Ginger

- Нет… Нет… Нет!!! – пронзительный крик наполнил спальню, вырывая мужчину из сладкой дремы. Он сел в кровати, оглядываясь по сторонам. Напуганная женщина с побледневшим от страха лицом продолжала кричать, будучи не в состоянии проснуться. Простыня сжалась под ее испуганными метаниями. Туомас обнял ее за плечи, надеясь разбудить. - Йоханна, проснись! Это сон… Всего лишь сон. - Нет… Не надо, пожалуйста! Луна освещала ее бледное лицо, погружая комнату в сюрреалистическую атмосферу. - Туомас? Туо! Они… Они пытались…. – широко раскрытые глаза Йоханны были полны паники. Дыхание срывалось. - Дорогая, это сон. Тише… Тише… Успокойся, - шептал он, взял ее лицо в свои ладони. Йоханне было трудно дышать, каждый вдох отдавался болью в груди, словно легким не хватало воздуха. - Они хотели…. Они… Меня…. Туомас попытался ее обнять, она не ответила. - Тише… Не думай об этом. Ты здесь, со мной, смотри… Посмотри на меня, - повторил несколько раз музыкант, заметив, что Йоханна все еще пребывает в некоем состоянии транса. Он взял ее за подбородок, прикоснулся к губам. - Ханнику, [фин. Уменьшительно-ласкательное от «Йоханна». Прим.авторов], смотри, здесь никого больше нет. Только мы с тобой, ты и я. И пока ты рядом со мной, никакое зло до тебя не доберется. А это был просто кошмар, не думай о нем. - Они забрали мою одежду…. Я хотела бежать, понимаешь? - Йоханна продолжала говорить, казалось, она просто никого больше не слышит. - Ох…. Иди сюда, возьми меня за руку, - повторил Туомас, - Видишь? Я здесь. И ты со мной…. Постарайся заснуть, успокойся, милая, успокойся…. Он гладил ее волосы и прижимал к себе, давая возможность выплакаться. Йоханна закрыла глаза, слушая биение его сердца, и, в конце концов, заснула. **** - И что ты думаешь? – спросил Эво, нахмурившись. Туомас торчал в студии уже битый час, ронял вещи, разбил чашку с кофе, на всех срывался, но только Эво знал истинную причину злости друга. - Не знаю, старик, - Туомас сидел, нога за ногу, и курил уже третью сигарету. - Почему? Чего ты боишься? - Я боюсь ее потерять…. - Но и все это тоже нельзя так оставлять! Туо, у нее проблемы, следовательно, и у тебя тоже. - Это не проблемы. Это просто кошмар из прошлого. - Хорош кошмар! Йоханна уже неделю не может нормально спать, по твоим словам, а сегодня вообще катастрофа….. Туомас потушил сигарету и почесал в затылке. Нет, произошедшее сегодня сложно было назвать катастрофой, как это казалось Эво, но и особой радости оно никому не доставляло. Йоханна видела, или вернее сказать, думала, что видела ту самую Айне – свою подругу юности. - Даже если и так, - не выдержал музыкант, - Ну, видела Йоханна ее, ну и что? Всё уже в прошлом, Мико в тюрьме, а у Йоханны есть я. Я ее защищу. От всего! - Ох, старик, а ты не пробовал с ней поговорить? - Да мы уже неделю разговариваем! - разозлился Туомас. - Нет, не в том смысле. Может, показать Йоханну психологу? Все-таки слова – это слова, а врач поможет…. Входная дверь щелкнула и тут же вновь закрылась. Последнее, что увидел Туомас, прежде чем броситься вдогонку, была спина Йоханны. Выбегая из студии, он думал только о том, что она еще слышала из их разговора и как им теперь помириться. - Йоханна! – позвал Туомас, войдя в дом и спеша скорее снять мокрую одежду. Он промок до нитки, дождь на улице бушевал вовсю. Дома было темно и тихо. Туомас нахмурился, обозревая гостиную, и позвал еще раз. - Хан…? - Я здесь…. Не стоит утруждать себя объяснениями, я и так все прекрасно поняла, - донесся сиплый от слез голос. Музыкант вздрогнул от неожиданности. Йоханна сидела на диване, ее серое платье сливалось с наступившими сумерками, лицо бледнело