Дыхание прошлого

Если у Гермионы от сердца отлегло, то Том был, как никогда напряжен. Он ощущал недовольство со стороны Лестрейнджа и Эйвери, хотя пока ему удавалось накормить их байками о том, что он заманивает девчонку прямиком к василиску. Смерть Миртл Уоррен дала ему неплохой форы, и каждый вопрос о скорейшем развитии событий он списывал на то, что Министерство не дремлет, и если они сделают один неправильный шаг, то их план рухнет. На время ему удалось усыпить их бдительность, но вот странные взгляды семейства Блэк ему не нравились. Вальбуга и её брат Орион, хоть и сторонились его, но ощущались, как явная угроза. Хотя и это Реддл предпочел временно не замечать, сосредоточившись на плане Гермионы о том, чтобы снова соединить его душу воедино. Было немного странно понимать, что рядом с ней он чувствовал себя всесильным и одно то, что Дамблдор решил им помочь, говорило о том, что всё перевернулось с ног на голову. На самом деле Том ещё и сам не понял, почему так произошло, неужели любовь человека может исправить многое? Нет, о подобном слизеринец не думал. Подобные сопливые мысли не удовлетворяли его эго, которое требовало более масштабных причин для таких изменений. Что его ждёт в будущем, он не знал, но, по крайней мере, он хотел попробовать понять это. Мысли, которые крутились у него в голове, их было так много, и в тоже время Том чувствовал некий страх. Променять дело своей жизни на неизвестность. Но в любом случае отступать уже было некуда, он и Гермиона были связаны Непреложным обетом, а это обязывало их обоих выполнить обязательства обещания, которые они дали в кабинете профессора Дамблдора. Но это с некоторых пор, совершенно не страшило слизеринца. * * * На улице уже практически наступила весна, и Гермиона впервые за долгое время вышла на прогулку, вдыхая полной грудью свежий воздух. Мия и Эмили остались в гостиной, готовясь к пересдаче эссе по Зельеварению. Гермионе подобное было не нужно по известным причинам. И когда она покидала башню Гриффиндора, то выслушала много возмущений со стороны соседок по комнате. Но обижаться она не собиралась, зная, что это лишь их способ попытаться уговорить Гермиону им помочь. Медленным шагом она вышла из замка, направляясь в сторону небольшой аллеи. Впервые она задумалась о том, что они с Томом будут делать дальше. В её мыслях было много размышлений, чтобы после окончания школы попробовать устроиться на работу в Министерство магии. Но для этого были нужны высокие баллы, и этому стоило уделить максимальное количество времени. Однако первостепенной задачей естественно было попробовать соединить душу Тома воедино. А ещё она поняла нечто важное. В её голове было так много планов, и это говорило о том, что всё-таки Гермиона прекратила терзать себя мыслями о правильности своего поступка. Возможно, она смирилась с тем, что теперь её жизнь навсегда продолжится именно здесь. И она ни о чём не жалела. Девушка прошла немного вперёд, обходя статуи, которые стояли в небольшом саду недалеко от замка. Вокруг ещё лежал снег, но погода уже была довольно тёплой. Приятный ветерок ласкал её лицо, пытаясь растрепать прядки волос, которые выбились из хвоста. Некоторое время Грейнджер стояла и смотрела вдаль, пытаясь собраться с мыслями. За спиной вдруг прозвучал знакомый голос и Гермиона обернулась. – Привет, – сказал Малфой, словно появившись из ниоткуда. – Где потеряла своего верного рыцаря? Не зная как реагировать, Гермиона снова перевела взгляд на близлежащий пейзаж. Абраксас обратился к ней впервые за долгое время. В некотором роде, ей показалось, что он переживает. Увидев, что он обернулся, Грейнджер проследила за его взглядом, и поняла, что он смотрит на вход в замок Хогвартса. Но дорожка была пустая и никаких признаков того что появится Том не было. Гермиона пожала плечами делая вид, что не понимает о чём он говорит. – Что ты имеешь в виду? – спросила она, смотря на блондина. – Ты прекрасно знаешь что я имею в виду, – ответил он и, кинув на неё взгляд, продолжил. – Я имею в виду Тома Реддла, который не отходит от тебя ни на шаг. Видимо боится, что тебя украдут. Гермиона искренне рассмеялась, заправляя растрепавшиеся от ветра пряди волос за ухо. – Какие глупости ты говоришь, – ответила она, медленным шагом направляясь дальше по небольшой аллее. – Ну, глупости ни глупости, а все мы стали свидетелем того, как яро он охраняет пространство вокруг тебя, – ответил Малфой. Гермиона ощутила