Вонтокки

      Чем ближе был день вылета, тем больше Аня нервничала. За всю жизнь она так и не научилась спокойно путешествовать на самолёте. И хотя девушка облетела всю Европу и частично Америку, любой новый полёт сопровождался паникой. Каждый раз Аня боялась, что самолёт упадёт и разобьётся, из-за чего начинала плохо себя чувствовать ещё до посадки на борт. В лучшем случае Ане удавалось уснуть, как только самолёт набирал высоту. В худшем, из-за нервного напряжения у неё начинала болеть голова, укачивало, и в итоге она мучилась всю дорогу. Тренер и друзья считали это парадоксом — спортсменка, с детства имеющая безупречное здоровье, раз за разом едва ли не падала в обморок от аэрофобии. Не переживала Аня только когда приходилось перемещаться короткими перелётами по России.       В Южную Корею предстояло лететь девять часов, и от мысли об этом Анну бросало в дрожь. Во-первых, она не имела ни малейшего представления, чем ей заниматься столько времени, чтобы отвлечься от плохого самочувствия. Во-вторых, из азиатских стран фигуристка посещала только Китай, а в Корее и, в частности, в Сеуле не была никогда. Европу Аня знала от и до. А тут впереди ждали абсолютно новые люди, культура и традиции… Неизвестность.       За пару дней до отлёта с Аней, другими делегированными фигуристами и тренерским составом встречался специалист, работающий в Посольстве Южной Кореи в Москве. Он вкратце рассказал спортсменам о системе корейских обращений и степенях вежливости, помог выучить несколько основных фраз и дал обобщённую информацию о поведении азиатского народа. Аня не смогла запомнить всё подряд, но одно уяснила точно — ей при её депрессии и ранимости придётся сложнее, чем другим. Девушке и так всегда было достаточно проблематично сходиться с людьми, а с чужой нацией она не сможет и подавно. Однако, самостоятельно почитав вечером тематические статьи, Аня подумала, что было бы интересно посетить какую-нибудь глухую корейскую деревушку где-либо на окраине, поговорить с местными жителями и услышать что-нибудь мудрое. Но всё это лишь мечты. В реале Анну ждали шесть дней тренировок в неделю, так как на носу были не только мероприятие «Каппы», но и новый сезон соревнований, а у неё программы не закреплены.       Так Ане и приходилось мучиться все дни до вылета. Страх перед неизвестностью сменялся любопытством и желанием пообщаться с новыми людьми и выступить для них. И так по кругу. За три дня до старших спортсменов в Сеул в сопровождении тренеров улетела детская группа. И они уже успели связаться с Аней и её друзьями и сообщить, какой потрясающий спортивный комплекс с катком и общежитием им предоставили. Это немного заинтриговало Аню и помогло на время отвлечься от беспокойных мыслей…       Тем не менее, её затрясло, как только она прибыла на вокзал, с которого ей в компании остальных фигуристов, задействованных в мероприятии, предстояло отправиться в аэропорт. Купив в кассе билет на экспресс, Аня направилась на перрон, вытягивая шею и глядя по сторонам. — Приве-е-ет! — послышался из-за спины звонкий девичий голосок.       Едва Аня успела обернуться, как на неё напрыгнуло и задушило в объятиях худенькое светловолосое существо. Такое же, как она сама, только помладше. Кристина Исаева. Молодая фигуристка, выступающая в танцах на льду со своим партнёром (и по совместительству — молодым человеком) Вадимом Нестеровым. Аня давно знала эту пару — вот уже пять лет они тренируются в одном спортивном центре. Сейчас Кристине двадцать, Вадим старше неё на два года. На глазах Ани они оба из угловатых подростков превратились в одну из самых красивых пар, которую Голубева когда-либо видела. Она довольно тесно общалась с ними, однако вряд ли могла бы назвать их своими близкими друзьями. А вот Кристина её любила и отчаянно пыталась набиться