой ролью, чтобы устраивать себе праздники.       Женщины тяжело вздохнули, покидая покои профессора трансфигурации в расстроенных чувствах. Обе посчитали, что она была несправедливо резка, но каждая надеялась, что со временем Минерва примирится с переменами и вновь станет той жизнерадостной подругой, какой они долгое время её знали.       Надо сказать, Минерва тоже верила в это. Но сейчас, перебирая одну за другой исписанные работы в опустевшей школе — студентам устроили незапланированные выходные на два дня из-за отсутствия преподавателей — профессор МакГонагалл начала сомневаться, насколько правильным было её решение согласиться на эту вакансию. Уже долгое время она не видела ничего за пределами замка, а вся ее жизнь сводилась к бесконечным урокам, проверкам и наставлениям.       Солнце всё так же заливало кабинет, и Минерва, спрятав лицо в ладонях от усталости, подумала о том, что единственным ее желанием сейчас была хорошая прогулка в одиночестве. А ещё — на удивление ясно — о том, что она вполне может позволить себе эту слабость.       Черное озеро слегка рябило в закатных лучах, птицы громко щебетали в раскидистых кронах старых деревьев, а прямой женский силуэт бесшумно скользил по хорошо протоптанной годами тропинке. Мысли Минервы возвращались к далёкому прошлому, являя собой счастливые годы школьной жизни. Все тогда казалось таким беспечным, будущее лежало у ее ног открытой книгой. Почти каждый прожитый день наполняло чувство ничем не омраченного счастья, которое теперь растворялось в повседневной рабочей рутине. Как же ей не хватало былых приключений в знакомых окрестностях, пусть иногда и опасных, но всегда заканчивающихся смехом и теплым пламенем камина в гриффиндорской гостиной. Вот, они вместе с Помоной сбегают с уроков, чтобы полетать над осенним озером, опускаясь как можно ниже, стараясь не попасться на глаза преподавателям, и чуть не валятся с мётел в серебристую водяную гладь. Долго тогда пришлось греться у любимого камина в попытках наложить еще едва получавшиеся высушивающие чары на свои мантии. Вот, они, преодолевая страх, заходят в Запретный Лес, как раз сейчас вставший особняком перед женщиной – на далеком пятом курсе им даже посчастливилось увидеть краем глаза настоящего кентавра, что привело девушек в неописуемый восторг. Правда, отработка у Филча спустя пару часов вызвала чуть меньше положительных эмоций. Минерва едва усмехнулась про себя этим мыслям. Сейчас она стояла как раз на том самом месте, где, когда-то руководствуясь лишь слепым любопытством, переступила границу лесной чащобы. Поменялось ли там что-то сейчас?.. Женщина осторожно сделала шаг навстречу древесным зарослям – вокруг было также тихо, лишь веселое птичье щебетание звенело вокруг.       Запретный Лес внутри был еще прекраснее, чем его видимый краешек снаружи. Солнце заливало разноцветные кроны деревьев, повсюду кружили хороводы уже опадавших листьев, завивающихся вокруг женщины прохладным осенним ветерком. Профессор не смогла сдержать рвущийся из груди порыв провести рукой по мощному шершавому стволу огромного дуба. Ощущение столь желанного спокойствия разливалось по венам, все проблемы в одно мгновение оказались далеко на задворках сознания. Хотелось бесконечно бродить под этим осенним листопадом и золотистыми солнечными лучами. Кажется, чуть правее этого места они с Помоной много лет назад и встретили Кентавра… Минерва сделала едва заметный шаг в сторону.       Земля под ногами мгновенно обвалилась, что-то цепкое обвило ее голень и потащило по ковру из опавших листьев вглубь леса. Женщина успела лишь вскрикнуть, жалкие попытки зацепиться хоть за что-нибудь не давали никаких результатов, и отчаянье накрывало с головой. Осенняя сказка разваливалась, как детский пазл. Промелькнула мысль, что замок сейчас полупустой, а значит, надежды на чью-то помощь практически не остается.       