некоторый укол в его словах и это в какой-то мере даже её возмутило. – Ну знаешь, после того как меня пытались убить при помощи проклятия, я ему очень даже благодарна. Ведь кроме него меня никто не защитил, – довольно ловко Гермиона вернула «шпильку» обратно Абраксасу. – И странно, что именно после этого случая, ты больше никогда даже не смотрел в мою сторону. Слизеринец хоть и медленно шёл рядом, всё же отвернул лицо и на некоторое время замолчал. – Я не знаю, что тебе ответить на это, мне было сказано, не приближаться к тебе. И знаешь, твой Реддл использует весьма убедительные методы, – с ноткой агрессии произнёс Малфой. Он явно не любил признавать поражение, тем более такое унизительное, но сильнее он не хотел, чтобы его считали предателем. – И, знаешь, никто не собирался разбираться, виновен я или нет. – А ты был не виновен? – спросила гриффиндорка, понимая, что этот разговор явно даётся Абраксасу с трудом. – Частично, – признался блондин. – Это я показал Вальбуге вас с Реддлом, когда вы так страстно целовались в коридоре подземелий. Но я не думал, что эта сумасшедшая пойдет на убийство. Максимум что я от неё ожидал, так это то, что она закатит Реддлу скандал. Гермиона не знала, что ему ответить. Она, конечно, понимала, что в планах Малфоя возможно не было злого умысла, но всё же, из-за него она чуть не погибла. – Знаешь, сейчас на данный момент я могу тебе сказать одно, мне уже всё равно кто был виновен в этом, и зачем всё это было сделано. Самое главное я жива. Во всяком случае, я многое поняла. И сейчас, мне всё равно причастен ты к этому или нет. Я предлагаю тебе перемирие, – сказала Грейнджер, но потом, подумав, добавила. – Ты все это время считал меня чистокровной. Но я тебя разочарую, Абраксас. Я маглорожденная. И ты волен делать с этой информацией, что посчитаешь нужным. Я знаю, что род Малфоев чтит только чистоту крови, но я скажу тебе одно, она, ни на что не влияет. Парень немного замешкался, явно не ожидая подобного. Природная противность толкала его к тому, чтобы развернуться и уйти, ведь это было ниже его достоинства вести беседы с грязнокровкой. А с другой стороны, пока он об этом не знал, он считал её очень умной и интересной. Уж не говоря о том, что этот критерий никак не влиял на то, что она была лучшей ученицей школы, наравне с заносчивым «Наследником Слизерина». – Я предпочту никому об этом не говорить, и сделаю вид, что не слышал этого, – невозмутимым тоном сказал Малфой. – Пусть будет перемирие. Но при Реддле, уж извини, я подходить не буду, мне ещё до выпуска дожить хотелось. Гермиона улыбнулась, коснувшись вскользь пальцами его руки. – Знаешь, а вы Малфои не так уж и плохи, – сказала она. – Мне пора, меня ждут. Абраксас если и удивился её фразе, то не подал вида. Кивнув, он остался стоять на месте. – Удачи, Гермиона Гарднер, если что, я ... – он не договорил фразу, понимая, что ему просто нечего предложить. Гермиона кивнула, давая понять, что продолжения и не требуется. – До встречи. Она направилась обратно к замку, у неё было отличное настроение, а заодно и мысль, что сегодня, возможно, они с Томом смогут сделать нечто важное. Они соединят его душу и после этого свободно смогут заняться уже остальным, не переживая о расколе и том, как он отразиться на будущей его жизни. * * * День проходил, как обычно и Гермиона совершенно не спешила. Они вместе с Томом успели навести порядок во время обеда. И отправили большую часть учеников по своим классам, когда снова произошла стычка между Гриффиндором и Слизерином. Ощущать Тома рядом было настолько естественно, что Гермиона чувствовала себя бесконечно счастливой. Вечером она сидела в своей комнате в гостиной Гриффиндора, Эмили, что упорно пыталась разобрать свои вещи, посмотрела на девушку и спросила: – Мне кажется или вы с Томом Реддлом встречаетесь? Гермиона улыбнулась, складывая книги в свой шкаф. – Не могу тебе сказать, – ответила она, хитро улыбаясь. – Но ты же не думаешь, что я начну рассказывать на каждом углу об этом? – снова спросила Уорен. – Я знаю, что ты никогда не станешь распускать сплетни. Но официально мы с ним не встречаемся, – ответила Гермиона. – Могу сказать, что между нами небольшая симпатия. – Какая же ты всё-таки скрытная, – с лёгким укором произнесла Эмили, ложась на свою постель и смотря в потолок. – На самом деле вы потрясающе смотритесь вместе. И с тобой он стал каким-то другим. Не таким пугающим. – Спасибо, – скромно произнесла