в лунном свете, пробивающимся сквозь занавеску. Туомас потянулся к выключателю, зажмурился от яркого света небольшой лампы, стоящей на журнальном столике. Свет позволил ему рассмотреть Йоханну получше, и увиденное его не обрадовало: лицо опухло от слез, тушь размазалась, оставляя черные следы. Волосы были в беспорядке, словно она недавно встала, а перед этим всю ночь проплакала. Туомас покачал головой – с момента их последней встречи прошло всего полчаса. Йоханна избегала его взгляда, а в руках сжимала небольшой чемодан синего цвета. Туомас оглядел ее с головы до ног и спросил Это что такое? И тут же вытер набежавшие на лицо дождевые капли. Такого поворота событий он никак не ожидал. - Ты знаешь, что это…. Туомас видел, как Йоханна судорожно сжимает ручку чемодана, словно в поисках опоры. - И все же? - Я ухожу….. От тебя, - прошептала она. Туомас уставился на нее, шокировано, рассерженно и испуганно одновременно. - Что ты делаешь?! - Ухожу, - твердо произнесла она, но от него не ускользнула тщательно скрываемая дрожь в голосе. - Йоханна, все, что ты слышала, ни значит ровным счетом ничего. Слышишь? Ни-че-го, - по слогам вымолвил Туомас и вздохнул. - Нет, отчего же, я прекрасно вас слышала – «я псих», - тихо ответила Йоханна, рассматривая рубашку Туомаса, лишь бы не смотреть в глаза, - Все логично. В конце концов, я не твоя постоянная девушка и вряд ли смогу ею стать…. - Нет, все не так! Ты не права, солнышко, не перекручивай все так, как не было, - Туомас подошел ближе, взял ее ладонь в свою руку. - Да нет… К сожалению, все так…. Я начала обдумывать ситуацию, и… да…. Ты бы со мной долго не протянул. Я псих, сумасшедшая, называй, как хочешь, но у меня проблемы, я знаю…. Хочу лишь поблагодарить тебя…. За все. Я очень это ценю, - твердо поясняла Йоханна, не давая Туомасу даже слово вставить. - Да, родная, ты, действительно, сумасшедшая, - кивнул музыкант. - Рада, что мы пришли к согласию…. – изумленно отозвалась девушка. - Сумасшедшая, если думала, что я вот так просто тебя отпущу. Снаружи громыхнуло. Йоханна взвизгнула, напуганная одновременно непогодой и его признанием. Туомас сжал ее ладонь. - Поставь на место свой чемодан и не делай глупостей. На улице Варфоломеевская ночь, куда ты пойдешь в такую погоду? - Мне надо…. – выдохнула Йоханна, словно внутри нее тоже бушевало ненастье. - Никуда тебе не надо! – рыкнул Туомас, начинающий уже терять терпение. Девушка не медлила. Гроза до смерти пугала ее, но она была готова вступить сейчас хоть в самое сердце урагана, лишь бы не видеть….. - Прощай…. - Слушай, я не шучу, ты никуда не пойдешь сейчас, - Туомас резко схватил ее за руку и потянул, заставляя развернуться. Ее лицо сохраняло прежнее выражение. - Что ты еще от меня хочешь? Я не буду ни твоей девушкой, ни соседкой по комнате, мне нечего здесь делать! Что, скажи? Ты такую не заслужил…. – Йоханна перемежала слова со слезами, не в силах больше бороться с собой. Туомас привлек ее к себе. - Ты остаешься. - Нет! Пусти! Оставь меня в покое, Туомас! – кричала она, вырываясь и по-прежнему избегая его взгляда. - А знаешь что? Я тебя закрою, раз так, - припечатал музыкант и повернул ключ в замке. - Ты думаешь, я шучу? Я буду жить на улице, я могу, и моя проблемы – они только мои. Не твои. Пусти меня, сказала! Я тебя больше не люблю, - ее голос дрогнул в конце слова. Туомас практически рассмеялся. - Ты довралась до того, что сама уже ничему не веришь. Ты останешься здесь до утра, я не хочу рисковать ни тобой, ни твоим здоровьем, тем более, в такую погоду, - отозвался музыкант, уже не трудясь подбирать подходящие слова. Йоханна испуганно на него посмотрела и