Патронус

Нехорошее предчувствие только усиливалось от того, что Гарри все ближе и ближе подходил к кабинету Снейпа после завтрака в Большом зале. Слизеринец не знал, чего стоит ждать от его декана. Это в принципе была их первая встреча наедине после того, как оба узнали об этом родстве. Гарри был уверен: ничего не поменяется — Снейп его все равно терпеть не мог. Хорошо это или плохо — непонятно, но зато стабильно. А стабильность была как раз тем, чего не хватало волшебному миру в данный момент. Гарри постучал и, выждав несколько секунд, вошел. — Закройте дверь, — послышался холодный голос из глубин кабинета, и Гарри подчинился. Зельевар указал на стул и бывший гриффиндорец уселся, чувствуя себя максимально неуютно в данной обстановке. Понаслаждавшись немного тем, как его ученик немного нервничает, Снейп, наконец, сказал: — Итак, окклюменция. Вы что-нибудь слышали об этой науке? Гарри мысленно чертыхнулся. Все же надо было хоть что-то прочитать об этом. Сириус не так уж и хорошо описал эту «науку», так что Гарри решил ответить так, как он сам понял: — Это способность читать мысли, сэр? Губы Снейпа искривились в усмешке. — В вас нет тонкости, Поттер. Именно поэтому у вас такие плачевные успехи в зельеварении. Нет, похоже, его декану никогда не надоест оскорблять Гарри Поттера. Как это ни странно, Гарри не почувствовал ничего: ни злости, ни гнева ни даже разочарования. Хотя чего он ждал? Что его тут будут теперь носить на руках? Снейп с самого первого урока показал, что не будет с ним нянчиться. — Окклюменция, — тем временем продолжил зельевар, — это наука, которая поможет вам закрывать сознание от других магов. Если, конечно, вы приложите хоть чуточку усилий больше, чем на моих уроках зельеварения. И Гарри сразу понял, что Снейп ожидает от него провала с самого начала. Хотя чего он ждал? — Легилименция же помогает волшебникам, сильным волшебникам, Поттер, проникать в чужие сознания. — Чем это отличается от чтения мыслей, сэр? — спросил Гарри. — Не перебивайте, Поттер. Мозг многосложен и вы не можете прочитать его, как книгу. Иначе многие волшебники давно бы овладели этой наукой. Именно поэтому настоящими легилиментами можно считать совсем немногих. Таких, как Темный лорд, профессор Дамблдор. — И вы? — И я, — подтвердил Снейп. — Начнем с простого: я попытаюсь проникнуть в ваше сознание, а вы попытаетесь защититься. Любыми чарами. На его лице явно было написано, что он полностью уверен, что Гарри не сможет как-то ему навредить. Он достал палочку, но не успел спросить, как именно должна палочка помочь ему против проникновения Снейпа, как тот сказал: — Легиллименс! Сириус смотрит на него удивленным и одновременно обидевшимся взглядом, пес тети Мардж бегает за ним, когда Гарри был маленьким, дементоры окружают их с Дадли и они бегут по сугробам домой… Внезапно зельевар снял заклинание и спросил: — Что я только что увидел? Его тон явно не предвещал ничего хорошего. И врать было бы явным самоубийством. Гарри поднялся с пола, не понимая, чем опять недоволен его декан. — Вы о чем? — О дементорах, глупый вы мальчишка! Гарри вздрогнул, словно Снейп собирался его ударить. Северус удивился такому поведению, но не подал виду. Это из-за дементоров или из-за обращения? В общем, зельевар поставил себе мысленно галочку проверить свою теорию. — Ах, об этом. Э-э-э, ну да, я опять столкнулся с дементорами, когда мы с Дадли шли домой… — И вы не додумались использовать заклинание Патронуса и вместо этого решили, что бегство вам поможет? — Их было слишком много… — Ну да, — не поверил Снейп. — Их же было меньше сотни, а значит, знаменитому Гарри Поттеру с ними не справиться. Гарри скрипнул зубами. Вот что он ненавидел, так это то, что Снейп постоянно напоминал ему о его избалованности, которой НЕ БЫЛО! Гарри заставил себя глубоко вдохнуть и выдохнуть, иначе о любом контроле можно забыть. Снейп, как ни странно, оставил эту тему и сказал: — Попробуем еще раз. Легиллименс!