Гермиона, поднимаясь со своей постели. – Мне нужно сходить к профессору Дамблдору, кажется, я забыла у него свиток с указаниями, что нужно сделать завтра. Эмили усмехнулась, ложась на бок и наблюдая за Гермионой. – Ну конечно, верю. Неужели новое имя Тома Реддла профессор Дамблдор? Гермиона промолчала, лишь покачав головой улыбнулась и поспешно вышла из гостиной Гриффиндора. Они с Томом договорились встретиться как обычно на восьмом этаже, и девушка ощущала лёгкое волнение перед тем, как всё произойдёт. Когда появилась дверь в Выручай-комнату они вместе с Томом пошли внутрь. Сейчас комната выглядела довольно-таки пусто, здесь не было ни диванов, ни столов ни чего-либо другого. Просто пустое пространство. Складывалось такое ощущение, что комната давала им возможность осознать, что сейчас произойдёт что-то важное. Том держал в руках свой дневник и, посмотрев на Гермиону, спросил: – Ты уверена, что это сработает? Девушка подошла ближе, её пальцы коснулись его плеч в лёгком нежном жесте. – Уверенными на сто процентов мы быть не можем, но, по крайней мере, в книге «Тайны Наитемнейших Искусств» было написано, что крестраж можно ликвидировать и душу объединить обратно. Для этого не требуется каких-то заклятий стоит только искренне раскаяться в содеянном, и осознать, что сделал нечто поистине ужасное, – сказала она, внимательно смотря в глаза Тома. – Я знаю, что раскаяние может убить, но я верю в то, что вместе мы с этим справимся. Том посмотрел на Гермиону и в какой-то момент спросил: – Почему ты так сильно веришь в меня? Почему после всего, что произошло там, в будущем, ты можешь ко мне так относиться? – Когда я тебя увидела в первый раз, у меня было много противоречивых чувств, но когда мы начали с тобой общаться, я узнавала тебя всё ближе и мы похожи с тобой. Мне кажется, что наша встреча произошла не случайно, – с улыбкой ответила девушка, понимая, что не сможет без него. –Ты уверена, что с годами твоё желание быть рядом не угаснет? – Конечно, уверена, – сказала Грейнджер и подошла ещё ближе, чтобы обнять его. Руки Гермионы скользнули на его талию, переходя на спину, слегка поглаживая. Том обнял её в ответ, ощущая то самое приятное тепло, которое казалось, заставляло его вдыхать ещё глубже и ощущать всё полноту жизни. Он приподнял её лицо, за подбородок, заглядывая в карие глаза. – Какая же ты всё-таки удивительная девушка, Гермиона Грейнджер. Она ничего не ответила, ощущая так много в этот момент. Пальцы Тома, слегка поглаживая, скользили по её подбородку, он склонился, чтобы оставить поцелуй на её губах. И это притяжение оставалось неизменным с самого первого мгновения, когда он поцеловал её на осеннем балу. Каждое касание губ ощущалось так ярко, и в тоже время заставляло его погрузиться в состояние, когда с каждым мгновением желаешь всё больше. Сама Гермиона целовала его в ответ, прижимаясь всё ближе, словно стремясь, стать с ним одним целым. – Я люблю тебя, – прошептала она в его губы, зарываясь пальцами в волосы Тома, слегка поглаживая. – А я люблю тебя, – на одном дыхании произнёс он, снова приникая к её губам в поцелуе. От его признания всё тело Гермионы обожгло особенным наслаждением, а в груди всё сжалось от волнения и значимости момента. И если бы не их задумка, то неминуемо их поцелуй перерос в нечто большее. Оба тяжело дыша, смотрели друг другу в глаза, не в силах оторваться друг от друга. – Пора, нам нужно вернуть твою душу. У нас впереди много времени, и я хочу провести его с тобой, – сказала Гермиона, с нежностью накрывая его щеку своей ладонью. – Хорошо, ты права, – ответил он, нехотя выпуская её из своих объятий. Том передал ей свой дневник, отходя на пару шагов назад, чтобы хорошо видеть его. Он точно не знал, как происходит процесс, возможно, это так же болезненно, как и сам раскол, но сейчас он ясно ощущал, что хочет всё вернуть. Его взгляд сосредоточился на чёрной тетради в её руках, а потом он закрыл глаза лишь на мгновение, чтобы осознать всё, что произошло в последнее время. Вспомнить о своих желаниях, и о том, как цели менялись. Для самого Реддла всё это было непросто. Раскаяние противоречило его природе, и он не умел жалеть о содеянном, даже если это были ужасные вещи. Но он обещал Гермионе попробовать, поэтому мысленно вернулся в тот самый день, когда в ярости пришел выпустить василиска, чтобы уничтожить её. Постепенно картинка в его сознании становилась всё чётче, и даже ощущения, что он