***
Видно было, как Фадж злится. Все его лицо прямо-таки полыхало гневом. Министр магии, который раньше казался Гарри вполне дружелюбным толстячком, внезапно перестал быть таковым. Корнелиус прожигал взглядом Дамблдора, пока тот приводил аргументы в защиту Гарри, пытаясь явно исполнить давнюю мечту Тома Риддла и сжечь директора насмерть. Таким же точно взглядом на самого Гарри смотрела женщина, глядя на которую, Поттер невзначай вспоминал жабу. Что-то было в министерской работнице, что сразу не понравилось Гарри. Женщина злорадно улыбнулась, словно мальчику со шрамом уже давно приготовили камеру в Азкабане. Погрузившись в свои мысли, надежда всего волшебного мира не заметил, как в зале суда повисло долговременное молчание. Наконец, Фадж произнес или точнее сказать процедил: — Кто за то, чтобы признать Гарри Джеймса Поттера виновным? Сердце Гарри пропустило несколько быстрых ударов. Подняли руки достаточное количество волшебников, и мальчик-который-выжил почувствовал, как у него на лбу выступил пот — настолько он переживал. В данный момент, прямо сейчас будет вынесено решение, от которого станет ясно: поедет он в Хогвартс в этом году или нет. Интересно, что сказали бы Дурсли, узнай они, что его исключили? Гарри про себя усмехнулся. Наверняка они бы просто сказали, что он ни на что не годен. Даже на то, чтобы быть среди «уродов». — Кто за то, чтобы оправдать Гарри Джеймса Поттера? — раздался ледяной голос министра магии, в котором ясно читалось, что если кто-то захочет, то ему не жить. К огромнейшему удивлению Гарри, руки подняли довольно много людей. Фадж тут же стал еще более угрюмым, чем прежде. Он посмотрел на мальчика-который-выжил с такой неприязнью, как обычно смотрел на него Снейп на уроках зельеварения, и громко огласил: — Оправдан по всем пунктам. На этом суд и закончился. Люди начали вставать и идти на выход. Гарри радостно поднялся на ноги — наконец-то хоть какая-то хорошая новость за эти дни. Министерские работники пошли к выходу, как и директор Хогвартса. Внезапно юный маг осознал, что это просто отличный момент расспросить Дамблдора о волнующих его вещах. Снейп так ничего и не сказал о его видении, лишь криво усмехнулся и завел обычную пластинку: «Спросите у директора, Поттер». Поэтому Гарри не собирался ждать аж до прибытия в Хогвартс. Ему было нужно узнать все сейчас. Гарри рванул было к директору с криком: — Профессор… Но Дамблдора и след простыл. Мгновение, и директор просто испарился, как будто трансгрессировал. Это было очень странно. И Гарри бы еще долго ломал голову над этим странным нежеланием с ним общаться, но на выходе из зала, где проходило слушание, его встретил Артур Уизли. Он улыбнулся и спросил очень тихо, чтобы их никто не услышал: — Ну что, готов встретиться с крестным? Гарри в ответ улыбнулся. Осталось всего ничего каникул, но намного лучше провести их с Сириусом, нежели со Снейпом. Хотя, они уже виделись этим летом — жаль только по непредвиденным обстоятельствам. На этот раз гриффиндорец сумел разглядеть министерство (когда он шел сюда, то очень спешил, потому что по каким-то своим соображениям кое-кто перенес слушание) и это было очень интересное сооружение. Место было действительно волшебным, и Гарри подумал, что, наверное, очень круто работать в таком престижном месте. Поттеру настолько понравилось это место, что он даже поспрашивал отца Рона, и тот с готовностью отвечал на все его вопросы и даже объяснил, почему, например, они пользовались не совами, а бумажными заколдованными самолетиками. Интересно, и почему в Хогвартсе не хотят использовать заколдованную бумагу? Ведь совы все-таки живые существа и могут ненароком испортить завтрак. Но, наверное, на то есть причины… Гриффиндорец был несказанно рад, когда спустя каких-то несколько минут они с помощью портала переместились