девушке в подруги, но Аня не подпускала Исаеву к себе, считая ту слишком легкомысленной и несерьёзной. В глазах Ани она выглядела ребёнком, который хочет целыми днями играть и веселиться, тогда как сама Анна была более собранной, сосредоточенной и погруженной в себя. К слову, эти особенности характера отражались и на манере катания обеих фигуристок. Аня любила наполнять свои выступления глубокими эмоциями, которые шли изнутри, из самого сердца. Кристина же была зажигалкой и в паре с Вадимом отплясывала на льду так лихо, что каток каждый раз едва ли не взрывался. На общих вечеринках после завершения соревнований иностранцы часто путали девушек из-за схожих типажей, хотя Кристина была платиновой сероглазой блондинкой, Аня же — русой обладательницей чарующе-томного взгляда голубых глаз. Кристину можно было назвать смазливой куколкой, стопроцентной блондинкой из анекдотов, как подшучивал над ней весь коллектив. Аню, скорее, просто милой. Да и вообще даже по выражению лиц (беззаботное и улыбающееся у одной и задумчивое у другой) сразу можно было понять, что они абсолютно разные девушки. — Волнуешься? — подмигнула Кристина, взяв Аню под руку. — Как обычно, — неохотно ответила та и быстро сменила тему: — А твой-то куда делся? — Где-то застрял… А, вон он у автомата с кофе, — Исаева высмотрела своего благоверного в толпе пассажиров. — Слушай, а чего ты дёргаешься-то опять? Мне вот жутко интересно посмотреть Сеул! Сейчас ведь все фанатеют. — Я в курсе. Фанатеть и непосредственно общаться с корейцами — совершенно разные вещи. — Опять меня примут за тебя и наоборот! — развеселилась Кристина, не обращая внимание на то, что Аня сердита. — Да ладно, как это возмо… А хотя… — внезапно Голубева засмеялась, представив растерянные лица корейцев. — Окей, если ты окажешься права, это будет забавно. — А давай всех разыграем?! — Нет, Крис, даже не думай об этом. Специально не надо. — Ну, Ань! — Это невежливо! — О, а вот и Вадик! — Кристина тут же забыла о придуманном ею розыгрыше и, освободив Анну, повисла на парне, который подошёл к ним. — Привет, Аньк, — поздоровался он. — Здорово, — кивнула она. — Мы не опаздываем? — В самый раз приехали. Пойдём поищем остальных, — поторопил он.       На перроне троица встретилась с другими спортсменами, входящими в состав делегации. Около нужного вагона ребят дожидались супруги Большаковы — самые взрослые из присутствующих фигуристов. Марине и Игорю было двадцать восемь и тридцать лет соответственно, они являлись чемпионами мира. Кристина, увидев их, наконец отстала от Ани с болтовнёй и, таща за собой своего Вадика, побежала поскорее обниматься со старшими. Аня же вежливо кивнула супругам в знак приветствия, но осталась стоять неподалёку.       Марина (как, впрочем, и все фигуристы) знала, что Голубева поцарапала себе руки, и осуждала её за это. Аня была в курсе отношения Марины к этому поступку и тоже не очень-то горела желанием с ней общаться. Но поскольку все они занимались на одном катке и пересекались регулярно, то, естественно, разговоры были неизбежны. Анна была воспитанным человеком и общалась, как минимум, из уважения — всё-таки Марина и Игорь были опытными спортсменами, многого достигли, и на них стоило равняться. Да и тренеры их дружили.       Недолго понаблюдав за парами, девушка оглядела перрон и увидела своего тренера. Женщина стояла недалеко от друзей и беседовала с Ваней Буровым — фигуристом-одиночником, таким же как и Аня. Улыбнувшись, Голубева поспешила подойти к ним. Этих двоих она была счастлива видеть всегда.       