Дыхание прошлого

Теперь Гермиона была на все сто процентов уверена, что может изменить Тома. Она знала, что он холоден, что никогда не станет связываться с кем-то просто так. И дело было даже не в его словах, а во взгляде. Наверное, она так и осталась той дурочкой, которая верит в людей и ищет в них, что-то хорошее. Да, он был врагом в будущем, он был тем, кто истребил сотни волшебников. Но вдруг, сама судьба подтолкнула её к этому путешествию для того, чтобы изменить Тома Реддла. Возможно, именно этот способ не так сильно обрушит линии судьбы, и событий, что должны были произойти. Потому что мертвый Реддл, или тот, что пойдет по другому пути, всё равно, так или иначе, менял события. И раз профессор Дамблдор не воспротивился тому, что она вмешивается во всё это, значит, риски минимальны. Успокаивала ли так себя Гермиона, или и правда верила во всё это, но событий впереди было не избежать. Она не сможет вернуться домой, и, находясь здесь спокойно смотреть, как Том становится монстром, не собиралась. Да, было тяжело признаться даже самой себе, что он был практически идеалом того парня, которого она могла бы когда-нибудь полюбить. Эффектная внешность, хоть это было и не главное. Очень гибкий ум и глубокие знания. Его тяга к тому, чтобы доводить всё до самого конца. Он словно отражал саму Гермиону. Она больше даже не пыталась сопротивляться, потому что его поцелуи и близость просто заставляли её забыть обо всём. Даже Рон не смог бы перебить огромного притяжения, что создалось между ней и Томом. Судьба была жестока, но Грейнджер приняла её вызов, решив, что сделает всё, чтобы он не встал на путь зла. Она сумеет изменить его. Сумеет достучаться до той самой части его сознания, где есть так много светлого, как ей казалось. С недавнего времени, Гермиона была принята Слизнортом в его известный по тем временам Клуб Слизней. Она точно знала, что Том вряд ли этому посодействовал, зато подозрения падали на Малфоя, который, между прочим, тоже входил в касту отмеченных профессором. Абраксас очень красочно расписывал Гарднер, как древний род волшебников с севера. Иногда это заставляло Гермиону закатывать глаза в порыве прибить его чем-нибудь тяжёлым. Но это сыграло неплохую роль в том, что многие слизеринцы присматривались к ней с благосклонными намерениями, шепчась, что шляпа в этот раз прогадала, когда отправила чистокровную волшебницу из Дурмстранга на красный факультет. И Грейнджер не стремилась развеивать все эти сплетни, ровным счётом позволяя им самим ваять её историю, и самим же в неё поверить. * * * После нескольких занятий, гриффиндорка делала последние записи на занятиях по магическим существам. Уже вокруг лежал снег, но это не мешало профессору проводить занятия у вольера. Это было весьма интересно, тем более, что преподавал эту дисциплину никто иной, как Сильванус Кеттлберн. Гермиона очень восхищалась им и его трудами. И даже зная всё, что проходили на шестом курсе, девушке удавалось почерпнуть для себя что-то новое. С тех пор, как она приняла для себя решение, что Реддл ей не враг, всё пошло как-то легче. Она даже в полной мере чувствовала хорошее настроение. – А ты, как всегда вся в учебе, – раздался голос Тома и кажется, впервые она увидела лёгкую, почти незаметную улыбку на его губах. – Привет, Том, – ответила Гермиона, закрывая книгу, и на весу сворачивая свиток. – Ну, вот почему не придумали, как делать записи на таких занятиях, где нет столов? Реддл, подошёл ближе, взяв книгу из её рук и позволяя девушке все беспрепятственно убрать в сумку. – Наверное, только ты делаешь записи на этом предмете, обычно ученики стараются просто смотреть на удивительных существ, а не яростно изучать их, – сказал слизеринец, протягивая ей книгу. – Очень зря! В этом столько интересного, – возмутилась Гермиона, ощущая, как щёки тронул лёгкий румянец. – А ты что здесь делаешь? Слизерин давно покинул занятия. – Я здесь по важному заданию, – загадочно произнёс парень и придвинулся ближе, шепнув ей на ухо. – Профессор Слизнорт устраивает вечеринку клуба. Ты приглашена. И так как это твой первый поход, то