Дыхание прошлого

Пока Гермиона восстанавливалась после проклятия, зима вступила в свои права, укрывая замок и всю округу пушистым белым снегом. Все ученики были одержимы идеей Рождественского бала, и гриффиндорка с улыбкой наблюдала за приготовлениями, отмечая, как заодно преображается и сам замок. В Большом зале установили прекрасную большую ель, которая наполняла всё вокруг ароматом хвои и смолы, добавляя праздничного настроения. В свете последних событий, Гермиона сразу наотрез отказалась идти на бал, и как ни странно и директор, и декан поддержали её в этом. Слабость, что периодически накатывала, могла на несколько часов вывести её из строя, поэтому все посчитали разумным, чтобы девушка не переутомлялась. И хотя, Тому ничего не оставалось, как идти и контролировать всё одному, Грейнджер даже не переживала на этот счёт, почему-то ощущая уверенность, что всё будет нормально. Пока замок погрузился в волшебную атмосферу праздника, и из большого зала гремела музыка, Гермиона сидела на подоконнике, завернувшись в плед, и смотрела на падающий за окном снег. Как-то всё резко изменилось, и девушка всё ещё пыталась иногда заставить себя отказаться от идеи изменить Тома. Но она видела, что у неё получается, поэтому не могла иначе. Тем более, что когда он находился рядом с ней, то в груди всё теплело и трепетало. Гермиона вспомнила об их поцелуях, и её щеки тронул румянец. Подтянув колени ближе, Грейнджер упёрлась в них подбородком, чертя пальцем на стекле его имя. Много противоречивого крутилось в её сознании, но она всё же решила дать шанс ему ..., и себе. Да, пора было признать, что её невероятно к нему тянуло, и эти мысли вызвали у неё улыбку. Как всё это было до ужаса банально, но в тоже время так запутанно. Тряхнув головой, Грейнджер спрыгнула с подоконника, подойдя к своей постели, она выдвинула ящик тумбочки, и взяла оттуда коробку, где хранилось самое важное. Посмотрев на подарок, она прижала коробочку к груди, вспоминая, как сложно было сделать выбор. Она не могла знать наверняка, понравится ли Тому подарок, но, во всяком случае, очень бы этого хотела. Сейчас она, как никогда ощущала, что её жизнь поделилась на «до» и «после», но Гермиона не жалела, кажется впервые она начала жить для себя. А если это поможет избежать катастрофы, то значит, всё было совсем не зря. * * * Отгремело Рождество и постепенно замок начал затихать. Многие ученики разъезжались по домам на зимние каникулы. Гермионе это естественно не грозило, ей и ехать-то было некуда. Благодаря помощи профессора Дамблдора, у неё появились вещи, и даже небольшой капитал, за что она была ему безумно благодарна. – Герми, ну как же мы тебя оставим здесь в одиночестве? – сокрушалась Эмили, попутно складывая свои вещи в чемодан. – Уверена, что не хочешь поехать ко мне в гости? Мои родители будут очень рады. Гермиона встала с постели и подошла к подруге, обнимая её со спины. – Спасибо, что так за меня переживаешь. И спасибо за приглашение, но я останусь здесь. Отца я точно видеть не хочу, да и после проклятия, я всё время провожу в постели. А тебе нужно побыть с семьёй и повеселиться, – воодушевлённо произнесла шатенка. Уорен развернулась, смотря на Гермиону и обнимая её. – Ладно, но постарайся не бегать по библиотекам, – со строгими нотками в голосе сказала девушка. Грейнджер кивнула, давая понять, что всё выполнит в точности. Провожая подруг, она помахала им, испытывая чувство нетерпения. Она очень хотела, чтобы её план на сегодняшний вечер оказался исполненным, поэтому посмотрев на время, Гермиона прихватила свою сумку и поспешно вышла из гостиной, направляясь на кухню. Уже к вечеру замок погрузился в относительную тишину, и гриффиндорка проходя по коридору, поправила сумку на плече, осматриваясь. Договоренность с Реддлом о встрече была мимолётной и Гермиона переживала, что у Тома могли измениться планы. Однако его фигура на входе в коридор восьмого этажа вызвала у неё улыбку. – Не ожидал, что ты придёшь раньше меня, – сказал Реддл, смотря