Лебедева Галина Владимировна тренировала её с того дня, когда пятилетнюю Аню впервые привели в спортивную школу. Наставница являлась мастером спорта международного класса по фигурному катанию, и благодаря ей девушка тоже заработала себе это звание в довольно юном возрасте, выполнив все необходимые нормативы. За двадцать лет они рука об руку прошли непростой, но интересный и насыщенный событиями и переживаниями путь. Именно тренерская заслуга в том, каких высоких результатов Аня добивалась в своё время. Пятидесятитрёхлетняя женщина стала для неё почти как вторая мать. Аня была её любимицей. — Здравствуй. Ну как ты себя чувствуешь? — Галина Владимировна заботливо положила руку на плечо девушки. — Здравствуйте. Как и всегда перед полётом. Я в панике, — честно сказала Аня и почувствовала, как всё тело тут же передёрнуло. — Не бойся, долетим. Коллеги вчера звонили по «Скайпу», говорят: дети в восторге от катка и от общежития и уже вовсю резвятся. Главное — отвлечься на эти девять часов. — Не забудь принять аспирин, — встрял в разговор Иван.       Аня благодарно посмотрела на друга. Ваня Буров тоже был воспитанником Галины Владимировны. Спортсменов вырастили на одном катке. И если тренер являлась для фигуристки своеобразной «мамой», то Иван за столько лет стал для Ани чуть ли не братом. В отличие от Марины Большаковой он не осуждал её за совершённую на почве переживаний глупость — просто элементарно не лез в жизнь девушки, так как знал, что Аня этого не любит. Хотя волновался не меньше остальных. Аня восхищалась Иваном за его спортивные и акробатические навыки. Ей самой лучше давалась художественная часть выступления, чем техническая, и именно он, помимо тренера, давал девушке советы по прыжкам. Анна считала, что Ване отлично подходит его фамилия — этот рослый и крепкий шатен с тёмными глазами и вправду чем-то напоминал бурого медведя. Одно было плохо в этой дружбе — с Ваней не посекретничаешь о девичьем наболевшем. А именно этого Ане частенько не хватало. С Кристиной тоже не поделишься — раззвонит всему окружению.       Приближалось время отбытия поезда. Тренеры, хореографы и фигуристы наконец-то погрузились в аэроэкспресс. Аню снова начало трясти, но сидевшая рядом тренер крепко сжала её руку. — Ты будешь упорно готовиться и выступишь с успехом, — с твёрдой уверенностью в голосе произнесла Галина Владимировна. — Потом этапы соревнований и Гран-при. В этот раз ты своего не упустишь. — Всё будет хорошо, — кивнула Аня.       Поезд тронулся. И чтобы успокоиться, спортсменка пообещала себе, что, покидая Москву, она оставляет здесь всё плохое, что случилось с ней за последние несколько месяцев. Травма, критика в прессе, психолог, порезы, косые взгляды старших фигуристов. Не вспоминать. Впереди ждёт нечто новое, неизвестное, но… тем самым и привлекательное.

***

      Всё оставшееся время отпуска Вонхо посвятил ознакомлению с темой фигурного катания. После того совещания в офисе генерального продюсера участники «Monsta X» вернулись в общежитие взбудораженными, однако спустя сутки принялись обсуждать более насущный вопрос. А именно — запись нового альбома и отработку хореографии. Оно и правильно, Вонхо всецело поддерживал друзей и собирался тренироваться наравне с ними. Но пока оставались свободные дни, он полностью отдался новому увлечению, так внезапно охватившему его.       Молодой человек сам не ожидал, что его настолько заинтересуют русские спортсмены, и теперь удивлялся на себя — откуда такое любопытство? Ответ нашёлся после просмотра кучи выступлений на «YouTube» и ещё большего количества фотографий — фигурное катание невероятно сложный и завораживающий вид спорта. У всех заявленных фигуристов имелись фан-сообщества на «Facebook» и других ресурсах (в основном, русско- и англоязычных). Были среди них и сайты, посвящённые Анне Голубевой. Но они обновлялись нечасто, хотя буквально на днях был выложен пост о том, что девушка вместе с другими именитыми спортсменами готовится к путешествию в Южную Корею. Здесь же были приложены ссылки ещё на какие-то группы, фанатские