сообщаю, что наряжаться не нужно. Гермиона немного удивилась, что Том принес ей такую весть сам, но с другой стороны ей было невероятно приятно. Реддл вернулся в исходное положение, смотря в её глаза. – Я приду, – кивнула шатенка, чувствуя волнение. Внезапно из-за спины Тома показалась Вальбуга. И по её недовольному лицу было ясно, что она не приветствует подобные встречи. – Том, я искала тебя, – с нотками раздражения в голосе произнесла она. – Нам пора в гостиную, ты должен провести собрание. Взгляд Реддла в считанные секунды потемнел, и желваки заходили на скулах слизеринца. Она назвала его по имени, словно это было обычным делом, но устраивать по этому поводу скандал он не собирался, ни здесь, и не при Гарднер. Он перевел взгляд на Гермиону. – Сегодня в шесть вечера приходи в подземелья, тебя встретят, – то, как поменялся его голос, было слышно сразу, а потом он вцепился пальцами в локоть Блэк, утягивая её за собой. – Вперёд. Гермиона напряглась, наблюдая за происходящим. Всё это окружение, что втягивало Тома глубже в пучину, было невозможно от него отодвинуть. Да и она сама будто бы была чужой, среди тех, кто был рядом с ним. Стараясь не думать о подобном, Грейнджер повесила сумку на плечо удобнее, направляясь к замку. Честь посетить мероприятие Слизнорта была исключительна, она, как никто знала, что удостоены её не все. Тогда тем более упускать шанс было нельзя. Свернув по тропинке, девушка зябко поежилась. Начало зимы было холодным и, пряча пальцы под теплую мантию, девушка обернулась, словно ощутив на себе взгляд. Но никого сзади не оказалось и гриффиндорка списав это на мнительность, толкнула большую входную дверь, тут же попадая в тепло и уют замка. Проходя по вестибюлю, она заметила Малфоя, который с фирменной усмешкой выплыл навстречу. – Слизнорт принял тебя членом его клуба, Гарднер, тебе стоит гордиться, – довольный собой, произнёс он, запихивая руки в карманы брюк. – О, я горжусь, – наигранно благодарно ответила Гермиона. – Прямо-таки не терпится оказаться на вечеринке. Прости, мне нужно подготовиться, до встречи. Немного вымученно улыбнувшись, гриффиндорка направилась к лестницам. И весь её интерес теперь был сосредоточен на предстоящем вечере. * * * Ощущение волнения было явным, и Гермиона стоя у входа в подземелья даже подумала о том, чтобы сбежать, но из мрачного коридора появился какой-то слизеринец с довольно хмурым лицом. – Пойдем, я провожу, – сказал он. Шатенка, молча, последовала за ним. И когда они прошли вглубь подземелий, даже почувствовала себя не очень удобно. Дальше аудитории Зельеварения она не ходила, да и нужды не было. Перед ними распахнулась дверь, и они оказались в довольно обширном помещении, там горел камин, чтобы немного согреть воздух холодных подземелий. Стены из серого камня не придавали уюта. А само помещение было условно разделено на две части. В одной стороне стоял довольно богато накрытый стол, в другой располагались диван и кресла со старомодной полосатой обивкой. Гермиона вошла внутрь, и её провожатый тут же отошёл, больше не считая нужным ничего пояснять. Грейнджер прошла дальше и её заметил Слизнорт, он с улыбкой подошёл ближе, взяв её руки в свои. – Гермиона Гарднер, звезда нашего вечера. Я не мог не внести вас в список моих любимых учеников. Ваши старания, они приводят меня в искренний восторг, – сказал он с улыбкой, увлекая ее за собой к столу. – Я уверен, что в будущем вас ждёт должность в Министерстве, не иначе, деточка. – Здравствуйте, профессор. Спасибо, для меня это честь прийти на ваш приём, – с искренней улыбкой произнесла она, присаживаясь на предложенный ей стул. Как ни странно Тома ещё не было. А вот Малфой вальяжно сидел на стуле, рассказывая Эйвери, как сегодня он отвесил подзатыльник какому-то пуффендуйцу. Слизеринец громко рассмеялся, комментируя данное «геройство». Гермиона с омерзением отвернулась, не желая даже смотреть на подобное. Дверь в помещение открылась, и вошёл Реддл. Выглаженный костюм и идеально причесанные волосы, он проследовал к столу, обратив внимания только на Горация. – Профессор, доброго вечера, простите