Дыхание прошлого

Дистанция между Гермионой и Реддлом с каждым днём всё больше увеличивалась. С точки зрения произошедшего на балу это было хорошо, но с точки зрения реализации плана, у Грейнджер появлялась проблема. Хотя мысли о том, что она убьёт слизеринца стали не такими правильными, злость и ярость притупилась, давая девушке возможность предположить, что она сможет всё изменить, если просто не допустит падения Реддла в бездну зла. А для этого, она собиралась ликвидировать литературу, благодаря которой и начались изыскания Волдеморта. И этот экземпляр хранился нигде иначе, как в Запретной секции библиотеки Хогвартса. Воспоминания о том, как Том умело влез в голову библиотекаря, говорили о том, что он собирается проникнуть и забрать книгу, поэтому Гермиона должна была его опередить. Она, конечно, могла бы получить разрешение на прочтение у Дамблдора, но это никак бы не спасло от того, что потом Том прочтёт то, что там написано. Поэтом в голове Грейнджер родился безумный план о том, как выкрасть бесценный экземпляр и уничтожить его. Да, возможно она лишит многие поколения волшебников важной информации, зато не позволит Реддлу узнать об информации, что хранилась на страницах древней книги. * * * После занятий, девушка сразу же отправилась в библиотеку. Не желая пробираться в помещение ночью, Гермиона пошла самым простым способом, сидеть допоздна на месте, а потом спрятаться где-нибудь, дожидаясь, пока мадам покинет библиотеку. Время тянулось до невозможности долго. Учеников, как будто бы прорвало к знаниям, и это невероятно бесило Гермиону. Многие подсаживались к ней, пытаясь завести разговор, но гриффиндорка лишь с улыбкой поясняла, что ей нужно подготовиться к эссе. Мысленно несколько раз, она рисовала себе в воображении, как всё будет проходить, но от этого волнение становилось не меньше. Всё, что касалось противоправных действий, было для девушки чуждо. Отсчитывая мгновения, Гермиона нервно постукивала пальцами по столешнице, иногда осматриваясь, стараясь правдоподобно изобразить то, что она увлечена чтением. И когда время начало приближаться к закрытию, а ученики Хогвартса постепенно потянулись к выходу, Грейнджер прихватила книгу и пошла вдоль стеллажей, просматривая, не остался ли кто-то там. Но в помещении, судя по редким звукам, остались единицы, девушка, пройдя немного вперёд, искала стык между стеллажом и стеной. И в самом углу, она заметила подходящий. Благо её комплекция позволяла ей протиснуться туда. И пусть это доставило некоторые неудобства, но оно того стоило. Затаив дыхание, она слышала шаркающие шаги мадам, которая проходила от стеллажа к стеллажу, просматривая всё на наличие оставшихся, а заодно и поправляя книги. – Ну, что за ученики пошли, – ворчала она, ставя экземпляры книг как надо, и меняя местами те, которые дети поставили неправильно. Гермиона чувствовала, как внутри всё сводит от страха того, что она собиралась сделать, так ещё и в этом тесном пространстве было ужасно пыльно. Желание чихнуть росло в геометрической прогрессии и стараясь действовать тихо, Грейнджер пришлось зажать нос, чтобы этого не случилось. Шаги библиотекаря начали удаляться, и девушка смогла немного пошевелиться, меняя позу, потому что ноги тоже начали затекать. Потом наступила тишина и Гермиона предположила, что мадам направилась в другой конец библиотеки. Время работало против Гермионы, и, прижавшись лбом, к деревянной поверхности стеллажа, гриффиндорка закрыла глаза, чтобы скоротать моменты. Снова послышались шаги, а потом звук задвигаемого ящика стола. Хлопнула дверь и Грейнджер ясно услышала, как повернулся ключ, закрывая её. С облегчением он вышла из своего убежища, и, зажимая нос, почти неслышно чихнула. – Наконец-то, – тихо произнесла шатенка, делая шаг в сторону и выглядывая из-за стеллажа. Всё было тихо, свет нигде не горел, и это было облегчением. Гермиона испытывала ужасное волнение, она собиралась совершить кражу, но ради важного дела. Тихо ступая по полу, она пробиралась ближе к запретной секции, зная её расположение, а заодно и место, где хранился экземпляр «Тайны Наитемнейшего Искусства». Пройти в саму секцию было не так сложно, но Гермиона могла предположить, что местоположение книг могло меняться. Ведь нынешняя библиотекарь могла расставлять книги иначе, не так как мадам Пинс в её