на девушку, отмечая, что хоть немного, но на её щеках играет румянец. – Мне было скучно, и я гуляла по замку, – призналась Гермиона, которая хоть и ждала отъезда соседок по комнате, но всё равно поняла, что без них там очень тихо. А ещё у неё были дела, чтобы вечер прошёл, так как надо, но об этом она очень успешно умолчала. Она подошла ближе, взяв Тома за руку и потянула его за собой по коридору, пока не появилась дверь Выручай-комнаты. Сегодня внутри было довольно уютно, горел большой камин, в котором приятно потрескивали дрова, наполняя комнату не только мягким светом, но и теплом. Рядом был расстелен мягкий ковёр, а рядом расставлены тарелки с различными вкусностями. И неподалеку даже стояла небольшая ель, что дарила немного атмосферы нового года. Том не смог скрыть удивлённого взгляда, смотря на Гермиону. Она улыбнулась, слегка пожав плечами. – С днём рождения, Том, – произнесла она, вынимая из сумки коробочку и протягивая её слизеринцу. Он перевёл взгляд с её лица, на подарок, принимая коробку. Это было странное чувство. Она первая, кто подарил ему подарок, первая, кто поздравил его вот так. Не умея проявлять, какие-то яркие эмоции благодарности, он улыбнулся. – Спасибо. Ты смогла меня удивить, – произнёс он, обнимая девушку. – Я не говорил тебе о своём дне рождении, откуда ты узнала? Гермиона улыбнулась ему в ответ, проходя ближе к камину и усаживаясь на ковер. – Немного изобретательности и можно выведать всё у декана, Слизнорт может быть очень разговорчивым, – ответила Грейнджер, умалчивая о том, что это было ей известно уже давно, а потом нетерпеливо добавила. – Ну же, открывай подарок. Реддл сел рядом, снова посмотрев на Гермиону, и его пальцы очертили контур упакованной коробки. Снимая упаковочную бумагу Том, никак не мог разобраться в том, что ощущает. Эти чувства были ему незнакомы. Приподнимая крышку, он замер. На ткани лежала простая цепочка, с круглым кулоном, на котором было выгравировано «душа». Поднимая взгляд на девушку, Том взял цепочку, поглаживая большим пальцем кулон. – Неожиданно и приятно, спасибо, – сказал он, протягивая кулон Гермионе. – Поможешь мне с ним? Грейнджер очень волновалась, зная сдержанный в проявлениях эмоций характер парня, но она видела ответ в отражении его глаз. Приподнимаясь на коленях, она взяла цепочку в руки. – Конечно, надеюсь, тебе нравится, – сказав это, она застегнула цепочку на его шее. Том коснулся пальцами подарка, поглаживая кулон. – Я бы сказал, что это очень точный подарок, я уже начал сомневаться, что у меня есть душа, – ответил слизеринец. Зависла неловкая пауза, и Гермиона вспомнив, что рядом стоит ещё и еда, улыбнулась. – Конечно, есть, я чувствую её. Знаешь, я тут взяла с кухни немного еды, и принесла её сюда заранее. Это, конечно, не праздничный ужин, но все равно, предлагаю отметить твой день рождения, – сказала гриффиндорка, вытаскивая пару стаканов, чтобы налить в них сливочного пива. Протягивая Тому стакан, она подняла свой. – За тебя, и за твое блестящее будущее, не меньше чем в министерстве магии, – начала свой тост Гермиона. – Я желаю тебе прислушиваться чаще к себе, и следовать зову своего сердца. Том ощутил приятное тепло от её слов, наверное, впервые представив, каково бы было идти на работу в министерство, рядом с ней. Потому что она пойдет очень далеко со своими знаниями. И где-то внутри всё сжалось от мысли, что он хочет перевернуть миропорядок. Хотел ли он власти, настолько, чтобы уничтожить всё, уничтожить мир, в котором жила она. И Том инстинктивно ощущал, что она бы не приняла его сторону. Но об этом он подумает позже, этот праздник был для него и это не могло не вызвать улыбку на губах слизеринца. Он поднял свой бокал в ответ. – Спасибо. Ты думаешь обо мне лучше, чем я есть. Но мне приятно, – ответил Реддл, делая глоток сливочного пива. – И спасибо за праздник, я впервые праздную свой день рождения. Гермиона почему-то так и думала, что праздников у него не было нормальных. И она хотела ему показать, что всё