***

Это был сложный вечер для него. Занятия с Поттером очень сильно измотали зельевара. Но что тут поделаешь? Дамблдор сказал — надо выполнять, если не хочешь всю жизнь ползать на брюхе у Темного Лорда. Северус налил себе стакан огневиски и осушив его, решил, что надо бы лечь отдохнуть. Зельевар лег на кровать и сразу же отключился — вот что значит не спать нормально уже несколько дней. Северус стоял посреди чащи леса и пытался понять, что он здесь забыл и как ему следует действовать дальше. Странно, но ни холода, ни чего-либо другого он не испытывал. Лес казался каким-то слишком тихим, и это очень настораживало мага. Внезапно в кустах послышалось шуршание, и зельевар выхватил палочку. Сейчас ему больше всего на свете хотелось, чтобы это оказался заяц или еще что-нибудь поменьше. Хотя, зная свою везучесть, Северус может сейчас столкнуться с оборотнем. Зельевар зажег Люмос и направил его туда, где минуту назад был слышен шум, и замер, боясь пошевелиться. На него пристально смотрела лань своими темными глазами. Она была слишком живой, слишком живая. Увидев, что маг пристально смотрит на него, она что-то буркнула, развернулась и ускакала. Северус ошарашено смотрел в темноту несколько минут, пытаясь понять, в какой момент его жизнь стала настолько странной, что он чуть ли не в припадке от вида столь милого животного. — А ты изменился, Северус, — сказал внезапно голос за спиной, от которого Снейп дернулся. Похоже, ему действительно надо начать больше спать, а то так свихнуться можно скоро. Маг медленно повернулся, направляя свет из волшебной палочки, чтобы того, кто это сказал, было видно. — Лили? — судорожно выдохнул Северус. Все, теперь он точно сошел с ума и надо идти вешаться, пока не начал видеть галлюцинации. Хотя о чем это он? Он уже их видит! Вряд ли в здравом рассудке он бы увидел свою любимую, да еще такую настоящую, такую живую… — Я даже не буду говорить о том, что без меня ты забыл, что такое шампунь. В обычной ситуации Северус наверняка ответил бы что-то язвительное, но сейчас это было проблематично для него, потому что при виде Эванс он потерял полностью способность что-либо говорить. Но зато инстинкты шпиона взяли над ним вверх и он, взмахнув палочкой, воскликнул «Фините!». И ничего не произошло. На него насмешливым взглядом смотрела Лили Эванс. — Я настоящая, а вот ты стал параноиком. — Ты настоящая? — тупо переспросил Северус, ощущая себя при этом Поттером-младшим. Тот очень любил переспрашивать очевидное. — Да-да, но у меня мало времени. Речь о Гарри. Почему-то это разозлило Снейпа. Все опять упиралось в этого золотого мальчика! Будто Дамблдора ему было мало, так еще и призрак Лили решил, что и ему надо указать, где и в чем он не прав. — Это сон, да? — внезапно осенило Северуса. — Что-то долго до тебя доходит, — хмыкнула рыжеволосая. Зельевар уже хотел ответить что-то колкое, но она подняла руку, призывая к молчанию. Как ни странно, Северус проглотил несколько оскорблений, который висели у него на языке, и вместо этого спросил: — Если ты настоящая, в чем я сомневаюсь, что привело тебя в мой сон? — Я расскажу, если позволишь, — ядовито сказала она. Видно, нервы девушки были на пределе, и она едва сдерживалась, чтобы не отпустить еще пару шуток. — Но перед этим хочу спросить: что я тебе такого сделала, чтобы ты мне причинял такую боль? Северус хлопнул глазами, явно не ожидая таких слов. — О… О чем ты? — Это все из-за Джеймса, ведь так? А мне пришлось выйти за него, когда ты показал мне свою метку. Я должна была уберечь нашего сына в первую очередь от тебя самого. — Она пыталась говорить спокойно, но горечь все же просачивалась в ее словах. — Скажи мне, Северус, как ты можешь любить меня и одновременно ненавидеть Гарри? Что ты за человек такой?! Внезапно на ее глаза навернулись слезы. Северус хотел подойти и утешить девушку, которая была плодом его воображения, но она сделала шаг назад. Лили смахнула слезы, вновь становясь серьезной. — Когда ты узнал о том, что Гарри твой сын, почему ты отказался от него? В ее глазах появилась боль. — Я… Я не… — Только не обманывай