за опоздание, обязанности старосты обязывают уделять много внимания проблемам, – вежливо произнёс он, проходя и садясь на свободное по правую руку место от Слизнорта. – Ну, что вы, мальчик мой, всё хорошо, ваша ответственность меня восхищает, – сказал Гораций и с улыбкой посмотрел на остальных. – Начнём наш вечер. Предлагаю отужинать, а потом уже можно приступить и к остальному. Все дружно кивнули, приступая к трапезе. Гермиона не отставала ото всех, но особенно не вслушивалась в разговоры. Темы вели обыденные о планах после обучения в Хогвартсе, о возможностях и том, кому кто может помочь продвинуться дальше. Грейнджер изредка поглядывала на Тома, он увлеченно вел беседу с профессором, а его манеры были отточены до идеала. И восторг Слизнорта от его любимца было невозможно скрыть. Однако она ощущала себя здесь совершенно лишней. Она и правда не принадлежала к элите, и не была никакой перспективной ученицей, но заметила одно, Эйвери и Лестрейндж ловили каждое слово Реддла. И когда слизеринец произнёс, что весь магический мир будет знать его, на губах обоих появилась, жутка усмешка, от которой мурашки пошли по коже. Хотя Гермионе стало интересно, почему в избранные не попала Вальбуга. Насколько она помнила, род Блэков был одним из самых известных, но видимо, девчонка не дотягивала до уровня, что внутри Гермионы отозвалось особенным удовлетворением. Том хоть и старался активно участвовать в беседе, но всё равно не выпускал из вида Гермиону, которая вела себя довольно-таки тихо. И всё же один её вид, успокаивал его в какой-то мере. После сегодняшней выходки Блэк он был очень зол. Воспоминания на мгновение оторвали его от разговора. Когда они со слизеринкой оказались в подземельях, он выплеснул свою ярость, схватив её пальцами за подбородок и сжимая его до боли. Он наслаждался страхом в её глазах, и ощущал её дрожь. Она была его удобной прислужницей, и должна была знать свое место. Возвращаясь мыслями к беседе, Том утвердительно кивнул на слова Слизнорта о величии Слизерина. Ужин подошёл к концу, и всем было разрешено встать из-за стола. Разобрав фужеры, участники разбрелись по залу, беседуя. Слизнорт, как и всегда делал снимки со своими любимчиками, чтобы украсить свою коллекцию, но Том предпочел отойти в сторону, с недовольством отмечая, что Малфой уже прилип к Гарднер. К нему подошёл Лестрейндж, проследив за взглядом Реддла. – Ты больше времени стал уделять этой гриффиндорке, чем нашему общему делу, – с недовольством произнёс брюнет, открыто смотря на него. – Ты считаешь себя вправе указывать мне, кому и сколько внимания уделять? – заносчиво спросил слизеринец, сложив руки на груди. – Если это угрожает нашему замыслу, да, – без страха ответил Лестрейндж. – Ты забыл, к чему мы готовимся и куда движемся. Ты обещал нам великую благодать Слизерина, но пока я ничего не вижу. Не забывай, идут за тем, кто силен. Ты теряешь власть, Реддл. Слизеринец буравил взглядом брюнета, не спеша ему, что-то отвечать. А потом лишь усмехнулся. – Ну, так иди и выпусти ужас Слизерина, раз я теряю власть. Возьми её в свои руки. Давай, Лестрейндж, вперёд. Веди за собой это стадо, – дерзко произнёс Том. – Запомни одно, если ты не готов взять на себя это, не открывай рта. Хорошенько осадив слизеринца, он развернулся, направляясь к Слизнорту, который устроился в одном из кресел, наблюдая за учениками. Лестрейндж же скрипнув зубами, с ненавистью посмотрел в след Реддлу. Ему было нечего предоставить против слов брюнета. Пока нечего. Том же устроился рядом с профессором, посмотрев, что все пока заняты своим. – Замечательный сегодня вечер, не так ли, профессор? – спросил он, поднимая бокал с напитком. – Да, Том, я так рад, что сегодня у нас так многолюдно, – ответил профессор, с улыбкой смотря на своего ученика. – Профессор, я хотел с вами поговорить, но это очень серьёзный разговор и я так думаю, что стоит провести его наедине, – загадочно произнёс слизеринец. На лице профессора отразился неподдельный интерес. – Вы меня заинтриговали. – Ничего важного, это всего лишь вопрос о найденной мной информации в одной книге, – ровным