бросилась наверх, в спальню. Через секунду оттуда донеслись плохо сдерживаемые рыдания. Следующие полчаса Туомас провел под дверью спальни, на случай если Йоханне вздумается убежать через окно или что-то в этом роде. Дом притих, слышались только всхлипы и раскаты сошедшего с ума ливня. Туомас поежился. Ну и погода…. Он почти слышал, как Йоханна вскрикивает от очередного раската, сдерживается, чтобы не закричать в панике. Туомас поколебался, вернул ключи на место и толкнул дверь от себя. Она услышала. - Уходи…. Не надо. Она сидела на полу у кровати, спрятав лицо в ладони и сжимая край простыни. - Уходи…. - Не могу. Она не ответила, продолжая плакать. Туомас подошел ближе, сел на кровать. Она вцепилась в его штанину, судорожно всхлипывая. - Побег от меня не решит твоих проблем… И я не твоя проблема, тут уж ты меня не обвинишь, - начал Туомас, - То, что ты слышала в студии, было моими опасениями. За тебя. Понимаешь? А поход к психологу был лишь предположением. От Эво. Ты слышала, это не я сказал, но тем не менее, я не считаю, что это плохо…. - Не проблема…. Но и помочь ты мне не поможешь…. И ты не мой папа…. - Твой папа тоже бы тебе не помог, раз уж ты столько лет хранишь свою тайну. Ты боишься октября и осени, боишься грозы, не доверяешь мужчинам… и мне, - последнюю фразу Туомас почти прошептал, - Так нельзя, Ханнику. Я не просто молол языком с Эво, я просил совета. Он опытнее и мудрее меня в некоторых вопросах. А я за тебя боюсь, - продолжал музыкант, поглаживая ее по спине, - Посмотри на себя, твоя самооценка полностью уничтожена. Ты понадумала о себе всякого, никого не слушаешь, все отрицаешь, знаешь почему? Потому что ты несешь слишком большой груз, и тебе не вынести его в одиночку…. Ты даже поцеловать себя не даешь! - Я построила вокруг себя стены не просто так, Туо, - ответила, наконец, Йоханна, - Я…. – новый поток слез не дал ей договорить, - Я не дам тебе того, что ты хочешь. - Откуда ты знаешь, чего я хочу? - Ты хочешь нормальных отношений с нормальной девушкой. А не с такой, как я…. Не с такой. - Йоханна…., - он попытался отвести ее ладони, чтобы посмотреть в глаза, но она лишь крепче схватилась за простыню, - Йоханна, послушай, ты ничего мне не должна, я люблю тебя такой, как ты есть, хорошо? И я лишь хочу помочь тебе разогнать собственных демонов! Снаружи вновь громыхнуло, комнату осветила яркая вспышка. Йоханна сжалась и судорожно всхлипнула, затем забралась на кровать и легла лицом в подушку. Туомас осторожно заставил ее сесть, а затем заключил в объятья. - Позволь помочь тебе… Пожалуйста. Одна ты не справишься…. Не уходи. Его голос успокаивал, утешал. - Я не могу, Туо…. Не хочу. Это слишком сложно. Для меня…. У меня ведь не было отношений с момента, как меня изнасиловали…. Я….Я не смогу. Я ненормальная! Вдруг ты тоже…. – она судорожно сглотнула, - Вообще, не понимаю, как ты меня вытерпел и не убежал, после всего, что я тебе рассказала…. Туомас приподнял ее и пересадил к себе на колени, продолжая вытирать слезы, а затем, наконец, решился и прикоснулся к ее губам. Его первый нежный и долгий поцелуй длился почти минуту. Йоханна замерла. - Как и почему вытерпел…. Потому что я люблю тебя…. Сначала Йоханна никак не реагировала ни на его слова, ни на него самого. Ее страхи утянули ее куда-то туда, где есть только боль и дождь, и откуда очень сложно выбраться в одиночку. Да и нужно ли? Они с Туомасом были сейчас по разные стороны баррикад, и сорвать увядшие листья с ворот ее таинственного леса было непростой задачей. Привыкший к постоянным кризисам и помутнениям рассудка на почве собственного несовершенства музыкант, прекрасно понимал, как сложно