аккаунты в «Инстаграме» и другие источники. Перейдя по ним, Вонхо зарылся в эту тему ещё глубже. На этот раз рядом оказался Чангюн, который согласился посидеть с ним и помочь перевести аннотации в постах с английского на корейский. — Слушай, а чего ты вообще так этим заинтересовался? — удивился макнэ, переведя и прочитав вслух уже десятую статью на «Facebook». — Сам не знаю, — пожал плечами Вонхо, рассеянно глядя на несколько прикреплённых к посту фотографий уже знакомых и полюбившихся фигуристов. — Не припомню, чтобы ты раньше увлекался чем-то подобным. — Просто это как-то… необычно. Ты не находишь? На льду… Под НАШИ песни… — Честно говоря, пока плохо представляю, как всё это будет выглядеть, — поморщился Чангюн. — Я не думал об этом. — У них есть программы под кей-поп. Вот у неё! — Вонхо залез в нужную папку и запустил скачанное видео с Анной, которое до этого момента уже успел посмотреть множество раз. — Хм, а круто она… — оценил младший. — Чего делаете?! — воскликнул влетевший в гостиную Минхёк и, не дожидаясь ответа, подсел вплотную к Вонхо и тоже уставился в монитор. — Хосок-хён тут внезапно российскими спортсменами заинтересовался, вот изучаем выступления, — Чангюн воспроизвёл видео, которое они только что смотрели. — «Winter Wonderland»? Это же Shinee-сонбэнимы! Прикольно! А что ещё из этого посоветуете глянуть? — Мин бесцеремонно выхватил из рук Вонхо ноутбук и стал рыться в его папках.       Хосок шумно вздохнул и закатил глаза. Минхёк просто не может спокойно сидеть, если где-то что-то смотрят без него — везде надо сунуть свой любопытный нос. Даже чересчур любопытный. Добраться, докопаться до всего, не спрашивая, можно или нельзя это делать. И при этом активно комментировать вслух все свои действия. — Вы только посмотрите, сколько видюх он тут нагрузил! — чуть ли не на истерике воскликнул Мин. — Ну-ка верни сюда! — возмутился старший и забрал компьютер обратно.       Минхёк и Чангюн захихикали. На шум из кухни пришли остальные мемберы, потому что рассерженный Вонхо — это явно не к добру. Особенно если его достаёт егоза по имени Ли Минхёк. — Что тут происходит? — с порога поинтересовался Шону. — У Хосока на ноуте скачана куча видео с фигурным катанием, — затараторил Мин. — Похоже, у кого-то новое хобби. — Заткнись, — шикнул на него Вонхо. — Серьёзно? — Кихён с интересом взглянул на экран из-за его плеча, перегнувшись через спинку дивана. — А ведь и правда!       Вонхо недовольно выдохнул и прикрыл крышку макбука. Минхёк и Кихён засмеялись и дали друг другу пять. — Я просто хотел немного почитать, чтобы быть в курсе новостей и знать, что за люди к нам приедут. Нам вместе с ними работать, не забыли? — попытался оправдаться Хосок. — И поэтому у тебя скачано дофига видосов, а меня ты заставил перевести тебе десяток статей, — добавил макнэ, с трудом сдерживая смех. — Не только видео. У него там ещё фоток блондинки полно, я по папкам прошарился! — завопил Мин.       Вонхо, цокнув, швырнул в него подушкой, но Минхёк ловко увернулся. Чжухон помирал со смеху, наблюдая за всей картиной. Один только Шону вёл себя спокойно и лишь вопросительно поднял брови, когда Мин заговорил о фотографиях. — Что ещё за блондинка? — переспросил лидер. — Одна из тех, кто приедет выступать, — надувшись на друзей, пробурчал Вонхо. — С промо-роликов, которые нам на совещании показывали, — напомнил Чангюн, перестав смеяться. — Не припомню. Там две блондинки были, кажется, — покачал головой Шону. — Две, но они разные. И под кей-поп выступала только одна, которая одиночница. Вторая катается в паре, — объяснил Вонхо. — Господи, ты их уже запомнил? — подал голос до сих пор молчавший Хёнвон. — Уже всё, поди, изучил! — съехидничал Кихён. — Биографию: детство, школа, достижения… — Да ну вас, — рассердился Вонхо. — Да, изучил, и что с того? Это красиво выглядит, я никогда не задумывался о том, что наши песни могут играть на ледовой арене, а под них кто-то будет исполнять трюки или как там у них это правильно называется… — Ладно, не кипятись, мы же шутим, — главный вокалист миролюбиво хлопнул его по плечу. — Я согласен с тобой, это для нас в новинку. — Теперь и мне стало интересно, — Минхёк наконец-то угомонился и заговорил спокойно. — Как вы думаете, какие они в общении? Примут ли нас? — в голосе лидера однозначно прозвучали нотки беспокойства. — А мы их?       