в какой-то маггловский район. На улице никого не было — наверняка по причине того, что все нормальные люди в такой час ужинали. От одной мысли о еде желудок Гарри свело, потому как на завтрак он еле проглотил простые тосты, которые приготовил ему Палкохруст, к огромному неудовольствию Снейпа, появившегося как раз на время еды. И сейчас ловец команды Гриффиндора очень жалел об упущенной возможности. Также Гарри очень удивил тот факт, что они не переместились в Нору. Снейп сегодня утром прямо-таки намекал, что очень надеется, что Поттер поскорее окажется в этом «грязном гадюшнике, который Блэк именует домом» и тогда гриффиндорцу показалось очень оскорбительным это заявление. Как мог Снейп так отзываться о Норе?! Гарри тогда вспыхнул, чем изрядно потешил зельевару, который после того видения был более противным, чем обычно. Если и показалось, что их отношения наладились, то в последний день они вмиг испортились. Но сейчас они стояли точно не напротив дома Уизли. — Мистер Уизли… — начал Гарри, ошарашено взирая на магловские дома, но Артур прервал его: — Прочитай про себя и запомни, — и сунул ему бумажку, на которой появилась надпись. «Площадь Гриммо 12». Как только Гарри прочитал название, буквы исчезли, а дома разъехались, позволяя увидеть этот самый дом под номером двенадцать. Мистер Уизли подтолкнул Гарри, и они вместе вошли в дом, где он столкнулся в коридоре с каким-то отвратительным существом.***
На этот раз Северус оказался в тронном зале, который был сделан в черных, вперемешку с красными тонами. Странно, что не зелеными, — подумал Снейп и мысленно усмехнулся. Большинство Пожирателей смерти были выходцами со Слизерина, как и сам Темный лорд, так что весьма странно, что Риддл не сделал ничего зеленого. Понемногу появлялись Пожиратели и со страхом смотрели друг на друга, будто надеялись, что кто-то скажет, что это просто шутка и Волан-де-Морт на самом деле в отличным настроении, что, конечно же, оказалось бы ложью. Самого организатора сего действия, то есть собрания, пока не было видно. Вот же любитель понагнетать. Наконец, появился последний из Пожирателей смерти. Как и у всех, лицо его было скрыто маской, но Северус сразу узнал походку Люциуса Малфоя. Он остановился рядом со Снейпом — как и было предписано в «правилах построения» и коротко кивнул. Северус ответил тем же. Они простояли несколько минут, слушая шепотки остальных Пожирателей, и вдруг Люциус не выдержал этого напряжения и уже было открыл рот, чтобы что-то спросить, как вдруг разговоры смолкли, и сзади, минуя ряды пожирателей смерти, вышел Волан-де-Морт и направился к своему трону. Все наблюдали за ним, надеясь понять настроение своего повелителя, но тот оставался хладнокровен, что говорило лишь о том, что целым отсюда всем не выйти. Наконец, Темный лорд остановился около самого трона и резко развернулся, изучая каждого прибывшего. — Все вы слышали о том, что произошло, — начал Риддл тихо, — пока вы забавлялись с той семейкой магов, мальчишка снова избежал правосудия. И опять благодаря этому заносчивому любителю грязнокровок, Дамблдору. По рядам пожирателей пробежал тихий ропот. — Но больше всего я разочарован одним из вас. Ему было велено узнать, где находится Гарри Поттер и предоставить мне хотя бы сведения, но, видимо, у нашего друга появилась некая любовь к мальчику-который-выжил, да, Северус? Северус знал, что к этому все шло. С самого начала. Зельевар выступил вперед и по уже давно продуманной схеме начал говорить, что все это неправда и молить о прощении. Выслушав его, Темный лорд кивнул: — Да, все опять упирается в этого любителя грязнокровок. Но это ненадолго. Нужно только дождаться момента, когда Дамблдор будет далеко, и тогда, — он зловеще усмехнулся, — мы накроем капкан. Что же до тебя, Северус… Я должен показать, что бывает, когда Темный Лорд разочарован. Круцио! Перед тем, как заклятие настигло его, Снейп подумал о том, как же глупо говорить о себе в третьем лице — это же удел домовиков…***
