Ginger

Ночь запустила коготки в мирно посапывающий город, и с мурлыканьем растянулась на облаке. Дождь прошел, в желтом свете фонарей янтарно поблескивали капли, похудевшая туча улепетывала на запад и обещала вернуться утром. Ветер повис на макушке сосны и тихо подвывал что-то жалобное. Туомас возился на кухне с посудой, Йоханна методично пересыпала специи по тем баночкам, которым они изначально были предназначены. Стрелки давно перевалили за полночь, и она слегка волновалась, предвидя перспективу провести ночь в доме мужчины. Хоть Туомас и заверял ее в том, что все будет хорошо, какая-то часть ее души упорно шептала о том, что хотелось бы забыть. Йоханна широко зевнула и просыпала перец, тут же расчихавшись. - Ну, вот…. – обиженно протянула она, - Я такая неловкая. - Все в порядке. По-моему, нам просто пора спать, - улыбнулся Туомас, беря банку из ее рук и потянувшись за тряпкой. - А я тебя не стесню? - Привыкай. Завтра, - Туомас покосился на часы, - Вернее, уже сегодня, мы заберем твои пожитки, и будем думать, как нам максимально удобно расположиться на этих двух метрах. - Шутишь? Сюда целая армия поместится, - хихикнула Йоханна и сцедила зевок в кулак. - Так, всё, точно спать, - объявил музыкант и поднял с печки кастрюлю с остатками напитка, - Допьем? Еще теплый. - Давай, - согласилась девушка и отошла к окну. Туомас сделал вид, что ничего не заметил. Что бы там ни было, он рано или поздно разгадает ее секрет. - Скажи честно, ты мне не доверяешь? – прошептал он, обнимая ее за талию. - Нет, просто…. Ночь, и эта погода, и всё так неожиданно…. Конечно, я тебе доверяю, ты столько для меня сделал, - путано пояснила Йоханна, не делая попыток повернуться. - Но, все же, ты мне не веришь, - упавшим голосом констатировал он, прикасаясь губами к ее волосам. Девушка вздохнула и не ответила. «Дело не в тебе….». **** Дом укутала тишина, подарив такое нужное после волнительного дня ощущение покоя. Туомас ворочался на жестком диванчике, жалея что ноги нельзя по желанию уменьшить в размере. Определенно, с переездом Йоханны мебель придется обновить. Как настоящий джентльмен, он предоставил свою спальню в ее полное распоряжение, мечтательно улыбнувшись своим мыслям, пока что таким несбыточным, и направился к своему диванчику. На котором и отсчитывал теперь часы до рассвета. Подушка казалась невероятно жесткой, одеяло – то слишком коротким, то очень жарким и колючим. За окном дуло, выло и стучало. Фонарь светил прямо в глаз. Туомас сел на диване, на все лады проклиная ночь, и стал размышлять, не пойти ли курить на кухню? Забытый сон не давал ей покоя. Словно навязчивая серая змейка, он вертелся вокруг, не желая уходить. Разгадка скрывалась где-то на самой поверхности подсознания, и все время ускользала от Йоханны. Ускользала, заставляя вновь и вновь переживать старый назойливый страх и убегать от себя самой. Снаружи вновь зарядил дождь, выбивая бодрую дробь по подоконникам и крышам и пугая ежиков, задремавших под лестницей. Туомас гремел чем-то на кухне, хлопала потревоженная сквозняком форточка. Йоханна смотрела в пустоту, решая в уме сложную задачу с одним неизвестным. Стоит ли ему рассказать или еще рано? Если стоит, то, как он все воспримет? В дверь тихо, но настойчиво постучали. Йоханна вздрогнула от очередной вспышки молнии, лезвием прорезавшей небо на две равные половины, и покачала головой, досадуя на себя. - Входи, я не сплю. Дверь открылась, впуская Туомаса с подносом, на котором дымились две чашки с чем-то ароматным. Сам он сонно улыбнулся и метко захлопнул дверь ногой. - Я знал, что ты не спишь. - Я и тебе спать не дала, и сама твою спальню заняла, да? Балансируя подносом, Туомас опустился на краешек кровати и протянул Йоханне одну из чашек. - Перестань, просто ночь сегодня сумасшедшая. Я принес тебе травяного чаю. Ты такое любишь? - Обожаю, - девушка заглянула в чашку и отхлебнула пахнущую чабрецом жидкость, - Я всеядная. А ты чего не спишь? - Слишком взволнован от всего, - признался музыкант, опуская глаза, - Ведь моя жизнь так круто перевернулась за этот месяц. Я жил себе, выл по ночам, скребся о сосны днем. Эй, не смейся! - Ладно-ладно…. - Вот. А тут теперь, меня ждет запись в студии, новые друзья. Ты…. Что самое главное. И волк-одиночка больше не такой, как раньше. Все так круто изменилось. - Хорошо ли это? – вздохнула Йоханна. - Перемены – это всегда хорошо, - уверенно заявил Туомас, - Ты говорила во сне, я решил, что у тебя что-то случилось…. Расскажешь? Девушка отставила чашку и зябко поежилась. Туомас снял со стула клетчатое одеяло и протянул ей. - Хорошо…. Только, обещай не смеяться? - Разве я могу? Не бойся, - серьезно ответил он и приготовился слушать. - Это началось пять лет назад, как раз когда я заканчивала колледж, готовилась