себя! Зачем ты опять третируешь моего сына?! Северус тяжело вздохнул. Как же она не могла понять… — Ты обещал, что защитишь его! — тем временем воскликнула Лили. — Я и защищаю его! — внезапно крикнул он. — Разве ты не видишь?! Все, что я делаю — я делаю для его же блага! Ты думаешь, почему я все еще работаю на него? Повисла угнетающая пауза. Северус и Лили стояли друг напротив друга и ждали, кто же первый проронит хоть слово. Ждать долго не пришлось. — Ты должен защитить своего сына не только от него, но и от Дамблдора. — Сказала Лили, скрестив руки на груди. — Но Дамблдор… — Растит из него свинью на убой! — крикнула Лили, затем залилась краской и тихо промолвила. — Знаешь сколько всего можно увидеть, находясь там? Лучше тебе не знать, просто поверь. Гарри срочно нужна помощь и, к сожалению, ты единственный, кто может увидеть всю картину целиком. Пожалуйста, Северус, ему нужен ты… Ему нужен отец. Ну вот, опять двадцать пять! Почему все навязывают ему эту заботу о мальчишке? Он не просил такого счастья, но разве кто-нибудь его слушает?! Как Северус может заботиться о мальчишке, который никогда никого не слушает, вечно лезет во всякие передряги и, что еще хуже, тщеславен! Хотя Снейп понимал, что последнее — неправда. Он сам увидел довольно многое в воспоминаниях Поттера на занятиях по окклюменции, но это же было намного лучше — считать Поттера выскочкой, чем ребенком, у которого забрали не только детство, но и всю жизнь. — Да я даже не знаю, как им быть! — тем временем воскликнул зельевар. — Думаешь, я многому мог научиться у отца-пьяницы? Да и твой сыночек меня ненавидит. Очнись, Лили, я тебе уже говорил: долго и счастливо бывает только в сказках. Похоже Северус все же не сдержался и вспылил. Он думал, что Эванс подойдет и влепит ему пощечину, которую он в принципе заслужил, но она лишь тихо промолвила: — Отношения — это долгий и упорный труд, кажется так говорят магглы. Очнись, Северус, он еще ребенок, в отличии от тебя, и всего лишь защищается от твоих нападок. Внезапно ее лицо побелело. Это было видно даже при тусклом свете Люмоса. — Кажется, мне пора. А ты не смей больше издеваться над Гарри, — пригрозила Лили напоследок, а затем, немного подумав, добавила: — Он умеет прощать, в отличие от меня. И после этих слов Лили исчезла, а Северус вздрогнул и проснулся. Несколько мгновений он безумным взглядом пялился на стену. Слава Мерлину, этот сон крепко засел в его памяти и не придется его лишний раз записывать. Какая-то магия? Возможно. Снейп тихо выругался, понимая, что думает совсем не о том. Он схватился за голову и сказал зачем-то вслух: — Ох, Лили-Лили, если бы все было так просто…

***

Вот так и начались их общие занятия окклюменции. Снейп настоял, чтобы на каникулах они занимались ежедневно и спустя некоторое время Гарри научился запихивать свои эмоции куда подальше и ставить хоть и не сильный, но блок. Видимо, насчет генов Северус погорячился, но зато это какой-никакой прогресс. Естественно, ни о какой похвале от зельевара не могло идти и речи, да и мальчику-который-выжил было плевать на это. Вот только кое-что интересовало его, и в один день, глядя на то, как Снейп возвращает свои мысли обратно в голову из омута памяти, он все-таки решился задать вопрос. Правда, он немного волновался — это бы означало сделать шаг в неизвестность, а готов ли к ней Гарри, он не знал. В итоге даже такой шпион, как Снейп, потерял терпение и спросил немного раздраженно: — Вы так и будете там топтаться? — Ну, я подумал, может, вы могли бы… — Мерлин, просто скажите, что вам надо, — устало сказал зельевар, который очень не любил, когда начинают мямлить. Наслушался и учеников, и Пожирателей. — Расскажите о моей маме. Как только эти слова слетели с его уст Гарри, подумал, что возможно это было слишком прямолинейно. «По-гриффиндорски», — сказал бы Малфой или любой другой слизеринец. Снейп медленно обернулся. Он явно не ожидал от него таких вопросов. С чего это вдруг мальчишка решил спросить именно у него? Хотя, в принципе, в этом была логика. Но почему не у волка или у своей блохастой шавки? Из-за