Голень резко дернуло второй раз, и Минерва отчетливо ощутила, как на обоих запястьях появляются такие же крепкие нити, припечатывающие ее к ветвистому склону. Паника только нарастала, волшебная палочка была далеко в кармане мантии, попытки достать ее не принесли никакого успеха. Теперь МакГонагалл ругала себя за неосмотрительность и за то, что в столь опасном месте вообще выпустила единственное орудие защиты из рук. Но сопротивляться и придумывать какие-то планы, казалось, уже поздно. Белые нити обвились вокруг талии, бедер, подбирались все ближе и ближе к горлу. Наконец, женщине удалось разглядеть, кто находится вокруг - огромная армия черных паучков орудовала по всему ее телу, перекрывая любые пути к отступлению. Минерва прекрасно знала все истории про Арагога. Так же, как знала и то, что на пощаду при знакомстве с ним рассчитывать не стоит. В уголках глаз выступили слезы бессилия, но совсем ненадолго. Мозг начал работать в ускоренном режиме, генерируя самые разные идеи спасения. Ни одна из них, тем не менее, не казалась хоть на дюйм реализуемой. Если придет сам Арагог... Точнее, когда он придет, ей точно наступит конец. Это все лишь вопрос времени, не более. Женщина зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, увидела, как прямо рядом с ее лицом стоит отвратительный паук средних размеров и обнажает подобие клыков, и в следующую секунду наклоняется к шее. Минерва закрывает глаза.       Удар мощного заклинания откидывает насекомое назад, оно издает противные шипящие звуки и замолкает навсегда. Следующий удар прокатывается волной по всему оврагу, укрывая и женщину, однако она не чувствует никакого эффекта, с изумлением наблюдая, как твари вокруг нее начинают шипеть и расползаться в сторону. Вспышка, за ней еще одна, и паутина на теле Минервы лопается, дав, наконец, возможность взглянуть на своего спасителя. В нескольких дюймах от нее стоит профессор Снейп. Не дав ей опомниться, он хватает ее за плечо, так, что наверняка останутся синяки, и тащит в противоположную сторону. Женщина не сопротивляется, лишь жадно глотает ртом воздух.       Снейп отпускает ее только на поляне у самой границы леса, резко бросает куда-то на траву и нависает сверху огромной грозной тучей: — Ну, поведайте мне, с какой же целью Вы, профессор МакГонагалл, решили сделать из себя праздничный ужин для многоуважаемой паучьей четы? Вам что, слишком скучно живется в Хогвартсе, настолько надоели бездарные эссе столь же бездарных гриффиндорцев? Или, может, Вы решили проверить у себя наличие способностей невербального колдовства столь опасным образом? Что ж, тогда, прошу заметить, Вы с треском провалились!       Минерву накрыл удушающий стыд, каждое слово профессора зельеварения било точно в цель, и его ярость была совершенно справедлива в этой ситуации. С другой стороны, в венах тут же закипала злость, ведь ее, взрослую женщину, профессора, отчитывали, словно провинившуюся первокурсницу! — Профессор Снейп, я крайне благодарна Вам за спасение, но Вам не кажется, что эта агрессия в мою сторону немного неуместна в данной ситуации? — Женщина поморщилась, потирая ладонью красный след от крепкой паутины на запястье. — А Вам не кажется, профессор МакГонагалл, что неуместным в данной ситуации является только Ваше абсолютное безрассудство? Что Вы вообще забыли в Запретном Лесу? — Решила проветриться… — Брови профессора зельеварения медленно поползли вверх, и Минерва поняла, что выпалила это раньше, чем успела подумать. — А Вы сами-то что здесь забыли? — Фраза прозвучала слишком грубо, но желание хоть как-нибудь защититься перед коллегой брало верх над здравым смыслом. — Искал пиявок для урока по уменьшающему зелью, и, попрошу заметить, с палочкой наготове на случай внезапного знакомства со всякими тварями. Но, благодаря Вам, с пиявками встреча так и не случилась. — Женщина недовольно фыркнула в ответ от бессилия. — В таком случае, можете спокойно продолжать поиски, дальше я о себе как-нибудь позабочусь. — Да ну?! — На лице Снейпа появилась едва заметная ухмылка, он самодовольно наблюдал за безуспешными попытками МакГонагалл подняться и добраться до замка – ожоги от паутины нестерпимо жгли, а каждый шаг отдавал ужасной болью. В конце концов, она сдалась и села обратно на пожелтевшую траву, прижимая голову к коленям в надежде спрятаться от надменного взгляда зельевара. — Дайте мне руку, Минерва. — Женщина вздрогнула от внезапного обращения по имени, но повиновалась просьбе.       