— Отребье, осквернители рода! Проклятые грязнокровки! Убирайтесь из моего дома!!! Твари! Вас давно нужно было сжечь на костре, как безмозглых ведьм!!! Пока все пытались успокоить мать Сириуса, а точнее, ее портрет, Гарри успел заметить, с какой злостью смотрел на него Кикимер все то время, пока мальчик-который-выжил осматривал помещение. «Вот тебе и ГАВНЭ, — подумал Гарри. — А что делать, если эльф тебя не выносит?» Но поток его мыслей прервала миссис Уизли, пригласив его за стол. Рон и Гермиона были тут, оказывается, почти все лето, и эта информация очень задела Гарри. То есть, пока он вынужден был коротать время у Дурслей, а затем и у ненавистного зельевара, эти двое отлично проводили время вместе?! Ну и где в этом мире справедливость?! Похоже, все его эмоции отразились на его лице, потому что друзья старательно отводили от него взгляд. В то же время Сириус был мрачнее обычного. Они перекинулись парой слов, Гарри коротко рассказал о слушании, но, казалось, даже Тонкс, с которой гриффиндорец буквально только что познакомился, была более внимательна к нему, чем крестный. Мысли Сириуса явно были не здесь. Друг Джеймса казался злым и одновременно потерянным. Иногда, когда он думал, что его никто не слышит, он бормотал: «…ненавижу. Убью мерзавца…» О ком шла речь, Гарри даже предположить не мог. Но настроение крестного здорово-таки влияло на царящую в доме атмосферу. Ее даже не смогли скрасить близнецы Уизли, которые устроили настоящий спектакль, изображая по очереди то Фаджа, то ту мерзкую жабу, о которой «с таким воодушевлением рассказал Гарри». Как ни странно, миссис Уизли, которая явно слышала своих сыновей, не спешила их одергивать. Видимо, она сама была не в восторге от слушания. — Кстати, Гарри, — внезапно сказал Фред, — ты, я слышал, жил со Снейпом после того, как на тебя напали дементоры. Каково это было? Повисло недолгое молчание. Все замерли, ожидая услышать историю, так сказать, из первых уст. Рон с Гермионой наконец соизволили посмотреть на Гарри и их глаза встретились. Мальчик-который-выжил поспешил отвести глаза. Нет, не будет он ничего рассказывать этим двоим. Пусть почувствуют все, что чувствовал он, живя у Дурслей. Внезапное желание накричать на всех одолело Гарри. Он уже набрал в грудь побольше воздуха, как положение спасла миссис Уизли. Она деланно теплым тоном спросила: — И откуда же вы это слышали? Джордж от неожиданности подавился яблочным соком. Фред начал хлопать брата по спине, избегая смотреть на мать. Но миссис Уизли сразу все поняла. — И что это должно означать?! — начала по-настоящему злиться Молли. Она стояла, скрестив руки на груди, испепеляя взглядом близнецов, которые безуспешно делали вид, что их здесь нет. — ВЫ ОПЯТЬ СО СВОИМИ ИДИОТСКИМИ УДЛИНИТЕЛЯМИ УШЕЙ?! — Кажется, нам пора, — к Гарри незаметно подошла Джинни. Гриффиндорец поспешно кивнул и встал. У него не было особого желания смотреть на то, как Фреду и Джорджу сейчас «выпишут трындюлей». Поэтому Гарри поспешил последовать за рыжеволосой девочкой, которая отвела его в его комнату. Поттер замер на пороге и окинул кровать Рона раздраженным взглядом. Он все еще злился на друга и не собирался вот так просто спускать ему его молчание. Особенного учитывая то, что в прошлом году Уизли сам на него дулся полгода. Так отчего бы Гарри ему не отплатить тем же? Хоть гриффиндорец и ненавидел себя за эти мысли, он не мог с собой ничего поделать. Это же нечестно! Просто нечестно! Это он сражался с Волан-де-Мортом этим летом. Сам! И почему-то все сразу решили сделать из него какого-то… Джинни кашлянула, привлекая внимание Гарри. Мальчик развернулся к ней лицом и увидел ее обеспокоенный