возможно, что можно найти счастье в мелочах. Расставляя тарелки с угощением, она не могла не улыбаться, ощущая себя в эти моменты счастливой. – Угощайся. Мы оставим с тобой приятные воспоминания об этом дне рождения, я уверена, – воодушевленно произнесла она, протягивая ему кусок пирога в который была воткнута свечка. – Загадай желание, оно обязательно исполнится. Зажигая свечу, девушка смотрела на парня. Том, видя её искреннюю улыбку, также улыбнулся ей в ответ, взяв в руки кусок пирога и на мгновение задумавшись, задул свечу. Вкус у еды, почему-то был в разы приятнее, чем обычно. Он перевел взгляд на потрескивающий камин, делая ещё один глоток сливочного пива. Раньше он ненавидел этот день. День, когда его слабовольная мать предпочла умереть, произведя его на свет. Сегодня он не чувствовал злости. Эту злость на весь мир и его семью, погасила она – Гермиона. Странная девушка с севера, такая же загадочная, как запретные знания. – Я не могу тебя разгадать, Гермиона Гарднер, – внезапно произнёс он, отставляя бокал в сторону и смотря в её глаза. – Расскажи мне всё. Его голос был немного требовательный, он привык получать от окружающих всё, что ему нужно. Но даже сейчас он больше чувствовал потребность знать о ней больше, нежели просто получить то, что он хочет. Гермиона отставила свой бокал, последовав примеру Тома, и подсела ближе, беря его за руку. – Почему ты хочешь узнать меня ближе? Разве мы не просто старосты, которые разойдутся в разные стороны по окончании школы? – спросила она, поглаживая пальцы парня. – Всё зависит только от нас, – ответил слизеринец, в ответ также гладя её пальцы. – Ты прав, всё в этой жизни зависит только от нас самих и наших решений. И если ты решил, что мы не просто друзья, я расскажу тебе о себе. Во взгляде его тёмных глаз, она ясно увидела нечто большее, чем обычно. Рука Тома легла на талию девушки, притягивая к себе. Он приблизился к ней, вдыхая аромат её волос. – Гермиона, я сам не знаю, кто я. Ты уверена, что хочешь быть ближе? – спросил Реддл, едва заметно поглаживая пальцами её по спине. – Да... – выдохнула она с ответ, ощущая горячее притяжение. Он глубоко дышал, будто бы взвешивая её слова, а заодно сдерживая то, что рвалось на волю. Его рука скользнула выше по позвоночнику, и он обнял её, позволяя их телам встретиться. Ощущать её так близко, было сродни тому, что он никогда не испытывал. Возможно, это было счастье. Немного отдалившись, он заглянул с глаза девушки, пытаясь понять, чего она сама желает. Но когда их взгляды встретились, то не смог удержаться, накрывая её губы своими в страстном поцелуе. Рядом с ней он не мог себя контролировать. Его губы скользили по нежным губам Гермионы, исследуя их. И она отвечала на его поцелуй также горячо. Гермиона почувствовала, как атмосфера изменилась, в тот момент, когда Том посмотрел на неё. И встретила его поцелуй, окунаясь в ощущения. Нетерпение с нотками нежности. Словно он все равно оставлял ей право выбора. И она обвила руками шею парня, отчаянно отвечая на его поцелуй. Жар между ними нарастал, и она не заметила, как оказалась лежать на ковре. Том нависал над ней, и она коснулась ладонями его груди, поглаживая. Он снова поцеловал её, и нежность постепенно начала перерастать в страсть. Каштановые волосы девушки разметались по ковру, она тяжело дышала, всё сильнее утопая в желании, чтобы он не прерывал поцелуев. И Том, словно ощущая её настрой, перешёл на шею, лаская. Его губы коснулись пульсирующей венки, он прошёлся по ней языком, вырывая её первый тихий стон. Гермиона прошлась ладонями по его плечам, обнимая Тома, его близость пьянила её. И когда он потянул её свитер вверх, снимая, не сопротивлялась. Его поцелуи снова обожгли её губы, в этот раз нетерпеливо. Он расстегнул пуговицы на её блузке, пока не распахнул, припадая губами к ключицам Гермионы. Ощущать все это было так запретно и в тоже время желанно. Пальчики Гермионы скользнули в его волосы, слегка сжимая. И пока его губы двигались ниже, оставляя поцелуи