Спустя секунду он перехватил ее за спину и прижал к себе, поднимая с земли. Тонкая рука обвила его шею, а затем бессильно упала на плечо. Положение было крайне унизительным для МакГонагалл, но поделать с этим она ничего не могла. — Да снимите, наконец, эту дурацкую шляпу, приклеена она к Вам, что ли?! — Северус услышал тихий шепот, после чего головной убор плавно соскользнул с головы женщины и уменьшился в несколько раз. Она одной рукой убрала шляпу в карман мантии, стискивая зубы от боли. — Действительно, приклеена. — Мужчина слабо усмехнулся.       Отвечать что-то у Минервы не было сил, она молча положила голову на грудь Снейпа, повинуясь судьбе. Мужчина медленно двинулся в сторону замка. Редкие студенты мелькали где-то на периферии, и МакГонагалл молилась, чтобы никто из них не обратил вдруг внимание на столь неоднозначную картину. Зельевар вел себя так, словно такая ситуация для него – обыденность, и он вовсе не замечает женского тела в своих руках. До комнат Минервы они дошли в тишине. — Может, впустите? — МакГонагалл чуть вздрогнула, отвлекаясь от своих мыслей, и быстро проговорила кодовую фразу. Дверь со скрипом отворилась.       Снейп аккуратно опустил женщину на постель, взмахом палочки зажигая огонь в камине. Пламя озарило комнату теплым светом, и Минерва заметила горы свитков, беспорядочно сложенные на старом деревянном столе. Они грозили вот-вот рухнуть на тяжелые изумрудные шторы, скрывающиеся позади. Женщина обреченно вздохнула и прикрыла глаза.       Северус же, казалось, совершенно не обращал внимание на окружающую обстановку. Он быстрой тенью проскользнул обратно к выходу, еле слышно что-то пробурчав. Дверь за ним громко захлопнулась. МакГонагалл уткнулась лицом в подушку, пытаясь побороть удушающий стыд.       Спустя несколько минут послышался настойчивый стук в дверь, и женщина вскочила с кровати навстречу гостю, о чем тут же пожалела – ожоги все еще невероятно жгли тело. Она села обратно на постель и взмахом палочки распахнула дверь. Перед ней стоял Снейп со все таким же нечитаемым выражением лица. Минерва успела лишь чуть приоткрыть рот от рвущегося наружу вопроса, но мужчина прервал ее, вкладывая в руку склянку с какой-то жидкостью: — Это восстанавливающее зелье. Немного улучшенная рецептура. Примите, через пару часов все должно пройти. Не стоит благодарностей. — Он уже развернулся на каблуках в сторону выхода, однако МакГонагалл прервала его. — Постойте, — преодолев боль, она поднялась с кровати и открыла дверь массивного шкафа, пытаясь что-то достать под вопросительным взглядом зельевра. Через минуту Минерва выглянула из-за маленькой дверцы, сжимая в руке стеклянную колбу. — Вот. — Она протянула колбу Северусу, после чего его брови изогнулись еще больше. Казалось, еще немного, и они сложатся в два больших знака вопроса. — Это сок пиявок. По-моему, Вы его искали. — МакГонагалл подняла на собеседника взгляд, в котором вновь проступали черты непоколебимой гриффиндорской гордости.       Северус смотрел на нее, словно видел впервые: потрепанный пучок уже практически не держал волосы, и они каштановой волной спускались на хрупкие женские плечи, обрамляя острые черты лица и невероятно большие и пленяющие глаза. Он только сейчас заметил, что МакГонагалл была на голову ниже его, может, из-за ее противной шляпы, которая явно добавляла роста. Мужчина одернул себя, быстро отвел взгляд в сторону, затем бросил сухое «Спасибо» и скрылся за дверью. Минерва вздохнула, снова присаживаясь на кровать. Солнце почти зашло за горизонт.       Спустя долгие полчаса, когда боль почти отступила, Минерва стояла перед зеркалом в ночной сорочке, разглядывая последствия своей прогулки в тусклом свете маленькой свечи. Ее взгляд зацепился за синеватые пятна на плече – следы крепких пальцев зельевара, оставшиеся после внезапного спасения. Они почти исчезли, как и красные полосы от цепкой паутины. Не отдавая себе отчета, Минерва медленно провела по ним рукой, но тут же одернула ее. В голове царила невероятная путаница из мыслей, эмоций и чувств. Тело ныло и требовало отдыха, даже несмотря на скорое действие зелья.       МакГонагалл потушила свечу и снова легла в постель, забываясь глубоким сном.