Позволить и цветок

Солнце мягко заливало светом едва пробудившуюся ото сна улицу. Озорные лучи коснулись и небольшого, двухэтажного домика, обшитого белой доской. Добрались до идеально чистых окон, занавешенных шторами с изображением порхающих бабочек, и поднялись выше, одаривая теплом крышу. Прошли какие-то минуты, и дверь распахнулась. Ребёнок на вид лет пяти бойко пробежал по симпатичному коврику у порога с надписью: «Добро пожаловать», и устремился за угол дома. − Осторожнее там! – полетело за ним вслед мужское наставление. Мальчишка не повел и ухом. Подскочил на камни клумбы и запрыгал к концу, умело не задев при этом ни одного красивого и яркого цветка. Соскочив, он наконец добежал до качелей и, забравшись на них, принялся раскачиваться как можно выше. − Томми, я кому сказал «осторожнее»? На крыльце показался светловолосый мужчина с игрушечной машиной и отверткой в руках. Выглядел он довольно мило, если не забавно: в серых домашних штанах и тапочках на босую ногу – а вот между бровей пролегла серьёзная складка. Собравшись, было, направиться к ребёнку, мужчина спустился, но заметил гостью прямо перед домом, и лицо его вмиг прояснилось, а на губах заиграла улыбка. − Рэйчел! Ты вернулась. Мы с Томасом так ску… Кто-то теребил её пальцы, и Рэйчел, выныривая из омута сна, открыла глаза. Её голова так и осталась на плече Саймона, а вот ладонь находилась в руках Томаса, который, похоже, не имея других развлечений, занимался то сгибанием, то разгибанием пальцев. «Прости, не смог его отговорить», − повинился Саймон. «Ерунда», − ответила Рэйчел и не стала выдергивать руку из ладошек ребёнка. Если это хоть как-то помогает ему не замкнуться, она не против. «Тебе снилось что-то хорошее?» «Что… С чего ты взял?» От удивления девушка приподняла голову, чтобы заглянуть в лицо мужчине. «Ты улыбалась», − легко ответил Саймон и спросил уже вслух: − Так что тебе снилось? Из-за его вопроса Томас отвлекся от пальцев Рэйчел и заинтересованно поднял на неё взгляд. Будь в сосудах девушки не тириум, а человеческая кровь, её щеки бы сейчас налились румянцем. − Ну… я стояла у… одного дома и… − неуверенно начала Рэйчел и замерла на видении, в котором Саймон встречал её у крыльца, такой милый и домашний на вид, что впору было захлебнуться в волне нежности. − И… что было дальше? То ли к счастью, то ли же совсем напротив, но их отвлёк звук шагов, и рядом опустился на ящик Маркус. Выглядел он всё таким же хмурым, преисполненным тяжёлых дум. Наверное, решал судьбу народа. Он же лидер, и непосильное бремя лежало на его плечах. Рэйчел не знала, что-то тут можно сказать и лишь приняла сочувствующий вид. Маркус помолчал и устремил взгляд к ребёнку на коленях Саймона. − Его зовут Томас, − представил последний. – Если бы не Рэйчел… − он вовремя спохватился и не договорил, чтобы не напугать самого ребёнка, и тут же дружелюбно улыбнулся тому. Рэйчел с Маркусом встретились взглядом. «Томасу будет безопаснее где-то в другом месте», − заметил лидер. «Ты прав», − не стала она отрицать очевидного, вздохнула и взглянула в сторону Саймона и ребёнка. Она знала мальчишку какие-то часы, но почему-то ощущала некоторую грусть от мысли, что пора расставаться. Казалось, это всё несправедливо, совершенно неправильно. Им то приходилось прятаться, то сбегать, то терять близких и не позволять себе привязываться, и всё по одной и той же причине – люди отказывались признавать их живыми. Они всё также несвободны, и эта чудовищная несправедливость, кажется, отяжеляла душу каждого. «Тебе не обязательно оставаться, − помолчав, прибавил Маркус. – Можешь уйти с мальчишкой». Рэйчел резко повернула к нему голову − что бы лидер ни предложил следом, она больше не собиралась отсиживаться и в страхе ожидать неизвестности. Если уж им с Саймоном и грозила гибель, то легче встретить её вместе. «Я вас не оставлю, − заявила девушка и твёрдо прибавила: − Это не обсуждается». В этот раз шумно вздохнул Маркус, но не посмел переубеждать и поднялся с места. Судя по тому, как они с Саймоном переглянулись, какой-то свой, «мысленный» разговор между ними тоже состоялся. − Куда бы ты ни пошёл, мы последуем, − в подтверждение этого произнёс Саймон вслух. Маркус коротко кивнул и двинулся к стене, где находился Джош. Они недолго поговорили, и лидер отправился к бывшему охотнику на девиантов, а после него и к Норт. Он уже близок к принятию какого-то важного решения насчёт их судьбы, подумала Рэйчел, поэтому и скитается от места к месту, выслушивая мнения друзей. В любом случае все они готовились к этому, какому-то исходу их недолгой жизни, какой теперь смысл оттягивать часы или минуты?.. Рэйчел бросила наблюдать за Маркусом и снова опустила голову на плечо Саймона, протянула руку Томасу и позволила играть. Ей вдруг очень захотелось побывать в том белоснежном домике, поухаживать за садом или просто погреться в лучах