времени. Когда Грейнджер оказалась у нужного стеллажа, её пальцы осторожно проходились по полке, и она с разочарованием поняла, что её опасения оказались верными. Книги не было. – Ну, как же так… – в сердцах, разочарованно произнесла девушка, понимая, что ей предстоит проверять самостоятельно, куда могли её положить. Но хотя бы она помнила корешок легендарной книги, чтобы не вынимать каждую. – Люмос, – шепотом произнесла шатенка, поднося палочку непосредственно к полкам. Темнота библиотеки немного рассеялась и Грейнджер услышала недовольное ворчание. – Злостный нарушитель! Погаси свет! – прозвучало со стороны стола библиотекаря, и гриффиндорка поняла, что разбудила одного из обитателей местных картин. – Нокс, – поспешно произнесла девушка. Быстро погасив свет, она поняла свою ошибку, ещё не хватало, чтобы этот волшебник завтра всё рассказал мадам. Ей следовало быть очень острожной. И теперь уже стараясь привыкнуть к темноте, Грейнджер действовала в разы осторожнее. Правда и скорость просмотра значительно уменьшилась, но всё равно, это было лучше, чем то, что картины перебудят друг друга, и начнется паника, а там и до директора не далеко. Перебрав несколько полок, Гермиона вытаскивала те книги, что вызывали у неё сомнения, но всё это было совершенно не то. Девушка даже успела задуматься, а не могло ли случиться так, что книгу уже изъяли. Но девушка явно собиралась проверить все полки, продолжая упорно двигаться вперёд. Её пальцы остановились на корешке одного экземпляра. И она замерла. Вытаскивая книгу, она сразу же узнала этот переплет. Черная плотная кожа, от одного прикосновения к ней пробегал мороз по коже. Казалось, что держишь в руках чистое зло. Гермиона нехотя открыла обложку и, пройдясь по страницам, поняла, что нашла то, что нужно. Быстро захлопнув книгу, словно опасаясь, что она может причинить вред самостоятельно, шатенка перехватила увесистый том удобнее, стараясь покинуть запретную секцию. Её шаги были практически неслышными. Быстро пересекая открытое пространство от стеллажей до стола библиотекаря, Гермиона замерла у двери, прислушиваясь. Всё было тихо и из коридора не доносилось ни единого звука. Но было рано покидать библиотеку. Гермиона посмотрела на часы, понимая, что ей нужно выждать ещё пятнадцать минут. Тихо опускаясь на стул, она положила книгу перед собой. Та информация, что таилась в этой книге, была очень опасной. Гермиона вообще не понимала, для чего подобное хранилось в школьной библиотеке. И если бы профессора сами не дали благодатную почву для развития тёмной стороны Тома Реддла, то возможно, Волдеморт никогда бы не стал тем, чем стал. На мгновение Гермиона замерла, понимая, что сейчас только что пыталась оправдать зверства убийцы. Но никто же до этого не пытался понять мотивов этого самого убийцы. Никто не пытался найти начало всего этого ужаса. Вот родился мальчик, и стал злом? Всё, что знала гриффиндорка про Волдеморта, явно не говорило в его пользу. Он причинял вред с самого детства, словно это было в нем заложено. Но была и обратная сторона. Если бы он не очутился в приюте, а рос в полноценной любящей семье, могло бы быть всё иначе? Но разбирать сейчас этот вопрос было поздно. Он уже вырос, и уже натворил немало плохого, но пока ещё не стал истинным злом. Да, так она и считала, пока душа Реддла не раскололась, он ещё мог измениться. Снова глянув на часы, девушка осторожно двинулась к двери. Конечно, она понимала, что стандартная «Алохомора» вряд ли отопрёт дверь, поэтому приступила сразу к другому уровню. – Аберто, – шепотом произнесла Грейнджер, направляя свою палочку на скважину замка. Некоторое время была тишина, потом замок медленно щёлкнул, открывая дверь. Практически неслышно гриффиндорка приоткрыла её, проскользнув в просвет и прикрывая за собой дверь. Коридоры были пусты и темны. Прижимая к себе книгу, Гермиона поспешила к лестницам, намереваясь, отправится на восьмой этаж. Устраивать в Хогвартсе пожар, чтобы сжечь книгу было не лучшей идеей, а вот попробовать спрятать её с Выручай-комнате, вполне. Возможно, она и позаимствовала идею у самого Реддла, но он пока об этом знать не мог, ведь диадема Кандиды Когтевран была ещё не в его руках. Двигаясь, как можно быстрее, Гермиона остановилась в начале коридора, чтобы перевести дух. Внутри всё горело от страха, и она даже не