тоном произнес Реддл, будто бы успокаивая своего декана. – Хорошо, зайдите ко мне завтра и мы с вами разберём, что вам непонятно, – добродушно ответил Гораций, смотря на Тома. Тот кивнул в ответ, посматривая на другой конец помещения, где Малфой тенью следовал за Гермионой. Абраксас сцепив руки за спиной, стоял рядом с гриффиндоркой, пытаясь занять её разговором. – Расскажи, а, правда, что в Дурмстранге изучают Тёмные искусства, как основное направление магии? – с интересом спросил блондин. – Я вообще думал, что в этой школе учатся одни мальчишки. – Основательницей школы была известная всем ведьма Нереида Волчанова, поэтому сплетни о том, что там мужская школа лживы, – ответила Гермиона. – Тёмные искусства? Да, таково направление, а ещё школа не принимает магглорожденных. Глаза Малфоя загорелись неподдельным интересом. – Вот, нормальная школа, не давать грязнокровкам портить жизнь настоящим волшебникам, – высказался Абраксас. – Ведь эту школу окончил великий Гриндевальд. Гриффиндорка слегка поморщилась от неприятного ей названия, тщательно стараясь скрыть факт того, что ей мерзко это слышать. – Что верно, то верно, Гриндевальд закончил Дурмстранг. Беседа с Малфоем явно затягивалась, и это уже становилось каким-то мучением. Когда за её спиной раздался голос, и по выражению лица Абраксаса стало понятно, что их разговор явно окончен. – Малфой, замечательный вечер, – произнёс Реддл, появляясь в зоне видимости Гермионы. – Увы, мне придется бесцеремонно украсть твою собеседницу, слишком много дел у нас с ней накопилось по школе. Малфой скривился, выказывая своё отношение к появлению соперника. – Да уж не сомневаюсь, что дела важнее некуда. Тебе, Реддл, не мешало бы больше отдыхать, – с язвительной нотой произнёс слизеринец. – Как мило, ты переживаешь за меня. Не стоит, я сам решу, когда мне отдыхать. Между ними летели искры, и казалось, ещё немного и они схватятся за палочки, чтобы устроить дуэль. Гермиона постаралась немного разрядить ситуацию. – Том прав, нам нужно кое-что обсудить. Рада была поболтать, Абраксас, – с улыбкой произнесла она, и, поворачиваясь к брюнету, сказала. – Если приём окончен, то мы можем поговорить в другом месте. Реддл кинул победоносный взгляд на Малфоя и, посмотрев, на Гермиону произнёс: – Ты права, нам нельзя отвлекаться, а тут слишком много народа. Они дошли до Горация, сообщая, что им нужно немного поработать, как старосты, тот лишь всплеснув руками, заулыбался. – Конечно! Идите, вы должны выполнять свои обязанности, молодцы! – восхищённо произнёс он, отпуская учеников. Малфой с ненавистью посмотрел на Реддла, вся палитра отвращения отразилась на его лице, когда он вышел из помещения, направляясь в гостиную Слизерина. Гермиона была до невозможности рада покинуть это мероприятие. Они оказались с Томом в полутьме коридоров подземелий. Но даже это было не таким ужасным, как эта вечеринка Слизнорта. Некоторое время они шли молча, и когда они прилично удалились от двери, где проходило собрание клуба, Реддл остановился. – Что думаешь на счёт Слизнорта? – спросил парень, смотря на Гермиону. – Он очень мил, что совсем не вяжется с образом декана факультета Слизерина, – честно призналась шатенка, прижимаясь спиной к стене. – И часто у вас такие собрания? – Когда ему захочется услышать массу хвалебных слов в свой адрес, – с усмешкой произнёс слизеринец, и, упираясь рукой в стену с правой стороны от Гермионы, продолжил. – Он выбирает лучших из лучших, ты заслужила быть в этом клубе, хотя, по моему мнению, это никому и ничего не даёт, кроме самого Слизнорта. Гермиона ощутила лёгкое волнение, когда он приблизился, и, посмотрев на Тома, неосознанно облизнув от волнения обсохшие губы, спросила: – Что у нас с тобой за дела по школе? Что-то срочное появилось? Полумрак коридора создавал странную атмосферу, и чувствовать его так близко было до невозможности желанно. Врать себе, что она не прокручивала в голове их последний поцелуй, было бессмысленно. И сейчас, когда слизеринец стоял рядом, она не могла об этом не вспомнить. Том лишь приблизился максимально тесно, так, что