Мемберы дружно задумались и приумолкли, погрузившись каждый в свои мысли. Перспектива общения со спортсменами из совершенно незнакомой страны немного напрягала. Одно дело — общаться с фанатами со сцены, говоря одни и те же, в общем-то, вещи, и совсем другое — с людьми, которые не воспринимают тебя, как кумира, которые сами, наверное, в своём роде знаменитости. Раз существуют их фан-сообщества — значит, и определённое количество поклонников имеется. — Да ладно, чего вы загоняетесь, — нарушил тишину Чжухон. — Думаете, нам придётся так уж много с ними контачить? У них своя подготовка, у нас своя. — Но мы в любом случае будем знакомиться, потом пресс-конференция ещё эта, прогоны… — загибал пальцы Чангюн, перечисляя намечающиеся мероприятия.       Все принялись рассуждать и спорить на тему того, каким будет общение с гостями. Было высказано множество вариантов, но ни в одном из них ребята не были уверены, а потому начали переживать. Так и не придя к единому мнению, они разошлись по комнатам, пообещав друг другу, что вместе с остальными представителями корейской стороны встретят спортсменов на достойном уровне, а потом уже будут действовать по обстоятельствам.

***

      К сожалению, во время этого полёта Ане не удалось избежать знакомых неприятных приступов. Ещё по прибытии в аэропорт её вновь охватила паника, и все часы ожидания девушка провела, вцепившись в локоть Ивана и не отходя ни на шаг ни от него, ни от тренера. Было стыдно, что в таком возрасте она боится летать, но Аня ничего не могла с собой поделать.       Первый обморок едва не одолел её ещё перед посадкой, но она успела взять себя в руки и отвлечься на разговоры. Очутившись на борту и сев на положенное место, Аня не успокоилась — ей часто нездоровилось при взлёте. Держаться помогало осознание того, что рядом близкие люди, которые помогут не отключиться полностью, а в случае чего быстро приведут в чувство.       Самолёт выехал на взлётную полосу и начал разгоняться. Аня прикрыла глаза и впилась пальцами в подлокотники. Ей показалось, что она может чувствовать, как где-то внизу открываются люки, и самолёт отрывается от земли, подбирая шасси. Самый ненавистный момент при каждом перелёте наряду с посадкой. Друзья всегда удивлялись тому, что Аня так плохо переносит полёты. Она же фигуристка — вестибулярный аппарат на протяжении стольких лет выдерживает вращение в воздухе, а тут подводит в самолёте… В нынешнее время сложно найти человека, которого бы укачивало в комфортных аэробусах и боингах.       На самом деле, проблема была вовсе не в здоровье Ани. От природы мнительная девушка сама настраивала себя на плохое, и организм реагировал на эти мысли. А тут ещё очень некстати эта хандра и страх путешествия в новую страну. Аня обсуждала это с психологом и понимала, что всё только в её собственных руках — нужно просто отвлечься на что-то, научиться справляться с этим самостоятельно.       