могла сделать полноценный вдох от волнения, потому что паника внутри накатывала с неимоверной силой. В какой-то момент она замешкалась от ощущения подступающего беспокойства, и было от чего. С другой стороны коридора из темноты вышла фигура. – Зачем ты выкрала книгу, Гарднер? – глубокий голос ворвался в её сознание, и девушка подняла взгляд. Ещё до того, как он оказался в зоне видимости, Гермиона поняла кто на её пути. – О чём ты? – спросила она, смотря в глаза Реддла. – Я вот об этой книжечке, которую ты так трепетно прижимаешь к своей груди, – обманчиво мягко сказал брюнет, коснувшись пальцами переплета издания. – Зачем тебе «Тайны Наитемнейшего Искусства»? Гермиона ощущала опасность от его близости и, проследив за движением его пальца, едва смогла проглотить комок, что образовался в горле. Прижимая к себе книгу ближе, девушка сделала шаг назад, не зная, что сказать. Реддл некоторое время стоял молча, а потом, совершив ритуал вызова Выручай-комнаты, снова подошёл к гриффиндорке. Его рука, ощутимо подхватила её под локоть, увлекая к появившейся двери. – Что ты делаешь? – возмутилась Гермиона, пытаясь отодвинуться. Однако пальцы слизеринца очень крепко держали её руку, практически вталкивая в помещение. – Лучше молчи, или мы прямиком направимся к Диппету, и ты будешь объяснять ему, зачем выкрала опасную книгу, – процедил он сквозь зубы. Дверь за ними захлопнулась, и сейчас они оказались в комнате, где не было ни граммофона, ни чего-то подобного. В ней стоял диван, лампа и столик, на котором стоял чайник и пара чашек. – Как мило, Хогвартс решил, что мы будем вести с тобой светскую беседу, – съязвил парень, но всё же довел Гермиону до дивана, также насильно усаживая её и садясь с ней рядом. Девушка вся сжалась, но не от страха. Наверное, она впервые ощутила на себе его власть и недовольство. И это было первыми звоночками истинного Волдеморта. Она чуть отодвинулась от своего собеседника, собираясь с мыслями и поднимая взгляд, чтобы посмотреть в его глаза. – Я обязана перед тобой отчитываться? – спросила она, пытаясь не выдавать своих истинных чувств. – Помнится, ты очень успешно влез в голову библиотекаря, узнавая, где именно лежит эта книга. Она выбрала тактику нападения в отношении слизеринца и он сначала с недоумением посмотрел на неё, а потом сложил руки на груди, усмехнувшись. – Какая наблюдательная и умная гриффиндорка. Значит, делаем вывод, ни один я охочусь за запретными знаниями. Так зачем тебе книга, Гермиона Гарднер? Неужто в Дурмстранге вас всему не научили? Или ты ищешь, что-то особенное? – его голос стал звучать глуше. Он подсел ещё ближе, забирая книгу из её рук. Начиная листать, слизеринец, скользил пальцем по старым страницам. – Может это? – спросил он и его палец указал на древнее проклятие, которое вызывало неминуемую смерть, а потом, пройдясь ещё по нескольким страницам, остановился на теме смерти после смерти. – Или это? Его голос звучал опаснее и грубее, и Гермиона поняла, что находится в западне. Ей срочно нужно было искать выход. – Я хочу убить свою мать, которая бросила меня на шею отца, – произнесла она, смотря в глаза Реддла. – Я хочу отомстить за годы одиночества в приюте. Хочу уничтожить своего врага, который отнял у меня всё. Реддл на мгновение замер, с сильным хлопком закрывая книгу. – Расскажи мне свою историю, Гермиона, – его голос звучал требовательно. Она посмотрела на закрытую книгу, а потом на самого Тома. – Только если ты мне расскажешь свою, – последовал от неё ответ. Слизеринец, отложил книгу на другой край дивана. – Знаешь, что меня в тебе поражает? Ты не теряешься передо мной. Это интригует, но даже притом, что ты сказала про убийство, я не вижу в тебе зла, Гарднер. Но твоя взяла, я расскажу тебе свою историю, – сказал Том, усаживаясь удобнее. – Готов тебя слушать. Девушка понимала, что он очень наблюдателен и умён, именно поэтому он видел её душу. Она пожала плечами также села удобнее на диван, так, чтобы смотреть на своего собеседника. – О своей семье я тебе сказала ранее. Меня бросили на произвол судьбы. Глупые магглы не могут существовать с волшебниками. И совершая ошибки, не признают их. Я была ошибкой. Именно так сказала эта женщина, когда отдавала меня моему отцу. А отец избавился от ошибки, сдав в приют. Там я жила до момента, пока мне не рассказали, что я