его тело практически прижало Гермиону к стене. Тёмные озера его взгляда, снова погружали её в пучину сумасшедшего желания. В волнении выдохнув, она только и успела, что почувствовать, как вторая рука Реддла оказалась на её талии, проникая под теплую кофту. Его губы неспешно прикоснулись к её, он смаковал каждую секунду, не спеша углублять поцелуй. Язык Тома прошёлся по её нижней губе, постепенно проникая между её губами. Руки Гермионы скользнули по его плечам, обнимая за шею. Она позволила беспрепятственно целовать её, так же неспешно отвечая. Внутри всё кипело от этой близости, она чувствовала, что от волнения ей просто не хватает воздуха, но это было настолько желанно, что она забыла обо всём, отдаваясь во власть их близости. – Что я говорил? – произнёс ехидный голос Малфоя, звучавший на ухо Вальбуги, когда стоя в одной из скрытых ниш они наблюдали за поцелуем Реддла и Гарднер. Абраксас за несколько минут до этого, придя в гостиную, первым делом направился на поиски Блэк. И найдя её, не составило труда утянуть за собой в коридоры подземелий. Даже много текста выдавать не пришлось, потому что Вальбуга и сама видела, что отношения между гриффиндоркой и Реддлом явно силятся превратиться не только в отношения двух старост. И когда они тенью двигались по коридорам в поисках голубков, Малфой прямо-таки ощущал грозовую тучу ярости, что зависла над слизеринкой. Это заставило его ощутить предвкушение разборок, а главное, Реддл на время уберет свои цепкие руки от Гарднер. Свободных для походов коридоров было не так много, и Малфой правильно предположил, что зазнайка не потащит гриффиндорку по кабинетам и чуланам. Так оно и случилось. Зная все закоулки коридоров, и услышав разговор, Абраксас быстро втянул Вальбугу за собой в укрытие, и весьма вовремя. Потому что они оба стали свидетелями весьма чувственного поцелуя. Вальбуга конечно пошла за Малфоем, но, то, что она увидела, привело её в неописуемую ярость. Её Том, целовал эту мерзавку, так ещё и так, как никогда не целовал её. С ней он был напорист и почти груб, и это нравилось слизеринке, но она предполагала, что такова его натура. Брать то, что он хочет. Нет, он умел быть иным, и таким он был не с ней. Выскочить из укрытия, и устроить скандал в секундном порыве показалось лучшей идеей, но Блэк сдержалась, настолько сильно сжав зубы, что они едва не раскрошились. – Парочка воркует, и что? – спросила она, с усилием сдерживая ярость. – Мужчина имеет право развлечься, чтобы потом отдать себя одной единственной женщине. Она говорила шепотом, но не спускала взгляда с целующихся, в груди все горело болью смешанной с желаем отомстить. И она найдет способ испортить Гарднер жизнь. Она незаметно покинула нишу, оставляя Малфоя наслаждаться созерцанием. Она была Блэк, и её семью зря недооценивали. Гермиона наслаждалась каждой секундой их поцелуя. Сказать, что он был хорош, ничего не сказать. Его пальцы касались обнаженной полоски её тела между футболкой и юбкой, и от этого прошибало током желания. Едва найдя в себе силы, она прошептала в поцелуй: – Нас могут увидеть, и поползут слухи. – Я бы сказал, что плевать на это, но ты права, – нехотя произнёс слизеринец, напоследок оставляя поцелуй на её губах. Его рука прошлась по её бедру, но потом всё же Том убрал её, явно с нежеланием. Слишком эта девушка его будоражила. Казалось, её аромат, такой свежий и искристый заполняет его лёгкие, отдаваясь странным желанием не отпускать её от себя. Но даже сейчас, он чувствовал себя живым рядом с ней, и это чувство было тёплым, таким, которое он никогда не испытывал. Словно она постепенно собой заполняла пустоту, которая образовалась с его рождения и простиралась на всю пока прожитую им жизнь. Но каждый раз стремиться нарушать правила школы было опасно для Тома, поэтому он внял здравому смыслу, провожая Гермиону до выхода из подземелий. Девушка тепло улыбнулась, чувствуя себя счастливой. – Доброй ночи, Том, – сказала она, направляясь в свою гостиную. – Доброй ночи, Гермиона, – отозвался брюнет, следуя в свою спальню, и искренне улыбаясь мысли, что вечер был очень хорошим.