Она задумалась о будущем. Итак, пропущен целый сезон, а более молодые фигуристки-одиночницы обгоняют её в рейтинге. Но впереди новые соревнования. Это шанс для Ани ещё раз показать себя и продемонстрировать навыки. Возможно, последний… А ещё предстоит мероприятие, на котором тоже необходимо красиво выступить — хоть оно и коммерческое и баллов за него не дадут, но тем не менее Анна представляет на нём Россию, как и на серьёзных состязаниях. А Гран-при… Если даже он окажется для неё последним, то она смирится. Конечно, девушка грезила когда-то, что её имя прогремит на весь мир и её будут обсуждать на каждом углу, но, увы, всё сложилось не совсем так. Популярность Аня заработала, но не такую колоссальную, о которой мечтала. Отныне — будь что будет. Главное — красота и техничность исполнения.       Самолёт набрал высоту и взял курс на Сеул. Почувствовав, как тянущее ощущение под ложечкой проходит и приступ тошноты отступает, девушка открыла глаза. Было немного душно, и Аня начала обмахиваться журналом. — Ты в порядке? — тихо и с тревогой спросила Галина Владимировна. — Да, уже нормально… — Аня закинула в рот мятный леденец. — Попросить для тебя воды у стюардессы? — Угу. Пожалуйста… — Снова панический приступ? — Вроде того… Других ведь не тошнит. — В современных самолётах это большая редкость, — согласилась тренер. — Я каждый раз переживаю за тебя. Я надеялась, что психолог поможет тебе избавиться хотя бы от этого. — Я постараюсь впредь вести себя спокойнее, — Аня устало сползла в кресле.       Благодаря конфетам тошнота и головокружение практически сошли на нет. Выпив воды, девушка почувствовала себя немного лучше. Нервное напряжение постепенно исчезало, а уши наконец-то перестало закладывать. Ане казалось, что прошла целая вечность — может быть, за всеми этими неприятными ощущениями она не заметила, что половина расстояния осталась позади? Однако, взглянув на часы, Анна разочарованно фыркнула — они летели всего лишь полчаса. Но мучиться и искать себе развлечение девушке не пришлось. После долгого ожидания в аэропорту и пережитого стресса на неё внезапно накатила такая усталость, что Аня легко провалилась в сон.

***

      Пробуждение было не из приятных. Открыв глаза, Аня сразу же почувствовала, как разболелась голова. От долгого сидения на месте, от неудобного положения, от нервов, в конце концов. До приземления осталось не так много времени, но Ане эти минуты показались бесконечно долгими, так как когда тебе плохо, ты не можешь думать ни о чём другом, кроме как об уютной постели, в которую хочется как можно скорее упасть и забыться. Или о тёплом душе, после которого голове обязательно полегчает. Очень хотелось дойти до уборной и умыться, но Аня побоялась вставать и просто закрыла руками лицо, ненавидя сейчас свою психику и впечатлительность всей душой.       В голову некстати полезли ненужные мысли. Аня начала переживать из-за того, как их встретят, как корейцы вообще относятся к русским, как отнесётся группа к тому, что под их песни выступят на льду, что скажут те, кто сочинял эти текст и музыку. Этот хоровод так и крутился в мозгах, не давая рассуждать трезво, отчего мигрень только усиливалась. Снова начинала подступать тошнота, и Аня из последних сил боролась с ней при помощи самовнушения — успокаивала себя, мол, ещё совсем немного, и они приземлятся, а там можно и до нормальной уборной добежать…       …Самолёт остановился, послышался приятный голос стюардессы, но Аня не разобрала слов — перед глазами были вспышки, а в ушах шум. А потом все захлопали — посадка прошла успешно. Девушка почувствовала, насколько сильно вспотела от напряжения. Делегация медленно, но верно двигалась к выходу и наконец очутилась на улице. Ане хотелось одного — быстрее очутиться в общежитии и не выходить оттуда весь следующий день. Их вроде бы должны встретить, но сперва… — Заберите мой багаж с ленты, я в уборную, — попросила она друзей и, прикрывая рот, кинулась в дамскую комнату, благо нужное помещение было недалеко.       …Через десять минут девушке стало легче. С одной стороны, было стыдно, что друзья в который раз стали свидетелями панической атаки и плохого самочувствия — всем было ясно, почему Аня убежала в туалет. А с другой, прямо сейчас её не волновало, что о ней подумают, лишь бы побыстрее оказаться «дома». Лишь бы наконец-то отпустило. Аня умылась и нависла над раковиной, тяжело дыша и приходя в себя. Сбоку скрипнула дверь. Фигуристка вздрогнула, повернулась на звук и увидела какую-то кореянку, которая, во все глаза уставившись на светловолосую европейку, как на какое-то чудо света, испуганно протиснулась к одной из кабинок и скрылась в ней. — Ладно. Самое сложное позади. Мы долетели, — успокоила сама себя Аня, после чего посмотрела на своё отражение и поняла удивление кореянки. — Пиздец.       Из зеркала на неё смотрела измученная девушка с лицом бледно-зелёного оттенка. Даже голубые глаза на его фоне выглядели тёмными и устрашающими из-за появившихся от беспокойного сна синяков под ними. Волосы растрепались, да и общий изнурённый вид красоты не добавлял.       Почувствовав, что сознание наконец-то проясняется, а взгляд фокусируется, Аня взглянула на дисплей телефона и проверила время. Был девятый час утра. Собрав волосы в хвост, девушка надела кепку, опустив козырёк едва ли не на самые глаза, и вдобавок натянула сверху капюшон — как видно, местные пугаются.       Выйдя из туалета, Аня не без труда нашла друзей. Все были обеспокоены её состоянием, но она не захотела ничего обсуждать и заверила всех, что приходит в себя, несмотря на то, что её начало лихорадить. Но об этом Аня умолчала — наверняка на нервной почве подскочила температура. Приедет — отлежится. К слову об этом — у терминала делегацию уже ждал огромный туристический автобус. Но к нему ещё надо было умудриться пройти… И теперь настал черёд самой Ани удивляться. Да и не только Ани — абсолютно все прибывшие фигуристы и их тренеры были встречены толпой прессы и поклонников. Не сказать, что сборище было плотным, но гости растерялись, и что уж греха таить — им было приятно, что их встречают с плакатами и фотокамерами. Первыми прошли супруги Большаковы. Гордо, красиво и не глядя ни на кого. Словно сами несли себя на золотом подносе. Пройдя по импровизированному «коридору», организованному охраной, они скрылись в автобусе. После них шла пара Нестеров-Исаева. Кристина светила во все стороны белоснежной улыбкой и махала ладошкой во все объективы подряд, её хлебом не корми — дай покрасоваться. Дальше шли Иван с Галиной Владимировной, остальные тренеры… Аня до последнего старалась оттянуть свою очередь, не желая светиться в таком виде перед журналистами. Да ещё эта невесть откуда взявшаяся, пусть и маленькая, но реальная корейская фан-база — их, фигуристов из России, знают и любят здесь?! Ну ладно, Большаковы — они действительно звёзды. А Кристина с Вадимом? Эти популярны дома, немного в Европе, но точно не в Азии. А сама Аня... Достаточно известна, но не дотягивает до уровня старших. Впрочем, размышлять об этом сейчас было совершенно некогда. Есть она и есть автобус. Тут пройти-то пару десятков метров. «Вперёд…» — подстегнула сама себя Аня и, ни на кого не глядя, стремительно пошла по свободной асфальтовой дорожке, склонив голову.       Дойдя до автобуса, девушка заскочила внутрь и облегчённо выдохнула. Последними в салон зашли хореографы. — Вот это ничего себе, — восхищался Иван после встречи и обратился ко всем: — Вы ожидали, что так будет?       По салону прокатилось дружное мычание: «Не-е-ет!». Никто и не догадывался, что прямо на выходе их начнут фотографировать. Радостно обсуждая приземление, участники делегации расселись по местам. В автобусе к ним уже присоединились организаторы с корейской стороны в сопровождении переводчика, и ребят повезли заселяться в общежитие. Аня не слушала рассказ менеджера о местах, которые они проезжают. Хотелось лишь одного — остаться одной и отдохнуть после полёта.