волшебница. И я не понимала, кто я такая, случайно ломая что-то, или взрывая. Моя история банальна, Том. А жила мыслью об отмщении. Пока мой отец не решил исправить ошибки юности, забрав меня в Англию. Но я не простила, ни его, ни её, — её голос звучал ровно, но с нотками злости, которую она черпала, вспоминая о деяниях Волдеморта в её мире. Тёмный взгляд Реддла ни на секунду не отрывался от её лица, он внимательно слушал гриффиндорку, примечая и тональность её голоса, и мимику. Он хмыкнул и с интересом посмотрел на книгу. – Думаешь, эта книга откроет перед тобой двери всех возможностей убийства? А как же старая добрая Авада Кедавра? – спросил он. – Ты скрываешь, что-то, Гарднер, и я хочу знать что. Гермиона впервые ощутила бессилие перед сидящим рядом парнем. Вот он, во всей своей красе. Теперь всё становилось на свои места, почему он умудрился перетянуть на свою сторону кучу волшебников. – Я хочу, чтобы она мучилась, когда будет умирать. Чтобы каждая секунда в агонии стала для неё такой же как мои года одиночества, — ответила Грейнджер, так же смело, смотря в глаза слизеринца, и игнорируя вторую часть его слов. — Твоя очередь рассказывать. Он был доволен тем, что она не спасовала перед его обвинениями и напором. – Моя история? Моя мать умерла после родов, дав мне жизнь. Она была из древнего рода. Думаю, до тебя дошли слухи, что я потомок Салазара Слизерина. Но одного никто не знает. Они не знают, что я полукровка, — сказав это, он следил за её реакцией, впитывая её. — Как и ты, Гермиона, я полукровка. Эти слова не были просчетом, он намеренно это сказал, желая вычислить, насколько она умеет держать язык за зубами. И даже если она расскажет, ей никто не поверит. – Мой отец бросил мать беременной, а та просто не захотела жить без него, поэтому я воспитывался в приюте, пока профессор Дамблдор не прибыл за мной, открывая двери в эту школу. Он сделал ставку на мои способности и интеллект, и не просчитался. Гермиона не пыталась играть изумление. Лишь понимающе кивнула. – Наши судьбы схожи, – произнесла девушка, пытаясь понять, переживает ли он, но подобных признаков не наблюдалось. – Том, ты ведь прочёл уже эту книгу, да? Секунда тишины и он придвинулся к ней ближе, заправляя прядь волос за её ухо, прошептал: – Да, я уже изучил эту книгу. А это так важно? Боишься меня? – Нет, – ответила Гермиона, ощущая, как во рту всё пересохло от волнения. Он был так близко, что она ощущала его дыхание, и слова о том, что он уже изучил книгу, а значит, уже знал про то, как создавать крестражи, дополняло волнение острыми нотками. Реддл находясь рядом с ней, не мог удержаться от того, чтобы не коснуться её. Она притягивала словно магнит. И он не мог себе отказать в удовольствии вдохнуть её особенный аромат. Он будоражил, заставлял его кровь кипеть, и это было не животное желание, это было желание разгадать её, понять, ощутить. – Посмотри на меня, – тихо произнес парень, коснувшись пальцами её подбородка и поворачивая её лицо к себе. Когда их взгляды встретились, он утонул в карих озёрах. Он видел каждую ресничку, что дрожала, он видел целый мир в её взгляде. То, чего не видел ни в одной девушке. – Не могу сопротивляться желанию целовать тебя, – неожиданно произнёс Реддл, всё также придерживая пальцами её подбородок. – Я могу поцеловать тебя? Гермиона, как завороженная слушала его голос, а потом оказалась в плену его взгляда. Книга, истории жизни, добро и зло, просто отошли на второй план. Его слова прямолинейные и такие честные. И она ощущала то же самое нестерпимое желание снова ощутить его губы на своих губах. – Да, – выдохнула она в ответ, понимая, что она сама не в силах справится с этим желанием. На его лице не было выражения торжества победы, просто какое-то отчаяние. Он накрыл её губы, горячим поцелуем. Немного нетерпеливым, но таким желанным. Он проник между её губ языком, словно исследуя сладость её рта, и Гермиона не смогла сдержать тихого, едва различимого стона. Это было сродни безумию, она с жаром отвечала на его поцелуй, снова позволяя себе окунуться в возможность быть с ним. Рука Тома, скользнула по ее спине, оказавшись на талии и прижимая ближе. Сердце девушки билось так часто, что он не мог уже этого не ощущать. Её пальцы оказались на шее Тома, а потом и в его волосах. Они были такими мягкими, что Гермиона