взгляд. — Ты в порядке? — немного неуверенно спросила Уизли. Гарри пожал плечами, мол, бывало и лучше. Джинни тяжело вздохнула. — Я думаю, тебе стоит поговорить с моим братцем и Гермионой. Хотя бы дай им высказаться. И не смотри на меня так! Они имеют такое же право на это, как и ты! И, резко развернувшись, она ушла. Только Гарри успел подумать, что в действительности хочет и сам сказать кое-что Гермионе и Рону, как дверь открылась и в нее неуверенно зашли упомянутые раннее волшебники. Мальчик-у-которого-вечно-неприятности окинул обоих хмурым взглядом. Они неуверенно замерли, прикрыв за собой дверь. — Мама все еще кричит на Фреда и Джорджа, — после затянутого молчания, наконец, произнес Рон. — Они и раньше пытались подслушивать собрания Ордена, но… Здесь они попались подчистую, — он хмыкнул, но тут же сник под взглядом друга. Тогда на помощь пришла Гермиона: — Гарри, мы хотели бы поговорить… — Так говорите. — Я понимаю, что ты злишься на нас… — Еще как. — …И имеешь на это полное право, — Гермиона кинула на Гарри немного раздраженный взгляд. Она терпеть не могла, когда кто-то прерывал ее таким образом, — но Гарри, пожалуйста, мы твои друзья. Нам очень жаль, что все так получилось. И со слушанием, и со Снейпом… И тут Гарри не выдержал. Терпению его пришел конец. — Вы думаете, дело в Снейпе?! — внезапно разозлился Гарри. — Нет, друзья мои, дело в том, что вы не писали мне все лето! А если и писали, то это даже письмами назвать трудно. Такие записки даже на уроках Флитвика не передают! И пока я вынужден был сидеть на Тисовой улице в ожидании нападения Волан-де-Морта, — при упоминании этого имени Рон вздрогнул, — вы отлично проводили здесь время, узнавая все новости из первых рук, ведь так?! Отлично посмеялись надо мной?! — Нет, Гарри, нет же! — вскрикнула Гермиона, чуть ли не всхлипывая. — Нам ничего не сообщают. В Орден принимают лишь совершеннолетних… — Да, но вы-то были вдвоем! — вспылил мальчик-который-выжил. — А я был… Внезапно Гарри вздохнул, собирая все мысли в кучу. Истерики поздно закатывать. Что сделано, то сделано. Но отчаяние, которое он испытал этим летом, вернулось к нему снова. Почему все было так несправедливо? — Но неужели вы не могли написать хоть что-то? Это для вас так сложно — вспомнить обо мне? — Дамблдор запретил нам, — сказал Рон, уставившись в пол. Брови Гарри поползли вверх. — Дамблдор запретил? — переспросил он. Друзья кивнули. — Но как же… Я мог бы помочь! Это же я дрался с НИМ этим летом! Это я помог спасти школу от Василиска! Это я не дал ему украсть философский камень! Разве я не достоин был узнать хоть что-нибудь?! Гермиона и Рон смотрели на то, как Гарри ходит туда-сюда, яростно жестикулируя. Никто из них так и не решился проронить ни слова. И хорошо, потому что Гарри был вне себя. Получается, Дамблдор не доверяет ему. Но почему? Почему директор не рассказал ему все сам, хотя бы когда они увиделись? Чувствуя себя хуже некуда, гриффиндорец опустился на свою еще нетронутую кровать и зарылся руками в растрепанные темные волосы. В действительности никому нельзя доверять. Да, Гермиону и Рона можно понять — они бы ничего не смогли сделать вопреки воле Дамблдора. Но сам директор видимо не считал его достойным чего-то. Иначе бы не отправлял его каждое лето к Дурслям. М-дааа. — Я понимаю, — тихо, но отчетливо, сказал Гарри, поднимая взгляд на своих друзей. Те с опаской поглядывали на него, словно он опять должен был раскричаться и начать крушить все вокруг себя. Гриффиндорец прилагал просто огромные усилия, чтобы не закричать снова, и на этот раз ему удалось успокоиться. Если его друзьям нет до него дела — пусть. Ничего страшного. — И я рад вас видеть, — выдавил Гарри, улыбнувшись лишь уголками рта. Гермиона облегченно вздохнула, а Рон тут же заулыбался. — Сыграем в волшебные шахматы, Гарри?