испытал тогда, казались вполне реальными. – Я не могу, Гермиона, – произнёс он, открывая глаза. – Уоррен была настолько далека от меня, что мне её совершенно не жалко, тем более её убил василиск, а не я. Девушка прижала его дневник, к своей груди делая шаг навстречу. – Я понимаю, давай попробуем сначала подумать не о том, что произошло убийство. Её смерть была случайностью, но ты же выпустил василиска не просто так. Ты выпустил его убить. Вот попробуй раскаяться в этом, – сказала она, не имея представления, что реальной мишенью в тот день должна была стать она. Том согласно кивнул, и это могло сработать, потому что если бы в тот день Гермиона погибла, это причинило бы ему много боли. Он снова сосредоточился на дневнике, в этот раз не закрывая глаз. Сама Гермиона чувствовала, как сильно сжимает тетрадь в руках, и как её пальцы мелко дрожат от волнения. Но она и правда верила в хороший исход, стремясь к нему всей своей душой. В комнате стало немного жарко и душно. Голова слегка кружилась, как ей показалось от волнения. Перед глазами всё плыло. Неужели ей стало плохо, но сквозь пелену искаженного зрением пространства, она увидела взгляд Тома. – Гермиона! – его крик эхом отдался в её сознании, на последних буквах удаляясь. Она протянула к нему руку, и видела, что он рванул вперёд, чтобы схватить её пальцы, но его прикосновение прошло сквозь её ладонь, схватив пустоту. Последний взгляд глаза в глаза и ужас, что сковал тело Гермионы. А потом всё закружилось в ужасном водовороте, выкручивая её тело и лишая возможности дышать. Она даже не до конца поняла, что слёзы обжигая глаза, катятся по щекам, а она даже не могла закричать, испытывая душераздирающую боль. Она помнила это ощущение, она поняла, что её снова тянуло сквозь время. * * * Когда всё вокруг пошло рябью, то Том подумал, что магия соединения души работает. Ведь ни он, ни Гермиона не знали, как это выглядит. Но всё это искажение сосредоточилось на одной Гермионе. Она словно начала отдаляться, погружаясь в эту воронку. И он понял, что что-то происходит не так. Он видел отчаяние и боль в её глазах и бросился к ней, в надежде вытащить её из этого ужаса. Но его пальцы скользнули по воздуху, не имея возможности спасти её. И она исчезла, словно её здесь и не было. Отчаяние настолько захватило Тома, что он не в силах сдержать свои эмоции сжал пальцами свои волосы, двигаясь по комнате, как загнанный зверь. А потом пришла ярость и настолько чистая злость, что его кулак с силой врезался в каменную кладку стены. Она бил до тех пор, пока крик боли не вырвался из его груди. Не замечая разбитых в кровь костяшек, он ощущал желание разрушить всё. Они украли у него её. Они забрали единственного человека, кого он смог полюбить. Тёмные глаза слизеринца отдавали отблеском близкого безумия. Он рванул дверь Выручай-комнаты, и почти бегом нёсся по лестницам, расталкивая редких учеников, что ещё не разошлись по своим гостиным. Никто ещё не видел его таким, поэтому в страхе отступали в сторону. Когда Том ворвался в кабинет трансфигурации, профессор поднял взгляд от свитка, на котором делал записи. – Надеюсь у вас веская причина, Том, чтобы врываться так бесцеремонно ко мне, – спокойным голосом произнёс профессор. – Они забрали её! – почти выкрикнул Реддл, подходя ближе и упираясь руками в столешницу. – Они забрали её в будущее. Альбус посмотрел на стоящего перед ним слизеринца. Растрёпанные волосы, кровь на руках, и впервые он видел с его взгляде человеческие настоящие чувства. – Том, Гермиону никто не посылал, и забрать её тоже никто не мог. Время удивительная вещь, напитанная магией, возможно мисс Грейнджер сделала так много для вас, изменив, что вселенная посчитала, что её миссия закончена, – предположил Дамблдор. – Мне плевать! Вселенная не спросила ни меня, ни её, прежде чем забирать её, – хрипло произнёс Том, упрямо смотря на профессора. – Найдите способ её вернуть. Или отправьте меня в будущее. Дамблдор конечно хотел бы помочь, но лишь покачал головой. – Том, маховик времени, работает только с прошлым, и ни одного заклинания путешествия во времени не существует. Мне жаль... Руки Реддла дрожа, сжались в кулаки, и он стиснул зубы. – Мир несправедлив, как и всегда. И видеть его хорошим я мог только рядом с ней, мне тоже жаль. Он оттолкнулся руками от столешницы, резко разворачиваясь и покидая кабинет профессора. Сам Дамблдор в полной мере понимал состояние Тома, но не в силах был ему помочь.