солнца, наблюдая за мальчишкой и Саймоном, но реальность слишком жестока, чтобы подарить такую возможность. Сдерживая подступающие слёзы, Рэйчел притворно улыбнулась ребёнку и почувствовала, как губы Саймона мягко и нежно касаются её лба. Она с трудом вздохнула, Маркус занял место под самым крестом и взял слово. * * * На город уже опустились сумерки. Снег и не думал прекращаться. За день навалило столько, что людям пришлось убирать улицы и без должной помощи вышло у них это не очень гладко. Неопрятные кучи образовались по краям дороги и встречали готовых двинуться путников. Маркус первым сделал шаг вперёд, ближе к лагерю, ближе к людям, и унылые фонари осветили не только этот, больше похожий на последний, путь, но и военную технику, устрашающе поджидающую впереди. Несмотря на всё, никто из собратьев не дрогнул и не отступил. Джош, Норт и Саймон шли почти что вровень, в каком-то шаге от Маркуса, остальные – рядами за ними. Рэйчел двигалась за спиной Саймона. Она так захотела. Если его убьют первым, она просто умрёт следом, их разделят какие-то мгновения, не больше. Саймон вполне спокойно принял её выбор. Как оказалось, то была лишь молчаливая маска, скрывшая беспокойство и страх – в этом его опять выдал Джош в мысленном разговоре с Рэйчел, возможно, надеясь, что таким образом сможет отговорить её и тем помочь другу. Этого не вышло и у него. Над шествием несколько раз пролетал вертолёт. Кажется, сверху велась съемка. Впереди уже ждали бойцы – все на позициях, готовые в любой момент открыть огонь. Рэйчел инстинктивно передвигала ноги, несмотря на такую опасность, а мысли её всё больше и больше полнились печалью. Она вспоминала, с каким волнением добиралась до крыши, как её сердце впервые «упало» от мысли, что она попалась и скоро умрёт. Вспоминала, как впервые услышала голос Саймона, и его голубые глаза коснулись её. Тогда она не понимала, как с этого момента всё изменится... − Сдайтесь немедленно или мы будем стрелять! – предупредили впереди шествие. Со стороны щелкнул фотоаппарат в руках журналиста. Рэйчел поймала себя на том, что наблюдает, как безостановочно падают белоснежные хлопья с неба. Казалось бы, такое умиротворяющее зрелище, но им не дано насладиться, а людям и нет никакого дела. Её взгляд коснулся спины Саймона, и мысли снова ушли в прежнее русло. Будь у андроидов свободная жизнь, они могли бы сейчас с Саймоном и Томасом лепить снеговика, рисовать снежных ангелов, а может, и просто играть в снежки. Разве пожелать такого − это много?.. − Мы не хотим столкновений! Это мирная демонстрация! – громко объявил Маркус. − Повторяю, сдавайтесь или мы будем стрелять! – упрямо донеслось в ответ. Точно сжимая их, как опасных противников, с тыла подъехала бронетехника. В лицах собратьев наметилось беспокойство. Рэйчел почувствовала, как и её сердце неподконтрольно заработало быстрее. Её взгляд столкнулся с Саймоном, и каждый неотрывно задержался друг на друге, словно должен был произнести что-то важное, пока не стало слишком поздно, но всё за них сказал Маркус. − Пути назад уже нет, − произнёс лидер, глядя вперёд. − Мы просим освободить всех андроидов из лагерей и прекратить агрессию против нас! Мы хотим мира. Мы не будем прибегать к насилию. Журналисты в стороне оживились и усердно защелкали фотоаппаратами, фиксируя этот момент. Вертолёт проскочил над головами, снова разрезая темноту фонарём. − Но мы не уйдем, пока вы не отпустите всех, − закончил Маркус, и Норт, Джош и Саймон, выражая готовность, поравнялись с ним. Маркус снова первым двинулся вперёд, и все, не раздумывая, зашагали за ним. Первая автоматная очередь оставила без жизни порядка десятка собратьев. Рэйчел заставила себя смотреть только вперёд. На этом для неё всё кончалось, и больше не о чем было мечтать, но даже такая короткая жизнь оказалась дороже всех дней, что она была «активна» и «в рабочем состоянии». Вторая автоматная очередь заставила попадать сразу несколько десятков. Рэйчел перешагнула через своего и пошла дальше. Где-то в глубине её сознания мелькнула мысль, что она так и не сказала Саймону главного – того, что держала в голове и озвучила только Норт. Даже если за последние часы между ними рухнул барьер, и она всячески давала понять, что что-то испытывает, у неё не осталось времени и возможности дать понять, насколько сильно и глубоко. По крайней мере, сейчас ей казалось именно так. Маркус остановился и поднял руки. Все остальные повторили за ним. − Откроете огонь по безоружным демонстрантам? Такой поступок вызвал у людей замешательство. Замолкли даже журналисты, а в стороне завис вертолёт. Прошли считаные секунды, и бойцы опустили оружие. В их рядах неожиданно прозвучал приказ: «Не стрелять». С трудом веря в происходящее, Рэйчел, как и другие, уставилась на лидера. − Маркус, что нам делать? – обеспокоенно спросила Норт. – Держаться. Столько, сколько сможем.