Джеймса они постоянно крутились вокруг нее и могли знать ее даже лучше, чем он… От этой мысли сердце Северуса болезненно сжалось. Нет, не могли! Именно к нему она приходила, когда ей было плохо, именно они проводили много времени за учебой и во время квиддичных матчей, которые Лили не очень-то и любила. Зельевар подозревал, что как раз из-за Джеймса, ведь на матчи, в которых не участвовал Гриффиндор, она с радостью ходила. Северус понял, что молчит слишком долго, по тому, как на него смотрел мальчишка. Учишь его окклюменции, учишь, а все равно все на лице написано. Абсолютно все эмоции! Северуса даже позабавило то, что во взгляде гриффиндорца была озабоченность. — Что бы ты хотел знать? Гарри явно не ожидал, что ему все-таки могут дать ответы и потому не сразу среагировал. — Какой она была? Снейп тяжело вздохнул. — Она была самой умной, доброй и чуткой волшебницей, какую я когда-либо встречал. Лили могла видеть в тебе добро, даже когда ты сам думал иначе. Любой человек, кто хоть когда-либо встречал ее в своей жизни, понимал, насколько выдающейся она была. Северус замолк, осознав, что ненароком сболтнул лишнего. Он посмотрел на гриффиндорца, ожидая какой-либо реакции и удивился, потому что в глазах мальчика отразилась боль. Самая настоящая душевная боль. — Теперь я понимаю, почему вы меня ненавидите, — наконец сказал он. — Из-за меня она погибла. Снейп замер. Зельевар не знал, чего он ожидал от мальчишки, но точно не этих слов. Такие взвешенные, такие слишком взрослые слова для пятнадцатилетнего мальчика. Конечно, Северус не винил ребенка. Здесь были виноваты многие: он сам, Дамблдор и тот же Темный Лорд. Но что больше всего поразило зельевара, так это то, что Поттер пытался понять его, Снейпа, чувства, да еще и брал на себя ответственность за то, что не стоило бы. И все для чего? Чтобы понять своего ненавистного учителя? Странный ребенок. Это был первый раз, когда он не знал, что сказать в ответ. Хотя нет, кое-что он мог, и это было: — Ты не виноват. Гарри грустно усмехнулся. — И все равно мне очень жаль. Повисла тишина. Они стояли друг напротив друга, не зная, что сказать, да и вообще нужны ли им сейчас эти разговоры? Вот они: Северус Снейп и Гарри Поттер совсем недавно ненавидящие друг друга два абсолютно разных человека, но сейчас у них была одна боль на двоих. Им было бы гораздо проще пережить эту потерю, будь они вместе с самого начала, но даже сейчас у них был шанс. Шанс, который был дан судьбой. Шанс, для которого каждый должен был сделать шаг навстречу друг другу. Но никто из них не решался, боялся, что их крохотные мирки, состоящие в основном из боли и страданий, могут рухнуть в один момент. И этот страх был нормален. Каждый испытывает его, когда появляется шанс изменить свою жизнь. «Возможно, я мог бы все-таки выполнить обещание, данное Лили когда-то», — внезапно подумал Северус. Но ведь они так долго ненавидели друг друга, разве может так быстро все поменяться? Нет, конечно, нет. Счастливые концовки бывают только в сказках. Зельевар нечаянно сказал свою последнюю мысль вслух и мысленно чертыхнулся. Если он будет вести себя так и при Темном Лорде… — Знаете, а ведь я думал, что волшебный мир — это сказка, в которую я могу сбежать от родственников, — вяло улыбнувшись на реплику Снейпа, сказал Гарри. — И что изменилось? Директор не подошел на роль доброго волшебника, который одним взмахом руки решает все ваши проблемы? — насмешка. Как всегда. Лили часто говорила ему, что такими речами завести настоящих друзей нельзя, и была права. Никто не видел за насмешкой настоящий смысл сказанных слов. Никто даже не пытался увидеть. До этого момента. — Он решал проблемы, но точно не мои, — серьезно ответил Гарри, и Северус еще раз убедился, что его сын (Мерлин, да почему его каждый раз бросает от этого в дрожь?) достаточно умный парень, хоть иногда говорит и делает глупости. Но кто их не делает в таком-то возрасте? Зельевар уже сделал одну глупость, которая до сих пор запечатлена на его левом предплечье, а потом еще и эта история с пророчество… Но тогда он уже был взрослым, хоть и вел