в ложбинке между её грудей, она сама стянула с него свитер. Том ощущал желание не отпускать её, медовый запах кожи Гермионы, наполнил его лёгкие, сводя с ума. – Ещё немного и я не смогу остановится, – глухо произнёс Том, оставляя поцелуи по линии её бюстгальтера. По телу Гермионы прошлись мурашки, она поглаживала его по волосам, наслаждаясь каждым мгновением. – И не надо... – ответила она, ощущая потребность быть к нему ближе. Услышав её слова, Том на мгновение замер, он упёрся обеими руками по бокам девушки, смотря на неё. Она была восхитительна, такая нежная и открытая. Поспешно расстегивая пуговицы на рубашке, он скинул её, оставаясь с голым торсом. У Гермионы захватило дыхание от этого зрелища, её ладонь легла на его обнаженную грудь, поглаживая, и под своими пальцами она ощущала, как сильно бьётся его сердце. Приподнимаясь, девушка сама поцеловала Тома, словно пытаясь выразить чувства, что рвались наружу. Её блузка последовала за рубашкой парня, и когда его пальцы расстегнул её бюстгальтер, Гермиона ощутила, как лицо начало гореть. Кусочек ткани, что прикрывал её грудь, оказался в стороне, и тёплая ладонь Тома накрыла одну грудь, поглаживая. Девушка застонала, ощущая и стеснение, и желание продолжить. Том осторожно уложил её на ковер, и горячие губы прошлись по её плечам, оставляя поцелуи. Он двигался ниже, пока не коснулся её груди. Первое прикосновение его языка заставило Гермиону закрыть глаза, погружаясь в невероятные ощущения. А когда его губы накрыли сосок, она не сдержала стона, сжимая пальцами его волосы. Том не спешил, одаривая ласками её тело. Поочередно лаская каждую грудь Гермионы, он сам едва сдерживался от восторга и желания, чтобы это не заканчивалось. Для него в целом дарить ласки кому-то было невозможно. Он всегда просто брал, а сейчас он ловил её дыхание, и то, как она откликалась на каждый его поцелуй. Спускаясь ниже, Том быстро расправился с замком на её штанах, освобождая её от остатков одежды, и когда его пальцы прошлись по тонкой ткани трусиков, лаская, через неё, он понял, что назад дороги нет. Гермиона задрожала, но не от страха, это было притяжение, которое невозможно было остановить. Его каждое прикосновение дарило ей ощущение яркого восторга, и её тело откликалось на его ласки. Внизу живота зарождалось пламя, и это желание сжигало её. Пальцы Тома проникли под трусики, касаясь обнаженной плоти. И если на мгновение стыдливость и проснулась в девушке, то очень быстро растаяла, когда губы парня снова завладели её губами. Он с упоением целовал её, всё сильнее распаляя своими прикосновениями, и заставляя намокать, от чего пальцы беспрепятственно скользили, иногда слегка проникая в её тело. Гермиона горела в его руках, стоны срывались с её губ, а сознание было затуманено нестерпимым желанием. Все, что до этого было в её мыслях, испарилось, все страхи и вопросы. Все ушло, оставляя только чистое наслаждение. Он и сам с трудом сдерживался, стараясь не спешить, снимая с себя штаны и белье, он сняли её трусики, на мгновение, нависая над Гермионой и любуясь ею. На её щеках горел румянец, приоткрытые губы и часто вздымающаяся грудь. Оказавшись сверху, он прошёлся по её бедру рукой, и, склоняясь снова, поцеловал её в губы. – Я безумно хочу тебя, – прошептал он, говоря то, что он ощущал на самом деле. Она была особенной, никто до неё не мог распалить в нем столько огня и желания. И с ней он хотел быть нежным. – А я хочу тебя... – произнесла Гермиона в ответ, утопая в его взгляде. Её рука легла на его щеку, поглаживая, а потом перешла на шею, чтобы притянуть к себе для поцелуя. Их губы слились, и дрожь снова вернулась, когда Том раздвинул её ноги, оказавшись между них. Их тела так интимно соприкоснулись, что голова закружилась. Секундная паника ворвалась в сознание Гермионы, но она не позволила себе остановиться. Мгновение и обжигающее прикосновение его плоти, вызвало несдержанный стон. Том, хоть и был осторожен, но в его действиях ощущалось нетерпение. Его плоть одним мощным