***

      Вонхо с нетерпением ждал прилёта русских спортсменов. К концу отпуска он всё же успел (хоть и с трудом) найти несколько корейских фан-сообществ именно этих фигуристов, и теперь узнавать новости стало проще. Он не знал, почему хочет поскорее встретиться с этими людьми. Одно точно — ему понравилась Аня. Прежде всего он посочувствовал её недугу — жаль было, что такая молодая и милая девушка страдает от депрессии. Чего ей не хватает в жизни? Она талантлива, известна в определённых кругах… Наверняка, у неё куча друзей — спортсмены ведь всё время крутятся в огромной тусовке. Хотя… А много ли друзей у него самого? Ну, кроме ребят, конечно. Вонхо тоже часто бывает на разных мероприятиях и общается с большим количеством людей, однако нередко чувствует себя одиноко. Может быть, и этой Анне тоже одиноко? В чём-то они похожи, и это не давало парню покоя — ему вдруг резко захотелось пообщаться именно с ней и узнать о том, как живётся профессиональному спортсмену. Есть ли разница между ним и айдолом или наоборот — много ли между ними общего?.. — Хватит торчать в телефоне! Я для кого готовил? — возмутился Кихён за завтраком, увидев, что Вонхо думает о своём и листает новости туда-сюда, едва притронувшись к еде. — Извини, — спохватился тот. — Что ты там такое вычитал на этот раз? — Для Хосока-хёна впервые в жизни оказалось что-то важнее еды, вы видали, а?! — влез Минхёк. — Действительно, — усмехнулись остальные. — Они прилетели. Фигуристы из России, — спокойно ответил Вонхо, пропустив насмешку мимо ушей. — Ну и что? — пожал плечами главный вокалист. — Я не знал, что их будут фотографировать. Любопытно… — Вонхо снова потянулся к телефону. — Я сейчас отберу твой грёбаный мобильник! — возмутился Кихён.       Старший резво вернулся к еде, решив не испытывать его терпение и не навлекать на себя гнев вселенского масштаба. Однако не успел он заблокировать телефон, как Минхёк тут же выхватил его из рук хозяина. Вонхо даже рот раскрыл от изумления и неожиданности. — Мин! — возмутился он. — Да подожди ты… — отмахнулся тот и уткнулся в экран. — Интересненько! — Что тебе интересненько? — Твоя? — Минхёк повернул к нему телефон. — В каком смысле моя?! — начал закипать Вонхо. — Ну эта… Как её… С кем у тебя видосы были. — Не пойму… — Вонхо чуть наклонился и слегка прищурился, пытаясь разглядеть фото. — Вроде она. Тут непонятно, она в кепке и в толстовке. Эх, пообщаться бы… — Завтра пообщаешься, когда неформальная встреча будет. — Как у тебя всё легко. Я не уверен, что смогу. — Если что — Айэм поможет. Да, Айэм? — Минхёк метнул в него довольный взгляд. — No problem, — ответил тот по-английски. — Я серьёзно, — нахмурился Вонхо. — Мы тоже, — Мин сделал суровое лицо. — Дело даже не в языке. Я не знаю, о чём её спрашивать. Вернее, знаю, но не думаю, что она захочет подробно отвечать. На вид она не очень-то дружелюбна. — Господи, что сложного в том, чтобы задать пару вопросов? Просто вспомни, как у тебя берут интервью, представь, что ты сам журналист, и спроси. — Я не могу так легко трепать языком, я же не ты, — подколол Вонхо. — И верни телефон, будь добр. — Шону, давай повесим над дверью табличку «Вход на кухню с любыми мобильными устройствами запрещён», — прошипел Кихён, сурово глядя на обоих. — Давай, — согласился лидер.       После завтрака Вонхо наконец-то смог спокойно прочитать все статьи и пересмотреть превью из аэропорта. Анна выглядела странно — такое ощущение, что ей не было дела вообще ни до чего, что творится вокруг. Нет, Вонхо с согруппниками, конечно, тоже обычно при перелёте не обращают внимание на представителей фан-баз и прессу, особенно если устали или не выспались. Но она выглядела так, словно была не в себе. Неужели у неё всё настолько плохо? Не повлияет ли это на выступления? Вонхо тонко чувствовал настроение других, и ему хотелось побыстрее увидеть её вживую в непосредственной близости, чтобы понять, какие чувства она испытывает. Знакомство с делегацией в неформальной обстановке должно было пройти завтра. Ещё день — и он увидит воочию этих загадочных людей. Ну, а пока вместе с остальными членами группы Вонхо собирался в агентство — начались трудовые будни, и нужно было обсудить детали завтрашней встречи и получить ценные указания от генерального продюсера.