себя как шестнадцатилетний идиот. Они снова немного помолчали. — Почему ты решил спросить именно у меня? Не у своего крестного, не у Люпина? — Я спрашивал, но они не так уж и много смогли мне рассказать. Им было интереснее и проще рассказывать мне о моем о… Джеймсе, — осекся Гарри, потому как до сих пор не решил, как ему вести себя. Северус не подал виду, что заметил эту оговорку, но это его очень заинтересовало. Значит, сын Лили думал… О чем? О том, чтобы никого не обидеть? О том, чтобы быть семьей? Зельевар никогда не понимал детей и, хоть у них чаще всего на лице были написаны все эмоции, но все равно в большинстве случаев они оставались для него загадкой. К примеру, та же Петунья Эванс, которая любила свою сестру, но позволила зависти взять верх, и даже когда Лили погибла, то решила выместить свое чувство неполноценности на ребенке! Почему-то от этой мысли Снейп разозлился. И, похоже, он сделал это слишком явно, потому как Гарри вдруг решил, что это он всему виной. Он ведь знал, что они враждуют с Сириусом, но все же упомянул его. И выглядел немного виноватым, потому начал опять что-то мямлить. — Если тебя что-то интересует, ты всегда можешь спросить меня об этом, — внезапно даже для самого себя разрешил Северус, прервав поток бессмысленных слов. Гарри округлил глаза, словно Снейп только что поставил ему «превосходно» по зельям. — Спасибо, сэр. Внезапно появившуюся неловкость прервал стук в дверь. Снейп быстро убрал подальше омут памяти, чтобы незваный гость не смог его увидеть, и в своей обычной манере сказал: — Войдите. Гарри обернулся и замер, боясь дышать. На пороге стояла Амбридж. Она, по-видимому, тоже не ожидала увидеть здесь подростка, но тут же взяла себя в руки и широко улыбнулась. — Добрый вечер, профессор. Вижу и мистер Поттер здесь. Не подскажете, по какой причине? — Он был наказан и работал с архивами, — безразличным тоном сказал зельевар. Гарри кивнул, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы эта жаба поверила в наказание. — Я не об этом, профессор, — она мерзко хихикнула, — как ученик, который подписал документы о том, что уезжает из школы, вернулся спустя два дня?! А, мистер Поттер? Амбридж внимательно посмотрела на подростка. Гарри сглотнул, судорожно придумывая хорошую отмазку по такому случаю. — Эээ, моим родственникам очень не понравились мои оценки по некоторым предметам и они… М-м-м… Заставили меня вернуться, чтобы я усердно учился. Профессор ЗОТИ окинула его очень подозрительным взглядом. — Как бы я не хотел это признавать, но мистер Поттер говорит правду. Прямо в канун Рождества его родственники связались со мной и попросили устроить обратную поездку в Хогвартс. А так как директор Дамблдор в нем души не чает, мистера Поттера удалось привести так рано. Если желаете, у директора сможете найти все подходящие бумаги к этому случаю. Амбридж поморщилась, словно от головной боли, и снова посмотрела на Гарри. Ее улыбка не предвещала ничего хорошего. — И по какому же предмету у нас проблемы, дорогуша? — Зелья, — выпалил он, даже не задумываясь. На лице Снейпа появилась усмешка. — Значит, вам повезло, что ваш декан преподает именно этот предмет и сможет подготовить вас к СОВ. Но я также не надеялась бы, что по Защите от Темных Искусств будут хорошие результаты. Кстати, профессор, начинайте собирать со своего факультета желающих попасть в инспекционную дружину. И не сказав больше ни слова, она ушла. Оба облегченно вздохнули, хотя Северус сделал это гораздо тише. — Так, Поттер, с этого дня вы говорите всем, что я даю вам дополнительные уроки, на которых вы изучаете лекарственные зелье. — Х-хорошо, — немного сбивчиво сказал Гарри. — Но что означали ее слова? Она принимает экзамен по защите? — Пока что неизвестно, — сказал Снейп, проницательно глядя на мальчика-который-выжил. — Думаю, на сегодня хватит. Гарри кивнул и удалился. А Северус задумался о том, насколько Амбридж поверила их байке. Похоже, она начала не доверять и ему, что было, несомненно, очень плохо для его репутации. Стоило поговорить об этом с Альбусом прежде, чем станет слишком поздно.