движением вошла в её тело, заставляя её выгнуться в его руках. Пальцы Гермионы с силой сжали плечи парня, а слезы покатились из глаз. Он замер, не позволяя себе шевелиться и давая возможность привыкнуть. Касаясь губами щёк, Том целовал её, шепча слова успокоения. Он был первым. Но это не вызвало в нём ощущение победы, как в случае с Вальбугой. Он ощущал, как тесно она сжимает его в себе, и не двигался, пока Гермиона не расслабилась. Его поцелуи перешли на шею девушки, и он сделал первый полноценный толчок, утопая в этом невероятном ощущении. Как же она была горяча. В её глазах он видел доверие, и почему-то не смог бы его предать. Первые мгновения боли, что прокатились по телу, заставили Гермиону всю сжаться. Её словно опалило, но его близость и поцелуи, дали ей мгновения передышки. Боль успокаивалась, оставляя только желание. И он пришел в движение, наполняя её твоим огнем. Пальцы Гермионы скользнули по его спине, вжимаясь на каждом его рывке. Она не могла сдерживать стонов, что рвались из её груди. Если и оставался ещё дискомфорт, то его заглушило наслаждение, которое разносилось по венам с каждым глубоким движением. Их тела соприкасались, и Гермиона смотрела в глаза Тома, видя в них нечто особенное. Она не могла бы описать, что это, но он был открыт для неё, он отдавался ей так же, как она отдавалась ему. Целуя её снова и снова Том сел и потянул Гермиону на себя, вынуждая её сесть сверху. Она со стоном опустилась на его плоть, обнимая парня за шею. – Ты невероятная... – произнёс он, смотря в её глаза. Гермиона сделала первое самостоятельное движение, а руки Тома легли на её бедра, осторожно двигая на себя. Шумное дыхание смешивалось со стонами, пока их тела так отчаянно сливались воедино. И казалось, мир вокруг них замер, а время остановилось. Толчки становились всё быстрее, вознося обоих на вершину наслаждения. И когда ощущения достигли самого пика, Гермиона выгнулась в руках Тома, ловя первую волну оргазма. Мелкая дрожь прошла по её телу, заставляя замереть. И финальный стон наслаждения сорвался с её губ, утопая в его поцелуе. Том не мог оторваться от неё, лаская поцелуями её шею и плечи. И когда она задрожала в его руках, ощутил, как тесно она сжимает его в себе. Ускоряя движения до предела, он разделил её наслаждение, его плоть, пульсируя, излилась горячим семенем, наполняя её тело. И глухой стон сорвался с губ слизерица. Некоторое время он прижимал её к себе, поглаживая по спине. Они оба опьянённые близостью никак не могли прийти в себя. Том опустился на ковер, притягивая девушку к себе и поглаживая её по волосам. Гермиона устроилась на его плече, кладя руку на его грудь и скользя по ней пальцами. Сейчас они молчали, словно каждый боялся разрушить этот волшебный момент. Но в её сознании было и другое. «Что же я натворила...» Но он вознёс её до небес, даря то, что она даже не мечтала испытать. Она занималась любовью с Томом Реддлом. Она отдалась своему врагу. Но он не был её врагом здесь. Он был тем, в кого она бесповоротно влюбилась. Том лежал рядом, обнимая Гермиону, его губы коснулись её виска, а аромат её волос дурманил его. Да, он уступил своей слабости, но ни о чем не жалел. Она подарила ему надежду на будущее, о котором он никогда не думал. Он понял, что это за чувство. Желание оберегать её, защищать, обнимать. Но он никогда бы не признался, что влюблен. Улыбка появилась на его губах, но не такая как обычно. Искренняя и тёплая. – Ты перевернула мой мир, Гермиона. И как мне теперь с этим жить? – спросил он, ощущая, как волнительно бьётся сердце. – Мы оба изменили жизни друг друга. Но я ни о чём не жалею, – сказала она в ответ, привстав на локте и целуя Тома в губы. Так оно и было, она ни на минуту не пожалела, что так все произошло. Она должна поговорить с профессором Дамблдором. Он просто обязан ей помочь. Вместе они точно смогут спасти Тома и весь мир. А пока скрытая ото всех Выручай-комната хранила их секрет, и они не выпуская друг друга из объятий, ощущали себя в безопасности.