стать певицей и все такое. Я ведь не из этого города, ты знаешь, я переехала сюда из Оулу, а в Оулу из Тампере, а в Тампере из Лумийоки, где родилась, выросла и жила. Короче, я исколесила полстраны, но, как видишь, нигде не нашла себе покоя…. - А почему ты уехала из дома? Ты ведь работала там где-то…. - Вот к этому я и веду. Я сбежала из Лумийоки, потому что проиграла войну с самой собой. До диплома оставалось два месяца, я уже подыскивала себе работу, готовилась учить детей игре на пианино, собиралась брать уроки вокала…. Я тогда встречалась с парнем, его звали Мико. Ему было 23, как мне сейчас, мне – 18. Я всему верила и ничего не боялась. Жить было веселее, чем сейчас. После пар мы поехали в бар, отмечать очередной успешно сданный экзамен. Кажется, это была теория музыки. У меня в сумочке звонил мобильный, я знала, что это мама, но мне слишком хотелось виски, слишком хотелось танцевать, а не слушать нравоучения о том, что уже полдевятого, а я до сих пор не дома….. Мико сыпал остротами, наши друзья – Айне и Лайхо, - ушли в целоваться в уголок, телефон все жужжал. Да…. Мико призывно посматривал на меня, я делала вид, что не замечаю. Не то что бы я дала обет безбрачия, просто, не знаю, он был не тем, с кем бы мне хотелось, ну, ты понимаешь. Лайхо подошел к нам, о чем-то пошептался и ушел за очередным алкогольным напитком. Айне тоже куда-то пропала, минуту назад весело щебетала с официантом, и вот в баре стало как-то совсем пусто. Снаружи гремел гром. Я пожалела, что не взяла с собой куртку…. Мико, пошатываясь, пошел за добавкой, а я ушла искать подругу. Пьяно икая и не выпуская из рук бутылку дешевого энергетика, от которого можно уже и не проснуться, Айне нашлась в туалете. Она стояла, цепляясь за раковину, и скалясь отражению в зеркале. Я многого тогда не понимала, в противном случае, бежала бы оттуда со всех ног. В туалете было окно, под самым потолком, у крыши, такое маленькое окошко, словно насмехающееся надо мной иллюзией свободы. В него врывался ветер, влетали дождевые капли, пахло прибитой пылью и асфальтом. Когда я вернулась в комнатушку с раковиной, то вместо Айне меня уже ждали Мико и Лайхо. Из-за двери орала музыка, все праздновали приезд ди-джея, из самой столицы, только у нас, новая программа, - так обещали афиши. С тех пор я не верю обещаниям. Гром пронесся через все небо, вспышка осветила грязный кафельный пол, в нос ударил запах пота, дешевого табака и перегара. Просить, кричать и пытаться образумить двух невменяемых парней было бесполезно. Оставалось только…. Терпеть? Наверное. И молиться, чтоб здесь же не притопили. С нарастающим ужасом Туомас слушал ее историю, не перебивая, не охая и не ахая. Он знал, что она сейчас не здесь, но ее надо вернуть, любой ценой. - Я не знаю, каким чудом меня оставили в живых, и как мне вообще удалось оттуда выбраться. Когда очнулась, то в туалете уже никого не было, я лежала на грязной половой тряпке, а в раскрытое окошко злорадно смеялась гроза. Вот так…. Поскальзываясь на октябрьской грязи, двумя руками зажимая разорванную юбку и не разбирая дороги, я добралась до дома. Благо, он был не далеко от бара. У дома стояла «Скорая». Через неделю я вернулась из больницы, а мама – уже нет. У нее было больное сердце, она звонила мне в бар, чувствовала что-то, наверное…. Мико и Лайхо посадили, Айне скрылась куда-то в столицу, а я осталась. Вот такой у меня был первый раз…. На автомате я закончила колледж, но в маленьком, похожем на аквариум Лумийоки, меня никто не хотел брать на работу. Я собрала сумку и сбежала в Тампере. До осени перебивалась с одного заработка на другой, а осенью меня выгнали с работы, не выплатив зарплату, и я оказалась в Оулу. Всё, что бы я ни начинала, кого бы ни любила, во что бы не верила, - все казалось вечным до очередного октября. Я ненавижу грозу, ненавижу осень и себя саму…. Вот поэтому я попросила тебя не смеяться, - прошептала Йоханна, вытирая слезы, - Всё прозвучит параноидально и глупо, но с тех пор я боюсь грозы, она принесла мне столько гадости. А сегодня опять непогода, и мне приснился тот же кошмар, и…. Я – ходячее несчастье, Туо, зачем я тебе такая? - Молчи. Я не буду говорить о том, что все произошедшее – это страшное совпадение или что-то в этом роде, я ничего не буду говорить. Скажу лишь, что мы справимся. Именно мы. Ты и я. И я сделаю все, чтобы научить тебя не бояться октября, и грозы, пусть даже такой сильной. Ты не просто так появилась в моей жизни, так же, как и я в твоей. Я верю в случайности…. - Туо? - Да? - Не уходи. Посиди со мной, до утра. Мне так страшно…. Он молча лег рядом и привлек ее к себе. Будет непросто. А снаружи все так же бушевал дождь, но Йоханна впервые боролась с ним не в одиночку. И это было похоже пусть на маленькую, но уже победу.