вновь поверить. Просто поверить, что хорошее все еще осталось в этом мире. Страхи, подобно скользким теням, всегда оживали со щелчком выключателя, приходом осени или очередным жизненным разочарованием. Снаружи бушевал дождь, внутри повисла нехорошая тишина и слезы. Странная выдалась осень, тревожная и с привкусом отчаяния. - Ты меня слышишь? – спросил Туомас. Не столько для того, чтобы получить ответ, сколько чтобы не слушать тишину. Молнии отражались на бледном потолке, хотелось закрыть уши и ринуться прочь. Ему и самому было непросто в жизни, он знал, что такое бояться темноты, знал, что чувствует ребенок, когда от него отворачиваются родители, знал, как больно парню, которому девушка говорит: «Ты ненормальный» и уходит, хлопнув дверью. Он прошел через все это, теперь закончилось его «я», уступив место «мы». - Ханнику, ты здесь? – повторил он, прижимая ее к себе. Все еще далекую и такую напуганную, - Ты только не плачь, хорошо? - Я здесь…. Здесь. И там. Я не знаю, где я. И ты прав, наверное, я должна пойти к врачу. - Нет, не думай об этом. Никаких врачей и никаких советов, если это причиняет тебе боль. А оно причиняет, я же вижу, - шептал Туомас, размышляя, чем бы еще ее разговорить. - Хорошо…. - Ты никому не рассказывала о тех парнях, верно? - Нет…. Мама умерла, как ты знаешь, подругам, которые у меня еще оставались, такие вещи не расскажешь. Бойфренда у меня никогда не и было. … - Я так и думал…. - Ты меня не выгонишь? - Да разве ж я могу? – воскликнул Туомас, радуясь переменам в ее настроении. - Ты знаешь, я уже думала, как пойду ночевать на вокзал, как буду мыть посуду в каком-нибудь кафе….. Ночевать по чердакам. А там дождь, и холодно…. Думала даже вернуться домой, там, наверное, еще остались останки дома. - Не говори так. Тебе не надо никуда возвращаться. Пойдем на кухню. Тебя надо согреть…. И еще, никогда не бойся рассказать мне о чем бы то ни было, даже о самых незначительных мелочах. Мне интересно все, что тебя радует или тревожит. Не бойся говорить, я всегда тебя пойму. - И как ты меня терпишь? Другой бы уже давно выкинул мои вещи с балкона, крича и размахивая руками, - неловко пошутила Йоханна, вставая с кровати и прижимаясь к Туомасу. А он прекрасно понял, что за шутками она все еще скрывает свой страх одиночества, вросший в кожу. **** Страхи даны людям для того, чтобы учиться их преодолевать, вместе. Погода налаживалась, дождь тарабанил по листьям, раскаты громы затихали вдали. Туомас крутился у печки, с благоговением взирая на медную джезву и наслаждаясь ароматом кофе. Он обожал кофе, и приготовление этого напитка было для него своего рода ритуалом. Йоханна сидела на стуле и смотрела в окно. Ночь медленно сходила с неба, уступая место рассвету. Дом наполнялся теплом и запахом кофе. Хотелось жить. Все пары ругались и мирились, швыряли вещи из окна и плакали на крыльце дома, но они с самого начала знали, что они не просто пара людей, повстречавшихся по чистой случайности. У них была схожая жизнь и одинаково тяжелые характеры. Будет сложно, но они смогут достучаться друг до друга. - Проклятый дождь и проклятая осень…. – прошептала Йоханна куда-то в окно, - Как хорошо, что все закончилось. - И не говори, - отозвался Туомас, обнимая ее за плечи. Она обернулась, пряча улыбку, и вдруг не выдержала и засмеялась. - Я ненормальная, ведь, правда? - Я тоже…. Держи, вот твой кофе. - Поможешь мне разобрать чемодан? И я, кажется, что-то разбила, когда собирала вещи…. И пол в коридоре все еще мокрый….. Йоханна стала перечислять рутинные вещи и прочую ерунду, а Туомас пил кофе, взгромоздившись прямо на стол рядом с ней, и радовался, что она вернулась.