зарылась в них пальцами. Всё померкло, кроме парня рядом. Он, не разрывая поцелуя, уложил её на диван, нависая сверху. Горячие и требовательные губы терзали её губы в сладостном желании, и лишь на мгновение, разрывая его, Том хриплым от возбуждения голосом произнес: – Что ты со мной делаешь? С тобой я забываю всё... – признался он. Щеки Гермионы горели румянцем, она лежала на диване, он был так близко, и её рука легла на его грудь. Его сердце билось так же сильно, как и её собственное. – Мы не можем, ты же знаешь, – ответила она, но всё ещё не пыталась разорвать то тепло, что окутало их. Хоть раз она могла быть честной? Лгать можно сколько угодно, но не в этом. Его поцелуи возносили её до невиданных высот. И лгать ему, что это не так, она не собиралась. Между ними и так была только одна сплошная ложь. Но в этом, она чувствовала настоящие ощущения. – Не можем, но это так горячо, – произнёс Том, снова касаясь губами её щеки и переходя к губам короткими поцелуями. – Ты так маняще пахнешь. Гермиона волнительно выдохнула, с трудом сдерживая свои эмоции. Внутри все кричало бежать от него подальше, а удовольствие, не давало пошевелиться. Их губы снова встретились, теперь уже неспешно исследуя. Голова девушки кружилась от переживаемых ощущений. А Том и сам с трудом заставил себя оторваться от неё. – Ты не такая, как все... Она никак не могла поверить в то, что происходит, но не сомневалась в его искренности. Уж что, а подобное слизеринец точно посчитал бы слабостью, для того, чтобы талантливо сыграть. – Я самая обычная, – ответила Грейнджер. – Нам нужно идти, Том, если нас поймают вместе, то нам несдобровать. Он и сам понимал, что они играют с огнём, но теперь он хотя бы понимал, что это странное притяжение взаимно. И списать это на юношеское возбуждение он не мог. Потому что пожар, что она разжигала, было не утолить интимной близостью. Он принял вертикальное положение, подав Гермионе руку. Она тоже поднялась, поправляя форму. – Нам нужно отнести книгу на место. Если её там не найдут, то будет плохо. Я обещаю рассказать тебе все самые интересные методы умерщвления, – произнёс Реддл, сам не понимая, зачем пытается спасти её от наказания за воровство. Та искра, что вспыхнула между ними, была опасной со всех сторон, и сам Том знал это. Но могло ли быть так, что она последует за ним в его порыве завоевать весь мир? Вряд ли, она не была покорной Вальбугой, которой можно управлять, как марионеткой. Но его привлекал её ум, её знания, её в какой-то мере непокорность. Но узнать о его планах она не должна, во всяком случае, пока. И пока он воспринимал эту тягу лишь как то, что она была другой. Возможно, когда он разгадает её тайну, она потеряет свою ценность в его глазах. Гермионе ничего не оставалось, как согласиться. Смысла уничтожать книгу не было, он изучил её, но она всё ещё верила, что его можно остановить. Грейнджер встала с дивана. – Давай отнесём, не хочу проблем, тем более, что директор мне не доверяет, – призналась девушка, явно оценив желание Тома о помощи. И, кажется, впервые она увидела его в ином свете. Её желание исправить его стало лишь сильнее. Но будет ли она готова к последствиям? Покидая Выручай-комнату старосты беспрепятственно проследовали до библиотеки, и когда книга оказалась на месте, быстро покинули её, закрывая заклинанием дверь. Стоя на лестнице, Том посмотрел на девушку. – Иди в гостиную, главное, чтобы не обнаружили, что тебя нет, – сказал он, и в странном порыве, скользнул пальцами по её щеке. – До встречи. Он развернулся, поспешно уходя. Она некоторое время состояла, смотря ему вслед. Внутри всё раздирало от ужаса. Ей нравилось его прикосновения, ей нравилось быть с ним рядом, и этим она предавала память своих погибших друзей. Сжимая руки в кулаки и злясь на себя саму, она не помня как, дошла до гостиной. Выслушав лекцию о том, что нельзя ходить по ночам от портрета на входе в башню, она лишь кивнула, входя внутрь и пытаясь хоть немного успокоиться. Всё шло не по плану. Всё шло не так, как нужно. * * * Дамблдор с интересом наблюдал за прощанием учеников. Он стоял так, что заметить его было совершенно невозможно. Он задумчиво прошёлся пальцами по своей бороде. – Очень хорошо, друзья мои, просто замечательно. Он понимал, что все идёт так, как он и задумал. Главное теперь было не упустить момент.